Море шумом своим зазывает
Погрузиться в его мощь воды.
Чайки криком своим проклинают
Тех кто струсил, живя без борьбы.
И болезнь тут своя есть морская,
И удача своя средь штормов.
Эта жизнь - слабакам наказанье.
То судьба для лихих моряков.
Полирует вода побережье,
Пока так же мы драим корабль,
Пока теплится в сердце надежда,
Что нас встретит живыми причал.
И чего же скрывать, в этом мире
Курс лежит от земли до земли.
За кормою кильватер и мили -
Их то точно уже мы прошли.
-
2016
Бессмысленность бытия и стакан чаю.
Что есть ты, что - я… Дичаю
И уже смотрю на компьютер с недоуменьем.
Чем отличны от бабуина - уменьем
Завязать шнурки; растопырив пальцы,
Напечатать слово; иголку - в пяльцы,
Да вымыслом тягот в ущерб реалий -
Толщина талии, звон регалий…
Вот, сижу на стуле, сорю словами.
Облака разбросаны островами.
Голубое - сверху, да зелень снизу.
Я любому поверить готов капризу -
Хоть погоды летней, а хоть своей же //
Сволочной натуры. Так пей же, пей же //
Свое время, воздух, кудахтай мысли,
Неврастеник вялый, кого обвисли
Не бока, но связки, лишая крика.
Все во мне спокойно - и это дико…
Не ведая пути бредет своей дорогой
По ниточкам судьбы, по острию эпох,
Скиталица, душа, бегущая от Бога,
Страдая от того, что ей не внемлет Бог.
И мечется в пути, и ищет свет близ бездны,
Страдает и молчит, и все чего-то ждет.
И после смерти так надеется воскреснуть,
Как доверял огню в него влюбленный лед.
Какое у любви лицо -
Единственной, неразделенной,
Мучительной, неутоленной -
Какое у нее лицо?
Сними, поймай мгновенье счастья
И киноленту склей в кольцо,
Чтоб воссоздать ее лицо
С глазами, темными от страсти.
И голос, падающий вдруг,
Мы впишем в тот же самый круг.
И назовем кольцом разлуки
Вдруг разомкнувшиеся руки.
Самоубийственно легко
Мы в тот же самый круг впадаем,
И снова в вену попадаем
Давно исколотой рукой.
Наркотик это или Путь?
Насмешка Вечности и Бога?
Еще чуть-чуть. Еще немного.
А там - прощай. И будь что будь.
Но голос, падающий вдруг,
Но взгляд, темнеющий от страсти…
Стоп-кадр! Боль. И … вспышка счастья.
Девятый круг. Последний круг.
Природный стержень - приговор.
Мир личности внутри себя,
Для творчества кругом простор,
Сотворена им и Земля.
Поклонникам есть месседж слов,
И кто услышит тот поймёт,
И кто поймёт получит плов,
Отвергнутым дадут помёт.
Тут нет классических путей,
А только высший эпатаж.
От андеграундных идей
Рождается эмоций фарш.
Когда есть аномия норм,
Найдутся ценности свои.
Когда повсюду комбикорм, -
Разыскиваем суть любви.
От промывания умов
Начальников, спешим на дно.
Ведь андеграунд - просто кров
Нетронутых пока мозгов.
Вот эманации полёт, -
Хватает каждому лучей.
Нас ноосфера без забот
Затянет общностью сетей.
Искусство зреет в головах,
Сердца безумием горят,
Настрой читается в глазах.
Без уважухи нет наград.
Как раздражений геморрой,
Проходит неуместный спам.
Итог участия простой -
Ввести сознание в оргазм.
Непознанному скажут - треш,
Отгородившись, как стеной.
Но через годы этот фреш
С личинки бабочкой вспорхнёт.
Блистает фьюжн и креатив,
Да синкретизм возрений дня.
Своих сомнений негатив
Сжигаем факелом огня.
Рвут трек, и миксы, и ремикс.
Вот лупы, семплы, а эффект -
Аранжированный каприз
Вторгающийся в интеллект.
У всех интенция своя,
Каваны след или ният.
Пусть андеграунда судьба
Заслужит нужный результат.
-
2016
Я по-русски пишу, и по-русски мечтаю,
Я по-русски ругаюсь, когда молотком…
Я по-русски грущу - птицы вдаль улетают
Только даль та- другая, я с ней не знаком.
Я остался в своём не зачёркнутом мире,
Где я верил невычурным тихим словам.
И висит на душе неподъёмною гирей
Это прошлое наше, что всё ещё там,
Где мы юными очень, читали запоем.
И неважно- автобус, троллейбус, метро…
Мы не знали компьютер, лишь слово такое-
ЭВМ. волновало немногим нутро.
Я остался средь тех, где читают по-русски,
Да беда… не читают уже ни строки
И от этого мне, неожиданно грустно,
Что плывут по течению этой реки…
Сколько надо успеть в убегающем мире,
Cколько надо купить, если честно.зачем.
Но тельца золотого -для многих кумир он,
Не придумали мы, он- главнейший из тем.
Я по-русски пишу и по-русски мечтаю-
Пусть иные на рейде стоят корабли.
Я смеюсь над собой и своею печалью…
Но по-русски ругнусь- так что лучше… не зли.
Прости меня, прости, прости, прости:
Раскаянье от края и до края,
Нет легче и коварнее пути,
Чем этот путь от ада и до рая.
И Господом был создан прецедент,
Где шаг любой свою имеет цену,
И каждый мною прожитый момент
Не подлежит возврату и обмену.
