Из дневника ТатьяныНик форум «Материнство»…Я и мои верующие подруги с детьми -инвалидами уже давно не ходим в Храм потому что такие как вы растпространяете эти апокрифы (про то что инвалид -это по грехам, и что умерший ребенок вырос бы убийцей) и к нам относятся как к прокаженным. "
Господи, как страшно… Что же творят эти «верующие».Полное оскудение любви и смерть совести.
Девушки, потерявшие деток в родах… мамы детей, ушедших к Господу… мамы с детьми больными… само мамочки… люди с ограниченными возможностями
ВСЕ, КТО СТРАДАЕТ И В НЕСЧАСТЬЕ!
Простите нас за то, что среди верующих попадаются жестокие люди, смеющие раздавать всем оценки. Судить, кому и что положено и за что… и говорить от лица Бога.
ПРОСТИТЕ.
Я знаю лишь одно- Бог любит всех. Он не посылает муки невинным деткам, а напротив- облегчит их. Даст силы нести нам свой КРЕСТ.
Я верю в это и прошу вас не уходите из Храмов, там не все такие… праведные…
и простите нас.
Как назвать человека?
Который по ночам прокусывает губы от боли и рычит в подушку, потому-что остальные спят.
А, днём орёт от уколов и материт всех врачей и медсестёр так, что уши заворачиваются.
А ты лежишь через койку и ничем не можешь помочь.
Метро. Ранее утро. Людей мало. Два парня не знакомы, просто так поболтать решили. Один рассказывает о себе, не давно вылечился от рака, болел лет 10, теперь хочет поехать путешествовать по миру, познакомится с красивыми девушками, полазить по горам и много еще чего… Землетрясение… Парень падает с сиденья, ударяется головой о поручень, умер быстро не мучался… Ему было всего 25 и столько планов на будущее…
Сегодня со мной в скоростном ехал дедушка с внучкой лет пятнадцати. Дедушка как дедушка, а вот внучка у него больная была. Не знаю что за ужасная болезнь - передвигается она с большим трудом хромая, и почти не говорит… Я их часто вижу на этой станции. Они сели передо мной, и я за ними всю дорогу наблюдала. Это было невероятное зрелище! Все их общение заключалось лишь во фразах дедушки, жестах девочки и взглядах. Потрясающих проникновенных взглядах, полных любви, нежности и заботы. Дедушка через каждые 5 минут ее целовал по-семейному, кормил конфетами, а она лишь мило улыбалась и кивала. Он понимал по ее глазам, чего она хочет. Она такая беспомощная, а рядом с этим дедом казалась сильной. Ему было плевать, что она больна, видно было, что он любит ее всем сердцем… Я вот сидела и смотрела на них как дура… и завидовала :-)
Пока в мире будут жить такие вот дедушки, то нашей испорченной планете ничего не страшно :-)
ДНЕВНИК МАТЕРИ 17. 10. 2008 Моя девочка… Я никогда не узнаю, за какие грехи Бог обрек её на эти муки. В голове нет никаких мыслей, кроме одной: «Почему это случилось с моим ребёнком??». Но ответа я не услышу. Потому что нет ответа на этот вопрос… Я только повторяю его, глядя в темноту, до посинения. Никто мне не ответит, почему моя кровинушка должна так страдать. Сейчас она заснула, но это ненадолго. Господи, пусть ей снится что-то хорошее! 21. 10. 2008 Я вижу, с каким трудом даётся ей каждое слово, но она разговаривает со мной, когда я сижу рядом с ней и держу её за руку. Она пытается улыбаться, но у неё плохо получается. Она сказала мне, что всегда хотела сестричку и была бы рада, если бы она появилась на свет. Я расплакалась, а моя девочка сказала, что знает, что умрёт, но она будет охранять нас с сестричкой с неба. Ещё она сказала, что хочет дожить до Нового года. Я хочу, чтобы она жила ещё долго-долго…
Жалобы на рези в покрасневших и опухших глазах:
Весенний коньюктивит… Нет, безлимитный интернет!
давно пора открыть какую-нибудь болезнь, которую можно излечить только курением и выпивкой
ЗАДЕВАЕТ …
Здравствуйте, меня зовут Антон. Мне восемнадцать лет, живу в славном городе Липецке. У меня прекрасная семья.
Мама - красавица, умница, очень целеустремленная женщина. Жаль, что мы с ней давно не общаемся. Года два, если мне не изменяет память. Но я ее все равно очень люблю.
Папа… Замечательный человек, добрый, понимающий и отзывчивый. У него ясные, светящиеся нежностью глаза и крепкие мозолистые руки. Его я тоже очень люблю. Но, к сожалению, я видел его лишь на фотографиях.
