У Наташи все по плану —
Ботекс, яхты, отдых в Каннах,
Шуба энная по счету,
Замуж вышла по расчету.
Муж/любовник — «вип-пакет»,
Новый брюллик и букет,
Шмотки, СПА и лимузины,
Рестораны, магазины…
Жизнь кипит — вулкан страстей.
Все прекрасно — нет детей!
А у Насти все иначе:
Нет ни яхты и ни дачи.
Мужа нет — и нет забот.
Настя делает аборт.
А какой, со счету сбилась.
Просто, дурочка, влюбилась.
Пусть, в два раза ее старше,
И женатый. На Наташе.
И ребенок ей не нужен.
Как растить его без мужа?
Ночь бессонная у Раи.
На аборт уже восьмая.
Сколько душ невинных губят?
Не она, пусть Бог их судит!
Рае стукнет сорок лет.
Муж, работа. Деток нет.
«Что ж, ты делаешь, Настасья?
Знаешь, дети — это счастье!»
«Я родить еще успею.
Вырезай же, поскорее!..»
Ване — пять. Живет в детдоме.
Мама бросила в роддоме.
Ей тогда шестнадцать было.
Мама Ваню не любила.
Ваня маму очень ждет.
Только мама не идет.
Ведь у мамы все по плану —
Ботекс, яхты, отдых в Каннах,
Муж/любовник — «вип-пакет».
Только Вани в планах нет…
Светлана Чеколаева, 2018
Работаю в магазине одежды. Заходит мальчик с мамой и говорит: «Дайте этой красавице самое лучшее платье, у неё сегодня День Рождения, я плачу!». Положил 120 рублей на кассу и с важным видом стоял ждал, пока мама что-то выбирает. А около входа красовался отец. Он показывал жестами, чтобы мы продали платье за те 120 рублей, а он потом подойдет и рассчитается.
(Армейский блокнот)
моей матери посвящается
Начало жизни неизменно
Идет от женщин, матерей.
В страданиях и муках бренных
На свет они родят детей.
И их растят. Не спят ночами,
Болея с ними, кормят их
Своими нежными руками…
Хранят от ран детей своих…
Но дети их о том не знают.
Дни детства счастливо бегут,
А матери, плод мук своих, лаская,
Порою слишком берегут.
Но жизнь идет… Настанет время,
И мать не сможет защитить
Детей от бед, заботы бремя
На плечи хрупкие взвалить…
А дети выросли и в счастье,
О матери забыв совсем,
Не ведают, что в час ненастья
Прийдут к ней, вспомнив обо всем.
И мать их примет с горькой лаской,
Беду руками разведет.
Лишь мать, когда с детьми несчастье,
Всегда на помощь им придет.
А ей для счастья нужно мало --
Всего лишь толика тепла,
Её чтоб дети вспоминали
и помогали иногда.
Ей хорошо, коль сыты дети
и счастливы -- спокойно ей.
Но странно, почему на свете
Счастливых мало матерей?..
Маму положили в больницу на две недели. Перед уездом она одного из мелких братьев одела в свитер, ну и оставила всех детей с отцом. Спустя две недели возвращается домой и видит картину маслом: малой в том же самом свитере, только уже грязном, затасканном, со следами засохшего супа и прочей еды. Она сразу на отца гнать, мол, ты чего, за детьми вообще следишь? А он в ответ: слежу, слежу. Ты попробуй с него снять этот свитер, он сразу в рев и повторяет: «Мама надела, мама и снимет…»
Мне письмо бы отправить маме.
Рассказать, как живу я здесь.
Как крестили сынишку в храме.
А недавно отметил шесть!
Да, растет… Он большой и смелый.
И мечтает пожарным стать.
Двор укрылся вдруг снегом белым.
А погода- под минус пять…
Я еще на работе, кстати,
На хорошем вполне счету…
Ты же помнишь меня в халате?
Вот же: строю свою мечту.
А еще, ты же знаешь, мама,
Новый год к нам уже спешит.
Избавляться от груды хлама-
Надоевших до слёз обид…
Мне письмо бы сейчас отправить…
Но у почты здесь свой запрет.
