Странная нынче зима,
может сошла с ума?
снег разбросав кругом,
дружит теперь с ноябрем…
вот и пойми этих женщин,
если в любви столько трещин…
В осень позднюю часто грустим.
Дерева оголил сильный ветер,
подморозило на рассвете,
в белом инее гроздья рябин.
Не пытайся себя обмануть,
уж какая в предзимье отрада?
Откружила пора листопада,
бабье лето погрело чуть-чуть.
Октябринная серая высь,
потеплее оденусь и выйду…
Да какая на осень обида,
мы с ней душами переплелись.
Вон - листвы на земле закрома,
не шуршит под ногами, не дышит…
Голой веткой царапает крышу
ветка яблони,
скоро зима…
Лежит намокший лист опавший,
Его накроет коркой льда.
И тёплый день ещё вчерашний,
Возьмут в объятья холода.
С небес опустятся снежинки,
Деревья свой изменят цвет.
Под снегом спрячутся тропинки,
И заметёт прохожих след.
Зима заменит скоро осень,
Короче станет белый день.
При ярком свете стройных сосен,
Их на снегу увидим тень.
Там высоко за облаками,
Над нами Божья благодать.
А на земле здесь под ногами,
Опавший будет лист лежать.
Улыбнулся такой пожухшей улыбкой, что сразу поздней осенью повеяло.
окна запотели,
корочка на луже
редкие капели,
как барьер для стужи
солнце - на осколки
брезжится обманом,
инея иголки,
руки по карманам
озимь зеленеет
серебрит отливом,
осень на скамейке
дремлет сиротливо
небо всё грустнее…
снег трусит сегодня
мысли о хоккее,
ёлке новогодней
Меланхолия осенняя опять.
Утепляется снежком природа-мать.
Засыпают все деревья под тоску.
Пробивает свет лениво неба мгу.
Улетели птицы звонкие на юг.
Сузил светлый день до скудного свой круг.
И нахохлились, примолкли воробьи.
Снегопад сменил тоскливые дожди.
И гоняют листья павшие ветра.
И сегодня - отражение вчера.
Хочет осень всё живущее обнять.
Меланхолия осенняя опять…
Устала я. Иду на дно
И нету мне спасения.
Хоть силы есть, идей полно…
Мешают мне сомнения
И сырость и слякоть души
Смогу иссушить поцелуем.
И холод печальной ночи
Наполнить цветами июля…
И в пустоте бытия
Зажечь огонек искушенья
Сумею, мой друг, для тебя
Вернется весна в день осенний…
Ты слышишь Осени неуловимый ход часов…
Шум ветра, лёгкий вздох скользящего мгновенья…
Изящный - пряный аромат чарующих духов,
Янтарной нежности осенних сновидений…
Прохладной негой дышит согревающий туман,
Звучит ноктюрн взлетающий к небесной выси…
Как будто льётся в душу упоительный бальзам
И ты на миг забыл про всех в безумном мире…
Ты знаешь как приятна кареглазая печаль…
В рисунке кружев волшебства воспоминаний…
Особый, тайный шарм хранит прозрачная вуаль
В багряных красках пламенный мираж мечтаний…
Ты видишь Осени изящно-царственный наряд…
Озябших листьев улетающие стаи…
Прощальный блюз танцует золотистый листопад
И у костра звучит мелодия простая…
Жёлтая осень недетским сюрпризом
Землю измазала жухлой листвой.
Данный сюжет неспроста мной написан
С чудом возникшей картины цветной.
Запах стоит удивительно странный.
Чувствуется здешних мест аромат.
Спутать нельзя ощущение праны,
Скромную свежесть природных наград.
Хочется насухо вытереть тропки,
Меньше топтаться в окраске такой.
Зрите на эти сезонные пробки,
Похолодевшей осенней порой.
Надо же как пронесло по деревьям,
Можно сказать, эпидемии крик.
Даже сорвавшись грачи улетели,
Спугнутые в обосененный миг.
