Большие города,
Пустые поезда,
Ни берега, ни дна -
Всё начинать сначала.
Холодная война
И время, как вода,
Он не сошёл с ума,
Ты ничего не знала.
Полковнику никто
Не пишет,
Полковника никто
Не ждёт.
На линии огня
Пустые города,
В которых никогда
Ты раньше не бывала.
Вернутся поезда
На тонкие слова,
Он не сошёл с ума,
Ты ничего не знала.
Полковнику никто
Не пишет,
Полковника никто
Не ждёт.
Полковнику никто
Не пишет,
Полковника никто
Не ждёт.
Полковнику никто
Не пишет,
Полковника никто
Не ждёт.
На трибунах становится тише…
Тает быстрое время чудес.
До свиданья, наш ласковый Миша,
Возвращайся в свой сказочный лес.
Не грусти, улыбнись на прощанье,
Вспоминай эти дни, вспоминай…
Пожелай исполненья желаний,
Новой встречи нам всем пожелай.
Расстаются друзья.
Остается в сердце нежность…
Будем песню беречь.
До свиданья, до новых встреч.
Пожелаем друг другу успеха,
И добра, и любви без конца…
Олимпийское звонкое эхо
Остается в стихах и в сердцах.
До свиданья, Москва, до свиданья!
Олимпийская сказка, прощай!
Пожелай исполненья желаний,
Новой встречи друзьям пожелай.
Расстаются друзья.
Остается в сердце нежность…
Будем песню беречь.
До свиданья, до новых встреч.
Он был старше ее. Она была хороша.
В ее маленьком теле гостила душа.
Они ходили вдвоем, они не ссорились по мелочам.
И все вокруг говорили: Чем не муж и жена?
И лишь одна ерунда его сводила с ума:
Он любил ее, она любила летать по ночам.
Он страдал, если за окном темно,
Он не спал, на ночь запирал окно.
Он рыдал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам.
А потом, поутру она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он прощал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.
А он дарил ей розы, покупал ей духи,
Посвящал ей песни, читал ей стихи.
Он хватался за нитку, как последний дурак.
Он боялся, что когда-нибудь под полной луной,
Она забудет дорогу домой.
И однажды ночью вышло именно так.
Он страдал, если за окном темно,
Он рыдал, на ночь запирал окно.
Он не спал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам.
А потом, поутру она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он молчал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.
И три дня, и три ночи он не спал и не ел,
Он сидел у окна и на небо глядел.
Он твердил ее имя, выходил встречать на карниз.
А когда покатилась на убыль луна,
Он шагнул из окна, как шагала она.
Он взлетел, как взлетала она, но не вверх, а вниз:
Сладких Барбарисок много ношу в сумочке с собою,
Если мне на сердце грустно, значит сладко за щекою.
Мне духов совсем не надо, Барбариской пахнет кожа,
От такой конфетки сладкой веселее всем прохожим.
Барбариски так нравятся мне, их дарю с поцелуями вместе,
Я так хочу любить тебя, мой милый, я мечтаю о тебе.
Говорил, обещал, нежно в губы целовал,
И всю ночь под луной серенады напевал,
Ты так нравишься мне, мой красавчик дорогой,
Но признаюсь тебе честно я…
Сладкой, сладкой Барбариской многих, очень многих угощала,
Только для тебя, любимый, за щекой её держала.
Если вдруг тебя я встречу, будет сладко за щекою,
И на поцелуях вечу буду нежная с тобою.
В тенитке «Parisa» столик, 2 коктейля, лёд с текилой,
Я тебя сейчас покину, мне с тобою было…
Мило помашу рукой, очень нежно, сладко на прощанье поцелую
И любимую конфетку, расставаясь, разверну я.
Топ, топ, топает малыш.
С мамой по дорожке - милый стриж!
Маленькие ножки не спешат,
Только знай себе твердят:
«Топ. Топ. Очень нелегки
В неизвестность первые шаги.
А в саду дорожка так длинна -
Прямо к небу тянется она».
Топ, топ… Топ, топ…
Очень нелегки
Топ, топ… Топ, топ…
Первые шаги.
