А она просто хотела каждый день просыпаться с ним и молчать ему в ухо о своей любви…
Для меня самый ценный подарок, это твои мысли обо мне.
По твоей колючей щетине
Проведу нежно, нежно ладошкой.
Ты же знаешь - ты мой мужчина,
Только я, к сожалению, кошка.
Ты же знаешь - все кошки дикарки.
Приручить их порой невозможно…
Не умеют любить он сердцем,
И понять их бывает сложно.
Не заглянешь ты кошке в душу!
Нет в кошачьих глазах сомненья!
Им по жизни никто не нужен,
Он часто впадают в забвенье…
Поскребет она лапой по двери.
Впустишь внутрь заблудшую душу…
Только знаешь ты сам прекрасно -
Что и ты ей совсем не нужен…
Как всегда, уходишь с работы в восемь,
Надеваешь шкурку и бьешься оземь,
Подчиняясь странной метаморфозе
Типовой легенды для Василис.
Чтоб опять в лягушку из царь-девицы.
Генеральный видел бы - удивился
[Он сторонник принципа «vidi - vici"],
Но пока не ведает - веселись.
Ты шагаешь молча с зонтом и сумкой.
А весна текущая [сука сукой]
То зальет глаза похотливой скукой,
То прижмется жалостливо к ногам.
Беззащитна так же, как беспардонна.
Беспринципна так же, как бесподобна.
И ее попутавший бес, подонок,
Превращает лирику в балаган.
По Арбату прямо до «Мира Пиццы».
Потому что можно не торопиться.
Потому что хочется утопиться,
Но давно по щиколотку моря.
А потом глотает тебя метро и Пластилинно давит до первой крови.
Через час натешится, пасть откроет,
Отрыгнет в последствия февраля.
Милый дом встречает горящим светом,
Сквозняком в прихожей и креслом с пледом.
А весна неслышно заходит следом,
Чтобы в спальне с тумбочки взять таро.
И порхнут пажи меж луной и башней
К королеве кубков - тебе вчерашней -
Соревнуясь дерзостью - кто
бесстрашней.
Это все естественно и старо.
Даже шут опомнится, ляжет в ноги -
Бедный Йорик, маленький, одинокий.
Добровольно станет одним из многих,
Кто имел надежду на рецидив
Или был впервые тоской простужен.
Но тебе легко, и никто не нужен.
У тебя эспрессо на поздний ужин.
И еще два года до тридцати.
Ушла в себя… но ты - и там!..
Просочиться в мозг женщины… Что может быть
эротичнее…
Я так хочу тебя поцеловать
И снова утонуть в твоих ладонях…
Всю нежность одному тебе отдать,
Чтоб ты поверил мне и просто понял
Как я тебя сильнее всех люблю,
Отчаянно ревную и скучаю…
Как много раз у бездны на краю
Стояла я холодными ночами…
Я каждый день жила одним тобой
Назло всем временам из чёрных полос…
Дыша надеждой, верой и мечтой,
Хранила в сердце твой любимый голос…
Не знаешь ты, как я тебя ждала…
Молясь тянула к небу свои руки…
И лишь любовь спасителем была,
Когда я погибала от разлуки…
Он не любит ее. Едва ли. Распаяли да развели.
Вот и ходят в миру устало, не нащупывая земли.
Он не любит её. Едва ли. Утыкаясь
другим в плечо.
Да, разрезали. Распаяли. Не иначе, но жизнь - течёт.
Он не помнит ее. Не хочет. Не признается сам себе,
что скучает. Скучает очень, и от этого
боль сильней.
Он не хочет ее. Не хватит, этих сил обо
всём сказать.
А продажная сука-память возвращает
на год назад.
Она знает его. Всё терпит. Но постель
холодна, как лёд
Помещает любовь в конвертик.
Оставляет. Чего-то ждёт.
И случалось с другими в койку, и с другими глушить вино.
Всё возможно, но мало толку. Ей чужое. Не то, не то…
Она помнит его, но смутно. Не звонит
и не пишет. Днесь.
Если общим и было утро, не сегодня,
не с ним, не здесь.
Она любит его? Едва ли.
Монохромность чужих полос.
Пусть разрезали, распаяли, никогда не наступит «врозь».
Потому что любовь не термин, нет ни логики, ни управ.
Потому что не стать чужими, половину
себя отдав.
Потому, что глаза у счастья (моего)
навсегда твои
Только ходим в миру устало, не нащупывая земли…
Я всего лишь мечтала летать научится,
К голубым небесам прикоснуться ладошкой.
Ну, скажите мне, люди, как могло так случится?
Кто-то взял мои крылья и сказал, что я кошка.
И теперь я гуляю по крышам ночами,
Наблюдая, как звездочки падают вниз.
Я с огромной надеждой хватаюсь когтями,
Может быть за последнюю, девятую жизнь.
Опять все мысли о тебе,
И проникает в сердце нежность…
Лишь для тебя её безбрежность,
Твоё шепчу я имя в тишине…
И золотых твоих волос,
Касается счастливый ветер…
Явилась ты из мира грёз,
И ты желанней всех на свете…
«Ты милый, добрый, заботливый, внимательный… только мне нужно разобраться в себе, я сейчас не готова к отношениям»… эта фраза рвет крылья в клочья сжигая все мосты, и ты кляня себя за то что дал подобраться маленькой так близко вновь возводишь баррикады сознанья бредешь в качалку сбивать нарастающую злость, разочаровавшись раз возврата к ней не будет…
Бывают моменты когда уткнувшись мне в плечё ты греешь носик, а я, я схожу с ума вдыхая аромат твоих волос и может повторюсь, - остановись мгновенье ты прекрасно…
Ты смотришь на её улыбку, как она забравшись на диван обнимает руками свои колени… нет в жизни ничего прекрасней! Счастье оно ведь где-то рядом…, но ещё ближе масса сомнений назойливых мыслей что роятся в твоей голове.(со злостью стараешься отогнать сомненье прочь, скрепя зубами прогоняешь ненужные мысли сбивая в кровь костяшки на ринге., и как ни странно вид собственной крови успокаивает отрезвляет и очищает меня! Она ещё долго будет удивленно вздыхать обрабатывая зеленкой твои кулаки, наивно веря в твои отговорки и лишь одна из них правда - «Это милая от любви»…
Когда сомкнув глаза увижу сон.
Где наши сердцА бьются в унисон.
И музыка одна. и камертон один.
Тогда я точно захочу. чтобы сОн.
Которого ждала так долго. терпеливо…
Повторялся.вновь.и.вновь.
А вместо души, у нее макияж
И роль неприступной стервы.
Фразу мужчинам: «бон вояж»
Она всегда говорит первой.
Курит кальян со вкусом вишни
И любит с оливкой мартини.
Лозунг звучит ее по жизни:
«Миром правят только богини».
Ее по щекам никто не гладит,
Пугает мужчин серьезность.
Слегка хаотично уложены пряди,
Подчеркивая ее стервозность.
Длинные ноги, модные шпильки,
И взгляд неприступной стервы.
А вместо сердца, у нее льдинки,
И тоненьким кружевом - нервы.
Бон Вояж (от франц. bon voyage) - СЧАСТЛИВОГО ПУТИ.