Есть седина, а беса нет,
И лезть бессмысленно из кожи,
Кто дал молчания обет,
Тот впаян в сахарное ложе.
Подобно мухе в янтаре,
Затихнешь, временем наказан,
И в жадном греческом царе
Ты опознать себя обязан.
Комфортный, безмятежный быт
Тебя задушит, обнимая.
Ты не был ранен, ты убит
За то, что не ушел из рая.
Окончилось время утопий
И золота на серебре.
Поленницы сломанных копий
Гниют под дождём на дворе.
Друг другу на нервах играя,
Сравнялись друзья и враги…
Из этого серого рая
Беги, моя радость, беги!
Беги от житейского тлена,
В котором погрязла душа,
Где мордою бьют об колено
За то, что неровно дышал.
Беги, моя радость. Не надо
Ходить, замыкая круги.
Из этого буднего ада
Беги, моя радость, беги!
Из липких объятий елея,
От славы, что застит глаза,
Беги, ни о чём не жалея,
Не взвешивай «против» и «за».
Отринь ядовитую сладость
Подсчитывать чьи-то долги.
Себя не щадя, моя радость,
Пока ещё можешь, беги!
Полночь-волчицу охотники бьют по морде,
Хлещет кровища, но кажется, это — бренди.
Что представляет любовь в современной моде,
То и всплывает в ютубе на вкладке «в тренде».
Ночью дурманят кальянами бары-пабы,
Утром похмелье вращает, как центрифуга…
Деточки ищут любви, как у мамы-папы,
.
А натыкаются друг на друга.
…Хлестаков, по крайней мере, врал-врал у городничего, но всё же капельку боялся, что вот его возьмут, да и вытолкают из гостиной. Современные Хлестаковы ничего не боятся и врут с полным спокойствием.
Нынче все с полным спокойствием. Спокойны и, может быть, даже счастливы. Вряд ли кто дает себе отчет, всякий действует «просто», а это уже полное счастье. Нынче, как и прежде, все проедены самолюбием, но прежнее самолюбие входило робко, оглядывалось лихорадочно, вглядывалось в физиономии: «Так ли я вошел? Так ли я сказал?» Нынче же всякий и прежде всего уверен, входя куда-нибудь, что всё принадлежит ему одному. Если же не ему, то он даже и не сердится, а мигом решает дело; не слыхали ли вы про такие записочки:
«Милый папаша, мне двадцать три года, а я еще ничего не сделал; убежденный, что из меня ничего не выйдет, я решился покончить с жизнью…»
И застреливается. Но тут хоть что-нибудь да понятно: «Для чего-де и жить, как не для гордости?» А другой посмотрит, походит и застрелится молча, единственно из-за того, что у него нет денег, чтобы нанять любовницу. Это уже полное свинство.
Уверяют печатно, что это у них от того, что они много думают. «Думает-думает про себя, да вдруг где-нибудь и вынырнет, и именно там, где наметил». Я убежден, напротив, что он вовсе ничего не думает, что он решительно не в силах составить понятие, до дикости неразвит, и если чего захочет, то утробно, а не сознательно; просто полное свинство, и вовсе тут нет ничего либерального. И при этом ни одного гамлетовского вопроса:
Но страх, что будет там…
И в этом ужасно много странного. Неужели это безмыслие в русской природе? Я говорю безмыслие, а не бессмыслие. Ну, не верь, но хоть помысли. В нашем самоубийце даже и тени подозрения не бывает о том, что он называется я и есть существо бессмертное. Он даже как будто никогда не слыхал о том ровно ничего. И, однако, он вовсе и не атеист. Вспомните прежних атеистов: утратив веру в одно, они тотчас же начинали страстно веровать в другое. Вспомните страстную веру Дидро, Вольтера… У наших - полное tabula rasa, да и какой тут Вольтер: просто нет денег, чтобы нанять любовницу, и больше ничего.
Самодовольный человек - затвердевшая опухоль на груди общества… Он набивает себя грошовыми истинами, обгрызанными кусочками затхлой мудрости, и существует, как чулан, в котором скупая хозяйка хранит всякий хлам, совершенно не нужный ей, ни на что не годный… Дотронешься до такого человека, отворишь дверь в него, и на тебя пахнет вонью разложения, и в воздух, которым ты дышишь, вольется струя какой-то затхлой дряни… Эти несчастные люди именуются людьми твердыми духом, людьми принципов и убеждений… и никто не хочет заметить, что убеждения для них - только штаны, которыми они прикрывают нищенскую наготу своих душ. На узких лбах таких людей всегда сияет всем известная надпись: «спокойствие и умеренность», - фальшивая надпись! Потри лбы их твердой рукой, и ты увидишь истинную вывеску, - на ней изображено: «ограниченность и туподушие»!..
