О роли свёрнутой газеты в воспитании мужчин.
Однажды дрозофилы захватили нашу дачу. Хлопнешь в ладоши - из арбуза взлетает облако, смотрит недовольно, кто тут шумит. Потом возвращается на базу. Даша сказала, никогда мухи не будут повелевать человеком на её кухне. Сложила из газеты дубину, устроила бойню. Все самые яркие свои переживания Дарья подкрепляет свёрнутой газетой.
Наибольшие потери понёс дружественный нам чайный сервиз. Насекомые потеряли двух бойцов контуженными, из числа толстых и неловких. Была ещё надежда, что многие насмерть порежут лапки об осколки чашек, но как-то не сложилось.
Внутри арбуза сильно не шлёпнешь, а именно там у мух Родина. Даша оставила дубину массового поражения, приготовила гибельный мёд в блюдце. Крикнула насекомым:
- Сдохните в муках!
Но сразу поправилась:
- В сладких муках.
Милосердие - самый трогательный симптом женской алогичности.
Кость, брошенная собаке, не есть милосердие. Милосердие - это кость, поделенная с собакой, когда ты голоден не меньше ее. в пятницу
…Однажды мы к нему зашли, когда он подопечным тварям щедро скармливал мышей. Живых, естественно. Держал в руках коробку с мышками и змеям их кидал. Ему это привычно было, мы старались не смотреть. Но вдруг увидел и, что он сперва с размаху мышку бьет о плиты каменного пола, а потом только кидает змеям. Тут мы отошли подальше (все равно все время слышали: шмяк, шмяк), а только он освободился и мы решили покурить, его немедленно спросили, зачем он так именно делает. А это, объяснил он нам, такой в террариуме принят акт милосердия: те змеи, для которых он сначала мышек бьет о камень, - не глотают пищу, а жуют, и он мышей таким кошмарным образом от лишнего мучения освобождает. Признаться, мы ушли от него в легком потрясении. Нам стало ясно, что <h1>Творец довольно часто поступает так и с нами, только мы этого не понимаем</h1>
ДИКИЕ ГУСИ
*************************************
(Лирическая быль)
С утра покинув приозерный луг,
Летели гуси дикие на юг.
А позади за ниткою гусиной
Спешил на юг косяк перепелиный.
Все позади: простуженный ночлег,
И ржавый лист, и первый мокрый снег…
А там, на юге, пальмы и ракушки
И в теплом Ниле теплые лягушки…
Вперед! Вперед! Дорога далека,
Все крепче холод, гуще облака,
Меняется погода, ветер злей,
И что ни взмах, то крылья тяжелей…
Смеркается… Все резче ветер в грудь,
Слабеют силы, нет, не дотянуть!
И тут протяжно крикнул головной:
- Под нами море! Следуйте за мной!
Скорее вниз! Скорей, внизу вода!
А это значит - отдых и еда!
Но следом вдруг пошли перепела.
- А вы куда? Вода для вас - беда!
Да, видно, на миру и смерть красна.
Жить можно разно. Смерть - всегда одна!..
Нет больше сил… И шли перепела
Туда, где волны, где покой и мгла.
К рассвету все замолкло… тишина…
Медлительная, важная луна,
Опутав звезды сетью золотой,
Загадочно повисла над водой.
А в это время из далеких вод
Домой, к Одессе, к гавани своей,
Бесшумно шел красавец турбоход,
Блестя глазами бортовых огней.
Вдруг вахтенный, стоявший с рулевым,
Взглянул за борт и замер, недвижим.
Потом присвистнул: - Шут меня дери!
Вот чудеса! Ты только посмотри!
В лучах зари, забыв привычный страх,
Качались гуси молча на волнах.
У каждого в усталой тишине
По спящей перепелке на спине…
Сводило горло… так хотелось есть…
А рыб вокруг - вовек не перечесть!
Но ни один за рыбой не нырнул
И друга в глубину не окунул.
Вставал над морем искрометный круг,
Летели гуси дикие на юг.
А позади за ниткою гусиной
Спешил на юг косяк перепелиный.
Летели гуси в огненный рассвет,
А с корабля смотрели им вослед, -
Как на смотру - ладонь у козырька, -
Два вахтенных - бывалых моряка!
Если Вы оскорбили человека, который Вам не нравится, то обнаружите, что он стал Вам ещё противнее. Если Вы окажете ему услугу, то увидите, что Ваша неприязнь к нему уменьшилась.
