Актриса — ей равных нет.
Кулисы — софитов свет.
Играет — почти живёт.
Рыдает, прервав полёт.
Прекрасна — её игра.
Напрасно — она мертва.
Играет — куда спешить.
Успеет — в игре пожить.
Зал шумно выдохнул, потом надолго стих,
Звеня упал стакан в суфлерской будке,
Актриса оцарапалась о стих,
Между второй и первой, в промежутке…
Copyright: Ольга Наева, 2018
Свидетельство о публикации 118062607476
С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ, ШЕРОН СТОУН!
«Я дочь рабочего и библиотекарши, но при этом, как всякая еврейка, внучка пророков»
Идея эта несомненна:
Как лист от древа жизни ветки,
Судьба зависит сплошь от генов,
Что дали в дар нам наши предки.
Обречённая на одиночество: почему Фаина Раневская считала свой талант проклятием
19 июля 1984 г. ушла из жизни актриса, которую называют легендой советского театра и кино, - Фаина Георгиевна Раневская. Она прославилась не только благодаря несомненному актёрскому таланту, но и неординарному чувству юмора, из-за чего её имя часто вспоминают в контексте анекдотичных ситуаций, в которые она часто попадала, а нередко и сама их провоцировала. Но на самом деле её жизнь давала мало поводов для смеха: отведённые ей 87 лет она провела почти в полном одиночестве, и причину этого видела в себе.
Казалось, она обрекла себя на одиночество с самого детства. Фанни Фельдман появилась на свет в 1896 г. в Таганроге в семье богатого фабриканта, и жизнь сулила ей безбедное существование. Её мать была страстной поклонницей Толстого и Чехова и привила эту любовь дочери. В своих записях Раневская вспоминала: «Мне попалась „Скучная история“. Я схватила книжку, побежала в сад, прочитала всю. Закрыла книжку. И на этом кончилось моё детство. Я поняла всё об одиночестве человека».
Кстати, псевдоним «Раневская» появился тоже благодаря Чехову, по фамилии героини из «Вишнёвого сада», хотя актриса позже отшучивалась, что «Раневская» - это потому, что она всё всегда роняет. Её семья не только не одобряла её увлечения театром, но и была категорически против. Поэтому связи с родителями были потеряны. В 1915 г. Раневская ушла из дома и переехала в Москву. Она жила в комнатке на Большой Никитской. В эти годы она познакомилась с Мариной Цветаевой, Осипом Мандельштамом, Владимиром Маяковским, впервые встретилась с В. И. Качаловым. Судя по её воспоминаниям, она была влюблена в Качалова и восхищалась его игрой а когда в 1917 г. её семья эмигрировала в Прагу, 20-летняя Фаина приняла решение остаться.
Раневская не смогла создать и собственную семью - она никогда не была замужем и не имела детей. Актриса говорила, что причиной неудач в личной жизни была её несуразная внешность и фанатичная преданность театру. В начале 1960-х гг. к Фаине Раневской из-за границы приехала сестра, потерявшая мужа и оставшаяся одна, но в 1964 г. она умерла после тяжёлой болезни, и актриса вновь стала жить в одиночестве.
О своих любовных приключениях Раневская никогда не распространялась, рассказывая иногда только о своей первой любви с присущей ей иронией: «Попала я в провинциальную труппу и влюбилась, как кошка, в главного красавца. Как-то он заявил, что придёт ко мне. Я купила вина и фруктов, напудрилась и ждала его. А он завалился пьяный в обнимку с какой-то красоткой и попросил меня погулять часок-другой… Это была моя первая и последняя любовь». Когда актрису однажды спросили о том, что такое любовь, она ответила: «Я забыла».
Несмотря на ироничность и язвительность, актриса на самом деле была натурой тонкой и ранимой. Ни один из тех, кто становился объектом её шуток, не подозревал о том, что такая манера поведения была, скорее, защитной реакцией, и что по ночам в своих записках Раневская пишет: «День кончился. Ещё один напрасно прожитый день никому не нужной моей жизни». Или так: «Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, то ты не имеешь права считать себя одинокой. Мне некому теперь рассказывать сон… Моя жизнь: одиночество, одиночество, одиночество до конца дней».
В кино и в театре она казалась жизнерадостной, остроумной, энергичной и переполненной жаждой жизни, в то время как за кадром оставалось ощущение тотального одиночества и нереализованности в профессии: «В актёрской жизни нужно везение. Больше, чем в любой другой, актёр зависим, выбирать роли ему не дано. Я сыграла сотую часть того, что могла. Вообще я не считаю, что у меня счастливая актёрская судьба… Тоскую о несыгранных ролях. Слово „играть“ я не признаю. „Прожить“ ещё несколько жизней».