Потребительское сознание проникло в каждого. Даже тушение пожара представляется человеку услугой, оплатив которую, он вправе требовать для себя спасения. Что уж говорить о спасении страны.
Мещанин дожидается героя-волшебника, честного и трудолюбивого, которому можно даже заплатить за его фокусы. Мы платим, ты танцуешь. А не справишься - заклеймим позором и поищем другого, более расторопного.
Как известно, обидеть художника может каждый, а стрелять в пианиста - последнее дело. Но наши современные художники - тоже шиты не лыком и сами кого хочешь обидят. А потому в последние двадцать пять лет отношения между художником и обществом развиваются у нас по давно известному, грустному сценарию.
Нет, без художников сегодня решительно никуда. Без них не плавится металл, не растет пшеница, не работает даже двигатель внутреннего сгорания. Ведь художник производит жизненно необходимый нам воздух - атмосферу, без которой становится душно и тошно. Мучаешься - как обустроить Россию, которую мы потеряли? Зови художника. Падает экономика - посоветуйся с художником. Художник точно знает, как жить можно, а как жить нельзя. Как правильнее всего мирить русских и украинцев? Ну конечно, с помощью художников! Художник помирит. Он же по определению - всегда над схваткой, всегда за всё хорошее и против плохого. Да ведь и в Писании сказано - блаженны миротворцы. Вот, например, два миротворца. Один даже сайт создал специальный - «Миротворец», куда заносит координаты всех, кто мешает умиротворению Донбасса. Некоторых (Бузина, Калашников) из списка «Миротворца» уже нет в живых. Но это совершенно не испортило атмосферы музыкального праздника в Житомире, Днепропетровске или Полтаве.
Другой художник - выдающийся театральный режиссер, один из тех, благодаря кому в веках запомнится наша эпоха, на днях нечаянно попал под каток тоталитарной государственной машины. Той самой, которую он до сих пор - с виртуозностью испанского матадора - заставлял работать на себя. Но то ли у быка лопнуло терпение, то ли дрогнула рука берущего.
Совместимы ли злодейство и гений - теперь разбирается прокуратура.
На защиту художника стеной встали лучшие люди страны - актёры, режиссёры, драматурги. Если и существует в столицах креативный класс, он был поражен в самое сердце. Вольно или невольно спровоцировали в пределах Садового Кольца настоящую классовую борьбу.
Ей богу, шума столько, будто самого Гоголя арестовали. Кстати, что же такое «Гоголь-Центр»? Те, кто по каким-то причинам еще не охвачен его плотным гастрольным графиком, могут ликвидировать пробел, зайдя на страницу центра в ютубе.
Нет, это не тот рыжий человек, о котором подумает неискушенный провинциальный зритель. Это просто фрагмент прогрессивного спектакля прогрессивного театрального центра. Хотя без приватизации государственного имущества, равно как и без освоения государственных денег, не обошлось и здесь. То, что сегодня называется «Гоголь-центром», до 2012 года именовалось московским драматическим театром имени Гоголя. То был один из последних бастионов реалистического направления в искусстве. Театр продолжал работать даже в годы войны, но через месяц после назначения туда Кирилла Серебренникова - выпускника ростовского физфака, сменившего за 90-е с десяток профессий - был расформирован, по согласованию с московскими чиновниками. Людей выбросили на улицу, но эти художники, их письма, их протестные митинги - не вызвали ни резонанса, ни сострадания. Всё потому, что это были неправильные художники. Им на смену шли - правильные.
Ну что уж так нервничать. Разве это единственный театр, с которым обошлись подобным образом? Разве, ставя старомодную русскую классику, он мог рассчитывать на популярность среди московского бомонда, на кассовость и окупаемость? Вот как надо было.
Это, стало быть, Пастернак. А осуждать Пастернака у нас - сами понимаете… себе дороже. Впрочем, были еще «Золотой Петушок» и «Мертвые Души», «Демон» и «Сон в Летнюю ночь». Художник умел заставить классиков вращаться вокруг своих осей. Там же, где брался за основу неканонический текст, все равно присутствовал какой-то новый, свежий взгляд на традиционные исторические сюжеты. Взять, к примеру, постановку «Голая Пионерка», по роману эмигрантского писателя Кононова. Спектакль рассказывает о жизни девочки-подростка, добровольно ушедшей на фронт, скрыв свой настоящий возраст. В романе - цитата - преподносятся переживания рано взрослеющего подростка, ставшего объектом сексуальных отношений с офицерским составом своей части. Поднимаются темы людоедства в блокадном Ленинграде, показательных мотивирующих расстрелов офицеров лично Жуковым.
