«У Европейской площади стоит мужчина средних лет, одетый в дорогое пальто, костюм, недешевые туфли … активно разговаривает по телефону … через 3 минуты подъезжает джип Lexus. оттуда выбегает водитель, долго извиняется, открывает багажник, вынимает пару покрышек … Первый залезает в машину, через минуту выходит уже в фуфайке, каске и с битой … быстро бежит в сторону Майдана, по ходу приговаривая: «Дал же Бог президента идиота! Шоб он удавился тем баблом!».
… Занавес …
За секунду до выстрела ветер трепал твои кудри,
И ловил объектив дым костров и накал баррикад.
Вдруг споткнулась и падаешь брошенной куклой лоскутной,
Почти черная кровь убегая, пятнает наряд.
Безучастно лежишь и не слышишь испуганных криков,
А в прицеле у снайпера мечется новая цель.
Мир войны смотрит в ночь равнодушный и жадно-безликий,
Наполняется дымом и графикой злых мизансцен.
Мир войны смотрит в жизнь, забирая ее без остатка,
И ложится жнивьем под серпом мой бесстрашный народ.
И под выстрелов дробь кровь так щедро пятнает брусчатку,
И капелью дождей наши жертвы февраль отпоет.
Мой Майдан начался внезапно. Он ворвался в окно детской спальни нечеловеческими криками о помощи. Было утро 30 ноября, 4.15 утра. Самое время для начала войны.
Накануне мы легли спать поздно. Все уже так устали от голоса Русланы и пения гимна Украины в 6.00 утра, что спали крепко. Но проснулись все, кроме мужа. Я вскочила и спросонок не могла понять, что происходит. Выскочила на балкон и замерла от ужаса. Потом весь мир облетят эти видеокадры, политики начнут разбираться в причинах, последуют какие-то отставки. Но это будет потом. В то утро я видела происходящее на Майдане своими глазами. И это видели мои дети.
Спросонок было сложно понять, что происходит. Казалось, что у меня под окнами снимают очередной российский сериал в стиле «Черные береты-3»… Люди в сером камуфляже бежали по Крещатику в сторону Бессарабской площади и били всех, кто попадался им под руку. Абсолютно всех, исключения не делали ни для кого. Люди звали на помощь, но их валили на асфальт и били каблуками. Нас в детстве учили, что семеро одного не бьют. Видимо, у нападавших было другое детство и плохие учителя. Когда я, наконец, смогла осознать происходящее, хоть и не до конца, начала будить мужа, крича: «У нас под окнами убивают людей! Что делать?!». Муж посоветовал вызвать милицию. Совет был бесполезным, ведь уже стало понятно, что именно люди, обязанные охранять сон мирных граждан, и являются причиной столь раннего пробуждения нашего семейства.
Человеческая память уникальна. Иногда она стирает что-то плохое и страшное, чтобы защитить нас. Но мой мозг категорически не хочет стереть ту ночь из моей памяти. С течением времени картина чуть выцвела, но образы остались.
Парень и девушка. За спиной рюкзаки с туристическими ковриками, сидят на лавочке и пьют кофе. Наверное, с Майдана, решили начать день глотком кофе, которым на Крещатике можно подкрепиться круглосуточно. Девушку хватают за шиворот и тащат по газону на плитку Крещатика. Бьют дубинкой. Девочка сворачивается в клубок и кричит: «Не бийте! Ви зламали менi руку!». Образ парня растворился. Пятеро ребят бегут по Прорезной, а беркутовцы несутся за ними, словно голодная стая, жаждущая крови.
Поразило еще одно. Многие водители проезжавших по Крещатику машин хотели остановиться и подобрать лежащих на асфальте людей. Но там, возле патрульной машины, два гаишника ловко орудовали палочками, исключая возможность остановки в данном месте. Вся эта бойня продолжалась пару минут. Потом подъехала машина «Патриот», еще какое-то авто, и людей затащили в них.