Когда она в очередной раз слышала комплименты по поводу своего таланта, сокрушалась в своих записях: «Кто бы знал, как я была несчастна в этой проклятой жизни со всеми моими талантами». Свой талант она считала не даром, а настоящим проклятием. Когда её после спектакля заваливали охапками цветов, актриса грустно вздыхала: «Столько любви, а в аптеку сходить некому!».
Раневскую часто просили написать автобиографию или книгу воспоминаний. На это она отвечала: «Если бы я писала о себе книгу, это была бы жалобная книга. И в ней была бы одна строка: Судьба - шлюха».
--------------------------
PS: Отрывок из книги Фаины Раневской «Смех сквозь слёзы»
«Меня не любили. У меня была семья, но её не было. В жизни великих бывало, когда материнскую и отцовскую ласку и внимание заменяло внимание нянек или гувернанток, иногда это даже приводило к изумительным результатам. Не Надежда Осиповна, а Арина Родионовна рассказывала Пушкину сказки. У меня не было Арины Родионовны, бонн своих просто ненавидела, причем взаимно. Мечтала, чтобы, катаясь на коньках, бонна-немка упала и расшиблась насмерть. Но она каждый раз возвращалась даже без синяков.
Когда озвучивала фрекен Бокк через много десятилетий, вспоминала не столько саму немку, сколько свою ненависть к ней.
Когда ребёнку не к кому прислониться, даже в семье нет плеча, в которое можно уткнуться, он вырастает либо преступником, либо исключительно замкнутой и одинокой личностью.
Замкнутой я быть не могла, актёрство не предусматривает ни стеснительности, ни робости, а оно родилось вместе со мной. Оставалось одиночество.
Одиночество взрослого, прожившего жизнь, страшно, но объяснимо, оно может вытекать из этой самой жизни, быть следствием его собственных ошибок и эгоизма.
Одиночество ребёнка в тысячу раз страшней одиночества взрослого человека. Дети не должны быть одиноки, иначе они никогда не будут счастливы в жизни.
Я не обвиняю родителей ни в чём, жили, как могли и считали правильным, но именно детское одиночество в семье предопределило отсутствие семьи у меня потом. Вокруг меня много людей, но после смерти Павлы Леонидовны Вульф, которая заменила мне мать во взрослой уже жизни, я осталась одна, совсем одна, а сейчас, когда пережила уже почти всех, кому интересна моя жизнь, моя внутренняя жизнь (рядом только Нина Сухоцкая), особенно одиноко.
Одна в толпе - это ещё тяжелей, чем смотрителем на маяке на далёком острове."
В честь младшего сержанта Вари Синичкиной в 1980-х гг. называли детей. Эта роль для актрисы Натальи Даниловой стала судьбоносной - после выхода фильма «Место встречи изменить нельзя» на нее обрушилась невероятная популярность. Но никто из зрителей не подозревал о том, ценой каких усилий ей далась работа над образом, ведь именно в тот момент актрисе довелось перенести одно из самых тяжелых испытаний. Впрочем, и в ее дальнейшей жизни их было немало.
Кинодебют Натальи Даниловой состоялся еще в школьном возрасте: в 13 лет она снялась в детской картине «Завтра, третьего апреля…». Режиссер Игорь Масленников обратил внимание на талантливую девочку и посоветовал ей после школы получить актерское образование. Наталья не только без труда поступила в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии, но и была зачислена сразу на второй курс. Во время учебы она познакомилась со студентом режиссерского факультета Асхабом Абакаровым и вышла за него замуж.
На сцене театра Наталья начала выступать сразу после завершения учебы - увидев ее дипломный спектакль, Георгий Товстоногов пригласил ее в труппу БДТ. Муж, отказавшись от выгодного предложения в Грузии, остался с ней в Ленинграде, но там его карьера потерпела крах. В это же время на семью обрушились новые испытания: почувствовав недомогание, Наталья обратилась к врачам, и те назначили ей курс лечения сильнодействующими гормональными препаратами. Как оказалось позже, диагноз был поставлен неправильно, актриса была беременна, и гормоны нанесли непоправимый вред здоровью ребенка. По совету врачей Наталья сделала аборт. Асхаб очень хотел детей и не смог простить супруге этого поступка. Тогда она не могла предположить, что это станет причиной ее расставания с мужем, и что детей она больше иметь не сможет.
Спустя 3 года после этих драматических событий Наталье Даниловой предложили роль Вари Синичкиной в фильме «Место встречи изменить нельзя». Ее героиня была возлюбленной Володи Шарапова, именно в этом образе она и запомнилась миллионам зрителей. Самой сложной для нее оказалась сцена с усыновлением младенца. В тот день она не смогла сдержать слез при виде новорожденного и едва не потеряла сознание от нахлынувших на нее чувств, съемочный процесс пришлось прервать. Прийти в себя ей помог ее партнер Владимир Высоцкий, которому она неожиданно для самой себя рассказала о своей личной драме.
