Ты помнишь руки матери своей,
Что колыбель без устали качали,
Что обнимали нежно у дверей
И в дальний путь смиренно провожали.
Ты помнишь голос матери своей,
Что песни пел бессонными ночами,
Что отмолил от тысячи страстей
И излечил от тысячи печалей.
Ты помнишь материнские глаза,
Что неустанно светятся сквозь вечность,
И свет их не померкнет никогда,
Своей любви даруя бесконечность.
Прочитай мне мама сказку перед сном.
Так как раньше в детстве, мне всегда читала.
Что бы я на миг забыла обо всем.
И в твоих объятьях снова маленькою стала.
Знаешь, мама как с тобой легко дышать
Ручейками вновь твои слова прольются.
Только ты, способна так меня легко понять.
Выслушать, поцеловать и улыбнуться…
Всё проходит, но не всё забывается…
Я так давно тебя не видела… или просто не пыталась смотреть на тебя
Даже во сне… ты больше не приходишь
Честно, я боюсь забыть тебя, я знаю, это только к лучшему, но я не хочу тебя забывать
Ведь на рану нужно сыпать соль, чтобы помнить эту боль и больше никогда к ней не возвращаться…
Так хочется вернуться в детство,
Когда родители были еще жИвы,
Когда бродить могли мы до рассвета,
И все девушки для нас были красивы.
Но не всегда идём по жизни так как надо,
Бывают и крутые повороты,
И жизнь порой даётся как награда,
А наши годы набирают обороты.
Приходит от химика ответ: «Уважаемый клиент, посылаю вам дюжину бутылок моего состава для укрепления памяти, а за задержку извините великодушно: заказ ваш я давно получил, да отложил куда-то адрес и совсем о нём позабыл!»
- Вот так химик: другим память укрепляет, а свою растерял!
- Известно: сапожник без сапог!
От боли душевной лекарств не выдаст аптека…
И время не лечит инфекцию раны большой…
… Всё потому, что нельзя позабыть человека,
Которого любишь безумно, всерьёз, всей душой…
Здравствуй, моё одиночество.
Долго ты было в пути,
Сбывшееся пророчество,
Что ж ты стоишь, заходи.
Нет, я не сплю и не праздную.
В доме стоит тишина.
Я вспоминала про разное,
Только тебя не ждала.
Лица родных. И не очень
Верных когда-то друзей.
Призраки тающей ночи
Встали толпой у дверей.
В память стучатся нещадно,
Просятся в сердце теперь.
Поздно. Ушло безвозвратно
Время моих потерь.
Там, за другим поворотом,
Ждёт меня млечный путь.
Солнечные ворота
Ты запереть не забудь.
Чтоб по ошибке, случайно
Не побежал за мной
Гавкающий отчаянно
Рыжий щенок чужой.
Ну что, девушки! Ваши подруги забыли про вас?
Поставьте статус: «Блииин! В меня влюбился муж моей подруги!».
Привет, Бача!
НЗ давно почат.
Налей ещё.
Не чокаясь, помянем.
И не срывай с тельняшки сгоряча
тобой в бою заслуженное Знамя!
Всё оживим, братишка Шурави,
АКМС у «мирного» бабая,
как ты орал измазанный в крови,
и эта кровь была тогда чужая.
Зелёнка, гарь.
И где-то пономарь
уже читал про нас заупокоя.
Как поддержал по-дружески МИГарь,
но нас тогда с тобой осталось двое.
Давай за нас!
За дембельский указ!
Бери сухпай, закусим по старинке.
За то, что мы с тобой ушли в запас,
Зайдя на борт ногами, а не в цинке.
Память терпким вином по бокалам разлита,
Шепчет ночь: «Нет причин, чтобы память винить»,
И опять в небеса вознесется молитва -
Неугасшей надежды тончайшая нить…
Как хочется вернуть мне те мгновенья.
Когда сидели мы за кухонным столом.
И говорить о самом тайном.
Могла мамуля только лишь с тобой.
Мне не хватает наших разговоров.
Твоей улыбки, рук твоих тепла.
И ни когда, ни кто на свете.
Не сможет заменить тебя.
И может ты сейчас со мною рядом.
Вот только не вижу я тебя.
И не обнимешь и не скажешь «доча» -
Родная мамочка моя:(:(:(
Вы знаете, что все такси в Барселоне - черно-желтого цвета?
Только черно-желтого, по особому распоряжению мэрии, изданному в 1926 году.
Между прочим, согласно каталонской символике, черный - цвет траура, и желтый - цвет позора. Так что такси в Барселоне везут на себе траур и позор.
Как и все в Барселоне, это - память о Гауди.
Антонио Гауди погиб в том самом городе, который сам построил: не было бы Гауди - не было бы Барселоны.
Своей мировой известностью она обязана именно этому полусумасшедшему архитектору, строившему причудливые дома без инженеров-проектировщиков, без чертежей, без расчетов и без предварительного плана.
Здания с глазами вместо балконов, дворцы с зоопарком на крыше, литые ворота в виде дракона, кружевные башни, динозавр, улегшийся на крышу обыкновенного городского здания, собор, только отдаленно напоминающий собор - этому человеку в Барселоне разрешали все, и он по-настоящему старался.