Можно свечи в церквушке ставить.
А конвертов… на небо нет.
Мамы устают.
Устают так, что иногда становится больно дышать.
Накатывает такое, что хоть волком вой.
Вот на меня однажды накатило. Накатило, не отпускало, ничего не хотелось. Казалось, что вся жизнь сосредоточилась в материнстве, а остальное идет мимо меня.
Дети спали. Когда муж уезжает, дочь спит со мной. Но в тот вечер она уснула в своей кроватке. Я сидела в кухне и… И я не понимала, где заканчиваюсь я, а где начинается моя тоска.
Потом я зашла в комнату, а там запах спящих детей. Вот сын, сопит в подушку. Вот дочь, свернулась вся, как собачонка на подстилке, сверху одеяло, и попа домиком.
Выговориться? Я выговорилась. Сама себе выговорилась. Выплакала все свои печали, тоску, усталость, все долгие разговоры с детьми о детском и молчание о своем, взрослом. Без этого нельзя. Без этого ты превращаешься из мамы в говорящее бревно.
Выговорилась и записала.
И стало легче.
И я опять стала сильной.
***
Мама, смотри, какая луна! Она что, летит к нам в окно?
Нет, мой хороший, сегодня она направляется не сюда.
Мама, а если солнце пролезет в наше окно?
Не поместится, мой хороший, оно слишком большая звезда.
Мама, а ветер сможет достать нас через окно?
Нет, мой хороший, он зацепится за провода.
Мама, а если ты удерешь через наше окно?
Нет, мой хороший, я не оставлю вас никогда.
Под окнами дышат рыбы и раскачиваются корабли.
Под окнами сто борцов друг друга обваливают в пыли.
Под окнами с хрустом и скрежетом деревья прут из земли.
Под окнами девять дней искали меня и не нашли.
Три девицы сидят под моими окнами, и дохлая кошка им на обед.
Старый цыган спал под моими окнами триста и еще тридцать лет.
Конь бледный скакал под моими окнами и ускакал в рассвет.
Под моими окнами сорок дней нет меня, а где я - секрет.
Под каждым из моих окон из ржавых труб вытекает вода,
Под каждым из моих окон в воде то рогоз, то горькая лебеда.
Под каждым из моих окон по траве то табун промчит, то орда.
Под каждым из моих окон уже не спрятать меня никуда.
Засыпай, моя девочка, я сейчас занавешу твое окно.
Мама, а луна сегодня совсем не видна?
Не видна, моя девочка, но солнце с утра заглянет в окно.
Мама, начинается буря? А нам она не страшна?
Не страшна, моя девочка, если ветер подует - я закрою окно.
Мам, осторожней. Не выпади из окна.
Не выпаду, моя девочка. Это мое окно.
Спокойной ночи. Поспи сегодня одна.
Уходит мама… тихо гаснет свет,
Который детям освещает детство,
Нам без неё туда дороги нет…
И никуда от этого не деться.
Никто не скажет: ДОЧЕНЬКА…, СЫНОК…,
И не пригладит волосы рукою,
Ах, сколько в мире тропок и дорог,
Но нет единственной, где я иду с тобою…
Когда на душе появляется камень,
Все планы насмарку, дела кверху дном.
Поплачь, как ребенок, пожалуйся маме.
Ведь мамы умеют лечить нас теплом.
Мамы боятся за нашу жизнь, но они не знают как сильно мы боимся жизни без них.
Целуйте руки матерей
И за любовь благодарите,
За растревоженность ночей:
«Спасибо!» - маме говорите!
За их заботу и тепло,
За их внимание и нежность,
Что отгораживают зло,
Прощая часто вам небрежность!
Всю боль и холод неудач,
Все ваши тяжести, невзгоды…
Прижмут к груди дитя: «Не плачь!»,
И носят это в сердце годы…
Целуйте руки матерей!
Они - сокровище, бесценность,
Они на свете всех добрей,
Они поддержка, сила, верность!
Погладят вас по волосам,
Потреплют весело, игриво,
Поправят плед по вечерам,
И утром снова терпеливо.