Позже актриса вспоминала: «Моя героиня должна была перепеленать ребенка и взять его на руки. Но тогда, приблизившись к столу, на котором лежал малыш, я разрыдалась и выскочила из павильона… Говорухин нервничал - вот уже несколько дублей я не могу выполнить простейшую задачу. Но как признаться, что я совсем недавно лишилась ребенка и не могу без слез проходить мимо витрин с детским бельем! Я горько плакала, уткнувшись в темную портьеру. За мной вышел Володя Высоцкий. „Выпей!“ - и я послушно хлебнула коньяку. Я все рассказала Володе: и про раннее замужество, и про криминальный аборт. А он научил меня, как сосредоточиться и взять себя в руки…».
Эта роль принесла актрисе всесоюзную популярность. После выхода фильма на экраны к Наталье на улице подошла незнакомая женщина и сказала: «В честь вашей Вари называют детей!». Несмотря на то, что и до, и после этого фильма у нее было много других ролей, у большинства зрителей она ассоциировалась именно с этим образом.
До 1994 г. Наталья Данилова много снималась и блистала на сцене БДТ, но после того, как в кинематографе разразился кризис, она, как и многие актеры, осталась без работы. 1990-е гг. стали самым сложным периодом в ее жизни: поначалу она занималась дублированием фильмов, но потом и этой работы не стало. Чтобы выжить, ей приходилось сдавать вещи в комиссионку и даже собирать и сдавать бутылки. Тогда она осталась совершенно одна - сначала ушла из жизни ее мать, а следом за ней в возрасте 45 лет скончался от инсульта второй муж актрисы.
Об этом времени она до сих пор вспоминает с ужасом: «Сережа умер, до этого умерла мама, я очень сильно заболела. А мне даже воды подать некому. Вот это было страшно. Я лежала и просто умирала в полном одиночестве. Потом делала усилие, вставала и с гудящей головой шла по улице в ближайшую комиссионку с очередной хрустальной вазой. Получала деньги и покупала в аптеке аспирин. Слава богу, ничего есть не хотелось. Первое время я разговаривала сама с собой. Читала себе вслух книги, чтобы слышать свой голос. Ловила себя на том, что говорю с мамой, что-то отвечаю Сереже… И ничего, выжила!».
Так продолжалось до 2001 г., когда актриса снова смогла вернуться в профессию. Начиная с этого времени и по сей день она продолжает активно сниматься в художественных фильмах и сериалах и выступать на сцене театра. Сегодня Наталья Данилова - успешная и востребованная актриса, сыгравшая десятки ролей в кино и театре, но большинство зрителей даже не догадываются о том, что она и есть та самая Варя Синичкина, полюбившаяся миллионам в 1980-х гг.
Анастасия Вертинская. Прекрасная инопланетянка. Русская Вивиен Ли. Непревзойденный символ романтической женственности. Великая рассказчица - артицизм и интеллект. Блеск и внутренняя свобода. Если говорить об аристократизме, утонченности и изысканности, то это Анастасия! Ассоль, Гуттиэре, Мона…
Прошедшие битву в постели Вайнштейна
Актрисы, статистки и «звёзды для взрослых»
Смолкают смущённо; мороженку лижут:
- Да, это был ад, но мы выжили, бейба!
Как сложилась судьба рыжеволосой красотки соблазняющей Руссо туристо на улицах Стамбула.
Интервью Виктории Островской.
Много лет назад она появилась в кино всего на несколько секунд, а помнят ее до сих пор. Виктория Островская - та самая рыжеволосая жрица любви с непонятной фразой: «Цигель-цигель, ай-лю-лю» - после «Бриллиантовой руки» не сыграла больших ролей. Да и малых тоже. Однако жизнь ее полна драматических событий, немыслимых падений и головокружительных взлетов…
- До сих пор не понимаю, почему именно моя героиня так запала всем в душу. На самом деле никто и не думал, что «цигель-цигель» тут же уйдет в народ. Снимали эту сцену быстро и буднично. Леонид Гайдай мне просто тогда сказал: «Вы стоите и ждете». Я встала у стены и ждала. Один или два дубля. И все! А ведь потенциал у меня был - ого-го! Вот только бодливой корове бог рог не дает.
- Но пообщаться с Мироновым и Никулиным вне съемок удавалось?
