Одинокий мужчина, свободен и не имеет конкурентов, но стоит ему завести женщину, появится конкурент, который тоже будет домогаться женщины которую он завёл
Продрогшие окна. Помятые лица.
Голодный рассвет на пороге весны.
В душе отболевшего счастья крупицы
Осели на дно ледяной пустоты.
Капризные ноги устало плетутся
По обжигающей жиже дорог.
И дом не встречает. И дом отвернулся!
Капелью исходит, обветрен, убог.
Железная лестница - зубы ступеней
Вбиваю, считаю перил этажи.
И дверь открываю с тупым отвращеньем:
Ни света. Ни звука. Ни рук. Ни души…
И снова Мы вместе. Только сегодня к Моим верным Друзьям Одиночеству и Тишине присоединилась еще одна Наша Подруга - Ночь. Да, ничего не скажешь, стоящая и интересная компашка. С Их приходом вокруг все меняется, углубляется и втягивается. Весь Внешний скучный мир становится глубоким, таинственным и в конце-концов превращается во внутренний. Приятное ощущение тайны закрывает шторами рациональные окна, включает приятный, легкий, темно-синий и густой светильник с мягкой и длинно-теплой бахрамой на старом бабушкином обажуре. Все что казалось жизненно важным днем-померкло и перестало иметь значение. Пришло время уразумения и видения. Одиночество как всегда весь во внимании устремил Свой бездомный, мутный и пронизывающий в самые глубины сознания, а Тишина, играет на скрипке, едва касаясь струн Души смычком Судьбы. Ночь, в черном шелковом халате с узором напоминающим китайские иероглифы курит сигарету с опиумом через длинный мундштук, стоя у окна и выпускает горький, сладкий дым прямо в лицо. Она не молода и бледна, но в тоже время красива и мудра, а бледность Ее лица выдает аристократическое происхождение. С Ней спокойно и уютно. Нет ни каких ненужных церемонии и правил. Она нужна Тебе, а Ты Ей безразличен и от понимания того что утром Ее уже не будет становится немного грустно, но и грусть эта так же сладка как горечь опиумного дыма от Ее нескончаемой сигареты. У Нее есть две сестры Осень и Смерть. Она знает то что люди прячут от посторонних глаз. Под Ее покровительством делаются темные дела. Она придумала заговор. Она чужда благородства и считает его за глупость, непрактичность и сантименты.
Увела тебя, увела.
А теперь отпускаю на волю.
Нужен был, когда не ждала
От тебя ни удара ни боли.
А теперь мне не нужно слова
Все делить на твои и чужие
И теперь мне не нужно глаза
Отводить. И не станут другие
Так же близко стоять от меня.
Только ты был мне нужен, а дальше…
А что дальше? Уже ничего…
Не осталось ни капельки фальши,
Той, что держит с тобой, как магнит,
И которая вновь не вернётся.
Только сердце чуток поболит
И в кольчугу опять завернется.
Если одиночество довести до ума, то они подружатся.
Одна голова не бедна, - а и бедна, так только одна.
Запираются в себе те, кому не на кого опереться.
На нашей планете одиноких - море, а моря Одиноких - ни одного.
Быстро однако люди находят тебе замену, быстрее даже чем скорость звука… Привет депрессия и одиночество! Мы снова с тобой в тандеме!
Жжёт легонько ладонь беспокойное солнце в кармане.
Пусть ещё посидит. Просто свет раздражает глаза.
Зашвырнуть бы его… да туда, где никто не достанет
Раздавить бы его, но нельзя… Почему-то нельзя.
Снова кто-то сквозь стон о здоровье Всевышнего молит.
Всё небрежней прядут мойры судеб незримую нить.
Надоедливы люди. А что они знают о боли!
Как им не надоест постоянно о чём-то просить…
Знать все тайны миров - вот воистину адова мука
ржёт и корчит гримасы сатанинских приспешников рать.
Он сжимает в кулак (нет, не лапу - пока ещё руку)
и пытается вспомнить, но не знает о чём вспоминать.
Скучно в вечности этой холодной, пустой и огромной
Вид страданий чужих развлекает, но только слегка.
Он остался в живых, даже выдержал взгляд Аббадона.
Только чем заплатил - он не помнит…
цена высока.
Но есть один на свете друг,
Который не опустит рук,
Который в страшный миг крушенья
К тебе придёт без приглашенья.
Придёт бесшумно, налегке
И, притулившись в уголке,
Тебя часами будет слушать,
Молчанье не стремясь нарушить.
Пусть дельный он не даст совет,
Но никого надёжней нет,
Когда тебе с трудом живётся.
Он одиночеством зовётся.
Порой хватает рюмки водки,
Иль на ночь два бокала красного вина…
Чтоб мысленно послать всех на х@…
Позвать подругу, ведь она поймёт всегда!
Из бронзы и меди Железная Леди.
Улыбка Миледи, костюм от кутюр.
Любовью не бредит, не знает трагедий.
В карьере и бизнесе полный ажур!
Спокойно объедет Железная Леди
Все то, что не светит, мелькает в глазах.
Все время на взводе, всю жизнь на диете.
А правая туфелька на тормозах !
И только подружке, любимой подушке,
Проплачет на ушко сердечную боль.
Про то, как ей нудно. Про то, как ей трудно.
Как ей надоела железная роль!
Но на рассвете консьержки, соседи
Увидят все ту же Железную Леди
В ее ядовито - холодной красе,
Застегнутой туго на молнии все.
Завидуют фредди, завидуют тедди
Успехам и хватке Удачливой Леди
И говорят от души комплименты,
Но только не ей, а шикарному «Bentley»
А Леди подружке, любимой подушке,
Проплачет на ушко сердечную боль.
Про то, как ей нудно. Про то, как ей трудно.
Как ей надоела железная роль!
Послушайте, Леди! Ведь даже медведи
Мечтают о солнце, мечтают о лете.
Чудесная Леди! Прекрасная Леди!
Давайте мы с вами на море уедем!
Там ждут нас приливы счастливого смеха,
И сердце оттает, свободой дыша,
И будут грустить под кроватью доспехи,
Которые сбросила ваша душа.
Не приучай кого-то дышать лишь тобой, если не уверен, что однажды не оставишь его задыхающимся в одиночестве.