Есть в современном языке термины и выражения, которые введены в оборот нарочно, для запудривания мозгов.
Таковы словосочетания «средний класс» и «социальные лифты».
Никакого среднего класса в природе не бывает, как не бывает среднего пола. Бывает класс, владеющий средствами производства - класс буржуазии, и класс, не владеющий средствами производства - класс трудящихся.
Для буржуазной пропаганды «средний класс» - что-то среднее между рыбой и мясом, субъективная категория, описывающая степень зажиточности, количество брюшного жира. По-русски это всегда называлось мещанством и было скорее нравственной категорией, нежели социальной характеристикой.
Но вот нам сунули в зубы красивую формулу. Носимся с ней, как собака с палкой. «Средний класс» - некий промежуточный класс, «поднимающийся по жизни», не самый низкий, но еще и не вполне процветающий. Класс, которому еще не классно, но уже и не тошно. Класс, который перемещается с этажа на этаж (ведь наше общество - офис, корпорация, пирамида, а как иначе?) с помощью «социальных лифтов» - еще одного идиотского фразеологизма. Класс, про который так ладно поют лучшие выразители его классовых интересов, Настя и Потап:
.
- Все пучком, а у нас все пучком, Там, где прямо не пролезем,
Мы пройдем бочком.
.
Разумеется, «социальный лифт» - на то и лифт, что в него надо протискиваться, работать локтями. Кроме того, у каждого лифта есть измеряемая грузоподъемность. Кому-то, а точнее сказать, большинству, наверх - всё равно пешкодралом.
Однако сама мечта, сама мысль о том, что вот-вот, за поворотом появится шанс отпихнуть соседа и со свистом проскочить пару пролетов - да, она оказывает седативный, умиротворяющий эффект. Без работающих лифтов каждая принцесса превращается в Золушку, голова - в тыкву, а средний класс - в тот класс, которым он, собственно, и является: класс наемных рабочих.
.
Вот почему класс, придумавший всю эту игру слов, так беспокоится о состоянии лифтового хозяйства. Если в социальных лифтах начинают справлять нужду, обитатели дорогих пентхаусов нервничают. Это не только отравляет атмосферу в здании, но и рушит имеющийся в каждой привилегированной голове план эвакуации при пожаре.
Люди с нетрадиционной ориентацией - паразитический балласт любого общества, от которого избавиться нельзя и терпеть невозможно!
Они разлагают его изнутри словно ржавчина, а поэтому вредны и очень опасны !
Останется только лжец могильщик и могильные камни по всему миру. И будут цвести цветы на месте бесчисленных кладбищ по всему миру. И возродится рай на земле о котором мы так мечтали, лишь после нашей смерти. И уйдет в землю гробовщик, который при помощи философии эгоизма, с самого рождения человечества, и до самой её смерти, выращивал расу бессовестных предателей.
Увы, многие у нас защищены только тем, что никому не нужны.
За любым национализмом стоит чей-то капитал.
Есть разница между мстить и «ставить на место», ставят других те, кто знает свое.
Куда катится мир?! - с трагическим возгласом и возмущением мы отбрасываем газету или отлипаем от экранов телевизоров и мониторов. Очередной теракт, пьяный отец сбросил детей в колодец, снова теракт, наркоманы-родители забили насмерть ребёнка, опять теракт, сожительница задушила не удовлетворившего в сексе партнёра…
- Куда катится мир? - возмущаемся мы молодёжью. - Им лишь бы всё урвать от жизни, ничего святого…
- Куда катится мир? - ужасаемся, отчаявшись оторвать детей от компьютеров и выгнать погулять, или хоть книжку почитать, что ли…
- Куда катится мир? - ахаем в магазинах, глядя на цены в магазинах и пересчитывая в карманах жалкие зарплаты и пенсии.