- Да, всех нас поселили в одну гостиницу. Мой номер находился рядом с номером Никулина. Мы частенько с ним болтали. Он анекдоты рассказывал. Я хохотала. А однажды, помню, поехали всей съемочной группой в гости. У нас был художник Валерка Нисанов - бакинец. И вот его родственники устроили нам грандиозный по размаху прием на веранде - с шашлыками, овощами, зеленью, вином. Было очень весело. Андрюша Миронов - тот вообще просто брызги шампанского! Какие он говорил тосты, как мог обыграть любую фразу! Это были такие звезды, среди которых тихонько затесалась я. Мне повезло, выпал случай, и я снялась вместе с ними. Жаль только, что съемки моего эпизода заняли так мало времени, и спустя три или четыре дня я уехала домой.
- После премьеры фильма наверняка проснулись знаменитой?
- Я проснулась знаменитой, еще будучи на съемках в Баку. Помню, уже после первого съемочного дня не могла спокойно выйти на улицу. Азербайджанцы ведь народ темпераментный, поэтому я тут же стала объектом пристального внимания. Местные мужчины вели себя просто вызывающе: то за задницу ущипнут, то сальность какую-нибудь вслед скажут. Уж очень непосредственные… В столовой, где нас кормили, мне частенько присылали подарки с соседних столиков. Я, помню, очень возмущалась: «Ничего мне не надо!» Я же в то время была комсомолкой, очень совковой. Из серии: «Хочешь на Луну?» - «Да!» - «Хочешь миллион?» - «Нет!» Такая же! Даже если запиралась в номере, было не легче. В дверь постоянно ломились визитеры - один якобы виноград мне принес, другой - конфеты, третий вообще хотел пробраться в номер через балкон. Словом, среди местных жителей я стала настоящей звездой - все-таки в те годы была фигуристой, еще и рыжей… Говорят, сейчас в Баку на то место, где снимался знаменитый эпизод, туристов водят: мол, именно здесь и стояла та жрица любви, которая заманивала героев Никулина и Миронова.
- Ну, а сценарии вам стали присылать после «Бриллиантовой руки»?
- Была еще одна эпизодическая роль. Но ее никто не заметил. В фильме «Старый знакомый» герой заходит в номер, а там под душем моется дама. То, что это была я, кроме меня, кажется, не знал никто… Так что моя кинокарьера, увы, не сложилась. А ведь мне прочили большое будущее - и в театральном институте, и позже.
Я с детства была очень творческой девочкой. Возможно, сказывалась атмосфера, которая царила дома. Отчим, Давид Семенович Вольский, был известным театральным деятелем, умницей и очень талантливым. О нем много написано. До войны он был директором Киевского цирка, который считался чуть ли не лучшим в Союзе. Затем возглавил Драматический театр имени Ивана Франко. У нас в гостях бывали люди, которых знала и боготворила вся страна, - Леонид Осипович Утесов с женой, Эмиль Теодорович Кио c cыном, Ирина Бугримова…
Несмотря на то что я была тогда совсем крохой, многие визиты помню прекрасно. Например, помню сына Кио, его тогда родители звали не Игорем, а Егоркой. Не хотела с ним играть - он был намного младше меня, совсем неинтересный.
А вот Леонида Осиповича Утесова обожала. Он к нам частенько захаживал - с супругой и дочкой. Его все почему-то звали Лёдиком. Они с отчимом, Давидом Семеновичем, были дружны. Отчим как-то рассказывал такой случай. Однажды (еще до войны) Леонид Осипович заглянул в гости. Потом отчим ушел на работу, а Утесов прилег вздремнуть до выступления. А в то время у отчима жила потрясающая собака, догиня Альма. И вот Утесову пришло время собираться на выступление. Он поднимается с дивана, а Альма на него вдруг как зарычит! Так и не выпустила великого артиста. Потом выяснилось: она только впускала в квартиру, но никогда не выпускала. Давиду Семеновичу пришлось Утесова вызволять.
- Он был очень остроумный, очаровательный. У нас тогда жила уже другая собака - фокстерьер Садко. Надо признать, страшно гавкучий. И самое главное - он ненавидел мужчин. Почему? Да потому, что его во дворе дразнили мальчишки. Так вот, Утесов как-то пришел к нам в гости, Садко выбежал в коридор и начал гавкать. Мама прикрикнула на пса: «Садко, уходи!» Утесов удивился: «Как Садко? Его так зовут?» И тут же вслед: «Да, Садко, уходи, не люблю эту оперу!» Все в смех. И так весело было каждый раз, когда Утесов приезжал с гастролями в Киев. Мама в его честь всегда устраивала прием.
- И как же проходили эти приемы?
- По-домашнему. Мама не готовила ничего особенного. Это не теперь, когда все стараются показать, кто круче. А тогда обязательно на столе было первое, второе, салаты. Но главным украшением приемов все называли саму хозяйку: мама была очень интересной женщиной, красивой, умела поддержать любой разговор, сделать вечер незабываемым. Ну, а я обожала такие приемы, потому что вокруг всегда много народу, разговоры велись жаркие, темы - необычные. Я впитывала каждое слово, которое слышала дома во время артистических «сходок». Но и сама не молчала. С детства была обезьянкой, всегда всех копировала. В том числе - народных и заслуженных. Отчим частенько говорил маме, что я - очень способная девчонка.