И все это - за государственные деньги, само собой. А как иначе? Создавая столь необходимый нам воздух, художник не может же питаться воздухом! Он все-таки не Гамлет.
В общем, совершенно непонятно, откуда паника. Разве есть какие-то претензии к творчеству? Разве кто-то запрещает «Голую Пионерку»? Разве кого-то раздражает ориентация художников - в личном… или общественном пространстве?
Вот она - креативная ярость «живущих на Руси», тянущих непосильную трудовую лямку, где-то между столичными ресторанами и кафе. Не люди обмельчали - жемчуг стал нестерпимо мелок.
Правда, когда эта гламурная Русь сталкивается в подворотне с Русью настоящей - злой, голодной, ненавидящей и олигархов, и обслуживающих олигархов художников - тогда она бросается на шею проклятому следователю, просит у следователя защиты, требует по возможности жестокой расправы с дикарями.
Художники знают - им самим расправа не грозит. Ну проверят дебет и кредит. Правильно или неправильно расходовались деньги. Ну то есть шли они на оплату креативных услуг или в чей-нибудь посторонний карман? Если нарушений не было, получается, всё в порядке и претензий никаких нет. Ни к Серебренникову, ни к Пастернаку, ни к «Голой Пионерке». Творите дальше?
Мещанство - это когда у тебя есть новая кружка «в шкафу», а ты пьешь чай из старой.
Мещанин - это взрослый человек с практичным умом, корыстными, общепринятыми интересами и низменными идеалами своего времени и своей среды. Его можно назвать «благовоспитанным» и «буржуазным». Благовоспитанность предполагает галантерейную, изысканную вульгарность, которая бывает хуже простодушной грубости. Рыгнуть в обществе - грубо, но рыгнуть и сказать: «Прошу прощения» - не просто вульгарно, но еще и жеманно.
Мещане питаются запасом банальных идей, прибегая к избитым фразам и клише, их речь изобилует тусклыми, невыразительными словами. Истинный обыватель весь соткан из этих заурядных, убогих мыслей, кроме них у него ничего нет.
Обыватель с его неизменной страстной потребностью приспособиться, приобщиться, пролезть разрывается между стремлением поступать как все и приобретает ту или иную вещь потому, что она есть у миллионов, - и страстным желанием принадлежать к избранному кругу, ассоциации, клубу. Он жаждет останавливаться в лучших отелях, путешествовать в 1-м классе океанского лайнера с капитаном в белоснежном кителе и великолепным сервисом. Соседство с главой компании и европейским аристократом может вскружить ему голову. Нередко он - сноб. Богатство и титул приводят его в восторг: «Дорогая, сегодня я болтал с герцогиней!»
Пошляк не увлекается и не интересуется искусством, в том числе и литературой - вся его природа искусству враждебна. Но он с жадностью поглощает всяческую информацию и отлично натренирован в чтении газет и журналов.
Он ревностный читатель «Сэтердей Ивнинг Пост» и, просматривая газету, обычно отождествляет себя с героями передовиц. Представитель сильного пола воображает себя симпатичным судебным исполнителем или другой важной птицей, скажем, замкнутым холостяком с душой ребенка и игрока в гольф. Если это читательница - эдакая мещаночка, она видит себя в роли обворожительной, румяной, белокурой секретарши. Обыватель не отличает одного автора от другого; читает он мало и всегда с определенной целью, но может вступить в общество библиофилов и смаковать прелестные книги. Его не очень интересует живопись, но престижа ради он охотно повесит в гостиной репродукции Ван Гога или Уистлера, втайне предпочитая им Нормана Рокуэлла.
Ревет сынок, побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убитый лавочкой и флюсом, Подсчитывает мемячную убль,
Кряхтят на счетах жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.
Над самой головой насвистывает чижик,
(Хоть птичка певчая не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.
Дочурка под кроватью, ставит кошке клизму,
В наплыве счастия полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму, Трагичным голосом взволнованно орет. Безбровая сестра в кургузей кацевейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка,
Поёт романс: «Пойми мою печаль».
Как не понять? В стооловой тараканы,
Оставя черствый хлеб задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.
Саша Черный 1913 год.
