«Небо манит звездой,
Тело бренное раня:
Я умру молодой
Нежной майскою ранью.
Я уйду, наконец,
В неземную ответность
Вопрошавших сердец,
В поднебесную светлость.
Оставляя земле
Недоплаканность боли —
Недопетый молебн
На убогом престоле…»
«Я уйду наконец» авт. Илана Вайсман
--------
Годы — кони по нервам цокая,
Приближают к заветной пристани…
Как Там дышится, черноокая,
Что ты видишь душою пристально?..
Подскажи, мне словечко главное,
На печаль мою, на истому ли…
Я звезду назвала Иланою,
Чтобы, глядя на небо, помнили…
Имя есть и другое вроде бы,
У неё, мне оно неведомо…
Пусть сияет над малой родиной
Над землёю твоей и дедовой,
От которой была оторвана,
Где гуляла простою школьницей
Ты — смешная, с косицей чёрною
И стихи сочиняла, помнится…
Искупилась ли в недопетости
В «синеве всепрощенья» Богова?
Сколько враз ещё надо бед снести
Голосистому да убогому?..
Может здесь отпускает грешницам
От большого до малой толики?..
А со мною судьба «манежится» —
Всё играет в кресты да нолики…
2010 г.
Серебро позабытого снега
Еле слышно, случайно, нечаянно
Разольется по памяти негой,
Ежевичным дымящимся чаем, но
Будет солнце пронзительно злое
Разгонять те поминки хорошего,
Обернув настоящее зноем,
Прекратит посиделки у прошлого.
Естество ж обогреется вьюгой,
Той далекой, забытою, снежною…
Если память зовется подругой,
Разве боль возвращается прежняя?
Бередит серебро думы поздние,
Упаду в сон далекий на днище я,
Размечтаюсь под яркими звездами,
Глядь, в руке лишь вода. Снова нищая.
Сотый раз все развеялось прахом,
Крик ударил серебряным молотом…
Отрекусь ли под тяжестью страха
Горевать за потерянным холодом?!
Одеваются капельно зимы,
Снег, как шлейф драгоценный, набросив.
Незаметно, тихонько, незримо
Ежевичная вспомнится осень…
Гонит жизнь, словно листья, года.
А у памяти зимы всегда.
2005 г.
Память — понятие бессрочное.
1
Скоро седые твои сыновья и юные внучки шальных подружек
Сбагрят поблекшие черновики в провинциальный заштатный музей.
Скоро напишут враги и друзья, в чём был неправ и зачем был нужен.
Скоро забудут твоих врагов и похоронят твоих друзей.
Что же останется от тебя? Томик в запасниках библиотечных,
Отзвук шагов между серых стен, светлая грусть перелётных стай.
Но не отпустит уйти в закат и раствориться в безлико-вечном
Девочка, плачущая навзрыд, снова листающая твой сайт.
2
Девочка, полно, прошёл январь, скоро капели и тёплый ветер.
А у него листопад, дожди, неотвратимость слепой беды.
Всех не оплакать, не отмолить, да и не надо, бог шельму метит.
Незачем рваться к тем берегам, где затерялись его следы.
Город в сугробах, бульвар в огнях, окна в узорах, в запое дворник.
Хватит бесцельно глазеть в экран. Выйди из дома. Дыши. Живи.
Только в кромешной ночи опять вьюга бросает на подоконник
Ломкие листья его надежд, рыжую сказку его любви.
«Кому, как не тебе, меня хотя бы вспомнить»
(Владимир Плющиков)
Кому, как не тебе знать о моей печали,
О том, как по ночам, душа, отдав мольбе,
Последний вздох надежд, к твоей любви причалит,
Об этом знать скажи, кому, как не тебе?
Кому, как не тебе мои глаза светили,
Когда седая боль внимала ворожбе,
И покидала кров алькова, как святыни,
Кому ж об этом знать, кому, как не тебе?
Как я хочу опять к груди твоей прижаться,
Разлив по венам ток твоих безумных губ,
Вдыхать тебя, вдыхать, как пьяный дым акаций
И как весной в лесу древесный свежий сруб.