Целуйте руки матерей!
И берегите, берегите
Тех, кто всех ближе и родней,
Чтоб не жалеть потом, простите!
У мамы всегда уютно, на окнах в цветочек шторы, бесценны часы, минуты и теплые разговоры. Секреты со вкусом чая и детство на книжных полках, немного светлой печали и память в углах и щелках… Улыбка ее - святое, залечит любые раны. От бед и тревог укроет БЕЗДОННОЕ СЕРДЦЕ МАМЫ!
Mамы стаpeют cнeжными зимами,
Mамы cтpадают oт нeизвeстноcти …
Mамины пиcьма гopячие, длинныe,
Пoлныe лаcки, забoты и нeжнoсти:
«Как ты, сынок? Xоpошo ли все, роднeнький?
Не пpиключилось ли сквepнoго случая?
Жду хоть словечка… Cвятые Угoдники,
Как пo тебе я ужаcно соcкучилаcь…
Heт, ты не думай, мой милый, нe жалуюcь.
Всe хopoшo! Упpавляюcь, Бoг милoстив…
Как там внучата? Пpощаешь им шалocти?
Хоть бы pазочек привез их увидетьcя…
Вce ли c Алeной у ваc, как пoложено?
Tы береги еe - женщина cлавная.
Столько у вас вместе пpойденo-прoжито!
Этo ль, cынoк, в нашeй жизни нe главнoе?
Я тут молюсь пoд свoими иконами,
Чтобы вам жизнь эта легчe давалаcь бы…
Чтоб все имeли. И чтобы вcе пoняли.
He поддавались ни злoбе, ни cлабоcти,
Жили в дoбре в этo врeмeчкo пpыткoе,
И в кpуговерти житейcкoй нeлаcковoй
Хоть иногда вспoминали oткpыткою
Мать. Hапишите слoвeчкo на Паcху мнe."
***
Mамы cтареют зимами длинными,
Mамы стареют гopячими вecнами…
He забывайтe иx! Радуйте пиcьмами,
Чаще звoните. Любитe иx… Госпoди!
- Мамуль, поспи… не надо волноваться,
а утром обо всём расскажешь нам…
- Нет, нет… рассвета мне уж не дождаться -
промолвила старушка сыновьям…
Была зима. Крещенские морозы.
Фашисты ворвались в деревню днём.
Не только снег, но белые берёзы
залиты были кровью, а огнём
дома пылали. В храм вели евреев
босой шеренгой длинной - на расстрел.
Не видывала я таких злодеев!
Отец вас спрятать от врагов успел!
На тот момент три месяца вам было.
Сыночков спящих завернув в тулуп,
он снёс в сарай… минут едва хватило,
как рухнул у дверей сарая труп…
В тот год я потеряла мужа с сыном -
погибли смертью храбрых под Москвой…
Господь был щедр ко мне - в сарае дымном
я вас нашла и забрала с собой…
Сыночки, Христа ради, уж простите -
родство хранила в тайне столько лет,
на старую обиды не держите.
Не мил с тех пор без вас мне белый свет!
Закончив свой рассказ, что было силы,
старушка сжала руки сыновей
и навсегда глаза в слезах закрыла…
- Мамуля… нет для нас тебя родней…
Когда закончатся бои…
Мы все вернемся с поля брани.
Уставшие, от бесконечной лжи,
Что слышим мы с телеэкранов.
Настанет мир, осядет пыль…
Всех возмущений этой драмы
Пусть воцариться мирный штиль,
И пусть не плачут наши МАМЫ…
Ты знаешь, мам, я по тебе скучаю,
Как маленькая девочка совсем.
Я шарф, как ты просила, надеваю
И по утрам овсянку тоже ем!
И сансевьеру на окне кухонном
Пересадила. Может зацветет?
Один звонок твой лечит телефонный
И свято верю, в то, что все пройдет…
А хочешь, я куплю букет ромашек?
Открою дверь к тебе своим ключом,
Наверное, я стала просто старше
И очень сильно тянет в отчий дом…