(из серии «стиШкалики»)
Открою шкаф. оттуда куча тряпок
с немым укором смотрит на меня.
Куда бы этот зуд мещанства спрятать?
А лучше на духовность променять!
- иz -
Вы, наверное, задаетесь вопросом, почему упал Протон? Не все, конечно, а те, кто каким-то чудом сохранил возможность вынуть пятачок из ушата, оглядеться по сторонам и у кого от увиденного проскочила мысль: «А вдруг что-то не так?» Я ничем не лучше вас, я с таким же удовольствием жру в три горла, наслаждаюсь раем потребительства, мечтаю о крутой тачке, большом доме, люблю пройтись по магазинам с котлетой денег в кармане и купить какой-нибудь абсолютно ненужной херни. Иногда я проседаю, хожу в рваных джинсах и вкалываю, желая вернуться обратно в стан «уважаемых людей». Не хотелось бы вливаться в стадо диванных «экспертов». Честно говоря, я не знаю, почему технически он упал, но хорошо представляю среду, в которой его собирали.
Я родился в 1985 году, в Ленинграде. В 1992 году пошёл в школу, в 2002 поступил в институт, в 2008 году закончил. Я из того поколения, которое запомнило СССР только в ярких детских воспоминаниях. Зато, что было потом, помним очень отчетливо. Особенно те, кто вырос на окраинах крупных городов. Как отстреливали коммерсов - эти накрытые клеенкой тела из-под которых вытекали мозги, растекаясь по асфальту, впадая в канализационные стоки, образуя дельту каналов и протоков. Как сидели в холодных школах, без отопления, зимой, в пуховиках, согревая в рукавах ладони. В школу бы я и не пошел, но там кормили. Благо, что за мной никто не следил. Главное, чтобы вечером домой пришел. Дома бабушка занимала пять картофелин у соседей, до пенсии и зарплаты мамы-врача. Потом покупала три кубика Магги (тогда их продавали поштучно) и варила суп. Два нам, один в похлебку собаке. А потом после школы я долго бродил по детским садам, собирая помои для собаки. Потому что иначе её нечем было кормить и её угрожали усыпить. Летом выезжали на дачу и начинали растить огород. Поначалу жрали крапиву, потом поспевал щавель. К середине лета помню, уже было довольно сытно. Плюс мы отваливались с маминой шеи, и она имела возможность копить на более сытную еду. Даже мясо раз в месяц. А по осени ночами сторожили урожай и ударными темпами вывозили его в город на электричке, иначе пёрли всё, даже крыжовник. Такое было, правда, всего один год, потом полегчало. Кроме воровства, оно исчезло только в нулевые. Зимой каждый год вскрывали дачу и переворачивали всё вверх дном. На даче не было ничего, даже вилок или топора - все вывозили. Воры, видимо от злости, били стёкла или ломали табуретки.
Не для того я пишу, чтобы рассказать ужасы 90-х, конце концов, какой-нибудь Челябинск мог дать фору Питеру. Один знакомый доктор рассказывал, как в середине 90-х, где-то за Уралом, им зарплату не платили от слова вообще. Несколько лет. Кинули клич и народ начал кормить и одевать докторов. Городок-то маленький, больничка одна, а жить всем хочется. Тащили еду, маринады, спиртное, конфеты, одежду. Выдавали контрамарки на кино и утренники для детей. Доктор говорит, что, когда начали платить копеечные зарплаты, население пожелало скинуть себя бремя бюджетников. Жить стало даже хуже. Привыкли вкусно жрать и принимать дары. Вот такой вот феодализм.
Я вырос в таком зоопарке, от начальной школы до нынешнего рубежа - «тридцатника». У меня на глазах люди делали из воздуха капиталы, моментально поднимались, буквально за полгода и теряли всё да один день. Их убивали, сажали в тюрьму, просто обирали за нитки. Но в ответ они катались на дорогущих тачках, за год зарабатывали на квартиру ремонтом.