А еще у меня есть любимый человек. Его зовут Тимур, он мой ровесник. Мы с ним знакомы уже два года. Какая у него внешность? Его можно описать одним словом: бархатный. У него бархатные, ласковые карие глаза, бархатные каштановые волосы, сейчас собранные в тугой хвост на затылке, бархатная смуглая кожа и бархатный успокаивающий голос. Мы любим друг друга. А еще, по секрету, его имя очень приятно мурлыкать.
И я счастлив.
Сегодня мы впервые за долгое время выходим на улицу. Я еду, а Тимур идет позади.
Верхний парк… я раньше здесь часто гулял со своими одноклассниками. Что мне здесь нравится больше всего, так это широченная центральная аллея, выложенная из красивых узорных плиток. Правда, ехать неудобно, но это ведь ерунда, раз вокруг такая красота! Сейчас начало мая, и деревья покрыты не листвой, а нежно-зеленой дымкой. По обе стороны от нас удобные каменные скамейки, а по левую руку расположен небольшой парк развлечений.
Как же жарко! Но я все равно еду в цветастой вязаной шапочке, как у брейкдансеров. Тимка сам ее сделал. А я так смеялся, пока он пытался не запутаться в спицах и нитках. Как-то раз у него волосы вплелись в ткань (задумался, наверное), и мы, веселясь, высвобождали хвостик Тима. К сожалению, пришлось распустить практически половину выполненной работы, но Тимур с завидным упорством продолжал разбираться в бесконечных петельках и узелках. С тех пор я хожу в этой шапочке. И я счастлив. По-настоящему, по-идиотски, по-детски счастлив.
Мы еще долго гуляем. Тимка иногда тормозит меня, чтобы поцеловать, то в макушку, то в лоб, то в нос, но потом мы снова продолжаем нашу прогулку.
Так тихо и так спокойно, и поэтому так необычно. Ветер еле слышно шелестит молодой листвой, вдалеке слышен звонкий детский смех, но тут все волшебство момента портит старая бабка, похожая на ведьму. Хотя, нет. Она еще больше добавляет сказочности атмосфере.
- Наркоманы чертовы, везде они шастают, - бурчит скрючившаяся старушка, и я слышу, как Тимка сжимает руки в кулаки до хруста костей.
Не надо, милый, не волнуйся, все хорошо, я же счастлив.
А вы, бабуля! Вроде бы не молодая и не глупая, но все равно не понимаете, что чтобы улыбаться, не нужны никакие запрещенные препараты. А те синяки, что вы заметили на внутренней стороне моих рук - это не для счастья, уж поверьте.
Я все так же еду, а Тим идет позади. Аллея кажется бесконечной. Это так успокаивает. И меня, и Тимура.
- Тош, хочешь, я тебе водички куплю? - Тимур вдруг обходит меня спереди и наклоняется к самому лицу, ища там ответ.
- Давай, - я улыбаюсь, а Тимка легко касается губами моих губ. Это он прощается, хотя и отходит всего на секунду.
Я вижу, как в мою сторону кидает завистливый взгляд какая-то размалеванная девочка, сидящая на ближайшей лавке. А я улыбаюсь ей потрескавшимися губами. Да, Тимка у меня красивый. Но, милая, тебе он не светит.
Однажды я его спросил: если бы у него был выбор, встретился бы он со мной, полюбил бы. И тогда Тимур в первый и последний раз посмотрел на меня, как на прокаженного, а потом ушел. Минут на двадцать, но я все равно очень переживал. Сказать такую глупость человеку, который заботится о тебе, как никто другой, было подло. Он тратит все свои силы и деньги на меня, прячет свою красоту за безразмерными рубашками и страшными джинсами, потому что заработка едва хватает на еду и на лечение, а я посмел сказать ему такое. Я чувствовал себя неблагодарной сволочью. Так что, как только Тимур, выпустив свой гнев, вернулся, я сразу же стал извиняться. Это была наша единственная ссора.
О, мой любимый уже возвратился с бутылкой минералки. Мы двигаемся дальше. Похоже, Тимур решил посидеть на лавочке. Я не против.
Я уже сижу. Тимка аккуратно поит меня водой из бутылки, затем садится передо мной на корточки, обнимает за колени и кладет на них голову. Как приятно: тяжесть чужого тела, его тепло. Я счастлив.
Но тут я чувствую что-то горячее, даже через брюки, и это точно не его дыхание.
- Тимка, ну что ты… Не плачь, пожалуйста… - я с грустной улыбкой провожу рукой по его шелковистым волосам, пытаясь успокоить любимого. Краем глаза замечаю, как уродливо смотрятся мои пальцы, похожие на паучьи лапы, на его шикарной шевелюре. Но убрать руку сил уже нет.