Праздник великий настал уже снова;
Всюду веселье, пиры, торжество…
Вспомним, какое поведал нам слово
Тот, чье справляем сейчас Рождество:
«Каждый да будет всегда милосердным
К слабым, сиротам, убогим, больным!
Тем, что имеет, поделится с бедным
И назовет его братом своим!»
Так окажите же, други, участье:
Многие встретят в нужде Рождество!
Доброе дело - великое счастье.
Это - святое души торжество!
А вы не видели случайно бездомных животных вокруг не так давно? Пса, который трясется от холода и голода на остановке? Грязной кошки на помойке? Нахохлившихся воробьев на ветках у подъезда?
Все, кто это читают, люди, сегодня Рождество, поздравьте нуждающихся в пище животных!
Вынесите подсохшего хлебушка в пакете, сырых семечек в кармане, залежавщуюся в холодильнике сосиску… Поверьте, эти калории им нужнее, чем вам. Это поможет вам продлить на один день чью-то крохотную жизнь.
По длинной и широкой улице шел маленький человек с большими глазами, такими большими, что это смотрелось даже неестественно. У него были волосы цвета золота, того золота, которое светилось на солнце яркими искрами. Одежды его были белыми, такими белыми, что слепило глаза. Он шел очень медленно, вымеряя каждый шаг. Странно… но люди не обращали на него никакого внимания, как будто шел обычный человек. Но ведь это шел Ангел…
А Ангел шел и смотрел своими бездонными глазами на Мир. Он был таким маленьким, что его все толкали и ругались, чтобы он шел быстрее, а не разгуливал здесь, когда все торопятся. Ангел не понимал, что значит «торопятся» и поэтому только улыбался людям в ответ, что злило их еще больше. Ангел шел мимо человека, которому было плохо и грустно, он сидел на дороге, опустив голову на колени, Ангел протянул ему руку и сказал:
«Давай я помогу тебе?»
На что человек, ответил ему: «Не надо мне помощи, я сам могу себе помочь!»
Ангел ответил: «Но ведь я здесь. Мои руки вылечат твои раны, мои крылья вылечат твою душу - ты будешь счастлив. Вот моя рука, возьми ее и я подниму тебя. Я буду с тобой, пока тебе не станет лучше. Я не оставлю тебя. Я с тобой».
Человек взмахнул рукой и оттолкнул Ангела. Ангел упал:
«Я уйду. Но я все равно люблю тебя. Я буду с тобой».
И Ангел пошел своей дорогой. Он плакал. Ему было больно. Ангел не понимал, почему люди не хотят его помощи, ведь он так их любит и он здесь для того, чтобы помочь им. Но они не хотят. Ангелу было грустно. И теперь видя боль и страдания, он плакал еще больше, плакал от того, что не мог ничего сделать… его отвергали и гнали, а он улыбался им в ответ и плакал у себя в душе. Просто он очень сильно любил людей.
Шел дождь. Ангел шел по улице и увидел как маленькая девочка, с такими же большими глазами, упала и ушиблась. Ангел совершенно случайно подал ей руку, не ожидая, что она ответит ему тем же. И вот он почувствовал тепло маленькой ручки… Ангел посмотрел девочке в глаза - они улыбались. И ребенок сказал Ангелу:
«Я вижу тебя. У тебя большие глаза. Ты смешной. Ты живешь на небе? Ты красивый и добрый. А еще у тебя теплые руки. Почему ты грустный? Ты должен быть счастливым. И поэтому я дарю тебе свой зонтик, чтобы твои крылышки не намокли, а то ты не сможешь улететь на небо и не передашь привет моей бабушке, она сейчас там - у тебя дома. Ты помог мне и сделал так, что мне не больно, а мой зонтик поможет тебе. Спасибо тебе Ангел. И будь счастлив».
Ребенок ушел. А Ангел пошел под маленьким зонтиком дальше, и когда его крылышки высохли, он улетел передавать привет бабушке той маленькой девочки. Его миссия выполнена - он сделал кого-то счастливым.
Но он вернется… для того, чтобы сделать счастливым кого-то еще. Главное открыть сердце и душу, чтобы увидеть его протянутую руку…
Я так хочу, чтобы жила Любовь, Чтоб Милосердие карабкалось упрямо, Чтобы вернулась к людям Доброта, Чтобы Надежда загоралась в душах… Пусть победят Добро и Красота, Пусть Зло и Ненависть они… задушат…
Из жизни Блаженной Матроны Московской:
… Была глубокая осень. Я вошла в домик, а в домике сырой промозглый густой пар, топится железная печка-буржуйка. Я подошла к Матронушке, а она лежит на кровати лицом к стене, повернуться ко мне не может-волосы примерзли к стене, еле отодрали. Я в ужасе сказала:"Матушка, да как же это… Почему же вы не попросились к нам? Матушка вздохнула тяжело и сказала:"Бог не велел, чтобы ты потом не пожалела!" Вскоре матушка к нам переехала.