Помню, как в 2007 году, еще учась в институте, я попал в этот мир всеобщей коммерциализации. Поначалу не мог въехать, почему меня все, начиная от инспекторов ГАИ, заканчивая администрацией районов, шлют на йух. А потом мелкий клерк, ставящий штамп, согласовывающий линию кабелей, намекнул мне, что надо бы дать денег, то ли подмигивая правым глазом, то ли борясь с нервным тиком от страха. Я дал тогда 2 тысячи. И тот сразу же мне все согласовал, дал пароли и явки для следующих благодетелей. Я мучился с ордером две недели, а после мзды согласовал за 2 дня, потратив 10 тысяч рублей. Моя зарплата, бензин и амортизация машины за потраченные в пустую две недели беготни по кругу стоили дороже той взятки в 10 штук наликом. Это был как укол героином. Юношеская психика тогда была не в состоянии отфильтровать грязь. Нужно было решать вопросы. Деньги решали их прекрасно. По неясной причине послал на йух полковник из МРЭО с диагностическими картами? Кран на базе КАМАЗа не может выйти на линию из-за этого звиздораса? Купи коньяк, завались к нему, скажи, что у тебя сегодня праздник - купили новый кран. Подмигни, поставь коньяк, скажи, что работаешь на его земле и вам надо дружить, подмигни еще раз. Потом скажи, что карт нет. Он улыбнется, поставит конину в ящик, возьмет отрывную бумажку, напишет на ней «5 000», перевернет и подвинет тебе. Загляни в нее, отогнув краешек, не переворачивая, как смотрит на карты хороший игрок в покер. Улыбнись и спроси, курит ли он. Он ответит, что можно, выйдет с тобой на лестницу, где нет камер и ты пиханешь ему в карман разноцветные бумажки. Могут меняться должности и порядок и место взаиморасчетов, размер мзды, но общий порядок действий меняться не будет. Я быстро вкатился в эту систему. Я сразу вижу эти водянистые глаза, сквозь которые вместо зрачка блядским огоньком просвечивает знак доллара. «С Вами мы всегда договоримся…». Гайцы из Всеволожска не согласовывали без денег проект пешеходного перехода на время строительства. Врачи из 3-й городской (в народе именуемой «Третьей истребительной») не снимали швы без пятисот рублей в придачу. В конце 10-х этот зверинец отрывался по полной, делясь и множась в питательной среде нефтяного бульона чашки Петри. Ох уж эти тучные годы нефтяного изобилия. Сотрудники администрации василеостровского района шакалили по объектам и брали взятки в обмен на невнесение в черный список организаций, допущенных к строительству. Да, да. При Вале Мативенко была такая шиза. Если организация получала три административных нарушения, то на несколько лет лишалась права работать в городе. В результате, у чиновников появился новый вид сафари. Охотиться за коммерсами, допустивших нарушение при строительстве на подведомственной территории. Не вовремя вывез грунт - получи протокол на 150 тыс. Не хочешь платить 150 тысяч? Заплати на месте 70! Семьдесят штук очень солидный дисконт. И ведь платили все, иначе бан-лист. За подключение к горячей воде такса была 700 штук наликом. Иначе не подключат. И платили все. Однажды я проморгал такого охотника на объекте, на Среднем проспекте Васильевского острова. Не огородили защитной сеткой яму под канализацию - объектов в тот год было много, снабжение не справлялось с заявками. Он приехал, подошел к прорабу, тот послал его на йух. Охотник уехал, оставив визитку. Приехал я, взял визитку, всё понял, позвонил генеральному. Тогда (и сейчас) активно слушались разговоры коммерсов, которых можно подоить, поэтому телефонный разговор выглядел как беседа двух друганов, желающих узнать как дела:
- ХХХХ УУУУ-ич, тут приезжал человек, посмотрел, как у нас дела, оставил визитку. Наверное, познакомиться хочет, может я проскочу к нему, кофейку попью, вдруг человек интересный?
- Да, прокатись, конечно, вдруг что-нибудь интересное расскажет. Потом мне расскажи, чем город дышит.
Я ехал к нему, в администрацию Василеостровского района, и слушал его аргументы, он доходчиво объяснял, что вывернуться мы не сможем. А он, такой занятой человек, потратил на нас время и САМ приехал посмотреть на бардак, который мы развели. Его задачей было меня выдавить на какие-либо обещания. В его руках была судьба нашей работы на территории Васильевского острова в ближайшие три года. Если бы я пообещал, генеральному пришлось бы исполнять. Не по-пацански иначе. Иначе ТАКОЙ человек может обидеться. В тоже время нельзя было поселить в его холёной голове опасения, что мы не будем платить. Надо было поговорить с ним на его языке, дать понять, что я тоже в системе, что мы всегда договоримся. Он надавит, я оскалюсь, кину пальцы, он нахмурится и постучит лакированным ногтиком по лакированному столу. Посетует, что кругом сплошные нарушения. Я посочувствую, пожалуюсь, что не все понимают беды коммерсов, он покивает, скажет, что знает проблемы бизнеса. Я отвечу, мы давно на этом рынке, наша фирма дорожит репутацией, но тем не менее, имеем связи, серьезные люди. Он кивнет. В переводе на человеческий это означает, мы знаем правила трех залётов и готовы платить, но доить нас нельзя, он согласен и беспредела не будет. Потом скажу, что очень приятно вести разговор с ТАКИМ человеком и для меня будет честью передать контакты нашему генеральному. Тот радостно кивнет. Договоренности о взятках лучше вести с собственником бизнеса, а не с шестёрками. Таким образом, мы обо всём договоримся, но цифр не назовем. Генеральный приедет не на пустое место.