Тимка у меня сильный. Это первый раз, когда он плачет. Тихо, без стонов и криков. Просто слезы покатились из глаз. Просто по-другому нельзя.
Он поднимает голову с моих колен и с извиняющейся улыбкой смотрит мне прямо в глаза. А по щекам все равно текут слезы.
- Тим, пожалуйста, не надо… а то я тоже буду плакать. Ну, Тимка…
Тимур резким движением вытирает мокрые щеки и старается мне улыбнуться. Ну зачем, глупый, это же больно. После слез всегда больно улыбаться, и поэтому получается лишь кривоватая ухмылка с привкусом горечи.
- Хочешь чего-нибудь? - заботливо спрашивает он.
Хочется дерзко ответить: «Тебя», - но я просто качаю головой. Мне ничего не надо: ты рядом, и я счастлив.
- Да ладно! Я все сделаю, - он смеется. Я готов слушать его смех бесконечно.
- Ну раз на все, то свяжи мне варежки. Ко Дню Рождения. Но только, чтобы к шапке подходили, - пригрозил я пальцем.
Тимур надрывно смеется, потому что все понимает.
- Конечно! Будешь зимой в них ходить! - он опять присаживается передо мной на корточки и тянется за поцелуем. Не нужно больше слов, ты прав, родной.
Я его люблю. Больше всех. Люблю всем сердцем, всей душой. Я счастлив, я так счастлив, что хочется прыгать, кричать и петь! Но…
Я в мае в шапке, потому что у меня больше нет волос.
Сегодня я был последний раз в своей жизни на улице.
Я не могу ходить, и поэтому меня везет на инвалидном кресле мой любимый.
У меня все руки в синяках, потому что они не успевают зажить после постоянных уколов.
Меня бросила мать, как только узнала, что я неизлечимо болен.
Я никогда не получу в подарок связанные Тимкой варежки, никогда не надену их зимой.
Через месяц мой День Рождения, и я до него не доживу.
Мне восемнадцать лет, я болен раком.
Но я, мать вашу, СЧАСТЛИВ!
отправляй смс со словом «дети» на номер 9009. поможем детям, больным раком крови, вместе!
Часть № 10Первая любовь
- Мама, кто там лежит во второй палате? Я много раз видела, как оттуда выходит женщина, но ни разу не видела ее ребенка.
- Там лежит мальчик, Виталик. Он на год старше тебя - ответила моя мама - у него лейкоз, состояние очень тяжелое. Поэтому он и не выходит.
- Ему же там, наверное, скучно? Все один и один. Может, я могла бы к нему в гости ходить, в игры играть?
- Хорошо, я узнаю.
В тот же вечер я переступила порог палаты, где лежал Виталик, держа под мышкой несколько настольных игр.
- Привет, я Ира.
- Привет… - голос был совершенно равнодушный - я Виталик - он смотрел сквозь меня и молчал.
- Я игры принесла, выбирай, в какую будем играть? - Виталик равнодушно пожал плечами…
Мы сидели, переставляли фишки на игровом поле, а я все присматривалась к нему. Совершенно бледное лицо, характерные «преднизалоновые» щеки. И очень грустные голубые глаза. Глаза, которые всегда смотрели сквозь предметы, Виталик мало разговаривал. Если я что-то спрашивала, односложно отвечал и снова замолкал. Он был очень раздражительным. Особенно когда речь заходила о будущем.
Он знал, что особого будущего у него нет. Миелолейкоз. 3 месяца лечения от бронхитов, ревматизма
Как-то мы сидели с ним, и я сказала: «Вот закончим тут лечение и встретимся, погуляем по городу». Впервые за неделю, что мы были знакомы, в его глазах вспыхнул какой-то огонек. Он приподнялся на локтях и резко швырнул игровые фишки в сторону: «Неужели ты до сих пор не понимаешь, что я отсюда уже не выйду?! Я смертник! Мне жить-то осталось считанные недели, а может и дни!». Он кричал это, глядя мне в глаза, что тоже было впервые за время нашего знакомства. Виталик крикнул это, а потом закрыл руками лицо, и я услышала, как он всхлипывает. Он был прав, я тогда еще не понимала всю тяжесть его состояния. Стараясь загладить свою вину, я осторожно прикоснулась к его руке «Виталик, прости меня!». А он повернулся ко мне и сказал: «Это ты меня прости» и улыбнулся. Впервые за неделю улыбнулся.
