Не так тяжело завоевать мужчину,
Как всю жизнь кормить его потом в плену!
На острие души мы чувства разрезаем.
Мы жертвуем собой, но жертвы те пусты…
Нам хочется любви ! Но как любить? Не знаем…
Восторга больше нет и чувства все просты…
Мы буйство душ и тел свели к простому сексу,
Бездумно ласок ждем, но что даем взамен?
И молимся порой не ангелу, а бесу…
Свободы ищем мы. Но попадаем в плен.
Она - несмелый шум ручья. Она не то,
Что вижу я сегодня или завтра.
Она - секрет забытых слёз,
Мерцание утреннее звёзд, остывших так внезапно.
Она - туманные глаза. Она - изгиб,
Она - загзаг удачи и несчастья.
Она - излитая душа, она чертовски хороша!
Правдива, но отчасти.
Она - живой глоток вина!
Магнит ночных огней…
Но Боже, упаси мечтать о ней.
Скажи, зачем мы день ото дня
Не ведая суть, всё красим в азарт?
Скажи, зачем ты просишь меня
Сделать шаг назад.
____________________________
Тело любит, тело врёт - сердце пленных не берёт,
И только моё опять чего-то ждёт.
С небывалой высоты на горящие мосты беспомощно упадёт,
Но, увы, сердце пленных не берёт.
Среди прекрасных декораций,
Она чужую жизнь играет.
Раба сценариев, оваций,
Из года в год под рампой тает.
Летят афиши, жизнь ликует.
Блестят фальшивые улыбки.
Все так же публику волнует,
Под звук рояля или скрипки.
Цветы, поклонники, подарки.
В друзьях политики, вельможи.
Она привычно держит марку,
Для восхищенных взглядов в ложе.
Пред ней и свет софитов меркнет!
Свобода! Вот мечта актёра!
Но с неба наземь быстро свергнет,
Противный голосок суфлера.
Её свобода иллюзорна,
И ограничена краями.
Сценарий исполняй покорно,
Чтоб не слететь к оркестру, в яму…
Меняет образ, как перчатки,
Ролей, эмоций карусели…
И лишь в гримерке, чуть украдкой
Глаза прекрасные, грустнеют.
Из зазеркалья в полумраке
Сдирая маски, фарс и прозу,
Душа, заблудшая во мраке,
Кричит - спаси! Пока не поздно…
Отпусти меня хоть на час,
Дай свободы глотнуть на минутку.
Я во власти твоих серых глаз
Угодил в плен-полон не на шутку.
Прикипел, привязался, дурак,
За тобой хожу, словно телёнок.
Я - нежданного чувства бурлак.
Безнадёжно счастливый ребёнок,
Присосавшийся к милой груди.
Умилённо, довольно моргаю.
Заберёшь грудь, молю: «Погоди!», -
И кричу, и реву, и страдаю.
Я приклеился банным листом,
К изумительной попке прилип,
И плыву, наслаждаясь грехом,
На корме твоих бёдер - полип.
Меня влечет наш дикий беспредел. Пленит всеобщий ураган восторгов.
Когда придумываешь какую-нибудь ложь, непременно становишься её пленником.
З тобою
Коли я поруч з тобою,
Мен не холодно зимою.
Повз хмари мчаться лтаки,
не бува навпаки.
Коли я поруч, бля тебе,
Мен нчого вже не треба.
Засяють в неб ясн зор,
Затихнуть хвил в синм мор.
Я буду в кращому полон,
Де лише тво долон.
навть там, де зараз вйни,
Мен з тобою лиш спокйно…
Ольга Олтаржевская
Меня в твоём плену пытали долго,
Заковывали в кандалы из стали
На части рвали соколы и волки
Да прочие бесчувственные твари
В твоём плену каленого железа
Удар плетьми не худшая расплата
Меня пытали два коварных беса
Меня кидали в логово разврата.
но лишь один побег подобен смерти
мой конвоир, ты лучший из тиранов
возьми меня навечно в свои сети,
окутай пеленой своих обманов.
Я буду самой преданной из грешниц,
Снесу покорно все твои затеи
Плени меня средь бесконечных лестниц,
Люби меня на огненной купели
elga
Когда иллюзии и мечты берут твой мозг в плен, нужно скорее вытягивать его оттуда, либо, считай, что понятия «здравый ум» больше нет.
КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК
Он из дома попал на войну в девятнадцать,
Сероглазый весёлый такой мальчуган,
Он еще ведь совсем не умел целоваться,
И не думал, не знал, что же ждёт его там.
А потом первый бой и тяжелая рана…
И над ним бородатые лица одни.
Ну, а в эту минуту, наверное, мама
У иконы просила: «Господь, сохрани!»
Потащили его по землице далёкой,
А он этой же ночью под утро сбежал.
Но поймали его, били долго, жестоко,
И он несколько дней без сознания лежал.
Через день он опять убежал из ущелья,
Его выдала алая кровь на снегу.
Ну, а мать всё просила у Бога прощения,
И шептала: «Сынок, без тебя не могу».
В него долго у камня большого стреляли,
Пули бились в скалу над его головой.
Только вспухшие губы мальчишки молчали,
И кровавое солнце легло за горой.
За грядой перевал, а за ним перевалы…
Всё «вперёд!» и «вперёд!» раздаётся приказ.
И в коротком бою у одной переправы
Он, собравши все силы, сбежал в третий раз.
Он сначала бежал, затем полз еле-еле,
Стая птиц возвращалась на север, домой,
Там, под Курском родным уже стихли метели,
И, наверное, тоже запахло весной.
Он своих увидал на рассвете за речкой.
Он не мог закричать, только руки поднял.
Почему у судьбы не бывает осечки…
И, сражённый свинцом, он на землю упал.
Зови - не зови. проси - не проси…
Мы разной породы.
Зачем же ненужную тяжесть нести
Сквозь длинные годы?
Привычная боль и больные привычки
Не вырастут в счастье.
Давай-ка, мы вынесем их за кавычки,
Оставив участье.
Давай-ка, распробуем нашу отдельность,
Как вишню… на вкус…
Разбить все границы у павших владений -
Огромный искус.
Не знаю, как ты, ну, а я буду рада
Побуйствовать всласть…
И как же заманчива эта награда -
Помочь власти пасть.
Самый тяжелый плен - паутина. Невидимая, легкая, опутывающая всего тебя. Не больно, но если ты опутан ею в жизни - счастливым не будешь. А попробуй избавиться!
Чрезмерная потребность в обретении устойчивости посредством другого и других может впоследствии привести к устойчивому плену.
Вновь пытаюсь, стараясь, я руки твои расплести…
Только, как ни хочу, не разжать мне свои же ладони…
Очень сильно себя от тебя я б хотела навек отпустить…
И пропасть навсегда, насовсем… что бы ты не догнал…
Ты об этом не знаешь ещё, но меня ты, конечно, догонишь,
Потому что движения вектор взбесился и смысл поменял…
И безумно-нарочно друг с другом сплелись параллели,
А то можно бы было уйти, раз нечаянно сделала шаг…
Не случилось бы нам этих СО да и ПРИ косновений,
И откуда мне знать, кто из нас был бы этому рад.
Но теперь стало ясно, что я никуда никогда не уйду…
Раз уж пленом досталось тобою мне мучиться в этом бреду…