Народ рубил бабки. Точнее, БАБЛО. Реальные пацаны теперь не качали мышцы, реальные пацаны качали нефть. Если ты тогда не рубил бабки, ты лох. Бабки тогда были везде. Я приезжал в Петроградское ГУЖА за обременениями на подключение к холодной воде, а мне прямо говорили, что надо бы денежек. Я спрашивал «сколько?», мне говорили, «300 тысяч рублей». Мой шеф, думая, что я в доле, слал их на хер (а я, лошара, был не в доле). Чиновники выкатывали обременения на 3 миллиона. Шеф ехал сам, договаривался, платил 1,5 миллиона взяток. И ему было похер. Маржа была в разы, если не на порядки, выше.
Я приезжал на государственный оборонный завод «Ригель», что на на ул. Профессора Попова, а там у здания заводоуправления стояли новые мерседесы GL, по пять миллионов каждый (по курсу доллара в 24 рубля). Они только появились. Я первый раз в жизни увидел БМВ Х-6 «М» серии и Мерседес Gl у служащих государственного оборонного завода. Я думаю, они смогут написать книгу «Разбогатей или сдохни, работая на министерство обороны». Мой шеф хорошо заработал на этом заводе «Ригель». А потом у нашего офиса под окнами дежурил ОБЭП. Шеф гасился на чьей-то даче, не включал телефон и не появлялся на работе. Офис играл в пасьянс косынку. У меня была халявная топливная карта с 5-ю тонами горючки на счету. Я в рабочее время катал баб на Залив, выгуливал по крышам. Питер, июль - красота. Потом все рассосалось как-то. Каким образом, думаю, вы уже догадались. Детали я узнал позже.
Я работал в гос. заказе, народ там, после летнего сезона ремонтов, покупал себе свежие Бентли. Мои знакомые из гос. заказа, в середине нулевых, спускали гос. бюджет на кутеж и покупку новых Инфинити ЭфИкс 45. А своим блядям покупали новые Пежо и Мерседесы Цэлки. Потом их брала за жопу прокуратура. Из 12 миллионов контракта они миллион отдавали прокуратуре. А потом, угорая в кокосе в каком-нибудь стриптизбаре, орали в нирване, что нужно было вообще ничего не делать, просто дать больше.
Менты из районного УВД говорили, что мне, коммерсу, надо дружить с ними, т.к. я работаю на их земле. Это вы, суки, служите мне, гражданину своей страны, вы охраняете правопорядок в моем городе. А не я работаю на вашей земле. Мордор поглотил людей.
Вокруг творилось форменное блядство. Сначала заработай денег, потом будешь претендовать на звание человека. Сотрудники ОБЭПа Приморского района вваливались в офис, опечатывали документацию, вывозили компьютеры. В это время коммерсы шли домой, вынимали из сейфа 1,5 миллиона рублей и относили в отдел. Забирали документацию и компьютеры, везли обратно в офис, работали дальше. Их больше не трогали несколько лет. Вокруг джентльмены, не кидалы с района.
Главное следственное управление вламывалось домой, изымало 15 миллионов рублей наликом в сумках. Через две недели им через посредников заносили 5 миллионов. Бабки отдавали. Вокруг джентльмены, не кидалы с района.
Менты из питерского Главки приходили на обыск с папками для документов от Луис Ветона. Я спрашивал, они говорили, что такое стоит тысячу евро. Их часы стоили 3 тысячи баксов. Во время обыска менты пугали, что внесут меня в черный список ЕС и меня не выпустят за границу. А они в это время будут ездить в Париж. Для них это был кошмарный сон, повод пугать меня. Что я не смогу ездить в Европу. Интересно, махнули бы они Родину за право ездить в Европу? Риторический вопрос.