Вообще я любила балет. Мама, которая сама занималась балетом в юности, определила меня в хореографическую школу. Но с танцами пришлось завязать после несчастного случая, который произошел со мной в четвертом классе. У нас в Киеве стоял дом, рядом с которым мы, местная детвора, устраивали свои игры. Здание было опоясано перилами, с которых мы частенько катались. И вот однажды я, скатываясь вниз, опрокинулась навзничь и полетела на землю с высоты второго этажа. Внизу была клумба, обложенная кирпичами, о них я и ударилась головой. Потеряла сознание, но быстро пришла в себя, вскочила и побежала дальше. Через несколько дней меня стало тошнить, мама вызвала «скорую помощь». Оказалось - сотрясение мозга, и врач запретил заниматься танцами. Поэтому из двух вариантов, которые мне казались приемлемыми - хореография и актерская профессия, - остался только последний.
После окончания школы я поступила в Киевский театральный институт. Хотя конкурс был громадный, мне удалось прорваться с первой же попытки. И это несмотря на то что внешне я отличалась от большинства абитуриенток - такая скромница, девочка с косичками и в школьной форме. Помню, старшекурсники почему-то сразу же стали меня называть Раневской.
Я поступила на актерский факультет на курс к народному артисту Петру Трофимовичу Сергиенко. Ассистентом у него был Костя Степанков, все девчонки были в него влюблены! А он предпочел мою сокурсницу - Аду Роговцеву. Это была настоящая любовь: после того как Адочка окончила институт, они поженились. Правда, я на свадьбе не гуляла, была уже далеко: мне не удалось получить диплом Киевского театрального…
- А что же произошло?
- Выгнали меня. По политическим мотивам. История не самая приятная. Я училась на последнем, четвертом курсе актерского факультета. Мы, студенты, часто собирались на квартире одной знакомой. Все молодые, продвинутые, обсуждали новые выставки, фильмы, книги. Однажды наш приятель Юзик пришел с довольно странной девицей. От нее прямо веяло похабщиной. Я тогда еще удивилась: кого это наш Юзик привел? Поинтересовалась, кто такая. Он ответил, что девушка - продавщица, в комиссионке работает. Ну, продавщица и продавщица. Мы продолжали наши жаркие споры, не обращая на нее никакого внимания.
Проходит время. Как-то прихожу после занятий домой, а бабушка мне и говорит, вытаращив глаза: «Вика, тут к тебе пришли! Из КГБ!» Захожу в комнату, там сидит парень с пронзительными светлыми глазами и буравит меня ими насквозь. Попросил проехать с ним в качестве свидетеля. Ну, а уж в конторе меня начали прессовать: мол, им доложили, что Виктория Островская занимается антисоветчиной, пропагандирует западный образ жизни и лучше бы мне во всем признаться.
Конечно, я была в шоке от всей этой ситуации. Потребовала привести человека, который такое говорил, - чтобы он мне это в глаза сказал. Заводят меня в другой кабинет, там сидит та девица из комиссионки. Мне зачитали ее показания: «Среди присутствующих была студентка театрального вуза такая-то, которая рассказывала антисоветские анекдоты, хаяла советское искусство». Мне стало так обидно! Я же была пионеркой, в тринадцать лет вступила в комсомол, всегда первая, всегда звеньевая.
Во дворе организовывала тимуровские отряды, помогали старикам. Нас так воспитывали. Я кричу: «Ах ты падла!» Схватила пресс-папье и врезала ей. Разняли нас, конечно. Но вскоре в институте уже обсуждали мое поведение. Тут же выяснилось, что и выгляжу я вызывающе - вроде как ношу декольте и короткие юбки, и крашусь ярко. Секретарь комсомольской организации, когда делал «доклад» о моем моральном облике, еще в конце и маму мою приплел - дескать, все это я у нее, особы распущенной, переняла. Вот этого я уже не смогла перенести. Мою! Маму! Оскорблять!
Короче, вцепилась я в секретаря - еле оторвали. Была в таком состоянии, что могла запросто ему все волосы повыдергивать. А то и убить грешным делом: даже, помню, побежала за тесаком, чтобы секретаря этого рубануть, а потом самой выкинуться из окна, - абсолютно была уверена, что после такого позора и жить не стоит…
Конечно, после той драки меня на год исключили из института, а заодно из комсомола. И послали проникаться идеологией рабочего класса. Директор, который был свидетелем моего судилища, вообще говорил, что меня нужно в тюрьму посадить.
- И чем вы решили заняться после этого случая? Пересмотрели свои взгляды?