Со стороны Майдана красивым строем подошли бойцы внутренних войск. Построились, чтобы ограничить доступ людей к месту установки елки. «Беркут» исчез в подворотнях Прорезной, солдаты стояли спокойно, наступила тишина. И тут я увидела эту странную пару… Пожилой священник в рясе и скуфейке и мальчик лет девяти. Что делали эти люди в такое раннее время на улице? В тот момент я не знала ответа. Священник подошел к строю бойцов и начало что-то говорить им. Я могу только догадываться о содержании его речи. На секунду закрыла глаза. Подумала, что сейчас чья-то дубинка опустится на его седовласую голову или на голову мальчика. Слава Богу, рука не поднялась ни у кого. Он постоял напротив строя, взял ребенка за руку и ушел. Потом, намного позже, я прочитала об этом человеке в одном журнале. Он не хотел назвать свое имя, опасаясь, что «статья в журнале - предмет для другой статьи». Автор репортажа описывала внешность, сравнивая его с Андреем Рублевым Тарковского. Я не видела его лица, но в тот момент я видела его душу.
Пишу о той ночи и понимаю, что слов много, а все события длились минуты три. Но они оставили след на всю жизнь. Впервые в моей жизни я видела, как безоружных людей, не оказывающих сопротивления, били так жестоко. И самое страшное - это видели мои дети. Я потом долго думала, почему не стала кричать, звать на помощь, не выскочила на улицу, в конце концов. Я не думала об этом в те минуты. Я была парализована страхом, отравлена этим чувством.
Включив телевизор, я поняла, что Майдана больше нет. Еще несколько часов назад я хотела, чтобы эта «дискотека» поскорее окончилась. И вот мечта сбылась, но я не рада. Я пила валокордин, думала, что нужно кому-то позвонить. Что это изменило бы в тот момент? Ничего. Ни о каком сне речь не шла. Дождавшись 7 утра, я взяла собаку и отправилась на прогулку. Я юрист, поэтому в кармане пальто впервые лежал паспорт с пропиской. На всякий случай.
Обычно в 7 утра Крещатик прекрасен. Он чист, убран и ждет гостей. Но тем утром все выглядело совсем иначе. На асфальте и газонах каштановой аллеи лежали разбросанные вещи. Беркутовцы хватали людей за шиворот и валили на землю. Счастьем было, если человек успевал расстегнуть куртку и вырваться из «птичьих» лап. Запомнилась светлая бурка. На углу Крещатика и Городецкого копошились доблестные тетеньки-коммунальщицы, отмывая кровь на ступенях подземного перехода. Я продолжила свой путь, повернув на Городецкого. Улица моего детства встретила меня группками беркутовцев. Они смеялись, пили кофе и курили. Им было весело. Лапа собаки запуталась в поводке. Я останавливаюсь, чтобы поправить лапу и встречаюсь глазами с одним из этих… людей? Нет, с одним из «представителей правоохранительных органов». Длинно пишется, но мне так легче. Людьми их называть не могу. «И вот они друг против друга стоят и дрожат от испуга». Конечно, он не дрожал. Я - да. Но мы, женщины, любопытные создания. Мне хотелось заглянуть ему в глаза. Игра в гляделки длилась пару секунд при полном молчании. И тут он делает резкий выпад в мою сторону и легко, превентивно бьет по ноге: «Что стала? А ну пошла, с. ка, отсюда!» И я пошла. Тогда мне все еще было страшно.
Вернулась домой, дождалась «приличного» времени для звонков и смс и начала звонить друзьям. Первой, кому я позвонила, была мама. Видимо, в тот момент я искала защиты и маму не пожалела. Ей досталось по полной программе. Я говорила, говорила, кричала, забрасывала ее словами «они убивали людей», а бедная мама не могла ничего понять из моего сумбура. А кто бы понял? Точнее, кто бы поверил? Это нужно было видеть своими глазами.
