Хватит слез и соплей. Будь всегда и во всем выше всех.
И пускай в твоем сердце со скрежетом рвутся ткани,
Подними всем назло непокорную голову вверх,
Превращая свой взгляд в самый острый и режущий камень.
Не показывай боли, родная, не тешь воронье.
Заклюют, не заметишь. Эмоции - та же нажива.
И когда тебе будет так горько и так тяжело,
Как вампиров на кровь привлечешь. Разве ты заслужила?
Лишь с самою собой оставаясь один на один
Плачь, кричи, умирай, кулаками подкармливай стены,
На обоях и рамках любимых настенных картин
Оставляя следы из осколком порезаной вены.
Прокричись, прострадай, чтоб на сутки хватило тебе,
И на утро с улыбкой открой эту чертову дверь.
Ты запомни. В любой самой горькой и страшной беде
Никогда… Никогда. Никогда (!!!) унижаться не смей.
Докурим эту пачку и расстанемся.
Друг друга мучить больше ни к чему.
Простить друг друга можно, но не каяться.
Раскаянье не нужно никому.
Оставим все, как есть, и распрощаемся.
Отныне у нас разные пути.
Мы просто люди, вот и ошибаемся
В том, с кем необходимо нам идти.
Порою выбираем что-то ложное,
Но кажется, что «наше» и «для нас».
Жизнь почему-то штука - очень сложная.
И трудно разобраться в ней подчас.
Любовь всегда соседствует с предательством,
И ложь готова правду победить.
И так сложились в жизни обстоятельства -
Мы ничего не сможем изменить.
Не знаю, хорошо все это, плохо ли.
Склоняюсь к мысли той, что хорошо.
Любили мы. Но больше автостопами.
И время чувства стерло в порошок.
И обещаний я наелась досыта,
И выпила не литр твоей лжи.
Табачным дымом вся пропахла комната.
И сердце, и душа, и наша жизнь.
«Простить друг друга можно, но не каяться!»
Пожалуй, очень мудрые слова.
Докурим с тобой пачку и расстанемся.
Все остальное скажет тишина.
Светлана Чеколаева, 2017
Когда правда больно ранит, люди ищут спасение во лжи.
Когда легко не хочется о боли,
Когда ты счастлив не горит душа,
И заживают старые мозоли,
И каждую секунду ты жива.
Когда тепло, и хочется остаться,
В мужских руках, в родных мужских руках.
Не хочется кусаться, обижаться,
И слезы не рисуют на щеках.
Когда ты любишь, и когда любима,
Не замечаешь жизни суеты…
Лишь бьется сердце тихо и ранимо,
Храни Господь любимые черты.
Разлука - слишком длительный процесс.
Сценарий для нее, один и тот же.
Вначале полумрак. А дальше стресс.
И клятвы, не любить, по жизни больше.
Бессоница ночами. Сигареты.
И кофе с привкусом, противным, коньяка.
Сквозь рам оконных, города рассветы.
Замерзшая от холода рука.
Ночами мысли. Сонной на работу.
И дома вечерами. Все тошнит.
Отодвигаются вчерашние заботы,
И телефон в кармане позабыт.
И парк, и скверы, все - напоминанье.
Через неделью от него звонок.
«Ну как дела? Я рад что ты нормально…»
«Нормально.» Лишь нажать курок.
Желание услышать просто голос.
И на двоих банальная тоска.
Потом и встреча. Дрожь. Весенний холод.
Для разговора рюмка коньяка.
И песни, все любимые когда-то,
Лишь болью отзываются в груди.
Прикосновение. Несдержанная слабость.
И ночь огромной страсти и тоски.
С рассветом он уходит. Все прости.
Мы виноваты оба, не сдержались.
И только мои терпкие духи,
На свитере его еще остались…
Одной непросто. Стал все тише шаг…
И долго свет горит на кухне ночью,
А дождь стучит с разбитым сердцем в такт,
И ключ повёрнут в скважине замочной.
Нехитрый ужин. В чашке стынет чай,
Заваренный с мелиссой и ромашкой,
Так много лет прошло с того «ПРОЩАЙ»,
А я в шкафу храню твои рубашки…
И номер мой, и адрес позабыт!
И даже имя сердце не тревожит,
Уже не стынут руки от обид,
Перешагнув рубеж, остались в прошлом.
Но по ночам, в тех отголосках снов,
Мне говорить с тобой необходимо…
И кажется, что ты еще со мной…
Такой родной… Несбывшийся любимый…
Мне письмо бы отправить маме.
Рассказать, как живу я здесь.
Как крестили сынишку в храме.
А недавно отметил шесть!
Да, растет… Он большой и смелый.
И мечтает пожарным стать.
Двор укрылся вдруг снегом белым.
А погода- под минус пять…
Я еще на работе, кстати,
На хорошем вполне счету…
Ты же помнишь меня в халате?
Вот же: строю свою мечту.
А еще, ты же знаешь, мама,
Новый год к нам уже спешит.
Избавляться от груды хлама-
Надоевших до слёз обид…
Мне письмо бы сейчас отправить…
Но у почты здесь свой запрет.
Можно свечи в церквушке ставить.
А конвертов… на небо нет.
Ей в магазине отложили мишку:
Огромного, забавного такого.
«Чтоб донести, с собой возьму братишку.
Куплю и назову его: мой «Лова».