- Можно и так сказать. Я решила тогда полностью изменить свою жизнь. Уехала в Москву и устроилась на Бескудниковский керамический завод, трудилась слесарем контрольно-измерительных приборов. Жила вместе со своим первым мужем, он москвич. В общем, проникалась, как и велели, идеологией рабочего класса…
Но потом жизнь так закрутила, что я вернулась в Киев, восстановилась в институте и встретила своего второго мужа. Человека талантливого, известного, но очень непростого.
- Вот с этого места поподробнее, пожалуйста. Кто он, чем занимался, как познакомились?
- Мой второй муж - журналист и писатель Роман Райгородецкий. Ныне покойный, царствие ему небесное. Он - отец моего сына Кирилла. В богемных кругах Роман был хорошо известен. По его сценарию снимался фильм «Путина» - с Ларисой Лужиной и Владимиром Ивашовым в главных ролях. Его мне киевские подружки сосватали. Говорят: «Вика, мы тут познакомились с одним парнем. Он писатель. И несмотря на то что недавно вышел из тюрьмы, очень талантливый, даже стихи пишет».
- А он сидел?
- Да. Райгородецкий сидел за то, что подделал какие-то бумаги. Точно не знаю, что уж там случилось, - не вникала. Но на сидельца точно похож не был. Наоборот, такой высоченный, импозантный - хемингуэевский тип. Словом, писатель. Владимир Машков хорошо бы его сыграл - один типаж. Даже внешне они чем-то похожи.
Подружки привезли Райгородецкого ко мне на день рождения - знакомить. Я-то усиленно делала вид, что мне новые знакомства не нужны, а вот Роман тут же стал меня охмурять. Говорит: «Я прочту тебе стихи!» Он был очень интересный человек не только внешне, но и внутренне. Сильный. Харизматичный. Устоять было невозможно. Короче, стал Роман за мной ухаживать, провожать домой. Но мы скрывали это от моих родителей. Рядом с моим домом прятались за мусорные ящики, а бабушка кричала из окна: «Товарищ Рома, я сейчас возьму большой камень и дам вам по голове. Это почему вы мою внучку повели к мусорнику?» Он ей: «Бабушка…» «Я тебе сейчас по морде дам! - неслось в ответ. - Какая я тебе бабушка?» Я ведь тогда была еще замужем, но уже не могла удержаться от новой любви. Написала мужу письмо в Москву: мол, не хочу тебя обманывать, влюбилась.
Вышла замуж за Романа, восстановилась в институте, в комсомоле. Казалось, жизнь налаживается. Уже строила грандиозные карьерные планы. Однако после получения диплома меня отправили по распределению работать в Сызраньский драматический театр.
Это был голодный год. Есть нечего. Хлеб из гороха. Если в центральных городах с едой дело обстояло более-менее, то в провинции… Голод-то всегда с Поволжья начинался. Кошмар, нищета. Жили в общежитии. Пили чай из батареи - сливали оттуда кипяток. Иногда разжигали керогаз или примус. Если в магазины завозили плавленые сырки - это был настоящий пир!
Роман в Сызрани устроился в газету. Я работала в театре. Через год забеременела. Нужно было делать аборт. Приехала в Киев. Когда мои девки меня увидели - рыдали в голос. У меня ребра со спины торчали. Как у узника Освенцима. Я им сказала, что больше в Сызрань не вернусь. И только самым ближайшим подругам рассказала, что дело вовсе не в голоде, нищете и безнадежности. Настоящая разруха случилась в наших семейных отношениях. Роман хоть и безумно талантливый человек, характер, однако, имел ужасный. Вот его нрав на мой и наложился. В общем, начался кошмар! Мы с ним бились насмерть.
- В каком смысле?
- Дрались страшно. Он мог прикрикнуть. А я в ответ никогда не смолчу! Во мне ведь столько кровей намешано: еврейская, польская, украинская, даже турецкая. Казаки набеги делали, вот однажды и привезли мою прабабку, турчанку. Про нее говорили: «Была красивая. Но злая, як собака!» Вот и у меня, как у янычара, бывает - закипит все внутри. И всегда за правое дело!
Кроме того, Роман оказался страшным ревнивцем, жутко меня ревновал. А я всегда такая живая была, всем нравилась. Баталии порой случались - мама, не горюй! Помню, пришли в ресторан, за соседним столом сидят какие-то ребята, улыбаются мне, я им - в ответ. Они бокалы подняли в мою сторону. Я тоже подняла и произнесла: «За ваше здоровье!» Рома посмотрел на это и… раз мне по физиономии. Представляете? Я ему в ответ - в лицо тарелкой с салатом. И начинается драка страшная! Вот так, из-за ерунды. В другой раз, помню, дала ему поварешкой по лбу, раскроила голову до крови.