- Куда катится мир? - тонем в нескончаемом потоке бородатых Кончит, одуревших от собственной звёздности певцов и артистов, светских львов и львиц в бесстыжих нарядах, зажравшихся и обнаглевших политиков, воплей «Русские идут!», обещаний скорой третьей мировой войны… От этого пёстрого калейдоскопа нас уже подташнивает, но мы, упиваясь - «Куда катится мир?!», смотрим, читаем, возмущаемся…
Нам уже совершенно точно ясно, что мир куда-то катится и, скорее всего, к концу света. Нас в этом убедили прочно и надолго. Мы поверили, что Апокалипсис так близко, что стоит свернуть за угол, а там уже он - стоит и радостно потирает руки…
И кажется нам, что изменить что-то мы уже как будто и не можем, потому что смирились с тем, что считаем жизнью. Мы постенали и поохали, а сами снова включились в свой нескончаемый бег по кругу: «потребляй - испражняйся - размножайся». Мы думаем о том, как следовать моде, как вкусно поесть, как не пропустить весёлое мероприятие и как не умереть с похмелья.
Мы ругаем общество потребления, но нам его создал не дьявол, не инопланетяне или порочные политики, а мы сами в погоне за тем, «чтоб было не хуже, чем у людей», и мы сами добровольно, а не принудительно платим дань банкам, которая значительно превышает оброки крепостных.
И в покемонов наших детей превратили не масоны, а мы сами, потому что, встав в очередь за благами, нам некогда поговорить со своим ребёнком.
И глобальное потепление на нас наслали не исламисты, а те, кому проще и дешевле вывалить кучу мусора на обочине или сбросить в реку нечистоты.
А когда нас снова зажмут в тиски непродуманных реформ, когда катастрофически опустеет страна, когда под окнами наших домов прогремят взрывы, раздадутся выстрелы, а толпы молодчиков будут призывать к убийству христиан, мусульман или иудеев, мы снова скажем «Куда катится мир?» - и ничего не сделаем.
Ахаем, стонем и сами бездумно позволяем этому миру катиться вниз, вместо того чтобы встать, как Атланты, и удержать его своими плечами. Или покатить его к счастливой жизни, где есть место поступкам и добрым делам, где люди умеют слышать друг друга и помогать. Да, катить вверх всегда тяжелее, это Сизифов труд, но, может, именно благодаря тем, кто не стонет, а действует, этот мир ещё НЕ скатился в бездну.
У нас ещё есть время всё исправить. Мы ещё можем остановиться и подумать, а всё ли мы правильно делаем в этой жизни? И делаем ли сами вообще хоть что-нибудь, чтобы удержать этот катящийся куда-то мир?
Мариэтта Чудакова: «Самая распространённая фраза в России: «От нас ничего не зависит!»
«Мариэтта Чудакова - филолог, историк литературы, член Европейской академии, общественный деятель. В этом году ей исполнилось 80 лет. Уже 20 лет она занимается особенным делом - развозит нужные книги по школьным библиотекам, встречается с учителями, библиотекарями и школьниками в самых глухих деревнях, проводит лекции. Предлагается фрагмент из интервью Мариэтты Омаровны порталу „Правмир“ - о том, что нужно рассказывать детям об истории России, что такое настоящий патриотизм и о долге образованных людей перед младшими поколениями.» (Ксения Смирнова)
…
Мне кажется, что люди не отдают себе отчёт, какой год нас ожидает - столетие Октября. Я считаю, что все образованные люди должны почувствовать свою ответственность перед младшими поколениями, извините за нравоучительный тон. Каждый человек с высшим образованием должен продумать, как он поработает следующий год. Если мы в год столетия не поставим точки над i в истории ХХ века, то всем взрослым мыслящим людям - настоящий позор. За почти тридцать лет после конца советской власти не сделаны важнейшие вещи. Никто не объяснил глубочайшую ошибку марксизма - мы его чуть не век считали истиной в последней инстанции, - оказалось, что классовая борьба отнюдь не составляет сути жизни человечества, что смысл истории не в том, чтобы рабочие отняли собственность у владельцев фабрик. Никто не объяснил, что не может быть назван великим мыслителем человек, который сделал, как Ленин, решающую мыслительную ошибку: был до конца уверен, что вслед за Россией революция полыхнёт по всему миру.
