Как лица идущих суровы,
Как выступы неба нависли…
Скажите мне доброе слово,
Внушите весёлые мысли.
Скажите мне доброе слово,
Случайное «Здравствуйте», что ли…
Вот вы - не похожи на злого,
А как нечувствительны к боли.
Чужой!
Вдруг слабеют основы
Внутри… Ну куда ж вы спешите?
Скажите мне доброе слово…
Скажите мне слово…
Скажите!
Остановись на миг и оглянись, пока ещё не поздно, и ты увидишь рядом с собой… а что заслужил, то и увидишь…)))
Чтобы похудеть, вообразила, что у меня есть парень и он приедет ко мне летом, а мне надо быть в форме к его приезду.
Монолит
Разочарований первых сладкие слезинки,
Стекают робко по щеке.
Мечты разбитой молчаливые поминки
Тают в сжатом кулаке.
К стеклу прижавшись сиротливо
Первый отчуждённый взгляд,
Холодный мир бегущий мимо…
Где глохнут голоса звеня.
Слеза застывшая щитом
Упадет на сердце монолитом.
Для чувств построен дом
И дверь туда закрыта.
Мне бы в небо взлететь, раствориться,
Мне тобою теперь не напиться,
Разошлись мы по разным дорогам,
Знаешь, как мне теперь одиноко.
Одиночество губит своего владельца.
Зачем ты в жизни моей появился?
Ошибка? Урок? Или всё же судьба?
Зачем мне тебя небеса вдруг послали?
Жила бы всё также на свете одна.
Зачем появился? Чтоб ранить и бросить?
Чтоб посмеялись в конце небеса:
«Ты, неудачница, ладно бы осень!
Ты даже весной, как последняя стерва - одна!»…
А знаете Вы, что такое женское одиночество?
Когда в одеяле двое, но прижиматься не хочется,
Когда посреди кровати и ночи посередине,
Вся голова как в вате, в гримасе лицо застынет.
Когда за спиною стенка, холодная очень, твердая,
В бульоне размокшая гренка, такая совсем не гордая,
Любимая книга закрыта вторую неделю, кажется
Не сшитое платье забыто, а тушь по щекам размажется.
Когда нервный смех взорвется на старую пошлую шутку
А если душа шевельнется, то лишь на секунду, минутку
И если в работе по горло с утра и до поздней ночи
А глупых, пустых ухажеров и тело уже не хочет.
Когда с телефоном в обнимку не спишь, только чутко дремлешь
Кокетство вдруг стало ужимкой, но все же его приемлешь
Когда зеркала правдивы, и к стенке лицом повернуты
Когда комплименты лживы, но шторы в душе задернуты
Когда в холодильнике пусто, но в баре вино хорошее
Когда по началу вкусно, а после лишь счет запрошенный
Когда за зимою осень, а следом опять зима
Когда никого не просишь, а только лишь «Я САМА»
Вы знаете, что же такое женское одиночество?
Когда уже жить не стоит… Да, и не очень хочется…
Настоящий мужчина. Как волк: либо один, либо с одной волчицей навсегда. А бегать за овцами - это удел баранов.
Я не так одинока чтобы вас любить
я не так голодна чтобы вас хотеть
я не так вижу мир
чтобы с кем-то его делить
я не так вижу счастье
чтобы зависеть
от чьих-то объятий с утра
я не та
что готова убить ожиданием
все вечера
я скорее всего очень нужна себе
и не та - что вам
Одиночество у каждого свое…
Кто-то одинок среди толпы.
Кто-то от общения устает…
Тоже с одиночеством на «ты».
Кто-то продолжает просто жить,
С нелюбимым, че уже менять…
не жалеть, не верить, не любить…
Лучше в одиночестве застрять…
Кто-то на работе одинок,
Иль на отдыхе кому-то грусть, тоска…
Перекрестков много и дорог.
Но бредет сама себе душа…
Одиночество у каждого свое…
Вовсе не похоже на чужое.
Только тот поймет, кого оно.
И не чье-то, а свое, уже родное…
нет ничего прекраснее любви, и ничего хуже одиночества!
Скорей же! Скорей - по дорожкам и тропкам знакомым,
Бегом через дворик (ведь времени нынче - в обрез!)
Глафира Петровна несётся с авоськами к дому.
Кивнув вездесущим соседкам, влетает в подъезд.
В четвертой квартире, как прежде, не кормлены рыбки,
Не сварен обед и не брошено в стирку бельё.
Но что-то не так, как обычно… Со странной улыбкой
Глафира Петровна заходит в родное жильё.
Он всё ещё здесь! Не исчез! Не привиделось, значит! -
Всё те же линялые джинсы, жилет шерстяной.
Он в форточку курит, за старыми шторами прячась
И крылья сложив неуклюже за щуплой спиной…
…
Был вечер, как вечер. Но что-то тогда подкосило:
Заела ль тоска, беспросветность, дожди в ноябре…
Глафира Петровна на весь коридор голосила,
О чём-то прося в этой Богом забытой дыре.
Забыв о приличиях, сплетнях, болтливых соседках,
Скулила, как псина под дверью, в холодной тиши:
«Пусть будет случайный… Пусть будет залётный… Пусть редко…
Но лишь бы живое присутствие чьей-то души!»
И боль не давала дышать - жгла огнём, полыхала.
Потом стало легче. А после - почти всё равно.
Тогда-то (уже обессилев) она услыхала,
Как кто-то настойчиво бился в ночное окно…
…
- А разве такие бывают? Вы точно из Рая?
Таращит глаза в темноту: - Это шутка? Курьёз?
Он хмурится: - Милочка, ангелов не выбирают.
Быть может по кофе? А то я устал и замёрз.
Проходит на кухню. Включает плиту деловито.
Глафира Петровна идёт зачарованно вслед:
«Мужик как мужик… Длиннокудрый, сутулый, небритый…
Крылатый, конечно… Но коли обычного нет…»
И что-то теплеет внутри, разливаясь тягуче.
Становятся ватными ноги, пустой - голова.
«Сварю ему завтра борща - повкусней да погуще.
Свяжу ему новый жилет. Или, может быть, два…»
…
Глафира Петровна садится на край табурета:
В глазах её грусть - но она так светла и легка!
Ей помнится всё: посиделки вдвоём до рассвета,
Им сваренный кофе (насыщенный, без молока).
Ей помнится всё: то, что это случилось в субботу.
Он, крылья расправил, шагнул на карниз, произнёс:
- Я должен лететь. Понимаешь, такая работа.
Людей очень много, а нас не хватает… Всерьёз!
… Что ж, надо с чего-то начать… Со скатёрки расшитой?
С хорошего кофе? (А к кофе две чашки - под стать).
Глафира Петровна включает плиту деловито:
Людей очень много… Но он обещал прилетать…
А знаешь, скоро лето,
Но, знаешь, мне не жарко,
Укутываюсь пледом
Цветом утренней заварки.
По выцвевшим обоям
Пройдусь я сонным взглядом.
Ты знаешь, нас ведь двое,
Но мы, увы, не рядом.
И в этой катастрофе,
Пожалуй, из предложенного,
Спасает только кофе
И ложечка мороженого.
Иногда бывают такие моменты, что никого не хочется видеть и слышать, одеваешь наушники и слушаешь музыку, слёзы капают сами собой, ты вытираешь их украдкой и знаешь ему показывать их нельзя, он не поймёт тебя…