- А Море любит своих детей, - сказала Кайя и улыбнулась.
- Но если оно их любит, - возразил Ансуз, глядя на бескрайнюю водную ширь, - то почему убивает их? Сколько рыбаков не вернулось домой, сколько приморских городов смыли волны. Если Море любит своих детей - почему?
Кайя отбросила волосы с лица и погладила ладонью тихий прибой, набегавший на песок под ногами с лёгким шипением. Следующая волна была больше предыдущих и докатилась до неё, замочив полы длинной юбки.
- Море - беспокойная мать. Море не убивает, оно забирает своих детей к себе, чтобы они не ушли, не разбежались. Чтобы их не спалило солнце и не иссушила летняя жара. Ведь любая мать хочет, чтобы её дети были с ней.
- И ты уйдёшь туда, в свою синюю шумную бездну? - спросил Ансуз, проводя по струнам арфы.
- На самом деле, она тихая. Море - это покой. На глубине тихо даже в худший шторм.
- Я не хочу тебя отпускать.
- Не отпускай.
Они замолчали, волны зашумели. Начинался прилив.
Кайя улыбнулась и ступила в воду. Ансуз кивнул и расправил крылья.
О чем печалиться, если есть море?
Безмятежное, безбрежное, равнодушное - и такое искреннее в своей безмятежности, безбрежности, своём равнодушии.
Море не знает, что у него есть берег и край - потому что на самом деле ни берегов, ни краев нет, их придумали люди.
О чем печалиться, если есть море? Встань на берегу и почувствуй себя каплей, ведь ты на две трети и есть вода. Как вода может быть печальной?
О чем печалиться, если ты - море?
А она просто говорит, что надо жить у моря.
Только бы морей на всех хватило.
Надо жить у моря, мама, надо делать, что нравится, и по возможности ничего не усложнять; это ведь только вопрос выбора, мама: месяцами пожирать себя за то, что не сделано, упущено и потрачено впустую - или решить, что оставшейся жизни как раз хватит на то, чтобы все успеть, и приняться за дело; век пилить ближнего своего за то, какое он тупое неповоротливое ничтожество - или начать хвалить за маленькие достиженьица и победки, чтобы он расцвел и почувствовал собственную нужность - раз ты все равно с ним, и любишь его, зачем портить кровь ему и себе?
Говорить «конечно, ты же бросишь меня», и воскликнуть торжествующе «так я и знала!», когда бросит, - или не думать об этом совсем, радоваться факту существования вместе, делать вместе глупости и открытия и не проедать в любимом человеке дыру по поводу того, что случится или не случится?
Всегда говорить «я не смогу», «глупо даже начинать» - или один раз наплевать на все и попробовать? И даже если не получится - изобрести другой способ и попробовать снова?
Считать любого, кто нравится тебе, заведомо мудаком и садистом, складывать руки на груди, язвить, ухмыляться, говорить «переубеди меня» - или один раз сдаться и сказать «слушай, я в ужасе от того, сколько власти ты имеешь надо мной, ты потрясающий, мне очень страшно, давай поговорим»?
Быть всегда уперто-правым, как говорит Алена, и всем в два хода давать понять, кто тут босс - и остаться в итоге в одиночестве, в обнимку со своей идиотской правотой - или один раз проглотить спесь, прийти мириться первым, сказать «я готов тебя выслушать, объясни мне, что происходит»? Раз уж ты все равно думаешь об этом днями напролет?
Быть гордым и обойденным судьбой, Никто-Меня-Не-Любит-2009 - или глубоко вдохнуть и попросить о помощи, когда нужна, - и получить помощь, что самое невероятное? Ненавидеть годами за то, как несправедливо обошлись с тобой - или, раз это так тебя мучает, один раз позвонить и спросить самым спокойным из голосов «слушай, я не могу понять, почему»?