-
2016
И незаметно наступает осень.
Не осень жизни - осень как сезон.
Крепчает ветер, и уже несносен
в отеках туч свинцовый горизонт.
Желтеет лист. С подкравшейся коварно
болезнью он не в силах совладать.
Он к веткам льнет, но те неблагодарны, -
и уступает: время опадать.
Докучлив дождь. Законченный фанатик,
идет себе по лужам без калош,
по крышам полуночным, как лунатик,
по стеклам, как нервическая дрожь.
И я хожу по дому. Половицы
скулят бессонным псом сторожевым.
А ночь темна, как будто нет границы
меж вечной тьмой и мраком дождевым.
Кто сказал, что осень не может быть океаном?
Что деревья не могут гнуться, как мачта в шторм?
Кто сказал, что осень должна быть для всех капканом,
А не поводом вновь заглянуть за пределы форм?
Пусть колышутся листья, как волны о дикий берег.
Пусть во всей атмосфере витает простор Земли.
Волшебство прилетит даже к тем, кто в него не верит.
Если примет нас ветер, то и мы бы его - смогли.
Кто сказал, что осень не может быть океаном,
Пахнуть солью, звучать балладами моряков?
Пусть вода будет рыжей. Не ржавой, а лимонадом.
Пусть на дне остаются следы моих сапогов.
В небе ворон парит, превратиться мечтая в чайку.
Черно-белое перышко падает на ладонь.
Чтобы прошлая боль оказалась всего лишь байкой,
Клен зажжет для меня свой осенний, живой огонь
И последним листочком вдохнет ледяной октябрь.
Тишина будет вечно плескаться в моей груди.
Я воскресну, как тот, упомянутый всуе Лазарь,
Потому что пора моей жизни вперед идти.
Кто сказал, что осень не может быть океаном,
Течь, как чай в холода, и впитаться в девчачью кровь?
Да, ругала тебя, но теперь уже я не стану.
Ты, октябрь, меня изменил и меняешь вновь.
В права вступил последний месяц осени…
Стоит за окнами ноябрьский денёк…
Сверкает солнца блик в небесной просини
Словно светло-золотистый огонёк…
Кусты рябин горят… Немного ветрено…
… Слышно, как поют, щебечут воробьи…
Вальсируя, ноябрь танцует медленно…
… Деревца роняют платьица свои…
Шуршит ковёр из листьев ярко-радужных…
… На земле пока не видно серебра…
И есть одно среди желаний сладостных -
Чтоб подольше с нами осень побыла…
Я заварю тебе каштановую осень,
Укрою лёгким перламутровым рассветом.
Как совершенна бесконечность в цифре восемь…
И нам осталось восемь месяцев до лета.
Я отдавать всё буду медленно и верно,
Роняя листья на продрогшую дорогу.
Считая дней своих остаток ложкой мерной,
Иду сквозь холод мокрых луж к родному Богу.
Сбивает дождь последний лист, качая ветки.
Вновь в обнажённость осень сонная одета.
И солнца луч такой скупой, остывший, редкий…
А я с теплом в душе считаю дни до лета.
И кто сказал, что уходя, мы умираем?
Что жизни нет под оголёнными стволами?
Мы в жизнь не верим, мы о ней так мало знаем.
А чудо есть.
Оно всё время рядом с нами.
Мне будет сниться васильковая поляна,
Зелёных листьев вновь звенящие мотивы.
Я вновь рожусь, вновь молодой и сильной стану,
И снова будет на Земле весна красивой.
Осени пристала печаль. Часть тебя каждый год умирала, когда опадали листья, и ветру, промозглому холодному свету открывались голые сучья. Но ты знал, что весна непременно придет и снова потечет река, освободившись ото льда. Если же зарядят холодные дожди и убьют весну, кажется, что кто-то молодой умер без причины. Однако в те годы весна всегда в конце концов наступала; а все-таки страшно было, что этого может и не случиться.