Из воспоминаний
В одном месте прошел слух, что Спаситель придет в этот город. Сам Христос. А кто хороший человек, благочестивый человек, Он придёт в гости к нему.
Одна женщина - церковь она посещала, каждый день Евангелие читала, молилась, вела прекрасную жизнь, но гордость у нее была. И вот она сама себе говорит: «Спаситель ко мне придет, обязательно придет». Напекла, наготовила. Все наготовила. Ждет Спасителя. Самовар вскипела, мармишели наварила, пирогов напекла, яичницу сделала по-простому - Спаситель придет. Притом же она Евангелие каждый день читала.
Идет мальчишка-сосед и говорит:
- Тетя Маня, ради Христа, пойдем, помоги, с мамой плохо сделалося. Стонет, а мне ее не поднять.
- Не пойду. Ко мне Гость придет. А ты пришел, нахрямдал тута в грязных сапогах.
Прогнала ребенка. Ну чего. Мальчишонка домой пришел, мать поправилася. Слава Тебе, Господи!
А Мария ждет, она верила-верила неложному слову Христа. Обед прошел. Нет. Все глаза проглядела - нету Христа. Ладно. Идет из другой деревни мужчина:
- Мария, коровушка телится, да неладно. Пойдем, помоги ради Христа, ты по коровам-то понимаешь.
- Уходи, ко мне Гость придет, я Гостя жду.
Нету. Прогнала мужика. Мужик пришел домой, корова-то отелилась. Ладно.
А Мария ждет Христа, не дождется. Поздний-поздний вечер. Входит мужчина и говорит:
- Слушай-ка, баба, я овдовел давно да пропился. А как, сами знаете - «стопочки да рюмочки доведут до сумочки». Пропился, бельишко на мне-то старенько. Улатай, постирай.
Во принес грязного-то белья! - Уходи, провалился бы ты. Выгнала:
- Я Гостя жду.
Нету Гостя. На варенье мухи насели, пирог как дуб сделался, зачерствел, самовар - все уголья пережгла. Нету Гостя, не пришел к ней Христос. Уснула.
Видит сон. Пришел к ней Спаситель. Она говорит:
- Господи, я верю неложному Твоему слову, потому что каждое слово Твое истинно. И вот сказали, что Христос придет, я ждала Тебя.
Он говорит:
- Да, Мария, Я за твою благочестивую жизнь, за твою любовь к храму Божиему к первой тебе пришел. Я к тебе три раза приходил, а ты Меня три раза выгнала.
- Господи. Нет, этого не было.
- Евангелие читаешь?
- Господи, ежедневно.
- Дак вот, говорит, баба, слушай, вот здесь написано: «Болен был, а вы посетили Меня». Это приходил-то не Васютко, а это Я к тебе приходил, а ты Меня выгнала.
- Не знала, Господи. Ну, а второй-то раз когда?
- А второй раз мужик-от пришел, попросил тебя. Я послал мужика-то, Я навел на коров, чтоб тебя испытать, твою веру. «В беде были, а вы помогли Мне». А ты Меня выгнала.
- Господи, не знала! А третий раз когда, Господи?
- А третий-то раз приходил опять Я к тебе. «Наг был, а вы одели Меня».
- Не знала, Господи!
Врешь, зараза, знала! Потому что вот тут написано: «Кто сотворил единому из малых сих, Мне сотворил». А ты Евангелие читаешь. Вот, родные, вот из этого примера, этого поучения, себе сделайте пример.
Её зовут Алла, и она в том почтенном возрасте, когда принято вспоминать былые заслуги, капризничать и требовать к себе повышенного внимания. Но она покупает хлеб, крупу, консервы, достаёт какие-то брюки, свитера и футболки… набивает всем эти добром тяжеленные баулы и отправляется за тридевять земель в тридесятое царство. Добраться до него не так-то просто. Где-то приходится тащить баулы самой, где-то - трястись в автобусе. Он и в городе трясётся неслабо, потому, что выбоина на выбоине, а за городом так и подавно. Потом, уже в самом «тридесятом царстве» приходится с тяжеленными этими баулами карабкаться в гору, а в её возрасте это подвиг без аллегорий.