И пора сказать, что в гуманитарном нашем деле тоже есть аксиомы, пора их ввести. Например, что Октябрь был катастрофическим для России, потому что он увёл её с исторического пути в историческое стойло на семьдесят с лишним лет, - или в исторический тупик - кому какое слово больше нравится. А тем, кто говорит: «А зато как было тяжело в 90-е годы», - задаём вопрос: мы мчимся по автобану на машине, вдруг нас останавливают: «Вы куда, собственно? - «Туда-то». - «Дальше тупик, вы туда не попадёте». - «А как нам туда попасть?» - «А вот здесь просёлок, правда, очень плохая дорога, но по ней вы к цели попадёте». Тогда спрашивается: продолжать по автобану или свернуть на просёлочную дорогу? Я провела такую проверку на тему «Что происходит с нашими подростками?» с помощью библиотекарей Брянской области, Пермского края, Кемеровской и Свердловской областей. Исследование заключалось в следующем: я задала детям несколько вопросов - они должны были письменно ответить учителям-словесникам. Почему не историкам? Потому что ни один историк из профессиональной чести не выпустит из своих рук бред, который его дети напишут. А словесники отвечают за Пушкина и Толстого, это другое дело.
Все прекрасно прошло - прекрасно по форме, ужасно по содержанию. Первый вопрос: «Что произошло в октябре 1917 года?» Второй вопрос: «Что вы знаете о Ленине и что вы о нём думаете? Что вы знаете о Сталине и что о нём думаете, что вы знаете о Ельцине и что о нём думаете?»
Ответов четырнадцатилетних людей было штук сто, исключений - одно-два. Если резюмировать, то так: Ленин - «хороший, добрый, заботился о людях, создал СССР»; Сталин - «да, у него были недостатки, некоторые его не любили, другие уважали, несогласных он отсылал в Сибирь, были репрессии, но укрепил СССР, мы при нём выиграли войну, он был генералиссимус, полководец».
Ельцин - через все ответы до одного - «пил, развалил СССР». Это все звенья одно цепи. Этот двоечник, губернатор Орловской области, уверенный, что Петербург был в ХVI веке, говорит, что Иван Грозный - великий исторический деятель. Его спросили про Сталина: «Сталин - тоже великий исторический деятель». Теперь ждите в Орле памятник Сталину - это я вам ручаюсь.
Я специально ездила в Орёл и даже, пытаясь остановить это безумство, составила брошюру - сама я не медиевист, поэтому брошюра - «Российские историки об Иване Грозном». Я в этой брошюре цитатами из лучших наших историков показала, что это Сталин всё сделал, ему нужно было найти оправдание для террора, и он возвеличил Ивана Грозного. За свой счёт напечатала четыреста экземпляров, привезла им, раздавали там, но, видимо, не хватает сегодня чего-то в нашем народе… настоящего заряда, который не позволяет оправдывать злодеев и тиранов. Я считаю, что все мы должны испытывать глубочайший стыд, что через четверть века после советской власти у нас бюсты Сталина в европейской части страны растут как грибы. Историю движет не пассивное большинство, а активное меньшинство. Да встали бы, за руки держась, и не дали бы его ставить, как в 70-е годы - в гораздо худшее время! - студенты - историки, взявшись за руки, не дали снести в Москве палаты XVII века. Я этого не понимаю, честно скажу. Мы же в своей стране!
Вот многие знают, что есть посёлок Шелангер в республике Марий Эл? Там поставили памятник Сталину, пятиметровый. В сапогах, с простёртой рукой… Что же дальше будет с нашими детьми? Если взрослые поставили - значит, хороший был человек. Вот эта связка у нас остается в силе: жестокость, террор могут быть чем-то оправданы и даже принести победу в войне. Ну что я мотаюсь по вашим городам - я тоже хочу заниматься своим научным делом, я занимаюсь историей литературы ХХ века, у меня на каждый год с 1917 по 1990 - отдельный файл в компьютере. Я хотела бы сесть, наконец, и дописать концептуальную историю литературы ХХ века советского времени. А я всё время на это отвлекаюсь. Я призываю вас к помощи, чтобы какую-то небольшую часть вы на себя взяли. Потому что со старшими, которые очумели, и считают, что всё правильно, ничего уже не сделаешь. Но социологи недооценивают такую вещь: электорат - вещь подвижная: одни умирают, другим исполняется восемнадцать лет. Вот мы с вами должны подумать над обновлением электората, чтобы те, кто войдут, были умнее своих родителей.