Так и жили. Расходились-сходились, разъезжались и съезжались вновь. Как в пословице: «И вместе плохо, и врозь тошно». Даже по разным городам друг за другом ездили. Когда Романа пригласили работать на телевидении в Куйбышев, поехала следом. После ссоры я сбежала в Днепропетровск, меня как раз позвали в Русский драматический театр. Спустя время Рома узнал, что я беременна, приехал мириться. Но… Ничего у нас в итоге не получилось. Я осталась в Днепропетровске, у меня там дела шли довольно хорошо, а Роман улетел на Камчатку.
- То есть рожали вы без мужа в Днепропетровске?
- Рожала я в Киеве. Но счастливые минуты моей жизни совпали с трагедией. С мамой случилась беда, она тяжело заболела. Я - одна с ребенком. Подружки жили у меня, чтобы как-то помочь. Когда мама вернулась из больницы домой, мы с Романом решили вновь попробовать жить вместе. С крохотным сынишкой я отправилась на Камчатку. Боже мой, иногда думаю: сколько же на мой век выпало! Летела на перекладных несколько суток, отстала от самолета (не услышала, как объявляли посадку), без вещей, пеленок осталась в чужом городе, где чуть не умерла.
Ребенка кормить нечем - молоко пропало, сама голодная… Когда мы с сыном наконец добрались до Камчатки, Рома встретил нас хорошо, хлопотал вокруг меня: «Викуся, Викуся!» Но быт со временем все равно разрушил семью. В Петропавловске, как сейчас помню, одни сопки, горки да пригорки. Ни газа, ни горячей воды, ни отопления. Чтобы мыть, стирать, купать ребенка, надо было бегать с ведрами по улице. За молоком очередь занимали затемно. А молоко замороженное, выдавали его кусками. Как я, в сущности сама еще девочка, да еще с маленьким ребенком это вынесла?
- Роман вам совсем не помогал?
- А он ушел с рыбаками в море! Конечно, платили ему неплохо. Но не так, чтобы это решало наши семейные проблемы. К тому же его ревность никуда не улетучилась. Плюс на Камчатке Роман стал много пить. И пьянки почти всегда заканчивались драками. Трезвый он на меня никогда руку не поднимал, а как выпьет… Довел до такого состояния, что однажды, пока он спал, я вскрыла себе вены и опустила руки в таз с горячей водой. Муж, видимо, это почуял, проснулся, высадил дверь и набил мне морду! Короче, я от него сбежала через окно. Когда он приходил в себя, просил прощения: «Больше не буду, я тебя люблю, но моя любовь - калека, у нее искривлен позвоночник, сломаны крылья!» А деться мне некуда - Камчатка! Но в какой-то момент я все-таки решилась на побег. Сказала, что надо съездить домой, он поверил, не понял, что я больше к нему не вернусь. Напутствовал, чтобы набиралась дома сил, налегала на витамины. Когда я уже села в самолет, в иллюминатор показала ему старый русский жест - не приеду, мол. Все!
- Больше вы не виделись?
- Прошло время, он приехал на материк, нашел меня. К тому времени уже был женат на какой-то официантке, но пытался вновь вернуть былые чувства. Увы… Умер Роман в Америке. Рак.
- А вы куда после Камчатки направились?
- Вернулась в днепропетровский театр. Но вскоре поссорилась с директором и уехала в Москву, куда к тому времени перебралась мама, у которой опять начались проблемы со здоровьем. Конечно, я надеялась устроиться в какой-нибудь театр - все-таки меня в свое время очень хвалили. Походила по собеседованиям, поняла, что вряд ли получится трудоустроиться. Были, конечно, кое-какие предложения, но говорить о них не хочу, потому что заканчивались они драками. Так что в какой-то момент я махнула рукой на свою актерскую карьеру. И когда знакомый предложил поработать диспетчером на автобазе, согласилась, не раздумывая. Кормить-то семью надо: у меня на руках маленький ребенок и больная мама, а ходить по прослушиваниям и ждать у моря погоды я уже просто устала. Но, видимо, от судьбы не убежишь. Именно тогда мне и поступило предложение сыграть в «Бриллиантовой руке».
Все случилось как в кино. Как-то ко мне на улице подошла женщина с вопросом: «Девушка, а вы, случайно, не актриса?» Я ответила: «Случайно, актриса, работающая на автобазе». - «А знаете ли вы такого режиссера - Леонида Гайдая?» - «Конечно». - «Дайте ваши координаты, он сейчас будет снимать новый фильм». Через какое-то время эта женщина мне позвонила и пригласила на студию. Сделали фотопробы. Гайдай посмотрел и сказал, что кинопробы делать не надо, я ему подхожу. И мы поехали в Баку, где тогда снималась заграница. Так я сыграла самую яркую роль в своей жизни.