Тридесятое царство - это областной психоневрологический диспансер, а цель усилий - добрый человек по имени Инна.
Я её впервые встретил в храме года четыре назад. Молодая женщина. Она тогда ещё была вменяемой, хоть и со странностями. Принесла растрёпанные листы с исповедью и воспалённо, спешно читала…
Я понимал, что что-то в ней начинается нездоровое и что-то говорил о внимании к помыслам. Но - «чужую беду руками разведу»… Ей становилось всё хуже и хуже, так что даже работу на рынке она потеряла.
А потом была зима, лютая стужа и исповедница моя появлялась в храме каждое утро в каком-то кургузом пальтишке и стояла в притворе, бормотала что-то бессвязное, выкрикивала иногда, точно ругаясь с кем-нибудь, и было понятно, что ей совсем худо.
А потом она внезапно пропала и та самая бабулька, которая теперь с баулами, сообщила, что Инна в психбольнице. И это было, пожалуй, лучшим выходом из её гибельного положения.
И начались походы: «Благословите, батюшка, я к Инне пойду… Завтра, вот, к Инне собираюсь … Вот, у Инны вчера была… Благословите, Инне передачку несу…» И так вот уже полтора года. Иные родители своих детей видят реже, чем Алла свою подопечную, и уж точно редко кто такие предпринимает труды, чтобы повидать и утешить близкого хотя бы и раз в неделю. Вот такое сердце боголюбивое.
В этот раз Алла договорилась с врачами, чтобы Инну причастить. На праздник, в Вербное воскресенье. И, надо же, в последние дни такая погода была - совсем не весенняя. Холод, туман и дождь, местами даже со снегом. Казалось, что зима никак не окончится. А тут вдруг в день праздника с утра синее-синее небо, солнышко светит, тепло! Ну, вот бывает же такое! Как будто сама природа отмечает праздник Господень! В который раз уже замечаю такое. К слову сказать, на следующий день небо опять затянуло тучами, похолодало и пошёл дождь.
Но в день праздника погода была ясная, «сопутствующая», и даже таксист нам попался православный - сложил ладони лодочкой перед дорогой и благословение взял. Я такого до сих пор не видел…
Мы выехали за город, и так там было хорошо, привольно! Как всё-таки устаёшь от города! Пусть даже не замечая, но когда вырываешься - как же тоскует и плачет и радуется душа от избытка чувств - всё сразу. Словом ехали мы, ехали, солнце светило в глаза, шофёр опустил козырёк, а я наслаждался солнцем, видом полей, беспорядочно утыканных татарскими хатками, весёлых, как казалось, деревьев…
Мы приехали и пошли пешком в гору. Ну, не прямо в гору, а так - по асфальтовым дорожкам, зигзагами, и было здесь - на территории «учреждения» - так тихо, умиротворенно, пожалуй, даже уютно, что… чуть было не сказал, что так и остался бы… нет, не остался бы, точно. Упаси Бог!
Инна вышла в небольшой холл и сразу потянулась к Алле. Припадала, целовала её, обнимала, как будто они не виделись вечность… Вот честное слово, родственники иные так после долгой разлуки не встречаются! Родная душа встречает родную душу…
Потом я исповедовал ее, и она отвечала серьёзно, вдумчиво, иногда подолгу молчала, осмысливая, и всегда отвечала по существу, точно. На ней был старый вязаный свитер с грубыми стежками вдоль воротника, чёрные, растянутые лосины. Немытая лохматая голова, чёрные, внимательные глаза, но и глубина во взгляде, редкая для «нормального» брата. Иногда что-то точно накатывало на неё тёмное, тяжелое, так что и мне становилось не по себе, но потом это тёмное уходило, и она отвечала просто, смотрела светло и приветливо, совсем по-детски.
Как ей здесь?
Она не спешит с ответом, долго думает.
- Да по всякому бывает. Вот недавно стукнула девочка ни за что… Показалось ей что-то… И ещё одна. Что поделаешь, здесь же тяжёлые все…
Она не обижается…
Причащаю её, прощаемся. Алла суетится насчёт продуктов, санитарка успокаивает, обещает, что останется с ней и покормит. Алла просит примерить какие-то вещи, брюки, чтобы не мёрзла, топят всё-таки плохо…
Ну всё… пора прощаться.