А потом был гнев. Он пришел на смену страху. Я поняла, что это увидела не я одна, что есть другие и они «непуганные». И вот с этими, другими людьми, я и оказалась вечером того же дня на Михайловской площади. Я пришла туда не одна. Со мною был муж, мои близкие, друзья, одноклассники. Люди шли и шли. К вечеру нас стало больше и я перестала бояться окончательно. Поздно вечером я пошла к «кровавой елке» и зажгла свечу. Людей было не очень много, но они не боялись.
Так начался мой Майдан. Личный. С нежелания жить в стране, где просыпаешься от криков избитых людей. С желания защитить детей от кровавых сцен под окнами их спальни. Впоследствии анализируя события, я поняла, что сценарист и кукловод тут явно был.
Но именно так я оказалась на Майдане. Я тут живу, здесь находится мой дом. Я не могу абстрагироваться от этих событий. Они ворвались в мою жизнь и изменили ее.
Уважаемый посол США в Украине! Ваша политика под воздействием антидепрессантов уже вые… ла наше терпение. Мы просим Вас начать движение в сторону Китайской горы К ХУ ЯМ.
«Они орудовали так нагло и громогласно, что привлекли внимание первобытного Зла!»…
Не понимаю, зачем нужна Олимпиада, когда у нас уже есть Евромайдан. Все смотрят, болеют за разные команды, волнуются… А на Олимпиаде предлагают какие-то коньки да лыжи скучные
Сегодня в маршрутке ко мне подсел пожилой мужчина. в годах моего папы … ну и, естественно, тема событий в Киеве и Майдана. все пересказывать не буду так … небольшой фрагмент разговора:
Он: - Мне б лет 5 скинуть, я б и сам поехал в Киев на баррикады… у меня сосед вон собирается ехать.
Я: Зачем? Что Вы там потеряли?
Он: Как зачем? За тем, чтобы у моих детей и внуков было лучшее будущее!
Я: Что для Вас значит «лучшее»?
Он: Чтобы за зарплату можно было и покушать купить, и одеться, и отдохнуть поехать, и на книжку положить еще осталось! Чтобы старость спокойная была и пенсию вовремя всем платили! Чтобы образование хорошее и бесплатное было, медицина. ну
Я: Так у вас же все это было !!
Он: Когда?
я: В Советском Союзе !!!
Он молчал около 10 минут … потом говорит. «Странно, почему об этом по телевизору никогда не говорят … "
Я: И Вы все еще хотите в Евросоюз? Там НИЧЕГО бесплатно не будет!!!
Вот как-то так разговор и заглох …
Жили-были два кума, один дурак, а другой умный. Дурак поехал на майдан и стал жить в палатке. А умный никуда не поехал и стал жить с кумой.
Мог ли простой гопник Витя подумать, что однажды он разведет на 15 млрд долларов полковника КГБ?
И снова собраны майданы…
Паны дерутся… чьими лбами?
Чья кровь по улицам прольётся -
Не дай - то бог, а вдруг - начнётся?
Опомнись, гарна Украина,
Разделят то, что неделимо,
Уже кричат - народ здесь разный,
И вместе жить он - не согласный!
Дробить и властвовать - так просто,
И будут вновь расти погосты,
Погодьте, хлопцы, не деритесь,
Назло панам, вы - помиритесь!
Порвите сноп марионетных
Верёвочек, едва заметных…
И хлеб и соль и МИР нужны вам,
Уходьте, хлопцы, к вашим нивам!
Посмотришь на ночь «новости» - потом снится несусветное!
Будто в Украине победила оппозиция, и теперь Янукович и Азаров маются на Майдане. А в Верховной Раде установлен ринг, и каждый, кто не согласен с Кличко, может доказать свою правоту в честном поединке.
Приснилось, что, поскольку не отменили летнее время, депутаты приходят на заседание в летней одежде, а Медведев купается в Финском заливе. И с удовольствием загорает на сугробе.
Затем - будто президент (по его признанию) думал, что из крана у него иногда льётся ржавая вода. Но когда разобрались - оказалось, что это коньяк! Просто-напросто он открывал не тот кран!