- Ну, а почему, как вы думаете, других предложений не появилось и ваша кинокарьера так и не сложилась?
- Ну почему же, предложения поступали. Просто нужно было не надеяться на случай, а кормить семью. Я устроилась в Библиотеку имени Ленина, а потом в моей жизни случилась очередная трагедия и нужно было думать не о новых ролях, а о том, чтобы выжить. Я очень серьезно заболела, не могла вставать, только перекатывалась на четвереньки. Никакое лечение не помогало. Но однажды случайно услышала по радио передачу об одном замечательном докторе и об его системе, которая может поставить на ноги даже самых безнадежных больных. Поверила, что это - мой шанс, позвонила в центр, стала заниматься. Сейчас мне семьдесят семь лет, а я не только продолжаю ежедневно заниматься, но еще и работаю инструктором в этом медицинском центре. Чувствую себя намного моложе, чем в былые годы. Я наконец-то поняла, в чем мое призвание. Скольких я - в том числе и своим примером - подняла на ноги, не сосчитать. Люди пишут мне письма со словами благодарности, и их слова значат намного больше, чем те кинонаграды, которые я так, увы, и не получила.
Жива. Живая. С глубоким вздохом
Кидаю слово. И даже два.
Пускай становится очень плохо
И, как чугунная, голова,
Но я кричу свою речь со сцены,
Себя на части нещадно рву.
Трясутся, сыпятся, стонут стены,
Пока реву я. Пока реву.
О, героиня. Прости за горе,
Прости за слезы, прости за смерть.
Я сочинила стихи о море,
А море бьет. Водяная плеть.
И зритель замер. И он не дышит.
Он ловит слово. И даже два.
Коты и кошки напротив мыши.
Отдамся. Только
Умру сперва.
Свет ламп все ярче, все ярче, ярче!
Аплодисменты! Глаза горят!
Роскошно хлюпают сумки, клатчи,
И пары томно идут назад.
А героиня в промозглом зале,
Держась за стойку, глядит им вслед.
Они сегодня ее украли,
А завтра явятся на обед.
…Никто не вспомнит, как я на сцене
Себя на части нещадно рву.
Трясутся, сыпятся, стонут стены,
Пока реву я.
Пока реву.
Подарил актрисе Бог талант.
С бесценным даром - в примадонны
Она б шагнула из простых актрис,
И лишь заглавные играла б роли.
Могла бы забабахать бенефис,
И публика бы ей рукоплескала.
Актрисе надо было чуть копнуть,
И тот талант она бы отыскала.
…Была ленива с головы до пят,
Предел мечтаний - роль второго плана.
И был Талант безжалостно убит -
А где-то его очень ждали…
Среди прекрасных декораций,
Она чужую жизнь играет.
Раба сценариев, оваций,
Из года в год под рампой тает.
Летят афиши, жизнь ликует.
Блестят фальшивые улыбки.
Все так же публику волнует,
Под звук рояля или скрипки.
Цветы, поклонники, подарки.
В друзьях политики, вельможи.
Она привычно держит марку,
Для восхищенных взглядов в ложе.
Пред ней и свет софитов меркнет!
Свобода! Вот мечта актёра!
Но с неба наземь быстро свергнет,
Противный голосок суфлера.
Её свобода иллюзорна,
И ограничена краями.
Сценарий исполняй покорно,
Чтоб не слететь к оркестру, в яму…
Меняет образ, как перчатки,
Ролей, эмоций карусели…
И лишь в гримерке, чуть украдкой
Глаза прекрасные, грустнеют.
Из зазеркалья в полумраке
Сдирая маски, фарс и прозу,
Душа, заблудшая во мраке,
Кричит - спаси! Пока не поздно…
В одном из редких интервью, актриса сказала:"Трудно вырваться из того ритма, что продиктовала жизнь, трудно и страшно. Начинает казаться, что ты что-то теряешь. Но я думаю, что просто наступает такой момент, когда ты понимаешь, что чего-то достиг и можешь взглянуть вокруг себя. Мир так многообразен, значителен, но мы продолжаем бежать к своей цели. А потом осознаешь вдруг, что ты ничего не видел, потому что все время куда-то бежал…"
Жизнь - это всегда нечто большее. И она продолжается… Даже после смерти… Пока о нас помнят.
В августе этого года ей бы исполнилось 65 лет… Ей - великой и неповторимой Наталье Гундаревой…
В первую брачную ночь он предложил ей ролевую игру. Дело к золотой свадьбе - а она из роли никак не выйдет))
Третий день гадаю, к каким себя отнести девицам:
К актрисам, балеринам или голосистым певицам…
«Во всём идеальна!» - клянусь небом!!!
Подумаешь, концерт закатить - не корми хлебом!