Инна вцепилась в Аллу и не отпускает, смотрит, заглядывает в глаза с преданной лаской…
- Это мамочка моя… Я её люблю очень, очень…
На обратном пути рассказывает Алла… Она - Инна - из деревни сама, но мама давно умерла, папа пьёт, один только раз уговорила его Алла прийти к дочке в больницу… а мачеха тоже выпивает, и сын у неё тоже больной… словом - вот так… По-нашему всё как-то… Слава Богу, мир не без добрых людей, удалось оформить пенсию. В наше время всё ж какая-никакая копейка… Вот так и живём.
Я слушаю… наблюдаю их историю - простую историю двух человеческих душ. Простую совсем, но такую хорошую и правильную историю и радуюсь, что бывают ещё на свете такие истории.
Прошло полгода, и погода уже не та. Ноябрьская мряка, туман и холод. С неба сыплет изморось… Инне стало хуже. Решили её пособоровать и причастить. Ничего «критического», но надо бы… Едем.
Она как-то ещё больше осунулась, ушла в себя… Одно только в ней осталось неизменное - кротость.
- Обижают тебя?
Опять не сразу отвечает, думает…
- Бывает… По спине бьют. До синяков… И ещё передачи отнимают…
Но это всё без обиды говорится, без запалу, так - раз уж спрашивают…
И тут же:
- А мне это… мусульманку угощать можно? Конфетами? Она хорошая…
Когда перестаёшь с ней разговаривать, она быстро отключается и смотрит отрешённо в одну точку, пока её не окликнешь. Руки почему-то у неё не опускаются, не расслабляются. Всё время как-то приподняты напряжённо, точно она готова защищаться…
Инну особоровали, причастили…
Во время соборования, когда читаю Евангелие, замечаю каким-то периферическим зрением, как Алла берёт её за руку, сжимает, точно помогая понять содержание, смысл прочитанного. Заканчиваю читать, благословляю Евангелием и вижу гримасу сострадания, плача на лице Аллы. Она так хочет помочь, переживает за девочку…
После соборования разговариваем с врачом. Она обрисовывает ситуацию. Болезнь Инны, общая беспомощность неизлечимы. Это на всю жизнь…
- А у нас больница, понимаете… и мы не можем её держать бесконечно. А тут ещё, - понизив голос, - опять реформы какие-то «подковёрные» и не известно что ещё с нами будет дальше… Вон, наркодиспансер сократили на 40 коек… А в детский спецприёмник запретили детей принимать. Говорят: права их нарушают. Европа требует… Можно только по решению суда. А поди ты этого решения дождись.
Начальник спецприёмника этого с болью рассказывал мне, как его сотрудники по гадюшникам каким-то, подвалам собирали детишек зачумлённых: тринадцатилетних наркоманов, алкоголичек и проституток… Отмывали, откармливали их, учили… отогревали душой… А вот, оказывается, не по-европейски это… нарушает, понимаете ли, права. А вы, уж будьте любезны, слушайтесь… а то транша очередного не видать вам, как своих ушей… Да и прежние должки отдавать надо. Так что смотрите!..
И начальник - толковый, неравнодушный парень - махнул рукой, уволился…
Да, так вот и в психбольнице глаза прячут.
- Надо, - говорят, - вам Инну пристраивать куда-то… в интернат. Там всё-таки основа постоянная. И больше шансов, что она не пропадет… Только ходатайство нужно от епархии, чтобы приняли… Главное, там на постоянной основе всё и в палатах не по пятнадцать - двадцать человек, а по три-четыре.
Ну что ж, придётся так и сделать… Другого выхода не видно.
Одно я знаю точно. Так же будет трястись по разбитым дорогам автобус, и женщина, в том возрасте, когда принято вспоминать былые заслуги, капризничать и требовать к себе повышенного внимания, будет тащить баулы, будет кормить чуть не из ложки человека с внимательными, чёрными глазами, крепко сжимать её руки, требовать немедленно надеть привезённую кофточку потеплее, сандалии полегче и съесть непременно вот эту вкусную булочку…
Но пока есть такие люди в нашем народе, можно с уверенностью сказать: мы ещё живы!
К моей знакомой приехала дочка. Девочка тринадцать лет не была в России. Теперь она дама, многое не помнит и многого не понимает. Увидев на улице собаку, спрашивает:
- Мам? А чья это собака? Кто ее хозяин? Как это нету? А кто же ее накормит? А как же она улицу перейдет - ведь тут машины…
В Америке просто так, сами по себе, собаки по улице не ходят… Вот девочке и чудно.