Многие считают, что с детьми нельзя говорить о репрессиях - не будут родину любить. А я абсолютно уверена: если в детстве не привить ребёнку чувство сострадания, лет до двенадцати-тринадцати, - то всё потеряно. Или он сострадает в детстве - животным, невинно погубленным согражданам, - или уже никогда, я за это ручаюсь.
Те люди, которые говорят о том, что история должна воспитывать патриотизм, понимают патриотизм как пассивное чувство: сижу и любуюсь, как на экране, своей историей, как Россия шла победным шагом от Рюрика до Путина, а отклонение было одно - в девяностые годы. Тогда зачем-то отклонились, а так всё хорошо было. А я заявляю, что патриотическое чувство не может быть пассивным, оно хорошо только тогда, когда оно активное. Акценты должны быть переставлены: не «смотрите, какая у нас хорошая история», а какие среди прекрасных были ужасные страницы - и от тебя зависит (это мы к школьникам обращаемся), чтобы они не повторились! Только действенный патриотизм, и ничего больше.
Почему ж не рассказывать о репрессиях? Мы же читаем детям сказки о людоедах! И они видят, что людоед - плохой. Пусть они знают, что у нас были людоеды, и они были плохие. Это можно с самого раннего детства пояснять. Нужно ли подросткам читать лагерные воспоминания? Непременно. Скажу об одном потрясающем писателе, которого никто не знает, три книги которого мы с главой историко-литературного общества «Возвращение» Семеном Виленским издали - Георгии Демидове. Он равен по таланту Шаламову, он такой же колымчанин, как и тот. Шаламов, который мало о ком сказал доброе слово (жёсткий был человек), написал в записной книжке: «Никогда не встречал человека умнее и честнее, чем некто Демидов». Потрясающий писатель. У Семёна Виленского был замысел издавать в серии «Memoria» лучшие образцы прозы и мемуаров о ГУЛАГе. К восьми книгам этой серии я написала - по его настоятельной просьбе - предисловия. Например, один из авторов серии - Ольга Адамова-Слиозберг. Её книга издается третий раз, и она должна быть в каждой школе. Когда её читаешь, то настолько понятно становится - любому, мне кажется! - сталинское время…
Она рассказывает про женщину, которая сидит с ней в камере. У неё дома остался двенадцатилетний сын. Он ей пишет письма. Ему плохо с одной тёткой, с другой, он мечтает, когда вернётся мама. Она пишет, что вот уже срок кончается, ещё чуть-чуть потерпи. Наступает 22 июня 1941 года, её должны освободить в эти дни. И негласный приказ: никого не выпускать, у кого кончился срок, до особого распоряжения. Она пишет об этом сыну. Проходит месяц-полтора, он ей пишет: что ж ты мне ничего не пишешь. Она идёт к начальнику, тот говорит: ваше письмо задержано. Через несколько месяцев приходит письмо от незнакомого человека: вы, видимо, освободились и занялись своей жизнью, а вашего сына я нашёл с высокой температурой на каком-то полустанке в Сибири - мальчик поехал маму разыскивать. Он у меня сейчас живёт, но что дальше-то? Проходит ещё несколько лет, и она встречает своего сына в лагере уголовников.
Когда я работала в комиссии по помилованию (я была там в последние годы единственной женщиной) и высказывалась за скидывание срока, то мужчины иногда возражали: вы что, у него такой букет! А я говорила (дела были под рукой, лежали на подоконнике): покажите мне первый его приговор. И я всегда видела то, что предполагала: 1945−1947-й годы. Четырнадцати-шестнадцатилетний парень, ясно, что родители там, а он за воровство садится, и дальше пошло, и у него уже пять-шесть посадок.
Патриотизм воспитывать надо на чистой правде, призывая детей к активности, а я уверена, что мы сами душим в детях активность, их природное свойство.
Если вы где-нибудь встретите двенадцатилетнего мальчика в пустынном месте, и скажете ему: «Только ты мне можешь помочь, я надеюсь только на тебя!» - то он вам поможет не хуже, а может, и лучше взрослого. Ему надо только быть уверенным, что взрослая женщина его не морочит, и ей правда понадобилась его помощь. Он из кожи вылезет и поможет вам. Мы должны взывать к активному чувству патриотизма: «От тебя зависит судьба страны!»