Двадцать лет убиваться по ушедшей любви - или собрать волю в кулак, позволить себе заново доверяться, открываться, завязать отношения и быть счастливым? Во втором гораздо больше доблести, на мой взгляд, чем в первом, для первого вообще не требуется никаких душевных усилий.
Прочитать про себя мерзость и расстроиться на неделю - или пожать плечами и подумать, как тебе искренне жаль написавшего?
Страдать и считать, что мир это дрянная шутка Архитектора Матрицы, тыкать в свои шрамы как в ордена, грустно иронизировать насчет безнадежности своего положения - или начать признаваться себе в том, что вкусное - вкусно, теплое - согревает, красивое - заставляет глаз ликовать, хорошие - улыбаются, щедрые - готовы делиться, а не все это вместе издевка небесная, еще один способ тебя унизить?
…Господи, это так просто, мама, от этого такое хмельное ощущение всемогущества - не понимаю, почему это не всем так очевидно, как мне; все на свете просто вопрос выбора, не более того; не существует никаких заданностей, предопределенностей, недостижимых вершин; ты сам себе гвоздь в сапоге и дурная примета; это ты выбрал быть жалким, никчемным и одиноким - или счастливым и нужным, никто за тебя не решил, никто не способен за тебя решить, если ты против.
Если тебе удобнее думать так, чтобы ничего не предпринимать - живи как жил, только не смей жаловаться на обстоятельства - в мире, где люди покоряют Эвересты, записывают мультиплатиновые диски и берут осадой самых неприступных красавиц, будучи безвестными очкастыми клерками - у тебя нет права говорить, будто что-то даже в теории невозможно.
Да, для этого нужно иметь волю - нужно всего-то выбрать и быть верным своему выбору до конца; только-то. Вселенная - гибкий и чуткий материал, из нее можно слепить хоть Пьяцца Маттеи, хоть район Солнцево - ты единственный, кто должен выбрать, что лепить.
Я считала, что это с любыми материальными вещами работает, только не с людьми; хочешь денег - будут, славы - обрушится, путешествий - только назначь маршрут; но события последних недель доказывают, мама, что с людьми такая же история, будь они трижды холодными скалами, колючими звездами - просто перестань считать их колючими звездами и один раз поговори, как с самим собой, живым, теплым и перепуганным - вот удивишься, как все изменится, преобразится, мама…
В Москве хорошо, а в Геленджике теплее!
Я свободу люблю пуще всех в мире благ,
Что желать кораблю? - Чтобы поднят был флаг.
Чтоб на полном ходу от зари до зари
Бороздили б моря, как и я… корабли.
Много пройдено миль, но, как прежде пленя,
В легкий бриз или штиль море манит меня,
В смраде душных портов не найти мне покой,
Я в плену берегов ненавижу постой.
Даже шторм мне милей на просторах морей,
От ветров и дождей я не стану слабей,
В ураганных ветрах я свободой дышу,
В буйстве бешеных волн вместе с ними пляшу…
Воды всех океанов давно я познал,
В одержимости морем я славу снискал,
Может, скоро уже мое время пройдет,
Но я верю… молва обо мне - не умрет.
Я этого никогда не видел, но мне об этом рассказывали… Над океаном вдруг растет большой «гриб», верхушка которого почти касается туч. Это значит, что далеко за горизонтом торпедирован транспорт. груженный взрывчаткой. Его разнесло буквально в атомы, но сила взрыва и гром его неслышно растворились под куполом неба. Проходит минута, вторая… вода вдруг на много миль покрывается неприятной рябью, и слышится тихий шелест, будто ты попал в парк, где опадают осенние листья. В этом шелесте невольно чудится шепот - ощущение такое, будто погибшие за горизонтом торопятся что-то договорить живым - свое последнее, очень важное. Так гибнут люди, везущие взрывчатку. И дьявол побери эту взрывчатку! - ведь даже взрыва не слыхать - только тихий шелест, только нежный шепот, только рябь на воде, тревожная и пугающая…
Про отдых. Нике 5 лет, из моря не выгонишь, но и сама в воду без разрешения не лезет. В один из дней поднялся ветер и море взволновалось. Диалог с мелкой:
- А когда мы пойдем купаться? (заискивающе)
- Смотри какая волна большая поднялась, сейчас купаться нельзя, ты можешь утонуть.