Это - присказка…
В 14.55 в Задонской ветеринарной станции раздался звонок.
- У меня во дворе в дровах чья-то собака… Она приползла к нам с улицы… Она кричит… Она умирает… Ее машина, наверное, сбила. Что делать?
- Это не к нам. Вам - в коммунальную службу. Они там по части бродячих собак…
14.59. В коммунальной конторе энтузиазма по поводу ситуации не выказали. Но после повторного звонка обещали выслать машину. После третьего звонка, впрочем, пояснили, что автомобиль в ремонте…
Потом были звонки в мэрию, в редакцию местной газеты - безрезультатно. Снова звонок в ветстанцию.
- Она в крови… Собака… Сделайте что-нибудь! Скоро дети придут из школы. Они испугаются! Это же страшно…
- Если хотите, привозите ее сюда, тут посмотрим…
- Но как? Она же не подпускает! Ну давайте мы за вами машину пришлем?
- М… м.
Через час, наглотавшись таблеток (давление!), Надежда Петровна (она первой забила тревогу по поводу собаки) позвонила моей жене (они подруги). Будучи человеком деятельным, жена тут же села к телефону и начала названивать. В ветстанцию, в коммунальную службу, в мэрию… Всюду отмахивались или зачитывали инструкции, по которым бродячих собак следует отлавливать и… А поскольку звонков было много, все думали: да скорей бы уж она околела, эта собака.
А в ветстанции даже обиделись:
- Что вы меня отчитываете? У меня нет крыльев, я не могу кружить над этой собакой - кто-то ведь ее должен держать.
- Во дворе полно людей, они помогут…
- Вот вы все такие сердобольные… А лучше бы не распускали собак…
- Может быть, все-таки перейдем к делу? - теряла терпение жена.
- Она бродячая? У нее есть хозяин? - продолжали допытываться ветеринары.
- Вы знаете, она не говорит. Только скулит и имени не называет…
- Вот вы все такие сердобольные… - продолжали нудить на том конце провода.
- Так что вы предлагаете? Палкой по голове ее стукнуть, чтобы больше вас не беспокоить?
- Хорошо, приедем…
В 17.06 (через два часа после начала переговоров!) на место выехал сам главный врач ветстанции. И все сделал как надо. Собаку усыпили. При этом ветеринар напомнил инструкцию: бродячими собаками должна заниматься коммунальная служба…
Снова объяснять врачу, что речь шла о раненом животном, было бессмысленно. Как и звонить в коммунальную службу: у них машина в поломке, рабочий день закончился, да и к бродячим собакам отношение брезгливое. Поэтому муж Надежды Петровны сам похоронил пса. Но дети (которые пришли из школы) успели сфотографировать его, еще живого. За несколько минут до смерти. Во весь снимок - собачьи глаза. Полные мольбы и ужаса…
Вот и вся история. Простая и унылая, как сношенный сапог. У нас и к людям порой относятся, мягко говоря, не очень, а тут - собака. Бродячих псов на каждом перекрестке - своры. Это потенциальные бандиты, но еще вчера - чьи-то Рексы, Рэмбо и даже Цезари. Их предали люди, и они мстят им, сами того не ведая. Какой-либо вменяемый закон эти своеобразные взаимоотношения (как в Штатах) не регулирует. И только если в вашем дворе (подъезде) дико завоет недоубитый пес, тогда проблема коснется вас лично. Хорошо, если в этом подъезде будет жить коммунальный начальник или хотя бы врач…
Два года назад на лыжной базе под Задонском случилось ЧП. Кабан покалечил Катьку - местную дворнягу. Она как-то доползла до конуры и приготовилась умирать. Но Геннадий Шамшеев, тренер, повез ее в районную ветстанцию. Там собаку не приняли - не жилец, слишком серьезные травмы. И тогда Катьку повезли в Воронеж, где объехали… пять клиник. Ее не хотели брать, так как не было справки о прививке (что справедливо). Но в одной больнице все-таки решились. Пять часов шла операция. Собаке «собрали» раздробленную челюсть, загипсовали сломанные ребра, наложили корсет на шею, а вот одну лапу пришлось ампутировать. Так на трех она теперь и бегает. А на людей больше не лает, думая о них что-то свое, собачье…
Слово любовь означает две разные вещи: просто любовь, то есть страсть, и милосердие.
- Всех голодных собак все равно не накормишь.
- Раз всех не накормишь, значит - именно поэтому, - надо покормить ту, какую можешь, - вот эту.