Дальше случилось сновидение, будто на Олимпиаде в воротах нашей хоккейной сборной вместо Варламова стоит - Мутко. Без клюшки, но с мобильником. И в наиболее острые моменты у ворот - звонит Путину и спрашивает: что делать? И что удивительно - во сне мы победили!
Как говорится, ни к селу, ни к городу приснилось, будто Барак Обама, узнав, что означает по-русски слово «барак» - на встрече с Лавровым попросил называть себя: «небоскрёб». При этом на лице Лаврова не дрогнул ни один мускул.
А Эдвард Сноуден сообщил, что наряду с европейскими госдеятелями ЦРУ пыталось прослушивать и нашего министра образования. Но все, кто слушал, - сошли с ума. И США готовят ноту протеста.
Статья по теме
Гуд-бай, Ленин: памятник на Бессарабской площади Киева пал жертвой Майдана
Поначалу обрадовало сновидение, будто ко Дню Конституции объявили амнистию, а на освободившиеся места посадили коррупционеров. Но даже во сне я понял, что мне это только снится!
Озадачил и встревожил сон, в котором украинские хлопцы восторженно снесли памятник Ленину как символ советской власти. И, опьянённые свободой, стали радостно требовать возвращения России Севастополя как ещё одного ненавистного символа! И напоминания о братской дружбе.
Ну, а следом красочно и ярко увиделось, будто в Москве на Манежной площади установили памятник Ельцину. Жуков верхом на коне, Ельцин - верхом на «мерседесе». На открытии присутствовал Горбачёв, подошёл к подножию… то есть к подколёсию, положил два одуванчика и сказал: «Борис, ты не прав!» На что памятник вразумительно ответил: «Правда хорошо, а щастье - лучше!»
А уже под утро приснилось, будто поймал я золотую рыбку. «Отпусти меня, - взмолилась рыбка, - и я исполню три желания». «Сделай так, - попросил я, - чтобы не было в мире войн, чтобы люди уважали друг друга и берегли природу».
Вздохнула рыбка и сказала: «Лучше поджарь меня!»
Ну, что сказать по поводу Майдана…
Ругаться матом как бы и устал…
Там, миром всем забытая, Руслана
Яйцо вновь популярности снесла…
Там брызгает слюной вовсю Арсений,
В Европу прорубить пытаясь лаз…
Там Тягнибок, как кобелёк весенний,
Впадает в свой оуновский экстаз…
Там бывший гений мирового бокса
Несет какой-то несуразный бред…
Его пугает русская березка
И щи в тюрьме москальской на обед…
Все эти политические твари
Опять согнали на Майдан народ…
Все как всегда - «Подохни пролетарий,
Но нам в Европу проложи проход!!!
Сопротивляйся «Беркуту»!!! Не бойся!!!
Нас Путину ни в жизнь не запугать!!!"
Какая героическая осень,
Но что-то больше хочется блевать…
Тошнит от одурманенных подростков,
Которые открыли жадно рты…
«В Евросоюзе так легко и просто!!!
Говно там даже пахнет как цветы!!!»
Им музыку включили - они пляшут…
Европы хитрой новые рабы…
Там место есть для нас, но на параше…
Там не мозги нужны им, а горбы…
Вы равенства хотите??? Вот вам дуля!!!
В Европе свои правила игры.
Вдруг голодовку объявила Юля -
Изжога вновь от паюсной икры…
Зато как сладко застонали геи
И в перспективе скорых брачных уз,
Себя во всех местах поспешно бреют,
Чтоб без проблем вошел Евросоюз…
Блестят повсюду розовые стекла
Очков, что выдал евро-сутенер…
Я спорить перестал, ведь нету толка…
Ведь я для них «москаль», донецкий вор"…
Хоть русский я всего на половину
И дом мой - не донецкий регион,
Сарказм мой портит всю евро-малину
И протыкает тот евро-гондон,
Которым нас стерильно очень порют…
Эх, Украина!!! Мать твою ети!!!
Славяне должны в радости и в горе
Быть вместе и одним путем идти!!!