Мы проводили с ним много времени. Иногда мы разговаривали о всяких несущественных вещах, иногда молча играли. А я ощущала все большую и большую привязанность к этому бледному и равнодушному мальчику. Вечерами я молила Бога об одном - сохранить жизнь Виталика. И через две недели случилось чудо - контрольная пункция показала отсутствие бластных клеток. Виталик был здоров! Ему прокапали всего три флакона химии, а один из самых упорных видов лейкоза - миелолейкоз отступил. В тот вечер, когда мы узнали результаты анализов, мы с ним вместе сидели в палате и смеялись. А потом он обнял меня за плечи и сказал: «Помнишь, как ты говорила - закончим лечение и еще погуляем по городу? Я думаю, скоро мы сможем это сделать». Виталик ожил, и физически, и психологически. Ему начали стандартное лечение. Вскоре я выписалась. Уехала на обследование в Киев. И туда папа передал мне письмо от Виталика. Теплое, нежное письмо. Он писал, как скучает по мне, как ждет моего возвращения. Приглашал меня погостить у него. Я отвечала такими же теплыми письмами. Между нами возникли какие-то детские и романтичные чувства, похожие на любовь. Я с замиранием сердца ждала от Виталика писем, он рисовал в своих письмах сердечки…
Постепенно его письма стали какими-то сумбурными. Он писал много, особенно о своих чувствах, но почти ничего не говорил о своем состоянии. Я в то же время потеряла возможность самостоятельно ходить. Долго не решалась написать об этом Виталику… Вдруг он не сможет любить меня такой? Когда же скрывать это стало невозможным, с замиранием сердца призналась ему, какая я теперь. В ответ получила очень нежное письмо, где он говорил, что моя коляска не имеет значения, что все у нас будет хорошо. Мы строили по-детски наивные планы. Но я чувствовала, что он чего-то не договаривает. Но закрывала на это глаза. Я не хотела полной открытости, я боялась ее, ведь тогда я должна была рассказать о том, что умираю. Я не хотела, что бы он знал…
А потом, через год после нашего знакомства, в марте 1999 года мне пришло от Виталика очень странное письмо. В нем было много теплоты и нежности, а еще какая-то грусть. И много-много недосказанного. Я в то время была уже в крайне тяжелом состоянии. Я была уверена, что доживаю последние месяцы. Я ответила Виталику таким же недосказанным письмом и легла в больницу.
…Мое сердце остановилось через 3 дня после того, как остановилось сердце Виталика. Меня реанимировали, спасли. Его нет… это было уже невозможно, лейкоз разрушил его сердце окончательно. Моя мама долго не решалась сказать мне о смерти моего друга, о гибели моей первой любви. Я поняла это сама, когда за 2 месяца не получила ни одного письма от Виталика. Я поняла это, но признаться себе в этом просто не могла. Я все еще надеялась. Как-то я сказала маме: «Нужно написать Виталику еще раз. Может быть он не получил предыдущих писем» и увидела на глазах мамы слезы. Я подняла взгляд, в котором был один единственный вопрос, и мама кивнула. «Давно?» - все, что могла спросить я. Мама снова кивнула и сказала: «Прости, что я тебе не сказала». Я простила, простила и маму, за то, что скрыла от меня… и Виталика, за то, что он меня покинул… и саму себя за то, что осталась жить…
У меня не осталось даже фотографии Виталика. Он мечтал подарить мне фото, где он будет с волосами. Мы с ним вместе ждали того момента, когда выпавшие после химии волосы отрастут. Увы, мы так и не дождались этого, на память о моей первой любви у меня осталась только стопка писем, изрисованных сердечками…
Для мамы нет ничего хуже, чем болезнь ребенка.
Я вот сейчас тебе нос откушу, а ты ходи потом доказывай девушкам, что это не сифилис…
Письмо-обращение (18 марта 2011 года)
Уважаемые представители фонда «Шанс»!
Наша семья обращается к вам за помощью. У нас серьёзно больна дочь. Её диагноз - эпилепсия фокальная, вероятно, симптоматическая в виде частых резистентных к терапии полиморфных припадков.
Ангелинка родилась здоровенькой девочкой и, казалось, ничто не предвещало беды. Но в пятимесячном возрасте у неё начались первые приступы. Первоначальным диагнозом был Синдром Уэста. Нас направили в Минск в неврологическое отделение центра «Мать и дитя». На фоне приёма гормонов и Депакина приступы купировались. Нас выписали с диагнозом Судорожный синдром в виде атипичных инфантильных спазмов. Каждый день и каждую минуту мы всматривались в нашу дочурку и боялись увидеть очередной приступ. Но постепенно страх ушёл, а вместо него пришло облегчение и радость, что мы справились с болезнью. Но наше счастье длилось недолго.
Ангелинке было 2 года, когда приступы возобновились уже с потерей сознания и резким падением по несколько раз ежедневно. Ей увеличили дозу препарата. Приступы остановились. Но в три с половиной года возобновились вновь: ещё более частые, длительные и ежедневные. С тех пор уже больше года они продолжаются, видоизменяются, но не проходят.