Барселона была небольшим заштатным местечком, пока в ней не появился странный человек, носивший в кармане сырые яйца (потому что яйцо - символ красоты и вечности), ненавидевшему прямые углы (потому что прямой угол - придумка человека, а от Бога - это круг), строившему дома без перекрытий (НАСА только через несколько десятилетий выработало математическую формулу, по которой рассчитываются такие постройки) и готовому воплотить в камень волшебство.
Талант Гауди заметил еще один чудак, очень богатый барселонский промышленник, Эусеби Гуэль - он позволил чудаку строить все, что тот захочет, везде, где тот захочет, и так, как тот захочет.
Так Гауди получил в единоличное распоряжение Барселону - и, надо сказать, мало кто из получавших в единоличное распоряжение какой бы то ни было город, был так же милосерден к людям, искусству и красоте.
7 июня 1926 года Антонио Гауди, как обычно, прогуливался по городу, вглядываясь в облака - именно их он считал совершенными созданиями природы, дающими художнику творческую идею.
Ему было семьдесят четыре года, он был очень плохо одет - не потому, что не мог себе позволить, а потому, что сиюминутное всегда было ему чуждо.
А в Барселоне только-только пустили трамвай.
И старик не заметил железное чудовище.
Ни один извозчик не тронулся с места, ни один автомобилист не рискнул подвезти несчастного - было очевидно, что раздавленный старик не заплатит за проезд. Никому из них в христеаннейшей, насквозь католической Барселоне в голову не пришли евангельские слова: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки (Евангелие от Матфея 7:12)». Какие там Заповеди! Какое там Евангелие! Спасибо - в карман не положишь, своя рубашка - ближе к телу, моя хата с краю, хорошими делами прославиться нельзя…
Его доставили в больницу для нищих стражи барселонского порядка.
Три дня город, сбиваясь с ног, искал своего Гауди - но никто не догадался искать его в больнице для нищих.
Там он и умер, не приходя в сознание.
И тогда барселонская мэрия приказала всем извозчикам и всем таксистам города отныне и на веки веков носить на себе цвет траура по великому Гауди и цвет позора человеческой черствости.
А Гауди оказался куда милосерднее к Барселоне, чем мэрия.
Список построенных Гауди зданий:
1883−1888 - Дом Висенс, Барселона:
1883−1885 - Эль Капричо, Комильяс (Кантабрия):
1884−1887 - Павильоны усадьбы Гуэля, Педральбес (Барселона):
1886−1889 - Дворец Гуэля, Барселона - Мировое наследие ЮНЕСКО,
1888−1894 - Школа при монастыре Святой Терезы,
1889−1893 - Епископский дворец в г. Асторга, Кастилия
1891−1892 - Дом Ботинес,
1891−1926 - Храм Святого Семейства, Барселона:
1892−1893 - Миссия Францисканцев в Танжере (не реализован)
1895−1898 - Винные погреба Гуэля,
1898−1904 - Дом Кальвет, Барселона:
1898−1916 - Часовня и крипта Колонии Гуэля, Санта Колома де Сервелло:
1900−1902 - Дом Фигерас по улице Бельэсгуард,
1900−1914 - Парк Гуэль, Барселона - Мировое наследие ЮНЕСКО,
1901−1902 - Усадьба Миральяс
1904 - Склады кузнечной артели Бадиа:
1905 (май) - Проект гостиницы «Attraction», Нью-Йорк (не реализован):
1904−1906 - Дом Батльо «Дом костей», Барселона:
1904−1914 - Реконструкция Кафедрального собора, Пальма де Мальорка:
1906−1910 - Дом Мила «Каменоломня», Барселона - Мировое наследие ЮНЕСКО,
1909−1910 - Приходская школа при Соборе Святого Семейства, Барселона:
Давно на маминой могилке не была.
Живу за много тысяч километров.
Но в небе, светит мамина звезда.
Она там, во вселенной знаю, где-то.
А я, в душе с ней часто говорю.
Прости, Родная, будет день, приеду.
Живых цветов охапку принесу.
И о своих поведаю победах.
А помнишь, ты была для всех опорой?
Тебя не стало, мир как будто рухнул.
Был каждый миг, с тобой, безмерно дорог.
Прости, родная .вот рассвет уж вспыхнул.
И жизни бег, стремителен опять
Дела заботы, вечно тороплюсь
А ты мой ангел, и мне важно знать
Что на могилку я к тебе вернусь
Не забывай, что теперь никому ты не нужен
и вряд ли станешь кому-то родней и нужней,
ангелам зябко, раз близко друг к другу так кружат,
водки налей, выпей горькую в память о ней.
Плачешь? Поплачь, без тебя её вёсны встречали.
Что же не в радость ударивший в голову хмель?
Мамочка, мама… я здесь… ты, видать, от печали
просто уснула, качая мою колыбель.
Мальчик подрос и хотя далеко не ребёнок
вязь не распутать тугих годовалых колец.
Что же я жду? Видно место такое, где онно
руки уставшие матери сменит Отец.