Топ. Топ. Скоро подрастешь.
Ножками своими ты пойдешь.
И сумеешь, может быть, пешком
Землю обойти кругом.
Топ. Топ. Время не теряй.
До скамьи без мамы дошагай.
Обойди, прохожий, стороной -
Видишь, человек идет большой.
Топ, топ… Топ, топ…
Очень нелегки
Топ, топ… Топ, топ…
Первые шаги.
Топ. Топ. Скоро подрастешь.
И своей дорогою пойдешь -
Будет нелегко, малыш, подчас,
Начинать все в жизни первый раз…
Топ, топ… Топ, топ…
Очень нелегки
Топ, топ… Топ, топ…
Первые шаги.
Вы похожи на куклу в этом платьице аленьком,
Зачесанная по-детски и по-смешному.
И мне странно, что Вы, такая маленькая,
Принесли столько муки мне, такому большому.
1 куплет:
Я люблю тебя, жизнь моя,
Восхищаюсь я каждым днем,
Бережет мой покой семья,
Пусть очаг мой горит огнем…
И по жизни иду всегда,
С гордо поднятой головой,
Не умею всем угождать,
Я привык быть самим собой…
ПРИПЕВ:
Как бы трудно мне не жилось,
Бог подарит мне много сил,
Наградила меня ты,
Мама!
Славным именем - Михаил…
Как бы не был я далеко,
Об одном Бога я просил,
Дай здоровья любимой
Маме!
Взрослый сын ее - Михаил…
2 куплет:
Я люблю тебя, жизнь моя,
Наслаждаюсь своей судьбой,
Я поступкам своим - судья,
И пусть больно от них порой…
И по жизни иду всегда,
Под девизом «Я все смогу!»,
Мне бы только не погибать,
Веру в лучшее сберегу…
ПРИПЕВ - тот же…
С тобой одной я говорить хочу,
хочу прижаться к твоему плечу,
что б задрожали струны в унисон
в сердцах на высочайшей ноте соль
я буду Греем, будешь ты Ассоль…
приснилось мне, но это только сон…
Когда тебя я встретил, в тот же миг,
я вспомнил алый парус-верный бриг,
попутный ветер, море, скрипки трель…
Казалось мне, что музыкой полна
душа моя, как тайнами луна;
и я хотел взлететь как Ариэль…
И я, взлетев, не смог сдержать порыв
любви безумной, грянувшей как взрыв…
в любви признанье обострило боль…
Расстались мы, как в море корабли,
и волны нашу песню унесли…
я потерял тебя моя Ассоль…
Порвалась в сердце тонкая струна,
я не Ясон - мне не найти руна…
Геракла подвигов не повторить…
к тебе, моя Ассоль, хочу приплыть…
с тобой одной хочу я говорить…
я без тебя уже не в силах жить…
с тобой одной я …
Руси-матушки ключик
сломлен пополам,
славный идол Перунов совсем
иссох,
и поделился на тлен, да на пенья волхвов. А крещенье всё идёт и идёт, як надобно.
И весь срам обратился в белый
лёд, и всё идёт, як надобно! Моя буйна головушка желала
на покой,
Дал себе зарок я верный, что
на сечу нейду.
Но на дубинушке моей - дуб и громова стрела, зело Перуну, да любы, дуб и громова стрела!
Лиховатый светильник всё
качается, и всё идёт, як надобно! А моею голубкой потчивали
печенег,
Придавили ей перси
кристианским крестом,
да боярскою волей
искромсали ей плоть, Так принесите ж её жертвою
под идолы! И всё идёт, як надобно! Один лишь царственный
Рюрик - вот славен был
вождь!
А остальные, другие - что
конский навоз,
а все другие - басурмане, гады, змеи, не славяне!
Над родимою землицей
окаянный снег шёл. Купил лубок про заграницу,
не по-божески всё,
там царит амператор, и, зело
не как у нас.
Верую - огонь Перунов их накажет, И всё пойдёт, як надобно! А без права крепостного всё
будет - чудо как!