Мы перепробовали все противосудорожные препараты, зарегистрированные в Беларуси, привозили лекарство из России. Не стану скрывать, что мы обращались не только к традиционной медицине, но и к гомеопатам, фитотерапевтам, к экстрасенсам и целителям. Но всё безрезультатно. Нашей дочери проводили гормонотерапию, вводили Диазепам, чтобы снять судороги, когда они доходили до нескольких сотен в сутки. По всей нашей квартире лежали подушки, т.к. в любой момент Ангелинка могла упасть и травмироваться. К сожалению, всё напрасно. В ноябре 2010 года случилось то, о чём мы боялись думать: нашей дочери оформили инвалидность.
Мы прошли все обследования, какие только возможны в нашей стране, но врачи не нашли причины заболевания, а препараты не помогают остановить приступы. Совсем недавно, после очередного приступа Ангелина сказала: «Мамочка, как хорошо, что я не умерла. Знаешь, эти приступы так мешают мне жить!» Не дай Бог кому-либо из родителей слышать такие слова от своего ребёнка.
Ангелинушка очень умная и развитая девочка. Она очень любит рисовать карандашами и красками, хорошо и быстро складывает паззлы, учится писать. Ей ещё не было и четырёх, когда она научилась читать. Ангелинушка знает наизусть сказки
Наш замечательный, чудесный и жизнерадостный ребёнок не может посещать детский сад, кататься на велосипеде, на качелях и делать многое другое, что так хочется делать в детстве. Скоро в школу, но как? Как она сможет посещать школу, если у неё ежедневные неконтролируемые приступы? И каждый приступ разрушает клеточки мозга. Нам очень хочется сделать всё, чтобы спасти нашего ребёнка, дать ей возможность нормально жить и развиваться. Такой шанс нам может дать обследование в Германии в клинике г. Фогтеройта, которая занимается диагностикой и лечением деток с такими болезнями, как у Ангелинки. Они готовы нас принять, но двухнедельное обследование стоит 18 694 евро. Нам очень больно и горько от того, что у нашей семьи нет такой суммы на лечение ребёнка. Мы уже обратились с просьбой о помощи к организациям Гродно. Но я очень боюсь, что к 7 июня (а именно этого числа нас будут ждать в клинике Фогтеройта) у нас не будет нужной суммы! И поэтому обращаемся к вам за помощью с верой в то, что вы поможете дать Ангелинке шанс на выздоровление.
С уважением,
Ирина и Валерий Лука.
Современный культ нездоровой худобы доводит многих девушек до булимии и анорексии. Рассмотрим способы борьбы с расстройствами пищевого поведения и попытаемся научиться любить свое тело и беречь здоровье.
В августе прошлого года уругвайская модель Луисель Рамос скоропостижно скончалась от сердечного приступа прямо за кулисами нью-йоркского показа мод. Выяснилось, что 22-летняя девушка перед тем, как выйти на подиум, несколько дней не ела вовсе, а до этого «приходила в форму», сидя на одних овощах и диетической коле. К сожалению, это не единственная жертва анорексии в индустрии моды. Примерно в то же время от истощения погибли еще две манекенщицы. Индустрия в долгу не осталась - устроители мадридской Недели моды (пятой в мире по значимости) объявили, что больше не допустят к работе девушек с индексом массы тела ниже 18 (норма для здорового человека - 19−24,9). Менеджмент нью-йоркской Недели моды вот-вот введет похожие ограничения.
Большинство современных девушек, стремящихся похудеть любой ценой, не имеют никаких оснований для комплексов относительно своей внешности в целом и веса в частности. Но наша самооценка непозволительно сильно зависит от образов, транслируемых средствами массовой информации - начиная с глянцевой прессы и телевидения и заканчивая интернетом и наружной рекламой. В эпоху весьма размытых представлений о добре и зле повышенным спросом пользуются бутафорские добродетели - ровный загар, хорошая эпиляция, отсутствие перхоти и целлюлита. Мало того что значение женской внешности сегодня раздуто подобно ценам на нефть - еще и идеальные показатели, к которым с риском для жизни стремятся даже не очень глупые женщины, являются бесстыжей фикцией.
В следующий раз, глядя на глянцевую картинку с подозрительно безупречной моделью нечеловеческих пропорций, помните: над этой фотографией минимум неделю работали не менее пятнадцати профессионалов - визажист, парикмахер, фотограф, осветитель, стилист и ретушер, причем каждый с толпой ассистентов. Пытаться сравнивать себя с результатом их совместных усилий просто глупо.