Кому, как не тебе, знать то, о чем мечтаю
И то, что ноша дня в обиде нелегка,
Как я упрямо жду вестей хороших стаю
И вечером всего лишь одного звонка.
И если разделить любовь мою по датам
И вспомнить прошлых чувств неугасимый след,
То каждому из них любви моей не хватит,
А для тебя ее достанет нА сто лет.
Мой дом стоит во тьме в краю забытом, зимнем
И грезит по ночам о ласковой волжбе…
Ах, мне без глаз твоих дышать невыносимо,
Кому ж об этом знать, кому, как не тебе?!
2006 г.
Память — обоюдоострый кинжал из тумана времени.
Заполучив счастливое воспоминание о человек, человек отказывается от человека.
Бывает память уже утихла, почти стерла лица и события, как вдруг… Одна мелодия, одно дуновения ветра принесло знакомый запах из прошлой жизни, какой-то пустяк, но он разорвётся в голове салютом, вонзится острым ножом в сердце, перевернет душу. Усмехнётся время, начинай забывать сначала.
память это награда за твою жизнь…
Блеклые чернила лучше, чем безупречная память.
Хорошо помнил, что ничего не забыл — больше не помнил ничего.
Память — своеобразный жизни «эквивалент»,
умирая оставляем, как последний аргумент.
А на этом столике остались крошки;
И на вечер много мыслей в голове,
Мы запомним этот вечер, ну и день весь в голове.
Будто жизнь дает возможность насладиться ей вполне!
Я не верю, опять вместе!
Я люблю тебя, мой друг !
Вдруг однажды, встречу снова, по прошествии многоих лет,
Я спрошу: А ты любила?
И в ответ услышу: Нет!
Поддержу тебя улыбкой
А ты вспомнишь лежа на плече,
Как боролась с мыслями о жизни и вообще…
Жизнь по сути, не закончилась на этом.
Видишь, там твоя звезда сияет,
Ну и хрен с ней, что немного в далеке !
Мы с тобой пройдем однажды,
Старые, забытые места.
Но ведь счастье можно испытать и дважды!
Дважды! Больше нам нельзя.
Iwan Grauberg автор
Завоет седоокая метель,
Закружит по планете белый прах,
Но будет старый чайник на плите
Рассказывать о теплых островах.
Ты помнишь тот бесхитростный мотив?
На дно ладони падала щека
И ты, руками чашку обхватив,
Смешно пил чай и морщился слегка.
Звучали вечные Рязань и Коктебель,
И Болдино, и целый мир иной…
Я одевала кофту, что тебе
Когда-то очень нравилась, родной.
Ну, помнишь, ту зеленую, в горох?
Ещё дивился, мол, по цвету глаз…
Та кофта, ты и я… кто больше мог
В те времена быть счАстливее нас?!
Как ты ее расстегивал, дрожа
И в полутьме стесняющих свечей,
С опаской, как по лезвию ножа,
Она с покатых падала плечей.
И пламя свечек было холодней
Касания потрескавшихся губ…
У неотвязной памяти твоей
Мне чудилось: украсть тебя смогу.
Не получилось… Лишь овал лица
Я помню как скрывали этажи,
И знала без тебя про-ва-лит-ся
В зеленый Тартар злая эта жизнь.
И будет больно…
Но вернусь туда,
Где ждет зеленоглазый, серый кот,
Где за окном грохочут поезда
И чайник мне про острова поет.
2004 г.
Говорю ему: «Может встретимся?
Я уже не могу без тебя!»
Он ругает меня и бесится:
«Нам встречаться с тобой нельзя!»
Говорю ему: «Сделай визу!
Или пропуск организуй!»
Он в ответ: «Я с тобой… Я близко…
Не дави меня на слезу!»
Говорю ему, повторяю вновь:
«Умоляю! Давай весной!»
Он в ответ, строго хмуря бровь:
«Хватит! Брось говорить со мной!»
Говорю ему: «Хорошо.Пусть так.
Но прошу, ты хотя бы снись!»
Он в ответ: «Любимая, я не в тех местах…
Так что зубы стиснула и смирись!
Видеть тебя здесь, скоро, не хочу.
Небеса не лучшее место для свиданий.
Дочку береги! Я по вам грущу…
И надеюсь небо встречу не подарит.»