Она - мираж моей любви!
Боюсь, блаженство испарится,
Боюсь, что отвернутся лица,
И пропасть нас разъединит!
Боюсь я потерять мгновенья
Прекрасных мимолётных встреч,
Боюсь оставить сожаленье
О прошлом, что хотел сберечь.
Я не могу унять теперь
Все эти думы о печальном.
Боюсь опять остаться в спальной
Один, в безвылазной тоске.
Поэтому неудержимо
Высказываю: «Будь моей
Женой!» И здесь необъяснимо
Волненья смерч кружит сильней.
Что мне ответит, я не знаю.
Ответа жду, а с ним инфаркт.
От невозможности страдаю,
Стремясь её услышать «Да!».
-
2016
Проживая сжигаю последнюю спичку судьбы.
Проживаю статичность свою в этом мире объятий.
Параллельно со мной кто-то жизнь проживёт без беды.
Гармоничность свою сознаю даже и от несчастий.
Отживаю свой срок наживая болячки в душе.
Отживаю, сменив детство в юность, а юность на зрелость.
Сколько хочешь проси: «Времечко подожди, не спеши!»
Но от старости путь уготован в одну неизвестность.
Невозможно прибавить, добавить к отрезку чуть-чуть.
Есть начало, конец, а меж ними твоё удивленье.
Испытать предстоит безразличие, радость и жуть,
Для кого-то ответ, для кого-то большое сомненье.
Для чего ты был избран дышать, ощущать и страдать,
Проникая в природу подвластного разуму грота?
Для одних осознанье - болото, трясина и гать,
А кому-то за волосы выдернуть душу охота!
-
2016
Ангел мой, как просто говорить
Мне с тобой невидимым и близким,
Не страшась ошибок натворить
И поступков не стесняясь низких.
Школа поднебесья хороша -
Ни начала, ни конца, ни края,
Мечется по практикам душа,
Час от часу больше понимая.
И готова чудо сотворить,
Чтобы жизнь земную увенчало,
Но не удается усмирить
Сучье в человечишке начало.
Улетаю… и так надолго,
Не куда-нибудь, а в Париж!
Ну, подумаешь, Сена-Волга.
Чуть другие наклоны крыш.
Потеплее зимой. Почище.
Да не слышен привычный мат…
Но туда, где моё жилище
Будет, старый возьму халат:
Я ему доверяла тело,
Как любимому не смогла,
На махрушке его для дела
(что-то срочно пришить!) игла.
А пятно от вина ни «Vanish»
Не отчистил, ни «Super Lock»…
Купишь новый? Но ты же знаешь
Чем отличен от Грица Босх!
И когда от тоски обмякнут
Чувства, я отыщу в ночи
Свой халат. И в кармане звякнут
От России… моей… ключи…
Я в зеркало смотрю, а в нем темно,
Не вижу лика отраженья,
Лишь блики смутного волненья
Легли на тусклое стекло.
И ни просвета, ни стремленья
Не пропускает внутрь оно.
Закрыто наглухо. Забвенье,
Как нераскрытое окно.
Как нераскрытая тетрадь
И нераспахнутая книга,
Что в детской комнате забыта,
И пыль лежит на ней давно.
Давно. С тех самых давних лет,
Когда душа по белу свету
Ушла на поиски ответа,
И до сих пор ее все нет.
Хотя уже не та печаль,
Не та надежда и волненье
Ее несет в своем теченьи
В ту неизведанную даль.
И в паруса приняв сомненье,
Испив печальное вино,
Душа живет без отраженья
В том зеркале, где так темно.
Где его видела - вспомню с большим трудом.
(Только кому, если честно, всё это надо?)
Там, на отшибе, стоит одинокий дом
В мёртвой тиши, в глубине небольшого сада.
Так и рисуется в памяти без конца
Он, почерневший, замотанный в плющ, как в кокон.
Жалкий совсем… И с фасада - с его лица
Смотрят мне в душу пустые глазницы окон.
Как же тонка между жизнью и смертью грань!
Ты понимаешь: ведь было же… Было что-то!
В нём кто-то жил, поливал на окне герань,
Красил крыльцо, ждал гостей на обед в субботу.
В нём кто-то жил. Жил и дом - он дышал и пел!
Он был большим и тёплым, звенел, как лето.
Стёкла сияли, и свет был румян и спел:
В каждом окне - по кусочку такого света.
Только исчез хозяин и свет угас,
День ото дня становясь всё слабей и уже…
Как умирают дома?.. Как любой из нас -
Если он знает, что он никому не нужен.
Пять коней подарил мне мой друг Люцифер
И одно золотое с рубином кольцо,
Чтобы мог я спускаться в глубины пещер
И увидел небес молодое лицо.
Кони фыркали, били копытом, маня
Понестись на широком пространстве земном,
И я верил, что солнце зажглось для меня,
Просияв, как рубин на кольце золотом.
Много звёздных ночей, много огненных дней
Я скитался, не зная скитанью конца,
Я смеялся порывам могучих коней
И игре моего золотого кольца.
Там, на высях сознанья - безумье и снег,
Но коней я ударил свистящим бичом,
Я на выси сознанья направил их бег
И увидел там деву с печальным лицом.
В тихом голосе слышались звоны струны,
В странном взоре сливался с ответом вопрос,
И я отдал кольцо этой деве луны
За неверный оттенок разбросанных кос.
И, смеясь надо мной, презирая меня,
Люцифер распахнул мне ворота во тьму,
Люцифер подарил мне шестого коня -
И Отчаянье было названье ему.