В России сегодня от анорексии страдает каждая двадцатая девушка, - приводит грустную статистику Наталья Андреева, главный врач Неврологической клиники на Полянке. - Основная группа риска - девушки в возрасте от 12 до 24 лет, их среди больных примерно 90%. Остальные 10% - женщины постарше и мужчины". Впрочем, мужчина-анорексик - это скорее экзотика. «Мужчины оценивают свою наружность не в пример рациональнее женщин, - объясняет психолог Юлия Семенова. - Женщины в большинстве своем считают внешность главным социальным капиталом, тогда как мужчины делают ставку на интеллект». Вероятно, этим объясняется тот факт, что львиная доля проводимых в мире пластических операций приходится на женщин. «Еще одна абсурдная, но правдивая цифра, - продолжает Юлия Семенова. - Среднестатистическая женщина, желающая избавиться от лишнего веса, мечтает скинуть около 30% массы своего тела - столь радикальные меры если и уместны, то только в случаях серьезного ожирения».
Социологические опросы показывают еще одну интересную закономерность: женщинам свойственно переоценивать свои способности в ряде областей. Это, в первую очередь, управление автомобилем и собственными финансами, а также умение красиво и вовремя съязвить. При этом, как только речь заходит об их внешности, ситуация меняется кардинальным образом. «Даже в таком зацикленном на культе собственной личности обществе, как американское, проведенный в 2004 году среди женщин опрос показал: красавицами себя считают лишь 2%, неотразимыми - менее 1%. Даже столь скромное определение, как «миловидная», выбрало ничтожно малое количество респонденток.
«Прозвучит не слишком правдоподобно, но самооценка сегодняшних девушек формируется задолго до того, как они узнают, что означает слово «липосакция». Не последнюю роль в этом играют мамы и особенно подружки, - утверждает Юлия Семенова. - Известно, что девочки, находящиеся в тесном психологическом контакте с мамами, как правило, имеют позитивное представление о своей внешности - в то время как те, кто подвержен влиянию подружек, склонны рассматривать свои внешние данные весьма критически».
Несмотря на то, что большинство из нас регулярно видит себя на фотографиях, многие - еще и в видеозаписи, и абсолютно все - по нескольку раз в день в зеркале, восприятие собственного образа современной женщиной далеко от адекватного. «Мы проводили эксперименты с целью выяснить, насколько женская самооценка близка к реальности, - рассказывает Юлия Семенова. - И поняли, что все мы слишком строги к себе. Мнение окружающих о нашей наружности, как правило, куда более лестно». Приятная новость. Разумеется, трудно жить в мире с глянцевыми стандартами красоты и сохранять психологический иммунитет к тому, что видишь в журналах и на экранах. «Чтобы не чувствовать себя ущербной из-за несоответствия сомнительным шаблонам, не имеющим к здоровому телу никакого отношения, необходима психологическая устойчивость», - говорит Юлия Семенова. Но откуда ей взяться - спросите вы. На это существует здравый смысл. Да, некоторые женщины от природы наделены субтильным телосложением, им сохранять оленью грацию, ни в чем себе не отказывая. Девушки, награжденные от природы иной конституцией, порой начинают перекраивать себя самым беспощадным образом.
Наиболее уязвимой в этом отношении социальной группой являются модели. Девушки с обложек, прекрасно представляют, как и откуда берутся их финальные гламурные образы, зачастую не могут устоять перед искушением сравнить свое реальное тело с оцифрованным, и в случае несоответствия - безжалостно редактируют натуру. Иногда кажется, что эшелон серьезно исхудавших знаменитостей просто не в состоянии объективно оценить свой внешний вид - как могут люди, постоянно наблюдающие свое изображение в периодической печати, не понимать, что два мосла и ложка крови - это повод не для гордости, а для обращения к врачу?!
Ярчайший пример - Николь Ричи, которая на момент ареста в прошлом декабре за управление автомобилем в наркотическом опьянении весила 38,5 кг (!) при росте 155 см. «Я не анорексичка! И вообще на здоровье не жалуюсь, - парирует она любые вопросы относительно ее веса. - Мне постоянно советуют поправиться, но, простите, я слышу это от людей, немногим ранее советовавших мне похудеть!»
Киру Найтли тоже нередко обвиняют в пропаганде нездорового образа красоты. После того, как около года назад актриса резко похудела, журналисты в гневе праведном добрались аж до ее бабушки - болела, мол, анорексией, значит, и с внучкой все ясно - тяжелая наследственность. Кира отнекивается: «Про бабушку правда. Но ее история лишь подтверждает тот факт, что анорексия - заболевание, не так сильно зависящее от капризов моды, как это пытаются представить сегодня. История болезни моей бабушки разворачивалась в 40-е, а ведь тогда худышек не жаловали. Что же касается меня, я никогда не стремилась к идеалу, несмотря на всю публичность моей профессии. Я, когда смотрю кино, в первую очередь обращаю внимание на несовершенства актерских лиц - вот что по-настоящему завораживает».