Не стал бы я писать все эти рифмы,
Когда не б знал, что мнение мое,
Поддержат те, кто презирает мифы,
Что мы совки, ханыги и жулье!!!
Мы, коль убрать таможни, все славяне!!!
И пьем мы, и воруем… Как и все…
И все почти, кто нынче на Майдане,
На той же по «два двадцать» колбасе,
В Союзе воспитались… Возмужали…
Олег, Виталик, Сеня… Как же так???
Ведь ваши деды Родину спасали!!!
И убивал их из Европы враг…
Сорвался… Извините… Не в те степи
Зашел немного, хоть и в чем-то прав…
Опомнись, Украина!!! Злобный ветер
Лишь мнет, а не ломает стебли трав…
Ну, что сказать по поводу Майдана…
Ведь 9 лет назад он тоже был…
А в результате - океан обмана,
Который тех «героев» в бездну смыл…
На Банковой, прямо напротив «дома с химерами*»,
в кабинете сидит бывший заведующий гаражом.
Он непривычно бледен и напряжен.
Он не из тех, кто привык переть на рожон,
но в этот раз не обойтись полумерами.
Ниже, за «домом с химерами», чрево тысячелетнего города
гудит как разбуженный улей,
колется как разворошенный стог.
Несколько раз в столетие город встает перед выбором -
Запад или Восток,
паровая машина Уатта или свисток…
Лики святых на иконах прячут ухмылки в бороды.
Даже они - часть интересов страны,
лежащей к северу.
Нынешний царь ее больше не достает пулемет «максим».
К чему, если есть газовый вентиль, полоний и диоксин?
Полураспад империи источает такой токсин,
что даже ее бояре
прячут детей в Швейцарии.
Город не хочет больше играть по правилам
землевладельцев Рублевки и Гатчины.
Город меняет законы физики, как злополучный венок.
Город уходит на запад ковром, выдернутым из-под ног.
Бывший заведующий катастрофически одинок.
Он не дурак, он знает - Запад и посвободнее, и побогаче, но северный ветер не спрашивает согласия.
Взгляд из окна щупает склоны Печерска, сползая вниз.
Как никогда, стали ближе Ливия и Тунис.
Если не распластаться под северным ветром ниц,
север останется просто большим государством. В Азии.
*"Дом с химерами", известный также как «Дом Городецкого» -
одна из архитектурных жемчужин Киева. Расположен
напротив здания администрации президента Украины.
Я помню, был декабрь… Вокзал.
Донецк ломал привычный трафик.
Оранжевый я спрятал шарфик,
Чтоб он знакомству не мешал…
Была ты явно «под шафе»
И на ногах едва стояла…
На Коминтерна, у вокзала
Я угостил тебя в кафе.
Потом такси… Еще сто грамм…
И ты прищурилась игриво…
На брудершафт мы пили пиво,
Я захмелел немного сам…
Потом глаза и губы… Грудь…
Едва раздеться мы успели,
Нас принял микрокосм постели,
Где нет политики ничуть…
Я робок был с тобой. И смел!
Но, если б знала ты, родная,
Что бело-синих всех тогда я В твоем лице вот так имел!
Я помню, был декабрь… Майдан.
Сверкал в твоих ресницах иней.
Я спрятал шарфик бело-синий…
Прости мне мелкий тот обман!
- Давай, родная, сотворю
Тебе сейчас весны немного? -
И мы распили термос грога…
Ты улыбнулась декабрю!
Потом - Андреевский… Подол…
Я целовал твои ладони…
Конечный пункт - на Оболони
Венчал с двумя свечами стол.
И не сказать - была игра:
Мы были искренними, вроде,
И говорили о погоде
И о кальянах до утра.
Потом: глаза и губы… Грудь…
Едва раздеться мы успели,
Нас принял микрокосм постели
Где нет политики ничуть…
Я робок был с тобой, и смел!
Но если б знала ты, родная,
Что всех «оранжевых» тогда я Вот так, в твоем лице, имел!