Без тебя год прошёл, как в тумане
И тоскою наполнены дни.
Твоего не хватает вниманья
И нужны мне советы твои.
Вечерами, я помню, бывало
Мы смотрели с тобой сериал
И болтали о чём-то, устало,
Пропуская порою финал.
И текла наша жизнь, как по нотам.
Каждый день полон разных забот
И не верилось, как может что-то,
Вмиг нарушить размеренный ход.
Иногда себя ловишь на мысли,
Когда что-то случается вдруг.
Потерял ты мгновения жизни,
И их больше никак не вернуть.
Очень хочется, милая мама,
Мне вернуться обратно туда,
Где твой голос чудесным бальзамом
Успокоит тревогу всегда
И развеет тот час все сомненья,
Приободрит мой сломленный дух,
Но теперь это лишь сновиденья,
Где могу говорить с тобой вслух.
Мы не ценим того, что имеем,
Потеряв, только вот и поймём…
Не смириться нам с горькой потерей,
Никогда… ни сейчас, ни потом.
Нашел - не потеряй. Потерял - не ищи.
Они будут спать вместе. Они это знают. Каждый из них знает, что другой это знает. Но поскольку они молоды, целомудренны и благопристойны, поскольку каждый из них хочет сохранить самоуважение и уважение партнера, поскольку любовь - это нечто великое и поэтическое и ее нельзя спугнуть, они несколько раз в неделю ходят на танцы и в рестораны выделывать на глазах у публики свои маленькие ритуальные, механические па… К тому же надо как-то убивать время. Они молоды, хорошо сложены, им еще лет на тридцать этого хватит. Вот они и не торопят события, они оттягивают их, и они правы. После того как они переспят друг с другом, им придется найти что-нибудь другое, чтобы замаскировать чудовищную бессмыслицу своего существования.
Лучше потерять годы в поисках достойной жены (мужа), чем потерять годы в неудачном браке.
Он шёл по мокрым улицам один,
Сбивая нервно пепел и сутулясь.
В лицо - неоном вычурных витрин
Дразнился город… Не считая улиц,
Он брёл… Куда? Зачем? Он сам не знал…
Съедала ночь всю логику поступков.
Он тихо ЕЁ имя повторял…
Как глупо всё… Как глупо всё… и хрупко…
Он потерял любовь… Ещё вчера
Мир, треснув, стал ему неинтересен.
И в сердце - словно чёрная дыра…
И каждый миг - невыносимо пресен…
А город жил! Гулял и говорил…
Смеялись звёзд рассыпанные стразы…
Тот самый город, что ЕЁ убил,
Проглатывая судьбы час за часом…
Он в душном чреве сонного метро
На миг забылся в мерном громыханьи.
Как будто сделал ставку на «зеро»,
Пытаясь обмануть своё страданье…
Он силился и эту ночь прожить…
А город скалился во тьме огнями,
Дорога нарезала виражи,
Бежали тени вслед за фонарями…
Беспечный «гонщик» не затормозил…
Он помнил скрежет битого металла
И боль - потоком из острейших игл,
Когда он понял, что ЕЁ не стало…
А город о потере не грустил!
Остатки свежих тёмно-бурых пятен
Дождь-дворник утром хладнокровно смыл,
И дальше застучал по автостраде…
И даже то, что достаётся даром, теряется, не просто, а с трудом. Своим побыть успело и практически - родным.
Здравствуй, милый, я снова пишу,
Извини, и сама знаю, редко.
На работе, как пчёлка кружу,
А вчера помешала соседка.
Ненадолго за солью зашла,
И болтала полдня без умОлку.
Я не слушала, но не гнала.
Ты ведь знаешь, её гнать без толку.
Всю неделю на улице дождь.
Мир вокруг стал и скучным и серым.
Он ночами по стёклам мне бьёт,
А как будто с размаху по нервам.
То кафе, где мы ели «буше»,
И мороженое по субботам,
Вдруг, закрыли, с неделю уже,
Я там кофе пила до работы.
Возле парка был маленький дом,
Помнишь, жил там старик с обезьянкой,
Так снесли. Всё в асфальте кругом.
Видно сделают автостоянку.
Осень городом правит давно,
Всё в листве, и газоны и крыши.
Я пишу, одиноко мне, но…
Жаль в ответ ты, увы, не напишешь.