Та же беда накрыла индустрию моды. «Я пришла в модельный бизнес от природы худым подростком, - говорит супермодель 90-х Хелена Кристенсен. - Но глядя на тех, кто выходит на подиумы сегодня, я понимаю, что сейчас с теми показателями я могла бы в этот бизнес и не соваться!» Даже во времена Твигги модели не выглядели такими доходягами, как сейчас. Хотя этой «британской тростинке» в свое время вменяли в вину распространение анорексии в Европе. Родители девочек, голодавших не на жизнь, а на смерть в стремлении к прозрачной стройности иконы стиля, даже устраивали демонстрации под лозунгами: «Твигги, ты убиваешь наших детей!»
Сегодняшнюю эпидемию расстройств пищевого поведения в стане моделей приписывают тлетворному влиянию невесомых русских девушек, на которых в последние несколько лет держится стабильный спрос. По сравнению с Владой Росляковой, Наташей Поли или Снежаной Онопкой Твигги - белая медведица. Но несмотря на эти очевидные причины для беспокойства функционеры индустрии моды в ответ на вопрос, что заставляет моделей таять от сезона к сезону, предпочитали отшучиваться - пока при исполнении служебных обязанностей не погибли от анорексии две бразильских и одна уругвайская модель.
В самом деле, кто тому виной - дизайнеры, шьющие одежду в расчете на нечеловеческие пропорции; агентства, угрожающие моделям потерей работы в случае, если те «выйдут из берегов»; сами модели, в силу юного возраста и психологической уязвимости продолжающие худеть, не имея на то причин? Во время одного из посвященных этой теме симпозиумов, прошедших во время последней нью-йоркской Недели моды, с сенсационной обвинительной речью в адрес индустрии моды выступила русская топ-модель, 25-летняя мать двоих детей Наталья Водянова. «Я выросла со здоровым отношением к еде. Живя в России, я никогда не думала дважды, прежде чем что-нибудь съесть. Начав карьеру модели в семнадцать лет, я, сама того не замечая, в корне изменила свое отношение к собственному телу, так как постоянно сравнивала себя с другими моделями». Наталья начала активно работать на показах в 2002 году, сразу после рождения первенца. «После родов я сильно похудела - весила 48 кг (при росте 177 см.), у меня выпадали волосы - а карьера ракетой летела вверх. Я открывала и закрывала показы (основной признак успешности модели.), со мной подписывали контракты. Мне повезло, что в тот момент я была не одна - спасибо друзьям, они видели ситуацию со стороны и уговорили меня прибавить в весе. Я послушалась. И к следующему сезону чувствовала себя значительно лучше. Зато несколько модных домов пожаловались, что я слишком толстая. А я весила 52 кг, - вспоминает модель. - Будь я психологически слабее, даже не знаю, чем бы все кончилось. Тем более что во время показов есть попросту некогда».
Водянова не передергивает. Не верьте мифам о том, что работа модели - это вечный праздник. Они не работают сами по себе. Каждая из них подписывает контракт с агентством, цель которого - продать модель подороже, с каждого ее контракта оно получает проценты. Самый большой куш можно сорвать, подписав рекламный контракт с какой-нибудь крупной косметической или модной компанией. А для того, чтобы это произошло, нужно несколько сезонов работать на износ на модных шоу, которые проходят дважды в год в четырех модных столицах - Нью-Йорке, Милане, Лондоне и Париже. Последние несколько лет в этот ряд метит и Барселона. Соответственно, показы длятся около месяца, в течение которого модели спят по два-три часа в сутки. У востребованной манекенщицы в день 7 - 10 показов, каждый со сложной прической и макияжем, которые надо успеть не только нанести, но и смыть. Плюс кастинги, подгоны, примерки, на которые модели ездят по ночам. Когда тут есть и спать? Президент Американского совета дизайнеров моды (CFDA) Диана фон Фюрстенберг предложила ввести систему контроля здоровья моделей: «Пусть, подобно спортсменам, регулярно проходят обследования и предъявляют справки о состоянии здоровья». Некоторые улучшения уже есть: «Я не вижу болезненно худых моделей, работавших еще в прошлом сезоне, - делится впечатлениями 22-летняя модель Ракель Циммерман. - И столы за кулисами ломятся от еды».