Для меня стало чем-то вроде спорта спрашивать уродов о любви к Родине. Вы можете себе представить лицо мента, который больше всего боится, что не сможет ездить в Европу, когда ты его спрашиваешь о любви в Родине? А можете себе представить лицо коммерса, который отдает 700 тысяч рублей на взятку за подключение к теплосетям, и после ты его спрашиваешь о любви к Родине? А можете представить себе лицо управляющего заводом Арсенал, когда он тебе рассказывает, что ему выгоднее сдавать цеха в аренду под склады с импортной жракой, чем производить космические спутники, можете представить его лицо, когда ты его спрашиваешь о любви к Родине?
У этой эйфории открытых баблом дверей есть оборотная сторона. Очень быстро ты понимаешь, что можешь купить все. И все имеет свою цену. За все надо платить. Ничего бесплатного нет. Есть белая сторона твоих выплат - налоги, коммуналка, кредиты. По закону. А есть черная. По понятиям. Тебя взяли на экономических преступлениях? Можно бесплатно по закону, а можно хорошо. Отдай от 1,5 до 5 млн. рублей и дело замнут. Такса известна всему городу. Сильно не борзей, живи в своей тине, не лезь к солнцу. В тине, кроме тебя, еще много мелких насекомых, паразитов, комаров, личинок, червей, местечковых хищников. Ты живешь в этой питательной среде и тебя особо не колышет, что твое болото располагается в рукотворном, некогда великолепном фонтане. Там, где сейчас бегают многоножки, раньше на десяток метров били вверх струи воды, пенились, искрились на солнце. Там, где в иле лежат пустые бутылки водяры, драный ботинок и плавает инсулиновый шприц со следами крови внутри, некогда было чистое гранитное дно, куда люди бросали монетки на счастье, чтобы вернуться.
Я видел, как люди, буквально на 5−10 лет старше меня, делали большие деньги из воздуха. Всегда на грани с законом, а чаще всего за гранью. Просто чаще всего попадая по статье о мошенничестве, налоговых преступлениях, браконьерстве, незаконной вырубки лесов, обустройства незаконных свалок, обнале. Для России это несущественные статьи. Это не терроризм какой-нибудь, наркоторговля или торговля взрывчатыми веществами, экстремизм, призыв к национальной вражде. За такое вас закатают в асфальт - слава Богу. А за мелочь попросят поделиться. Вы когда-нибудь видели вырубки лесов на сотни гектар? С торчащими вверх пнями, больше похожими на противотанковые рубежи? Это незаконные вырубки. По закону кто-то должен был провести рекультивацию и засеять все новым лесом. Так через 20−30 лет там опять будет промышленный лес. Шведы даже корни из земли извлекают. Наши предпочитают просто дать денег и бросить.
Когда ты живешь по понятиям, десятилетиями, ты живешь одним днём. Ты привыкаешь к 300% прибыли. Потому что ты помнишь, как в 1992 году у тебя прибыль была 1000%. Когда кормовая база сужается, твоё сознание начинает бунтовать. Ты привык, что твои проекты окупаются за полгода - год при вложении десятков, если не сотен миллионов рублей (и не всегда рублей). Когда кормовая база избыточная, тебе не надо думать. Я очень много общаюсь с дядьками из 90-х. Не быками, нет, вполне себе респектабельными людьми. И каждый раз хочется помыться. Одно жлобство, кроилово, попытка сэкономить копейку в ущерб безопасности. Потому что копейку он платит сегодня, а «что-нибудь» случится завтра. Точнее, послезавтра. Через год. В его мироощущении это будет не в его жизни. Целый год! В 90-е, когда ему было 25−35 лет, он был молод и полон сил, никто не планировал ничего, все жили одним днем. Он не знал, будет ли он жив через неделю. А тут год. Он прорвался через 90-е, выжил, не сел в нулевые, не разорился в 10-е. А тут ты ему говоришь, что надо вложиться в инфраструктуру. Чтобы не было проблем в следующем году. Он не собирается жить вечно, чтобы тратить свои деньги на то, что будет через год.
Сейчас активное поколение людей с властью и деньгами, связями, им сейчас от 40 и больше. Скорее даже от 50. В 1991 году им было в районе 25. Кто входил в мир бизнеса и связей в начале нулевых, им сейчас за 40 лет. Потом кормовая база начала стремительно сокращаться. Более молодые тащили всё на своём горбу. Им как раз пришлось постигать дзен, что надо вкладывать копейку, чтобы через год не влететь на бабки. Потому что проекты стали окупаться не за три месяца, а за три года. И год стал серьезным лагом. Твой проект окупается три года, если через год от недофинансирования дороги или трансформатора завод встанет, ты попадешь на деньги. И как на зло, в тот самый момент у тебя не будет резервов для срочного ремонта. Так что вложиться надо сегодня и расписать, как ты будешь вкладываться, чтобы не попасть через два года, три. А ведь три года - это только нули. А потом ты хочешь ещё и заработать на своём бизнесе. Так что надо думать о пятилетнем планировании. Срок сборки космического спутника около 3−5 лет, «Фобос-грунт» собирали 10 лет, на упавшем Протоне стояли двигатели 2013 года выпуска. Говорят, свинья не может поднять голову, чтобы посмотреть на звёзды, нынешнее поколение управленцев не может спланировать свои действия на несколько лет.
