«Мы не умеем подавать калекам.
Какой-то стыд отводит нам глаза…»
Так я писал пятнадцать лет назад,
но всё проходит. Время - лучший лекарь.
Мои глаза не ведают стыда,
хоть и не чёрств я сердцем, господа.
Зажав последний рублик деревянный,
миную строй просящих подаянье
спокойно, будто бы на мне - броня.
И только отмечает взгляд усталый,
что в том строю есть промежуток малый.
Быть может, это место - для меня.
На подаянии тоже можно неплохо заработать.
Мелочь, брошенная нищему, - вовсе не мелочь.
С миру по нитке - голому… НИТОЧНАЯ КОМПАНИЯ… текстильная
империя… корпоративные войны… МИРОВОЕ ГОСПОДСТВО!
&
(Т) По моему глубокому убеждению, слово «подаяние» давно пора заменить словом «дар».
Дурные примеры оборачиваются против тех, кто их подаёт!
В 2010 году во время съемок документального фильма о соборе Александра Невского, журналист болгарского телевидения сделал в архивах церкви шокирующее открытие - самое щедрое частное пожертвование, которое когда-либо получал собор - EUR 40 000 было сделано старым нищим - дедушкой Добри.
Дедушка Добри Добрев (1914 год.) - родолюбец, известный даритель на реставрирование христианских храмов по всей Болгарии, зовут его святым из Байлово.
Ещё его зовут аскетом, отшельником, бессребребником, ангелом, божьим странником из прошлого, нищим. Очень мало людей, которые никогда ничего не слышали о дедушке Добри Добревом. Очень много людей, которые не имеют даже малейшего представления об истинной святости его дела.
В этом году ему исполнилось 97, а он продолжает, от всего сердца, давать окружающим своё богатство - доброту, человечность. В этом возрасте его можно увидеть время от времени по столичными улицам, в поиске щедрых людей. На исполнение богоугодной каузы.
Десятки лет дед Добри собирает деньги на восстановление болгарских храмов. Холод и плохая погода не помеха, его не пугает голод, не сердится на безучастных людей.
Этот старый человек отличается благостью и кротостью. Улыбкой поцелует детскую ручку оставившую деньги в его кассе, благодарит за подаяние, поговорит о Боге с прохожими.
Дедушка Добри не нищий. Он сам хочет спасти души незнакомых. Нельзя назвать нищим человека как он, позабывшего о нуждах, собирающего деньги на пользу возвышенного дела, которая стоит далеко от материальных благ.
Судьба бессребреника
Мало что известно об этом человеке. Добрый старик не ищет известности, не говорит о себе. Для него достаточно того, что люди знают его как доброго человека, который собирает деньги и дарит их болгарским церквям и монастырям.
Его личная жизнь уступает место общественным делам. Человек с большим сердцем родился в селе Байлове в 1914-ом году, там где родился и другой выдающийся болгарин - писатель Елин Пелин. Находится село Байлово в западной части Ихтиманской Средней горе.
У дедушке Добри родилось четверо детей. О нем заботится одна из его дочерей, хотя одна живёт в Софии. Не скрывает старик своё огорчение от того, что обезнаследил свою семью и отдал деньги от собственности другим. Об этом он не любит говорить. Старик в прошлом своём потерял слух в войне от снаряда. Что же подтолкнуло его стать божьим странником? Об этом он не говорит. Может быть сыграла роль, что в Байлове нет материальных благ и богатых людей. Сам Елин Пелин пишет что Байлово красиво, но очень бедно. Старик сделал так, что его родное село стало богато духовно.
Испакон века помнят люди что дед Добри посещает церкви и монастыри, собирать и помогать. Крестьяне из села каждый день видят его и уверены, что он каждую сотенку собирает в кассу и ничего себе не оставляет.
Скромный дом для большой души
Настоящий дом дедушки Добри - в нескольких шагах - это дом-памятника Елина Пелина. Потому что святой человек из Байлово годы превратили его в настоящего аскета, оставившего удобства родного дома своим родственникам.
Ныне он живёт в бедной комнатке во дворе сельской церкви «Св. Св. Кирилл и Мефодий».
Хотя у него есть кровать, он любит спать на полу, не хочет использовать удобства современной цивилизации. На столике в скромной комнатке есть только кусочек хлеба и помидора. Это достаточно для него прожить весь день.
В зимнее холодное утро, его можно увидеть в черном фартуке, носящего дрова, полные вёдра воды во дворе церкви.
Вокруг валяются бревна и инструменты. Ремонт крыши уже окончен, но ещё есть дела по восстановлению старого здания. Деньги на обновление дал добрый старик. И не смотря на преклонный возраст, помогает всем.