Времена те скоры, надо лишь
погодить,
Там не будет барина, всё будет
всласть, Там по воле Перуновой
настанет благодать! Как-то в ночь раскрыл я очи и понял,
Всё идёт, як надобно!
Клубились яростно метели
По сталинградской по земле.
Дымились потные шинели,
И шли солдаты по золе.
И танк в сугробе как в болоте,
И бьют снаряды по броне.
Снежинки таяли в полёте,
Как ветки с листьями в огне.
И падал в битве человек
В горячий снег, в кровавый снег.
Смертельной битвы этой ветер -
Как бы расплавленный металл -
И жёг и плавил всё на свете,
Что даже снег горячим стал.
И за чертой последней, страшной
Случалось: танк и человек
Встречались в схватке рукопашной,
И превращался в пепел снег…
Хватал руками человек
Горячий снег, кровавый снег.
Опали белые метели,
Цветами стали по весне.
Большие годы пролетели,
А я всё сердцем на войне,
Где отпевали нас метели,
Где в землю многие легли.
А дома мамы поседели,
У дома вишни зацвели,
А у меня в глазах навек
Горячий снег, кровавый снег.
Один мой знакомый ветер…
Принес мне запах твоих волос,
Такой родной и многоцветный…
Неужели где-то рядом
Твои синие глаза?
Это ничего не значит - это просто так…
Опять и опять я иду куда-то,
Я думаю о тебе
И об океане твоих волос.
Неужели где-то есть
Твоё сияние синих глаз,
Я ничего не захотела бы Если не посмотрела бы на тебя
И не дотронулась бы…
Нет, не ведаю
Будущего, нет.
В даль я следую,
Только ты мне свет.
Не напрасно я Долго шел, спеша,
Зорька ясная
Мне твоя душа.
Околдованный
Нежною красой,
Нарисован мне
Всюду образ твой:
Травы - косами,
Зорюшка моя,
Росы - россыпью
Алого огня
Изумительны
На пути моём,
Иль действительно
Рядом мы идём?
Многоточие
Лишь пока в ответ,
Днём и ночью я Только твой поэт.
Будь точнее, слог,
Лезвия ножа.
Чтоб дышать я смог
Только ты нужна.
Неумела и Песня без тебя,
Чёрно-бела и Радуга моя.
Нет, не ведаю
Будущего, нет.
В даль я следую,
Только ты мне свет.
смотрю твоё фото, где с рыжей чёлкой …
и я теперь во власти у тебя…
считал себя всегда свободным волком
но мне, ведь, скоро будет пятьдесят (
хотя себя совсем не вижу старым,
искать ещё кого-то не хочу…
я в руки взял любимую гитару…
и мне теперь все горы по-плечу!
о, бестия… лукавая Богиня!
о, рыжая плутовка ! покорён!
во всех стихах моих ты героиня!
в которую по уши я влюблён!
о, бестия… лукавая Богиня!
о, рыжая плутовка ! хороша!
ты поиграешь, а потом покинешь?
и как же буду я потом дышать…
о, рыжая, Прекрасная Елена!
душа моя открыта для Тебя!
не выбраться из сладостного плена!
Люблю! и умереть готов любя!
мне так с тобой тепло,
Лена!
и на душе светло!
в венах -
бушует моя кровь…
в сердце
открыта для тебя
дверца…
я так хочу к тебе
нежно
прижаться, но опять
снежный
нас разделяет путь
страшно -
боюсь я потерять …
важно -
мне всё тебе отдать
сердце…
я так люблю тебя!
терций
меж нотами любви
много…
и я благодарю
Бога!
За Тебя!!!
Годы летят стрелою,
скоро и мы с тобою-
разом из города уйдём.
Где-то в лесу дремучем,
или на горной круче -.
сами себе построим дом
А вокруг такая тишина,
что вовек не снилась нам.
И за этой тишиной. как за стеной-
хватит места нам с тобой.
Двери покрепче справим,
рядом на цепь посадим-
восемь больших, голодных псов.
Чтобы они не спали,
к дому-не подпускали:
горе, врагов и дураков…