Это не первая эпидемия расстройств пищевого поведения, охватившая индустрию моды. Болезнь заразна - глядя на моделей, изводить себя начинают тысячи девушек по всему миру. Большинство специалистов сходится во мнении, что отстранение от работы слишком худых моделей лишь усугубит проблему. «Анорексия очень быстро прогрессирует и очень медленно и плохо лечится, - объясняет Наталья Андреева. - С булимией ситуация легче, так как обычно проще установить причинно-следственные связи. Обе болезни требуют длительной психотерапевтической помощи, как правило, в стационаре. Главная беда анорексиков - они отказываются признавать себя больными, даже когда их жизнь под угрозой. Оставлять больного наедине с этим недугом преступно».
Приходит ли нам в голову мериться интеллектом с Альбертом Эйнштейном? А мастерством игры в теннис - с сестрами Уильяме? Вряд ли. А если и приходит, результаты нас скорее не обескураживают, а вдохновляют. Гак стоит ли страдать от того, что размеры нашего тела отличаются от аномальных показателей Жизель Бюндхен?
Балкон (часть 8).
«Девочки, вашу м…, кто оставил балкон открытым???» - Лена закончила вопрос еще несколькими не очень нормативными словами. И тут же к кому-то обратилась: «Катя, чего ты там стоишь, иди сюда!». Она говорила это подозрительно ласково, все в отделении хорошо знали ее буйный нрав и острый язык. По этому со всех палат начали выскакивать мамы. И не зря… Катя, совсем молодая женщина, попавшая сюда вместе со своей дочкой неделю назад, стояла у самых перил и как-то нехорошо смотрела вниз. Все знали этот взгляд, почти каждый когда-то так же смотрел на асфальт там, далеко внизу, до которого лететь целых 5 этажей. Почти каждый прошел через это неудержимое желание одним прыжком решить все проблемы. Именно по этому при появлении в отделении новеньких, особенно с признаками повышенной нервозности, балкон закрывают на ключ. В этот раз кто-то не уследил и Катя, которая еще 3 дня назад кричала на все отделение что выпрыгнет, оказалась на балконе.
- Катя, ну иди сюда! Чего ты там стоишь? Нету там внизу ничего интересного, иди сюда!
- Нет, оставьте меня. Я не хочу жить! Моя девочка, моя Валечка, ведь ей всего-то 2,5 года! За что??? Ради чего мне жить? У моей дочки рак! Она умрет! Я не хочу на это смотреть! Не хочу и не могу!!! - и она еще больше перегнулась через перила.
- У меня тоже у сына рак, ну и что? - долго тетю Лену не хватило на ласковый тон - Да, многие тут умирают, но некоторые и выживают! Но выживают только при условии что их лечат! Если ты будешь лечить свою дочку, то ей может повезти как тому мальчику из 5 палаты! У него уже 4 года ремиссии. И у тебя такое может быть!
- Нет, нет!!! Как можно капать ребенку эту химию, ей же от нее так плохо! Как можно жить тут, где дети умирают? Я лучше умру сейчас! - она сделала решительный шаг вперед…
- Мама, мама, иди сюда - по коридору шла Валечка. Еще с волосами, еще без характерных щек…
- Хочешь прыгать? Вперед! Только можешь прямо сразу с собой взять Валю! Без твоей помощи она не выживет! Кто будет покупать ей лекарства? Твой муж алкоголик? Кто будет следить за ней во время капельниц? Медсестры? Не смеши меня!!! На, бери ее на руки и прыгай вместе! - Лена подхватила ничего не понимающую Валю на руки и протянула Кате.
- Нет, нет, убери ее! Как ты можешь… - глаза Кати расширились от ужаса.
- А ты как можешь? Эгоистка! Ей, видите ли, тяжело! Да ты подумай каково твоему ребенку сейчас! А еще лучше подумай, каково ей будет после твоего прыжка! Давай, вперед! Только тогда Валечка отправится на тот свет буквально через пару недель! О да, не будет мучительного лечения, ведь лекарств то в больнице нету! Будет мучительная смерть от лейкоза! Так давай, бери ее и прыгай! Чего ты? Страшно? Так будет лучше вам обоим, давай! Давай! Давай!!!
Катя стрелой выскочила с балкона и, рыдая, побежала куда-то за территорию отделения.
- Лена, как думаешь, там она себе «приключений» не найдет?
- Может и найдет, но не сегодня. Сеанса психотерапии хватит на ближайшие сутки, а там… Вот только найду сейчас ту заразу которая балкон не закрыла, и сброшу с него. Или следующий раз заставлю проводить «переговоры».
Лену когда-то тоже сняли с края балкона. Сняла женщина, у которой в это время ребенок был в реанимации. Ребенок через 2 дня умер. Но Лена всегда говорила, что та женщина хоть и потеряла собственного ребенка, но спасла ее Володю.