И письмо снова в стол я кладу.
Получатель уже не вернётся.
Но к нему я, однажды, уйду…
Когда время погасит мне солнце.
У меня есть только один недостаток - это ТЫ!!! Мне все время тебя не хватает!!!
Грузию, не кто не захватывал, она сама решила войной забрать территорию Южной Осетии и Абхазии, при этом оставила американскую технику, потеряла свое значение в регионе, лишилась Абхазии и Южной Осетии…
Она останется твоей незаживающей раной
Напоминанием о том, что могло бы, но не судьба,
Твоим постоянным ночным кошмаром,
Что тебя превращает в былого раба
Она останется для тебя легендой
Что обрастает деталями, которых не было
И все твои последующие победы
Не перекроют ее неостывшего следа.
Она где-то живет, словно тебя никогда не встречала,
Кормит дочь, готовит ужин для мужа.
А ты в сотый раз мучительно начинаешь сначала,
Доказывая (кому???), что ты тоже нужен!
И каждый раз, заглядывая в новые глаза,
Ты ждешь признания, что ты хороший, стоящий
И даже веришь, пока не сдают тормоза,
Обрываешь нити, и вновь к своей ране ноющей.
На тебе бы стоило закрепить табличку
Предупреждающий знак, чтоб держались подальше
Если боль успела превратиться в привычку,
Нечего ждать, кроме эгоизма и фальши.
- … И ты его выгнала?
- Он ведь даже не удосужился извиниться… Не выгони я его, пришлось бы выгонять своё достоинство.
- А вдруг он не вернётся?
- Вернётся, если любит. Нет - велика ли потеря? Конечно будет больно и обидно, но зачем мне человек, который может прожить без меня! Только в случае с мужчиной всегда есть шанс, что он всё-таки явится с повинной и твёрдым намерением беречь свою женщину, а достоинство уходит навсегда… Его нельзя выгонять!
Не только кариес, но и привычка говорить куйню, может привести к потере ваших зубов.
Ах, память, память, мы слишком мало ценим тебя, когда ты при нас, а когда ты нас покидаешь, мы уже не в состоянии оценить масштаб потери…
Доктор, дайте от души немного,
Пару капель, чтоб утихла боль.
И таблетку, чтоб ушла тревога…
И любовь мне…, вырежьте любовь…
Я сама пыталась, не умею,
Вот пришла к вам, доктор, нет уж сил…
Много лет, уже я им болею,
Он любовь мою мне не простил…
Доктор, без любви мне станет легче,
Без наркоза режьте, потерплю…
Это всё враньё, что время лечит,
Столько лет…, а всё его люблю.
Доктор, не гоните ради Бога,
Я умом не тронулась, нет, нет…
Я стою, прошу вас у порога,
Хоть один, какой нибудь совет…
Может быть, компресс на душу на ночь?
Может сердце вынуть перед сном?
Иль прополоскать настойкой память?
ПОМОГИТЕ мне забыть о нём…
Ему при рожденьи обрезали крылья.
И мать, и отец - они были не против.
«Пусть будет как все».
«Да, пускай».
Порешили.
Они волновались немного, но вроде
Он рос совершенно нормальным ребенком:
Кормился, как следует, маминой грудью,
И пачкал, как все поначалу, пеленки -
Зародыш одной из бесчисленных судеб.
Он быстро взрослел, и однажды, под вечер,
Спросил, указав на неровные шрамы
(Спиной повернувшись, ткнув пальцем за плечи):
«Скажи мне, пожалуйста, что это, мама?»
Ответила мать: «Не волнуйся, сыночек,
Ты точно такой, как обычные люди».
Но он был умен, он читал между строчек,
Он очень хотел докопаться до сути.
Когда он всё понял (почуял скорее),
Он плакал три дня от тоски и бессилья,
А после, пуская воздушного змея,
Шептал еле слышно: «Верните мне крылья»…
Он стал по ночам забираться на крышу,
Гулять, закрывая глаза, по карнизам.
Ему всё хотелось повыше, повыше…
Знакомые это считали капризом.
Он жадно смотрел на летящие [близко!]
В шальных небесах журавлиные стаи.
Потом он исчез. Но осталась записка:
«Прощайте. Не ждите. Люблю.
Улетаю…»