Она уже почти насобирала.
Добавит дед ей с пенсии чуть-чуть.
Давно о мишке о таком мечтала.
На плюшевой груди его уснуть.
Ей скоро шесть. Есть мама, папа, братик.
И дед родной не чаял в ней души.
Есть во дворе друзья. Есть детский садик.
Рисует.все рисунки хороши.
Но.так случилось. Дед попал в больницу.
Шёл на поправку, стал повеселей.
Шептались мама, врач и медсестрица,
Что справится."Ох, деда!.поскорей!
У нас ещё с тобою столько дел:
весной покрасить детскую площадку,
на карусели стульчик отлетел."
- смотрела внучка на него украдкой.
И вдруг в палате, что была напротив,
ребёнок застонал. лет восемь.мальчик.
Она в палату проскользнула: «Кто ты?»
А он взглянув, схватил её за пальчик.
«А что за синяки прям под глазами?
Ты бледный весь! Где волосы твои?
А он стонал. а звуки. как кусками.
«Мам, мама! Ему плохо! Помоги!»
Врача туда тянула: «Там.в палате!»
«Его жизнь вся теперь в людских руках!»
Девчушка теребила в страхе платье.
«Мам.мама! У него «беда» в глазах!»
«Тяжелая болезнь. Ему помочь
- нельзя. Семья - простые роботяги.
Им не поднять такую сумму дочь.
Не жить без операции бедняге.»
Домой пришла и за своим столом
нарисовала: солнышко, цветы.
И мальчика, что весел и здоров.
И подписала «Лучик доброты».
И разместила на своей странице:
«Он хочет жить! Его можно спасти!
Лежит в онкологической больнице.
Кто сколько сможет, нужно принести.»
С таким трудом накопленные деньги,
она в больницу с мамой отнесла.
«Живут же и без мишек как-то дети.
Я и без мишки счастлива была.
Я вижу небо, солнце каждый день!
И в садик я к друзьям своим бегу!
А он один… лежит там словно тень.
Кто я?! Если сама не помогу?!»
------------------------------------------------- -
Конечно же, собрать такие деньги,
увы.не сможет девочка одна!
Пускай всегда здоровы будут дети!
Не допусти «беды» в глазах, страна!
Его утомимые, растворяющие мои глаза разговоры о бывших, терзают мою грудь сильным огнём, до боли…
Раньше в «войнушку» мы только играли
И по рассказам её рисовали,
А вот теперь - её видим воочию,
Как в нас стреляют и днём, и ночью.
Кто-же заставил вас в нас стрелять,
Жечь, убивать и дома разорять?
Что вы оставите детям в наследство -
Вашей войною убитое детство?
Как же вам дяденьки всем там не стыдно,
Нам ведь так больно и очень обидно.
Сколько убитых - со счёта мы сбились,
Даже из тех, кто ещё не родились…
Мы по подвалам ночами сидим,
Плачем от страха, на маму глядим.
Только вот Маша не может глядеть,
Некому Машу теперь пожалеть:
Бомба попала … прямо в их дом,
Мама осталась в домике том…
Бабушка там, с нею кошка с котёнком,
Братик в нём вечным остался ребёнком.
Вы разбомбили нам школу и садик,
Чем вы там думали - тёти и дяди?
Просим! Одумайтесь, выбрав тот путь,
Чтобы нам в детстве - ДЕТСТВО вернуть!
Ясно, аж мозгам больно.
Всё пройдёт, и ЭТО тоже, боль утихнет и умрёт.
Моё маленькое всё же сердце снова оживёт.
И тихонько вынимая рукоятку из груди,
Я зашью однажды рану этой бешеной любви…
Оросив холодный кафель самой искренной слезой,
Я нажму на кнопку «Хватит» и на небо за звездой,
Поднимая выше крылья, птицей вольной полечу.
Только дай, Всевышний, силы и терпения чуть-чуть.
Как бы не было больно - терпи!
С каждым днем ты немного сильней,
Не держи свою боль на цепи,
Отпусти и по ветру развей!
И не будет уже больней,
Белый берег души моей
Заливает желанный свет.
И от боли сбегает боль,
И от сердца уходит вой,
И от тела отходит смерть…
…Белый берег души моей
Забывает порой о ней -
Не зовет на рассвете в даль,
Не ласкает, слегка обняв,
Не смеётся в окне огня,
Не пророчит - не нам беда.
…Заливает желанный свет
Суетливый не длинный след.
Поглядишь на него, горя…
Убежала б во сны - назад -
Посмотрела себе в глаза,
Вопрошая: - Ну что, не зря?
…И от боли сбегает боль,
Оставляя меня с собой.
Обещая вернуться вновь,
Наберется лишь сил лихих.
Ухмыляясь: - Пиши стихи,
Вот и тема - Больная ночь.
…И от сердца уходит вой,
Ненадолго - он там - живой!
Он вернётся, вампир глухой.
Он напьётся из хлипких вен.
Обезволит, уложит в тень
И прикроет тяжелой тьмой.
…И от тела отходит смерть.
Я не буду сейчас смотреть -
Я видала её не раз.
Я кричала: - Не сметь, поди!
Я искала в обход пути!..
Но всегда наступает час
Черной бездны… всегда… увы…
Говорить о человеке, что он изображает БОЛЬ, притворяется, значит - не испытать такой боли…