А они что сейчас слышат в своих семьях? Мы проехали в 2007 году с Андреем Мосиным, «афганцем» - он за рулём, - на машине всю страну от Владивостока до Москвы, побывали в семнадцати городах и посёлках. Везде я дарила книги и вела беседу под названием «Современная литературная ситуация» - что читать в этом море книг. И у библиотекарей, и у читателей был большой интерес, но под конец всегда начинался сугубо общественный разговор: мне, москвичке, задавали вопросы. Семнадцать городов и поселков, минимум две аудитории в каждом по пятьдесят примерно человек. И не было аудитории - поймите! - в которой не встал бы мужчина (а я, извините, антифеминистка, я считаю, что Всевышний знал, что сделал, когда разделил человечество на мужчин и женщин, к тому же жила в детстве в тепличных условиях, окружённая настоящими мужчинами - отцом и двумя старшими братьями, они никого не боялись, поэтому, когда я смотрю на нынешних слабаков, я не могу никак в голову вместить, что это мужчины, я считаю смелость, как и ум - вторичными половыми признаками мужчины) и - по Некрасову - разводя безнадежно руками (как будто один режиссёр это ставил), не сказал бы мне: «Так ведь от нас ничего не зависит!» И когда мы с Андреем доехали до Москвы, я ему говорю: «Ну, знаете теперь, какая самая распространённая фраза в России?» - «Да, - говорит, - я уже всё понял». Я вам клянусь - исключений не было.
В каждой семье сидят взрослые папа с мамой и друг другу говорят: «Ну, ты же знаешь, от нас же ничего не зависит». Моё мнение (у кого есть мальчики, дети или внуки, племянники, те со мной, я думаю, согласятся): если в двенадцать лет мальчику внушать, что от него ничего не зависит, он не будет в будущем нужен ни жене, ни состарившейся матери, ни, извините за высокопарность, Родине. Мальчик в двенадцать лет должен быть уверен, что от него зависит всё. Пусть потом разочаруется. Мальчику надо внушать, что он всё может, от него всё зависит, и Родина его ждёт.
Интервью полностью на портале «Правмир»
Классическая развертка государственной политики - ценности - цели - средства - результат. Однако Конституцией на установление ценностей на уровне государства в РФ установлено табу. Государственная идеология, как аккумулятор высших ценностей государства, запрещена статьей 13
Больное общество с больными идеями.
Как я устал его не понимать…
Злобное общество со злыми затеями -
Нельзя утаиться, невозможно бежать!
Вся его суть - это лишь искажение.
Здесь здравого смысла почти не найти -
Больные умы отвергают лечение…
«Остановите планету, мне нужно сойти».
(18.07.16)
Все это на самом деле скрытые орудия массового самоуничтожения: разные формы сексуальных меньшинств, сексуальных влечений: гомосексуализм, лесбиянство, бисексуализм, транссексуализм, трансвестизм, садомазохизм, педофилия, зоофилия, некрофилия. Весь сексизм, весь феминизм, а также секты, атеизм, сатанизм, вся магия, аборты, и наконец, нацизм вместе с расизмом, ужасное отношение к экологии, все это чистое зло.
ИНТРИГИ
Людскую плоть уродуют вериги,
Меняя выражение лица,
И всё ж нет пытки горше, чем интриги,
Корёжащие чистые сердца.
И нет спокойствия народу,
Зачем-то мутят снова воду.
Неужто сложно в мире жить,
С добром писать, добро творить…
Проходят мимо с сожаленьем,
Те кто ещё богат терпеньем.
Есть кто заходит посмеяться,
Иль в миротворцев поиграться.
Сарказма, яда, через край…
Пекется общий каравай!
Мы так долго были одинаковыми, что понимали друг друга с полуслова, с полунамека. Но мы захотели быть разными, чтобы каждый - личность и сам себе хозяин, чтобы было много мнений и не было авторитетов. И теперь мы говорим каждый о своем, но не находим понимания, как в пустоту. А если кто-то и понимает, то каждый по-своему.
Любой проект дома или общества, всегда найдет своих противников.