- Я не утону. (убежденно)
- Утонешь, смотри как штормит.
- Не утону! (капризно)
- Почему?
- Я не умею! (с недоумением)
Эх, море, море… а я то думала у нас всё серьезно…
.
Я мечтаю жить у моря в старой крохотной лачужке,
Чтобы волны у порога разбивались в сотни брызг.
Буду солнце прятать ночью у себя - в кофейной кружке,
И тогда не сможет небо край у солнышка отгрызть.
Ночь просеет на пол звезды - я люблю её капризы -
Потолок моей лачужки станет звездным решетом.
Я открою настежь окна, запущу дыханье бриза,
И в распахнутые двери проберется счастье в дом…
Я пока живу в столице, в новых каменных хоромах,
Закрываю на ночь окна от воров и сквозняков,
И пытаюсь слушать ветер через трубку домофона,
Только счастью не пробраться через сталь моих замков.
Я мечтаю…
Итак, стихи приносят волны.
Отсюда неровность строк -
Порывисты, беспокойны,
Рассыпчаты, как песок.
От горизонта - на камни,
В небо обратно, пока
Молитвой не станет
СоленАя строка.
Её пропоют
В дорогу
Ангелы
Богу.
Море… К концу августа все, наверное, подустают от этой темы, а я устала о нём мечтать. Казалось бы, до ближайшего пляжа час езды с комфортом, а мечты так и остаются мечтами… Причины не так важны, как то, что их можно было при желании опустить и, побросав минимум текстиля в багажник, рвануть на Море.
Я люблю ходить на пляж непременно вечером и ночью. Ночью, естесственно, плавать топлесс. А вечером… вечером лежать в позе выброшенного на берег кита, только брюшком кверху, раскинув руки и зарыв ладони в галечку… чтобы ножки по щиколотку ласкала набегающая волна. Лизь… лизь…лизь… будто верный пёс, видимый из космоса, лижет холодным языком горячее тело невидимой из космоса хозяйки. Я люблю Море… и верю в такие моменты, что и оно меня любит. А взаимолюбящие когда-то обязательно встретятся.
Обязательно…
У нас с тобой обязательно будет Лето.
Настоящее лето, теплое, как рука.
Знаю, что счастье - сиреневые билеты.
Все силуэты уходят на берег Леты,
эти снега - превращаются в облака.
У нас обязательно будет большое Море.
Такое большое, - только оно кругом.
Будет много историй. Они в миноре,
мажоре, соре, сорри, задоре, вздоре,
разговоре, с волнами, чайками и песком.
И северное сияние. И рассветы.
И радуга - среди загорелой тьмы.
Знаешь, я просто верю.
Я верю в это.
Верю не как в примету, - а словно Свету.
Верю, что верю.
И верю, что будем Мы.
Страшнее акулы в море, только КАКАШКА, плывущая рядом с тобой!!!
Давай улетим в лето.
Туда, где полно света,
Где море, песок, горы,
Где нет ни одной ссоры.
Где много цветных радуг,
Где только любить надо.
Где дождик грибной сеет,
Где жарким костром веет.
Открой для любви двери!
Послушай, ты мне - веришь?
Давай улетим в лето -
Дороги другой нету.
Босиком по пляжу я бегу,
Ветер все играет с волосами,
Как прекрасен берег по утру,
Омываемый двумя волнами.
Ткань прозрачная и легкая на мне
Развивается под южным ветром,
Пляж застыл в приятной тишине
И лишь шум волны под первым светом.
Ты стоишь, немного ослеплен,
Но не пляжем, не волной, а мною,
Ты уверен, что уже влюблен,
Влюблён - как в школе.