Старые специалисты ушли. Человек в расцвете сил, когда он достигает профессионализма в своем деле, ему надо около от 10−15 лет беспрерывного профессионального роста. Это значит, специалист - это человек от 35−37 лет в инженерной среде и 33−35 лет в рабочей. Это нижний порог. Это значит, что самым молодым спецам советской закалки, которые привыкли работать, а не получать 1000% прибыли и договариваться, чтобы их не взяли за задницу, этим спецам сегодня в районе 55−60 лет. За ними идут орки, выросшие и сформировавшиеся в эпоху пьяных 90-х, тучных зажравшихся нулевых. Эти орки привыкли жить одним днём. Кто-то сваливает, еще не поняв, что он теперь никогда не сможет работать на Западе, привыкнув к российскому буйству прибылей, кто-то, визжа и извиваясь пытается приспособиться к новым реалиям сузившейся кормовой базы, не понимая, почему они повсеместно проигрывают своим молодым собратьям. Тем, кто и рад бы получать 1000% прибыли, но у них нет шанса. Поколение БМП - «без меня поделили». А значит надо работать. Этим людям сегодня 30−35 лет. Придется еще лет 5−10 терпеть орков, ждать, пока солнце экономического кризиса выжжет их с экономического поля. Это при условии, конечно, что опять мы не вернемся в лихие 90-е, когда выгоднее будет сколотить банду и трясти коммерсов, чем работать. Но орки просто так не уйдут. Они выжили в гораздо более суровых условиях. Орки производят впечатление, умеют плести интриги, обладают связями, умеют договариваться и делиться прибылью, у орков есть дети, подрастают внуки. Так что сегодня падают Протоны, завтра будут падать фонарные столбы. А ведь есть еще медицина, наука, образование…
Мещанство означает пить из старой облезлой кружки, когда новая в серванте стоит.
Есть сила, которую даже вам не побороть. Я имею в виду мещанство. Косность маленького человека. Мещан не победить силой, потому что для этого их пришлось бы физически уничтожить. И их не победить идеей, потому что мещанство органически не приемлет никаких идей.
У них же так мало желаний, что вы ничего им не можете предложить. А того, чего они хотят, они добьются безо всякого коммунизма. Они станут владельцами трактиров, заведут жену, детей и будут тихо жить в свое удовольствие. Коммунизм, капитализм - какое им до этого дело? Капитализм даже лучше, потому что капитализм благословляет такое бытие. Человек же по натуре - скотинка. Дайте ему полную кормушку, не хуже, чем у соседа, дайте ему набить брюшко и дайте ему раз в день посмеяться над каким-нибудь нехитрым представлением. Вы мне сейчас скажете: мы можем предложить ему большее. А зачем ему большее? Он вам ответит: не лезьте не в свое дело. Маленькая равнодушная скотинка.
- На свете существуют люди, с которыми у меня не может быть ничего общего, и они не могут унизить меня или оскорбить, как не может оскорбить человека корова, например.
- Нет, дурной человек не равен корове. Корова живет разумно. Она ест, чтоб утолить голод, пьет, чтоб утолить жажду, и размножается, чтоб продлить коровий род. У коровы есть инстинкт опасности, инстинкт благодарности и признательности… Многие ли люди могут похвастаться этим? Некоторые ведь едят не потому, что голодны, а чтоб другим меньше досталось. И влюбляются не по велению сердца, а чтоб была возможность жрать еще больше. Уже вдвоем. Жрать и стяжать. Жрут и стяжают: туалетную бумагу и английский язык, книги и фигурное катание, авторитет и деньги. Они свихиваются на этом и прямо сигают под трамваи на своих частных машинах, потому что все естественные чувства им отказывают, даже чувство самосохранения. Эти люди настолько отвыкли от правды, что сказать им во иногда то же самое, что разбудить лунатика, забравшегося в беспамятстве на шпиль Адмиралтейства. Может, пусть так и живут под наркозом лжи?