Церковь в селе построена мастером Ганчо Трифоновым из села Смолско в 1884 году и является памятником культуры.
Недавно умер священник и из соседних сёл приезжает другой. Утром старик открывает, а вечером закрывает церковь.
Спутник из прошлого или из будущего
В аутентичной шерстяной одежде, в лаптях, с длинными побелевшими волосами и бородой дедушку Добри воспринимают как пришедшего из прошлого. Он больше всего похож на самого святого аскета в болгарской церкви - Ивана Рильского, чем на современника безнравственности и коррупции.
Будто он пришёл от прошлого когда у милосердия и веры была здоровая основа.
В то же самое время дед Добри путешественник из будущего в буквальном смысле и не останавливается, ездит по другим местам, продолжает своё богоугодное дело подкрепляет церковь и духовность.
В молодые годы Добри Добрев проходил расстояние между Байловым и Софией пешком - 25 километров.
Теперь ездит на автобусе. Его знают все и он не оплачивает билет на проезд. Часто угощают его добрые люди. Летом дают ему сладкий арбуз и он с удовольствием поест.
Святая миссия
В последние годы дед Добри часто посещает собор «Св. Александра Невского» и церковь «Св. Седмочисленики» в Софии. Огромную сумму 36 000 левов добрый старик собирал годами, чтобы пойти в самую большую церковь - храм в Болгарии. В 2009-ом году старик встречается с секретарём церковного настоятельство Стефаном Калайджиевым и делится с ним мнением осуществить намерение сделать большое дарение. Оказывается, что близкий родственник дедушке Добри внёс сотенку по сотенке в клон близкого банка в Новом Искыре. Одной подписью храм «Ал. Невский» получает самое большое дарение в своей истории.
Люди, посещавшие церковь дарили 2000−2500 левов. Эти деньги можно собрать по праздникам. На обновление храма, обновление трона, новые скатерти и шторы ушли все деньги, которые собрал старик. Люди, работавшие в храме, в знак благодарности купили мебель, необходимую старику в Байлове, но он от нее отказался.
Этот человек собирает всё время плоды вечной жизни, по мнению секретаря церкви. Подарками, которые делает старик, он похож на Дедушку Мороза. Дедам старик дарит не куклы и грузовики, а дарит им свой пример, передаёт свою надежду на превращение людей в почтенных людей.
А тот, кто не верит в Деда Мороза, может поверить в деда Добри.
Это означает поверить в добро.
Чем мы делимся, то и умножаем.
Общество обязано давать пособия, а не подаяние тем, которые виноваты в своей бедности.
Чувство - не мелочь для подаяния. Его невозможно выпросить.
Зашла в подземный переход, стоит девушка беременная, месяц 8−9. Милостыню просит! Жалко ее стало, уже года 2 тут стоит, никак родить не может…
Не заморачивайтесь: кому и сколько - будьте проще. Если в ладонь каждого просящего класть по монетке, то руки к вам потянутся.
В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста. Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби. Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход - место достаточно оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в кульке, и шуршат купюры. Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой - жалостливый. Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою, последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» - и чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как. Хорошее дело сделал… Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел, чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее имел уже несколько домов-дворцов. Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких «точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20 долларов в день. Или - знает? В таком случае - знает, но подает? Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша, одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера. Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза. Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я… У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они спали в возрасте 1−2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд) дневного сна, и снова - движение. За весь месяц каждодневного моего хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность. - Почему он спит все время? - спросил я, уставившись на ребенка. Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой планеты. - Пошел на… - произнесла она одними губами. - Почему он спит?! - я почти кричал… Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови: - Ты чего к ней пристал? Видишь - и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, - мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки. Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода. Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную женщину от негодяя в дорогой дубленке. Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его «подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее: - Пошел в… А ребенок спал… Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес контролируют представители его национальности. Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые афганцы «работают» также и в метрополитене. Всевозможными «больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество организованными преступными группировками, и деньги, брошенные полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят «наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится, цветочки. Мне нужно было получить ответ на вопрос - почему спит ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу, повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о погоде сказал: - Или под героином, или под водкой… Я остолбенел. «Кто под героином? Кто - под водкой?!» - Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может? Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или - наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное - иногда умирают днем, среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают «матери-одиночке»… … На следующий день я стоял в переходе возле станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось следующее… У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали документы на ребенка, и, самое главное - где вчерашний малыш? Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки, стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними - прохожие преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода. Оставалось одно - звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и… отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим ребенком… Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми, просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь - почему спит ребенок?.