А Юлий Цезарь - тот ещё урод:
продлил нам зиму в високосный год.
Что стоило ему, не понимаю,
весною лишний день приделать к маю!
Белая берёзка. Кони во всю прыть. Дерзко или броско взгляд, что не забыть… Запах вербы с мятой. Блеск янтарных рос. Да в душе разъятой сам Иисус Христос… В полночи пьянящей тихая свеча. Да тоской дразнящей радость сгоряча… Шёпот, шорох, тени, нежно и устав. Во хмелю сирени май, как чёрт, пристав… Понося, да кроя, окрутив и свив, счастье неземное смехом отрезвив… Колокольцы звонко заливаясь в даль. На груди иконка. А в груди печаль… Дерзко или броско взгляд, что не забыть. Белая берёзка. Кони во всю прыть.
Саня Седой… Саня Грех…
Мягкой поступью кошачьей,
Кот Чеширский в май войдет.
Соблазняя ночью темной,
Меда май сполна нальет.
Голову любовью вскружит,
Пыль сметая с антресоль.
Ветром в парусе закружит,
Чтобы Грэй нашел Ассоль.
Королеве чтобы снежной,
Сердце розой растопить.
Чтоб тепло пришло с надеждой,
Дверь в любовь чтоб вновь открыть…
Королева тает, тает,
Май хмельной с ладошек пьет.
Кружево с плеча стекает,
Звезды в небе - стайкой нот.
Хрусталём они звучали,
Лились в души серебром.
Грей корабль свой вёл к причалу,
Воздух, как ямайский ром.
Алый парус, рыжий сполох -
Шелк распущенных волос…
Этот мир любовью полон -
Всё-то маю удалось.
Одуванчиков веснушки
Май рассыпал на пустырь,
Трав качаются макушки,
Тихо вторят им кусты…
Скоро выведет их лето,
Те веснушки, без следа…
Зацветёт душистым цветом
Здесь невзрачно резеда.
И до осени до самой,
Позабыв их хоровод…
Но один, упрямый самый,
Всё же осенью взойдёт.
Жизнь - не тягостное бремя.
Жизнь на выдумки щедра.
Каждому цветку есть время.
Каждому - своя пора.
Посеребрились травы ранним утром,
Весна вдруг оказалась не у дел.
Прикрыло землю, снега перламутром
И май, совсем зелёный, поседел.
***
Мой дивный май, исполненный тоски,
Бегущий, рьяный, ветренный, влюблённый,
Припорошивший инеем виски…
Как жаль, ведь он совсем ещё зелёный.
Иду, прислушиваюсь к соловью.
Я почти такой же…
Только, не пою.
А на улице май… Только мне как и прежде холодно
Руки мерзнут в карманах, сердце жаждет тепла.
Я насытилась этим шумящим до полночи городом,
Я устала искать в безмолвных прохожих тебя.
За девятое число, выпьем всем чертям назло!!! За победу в этом мире и за танк - Т-34, ЗА «Катюшу», ЗА солдата. выпьем стоя мы, ребята!!! Скажем мы СПАСИБО деду, за Великую Победу!!!
Живите в мире и любви, трудитесь всем во благо! Весны желаю для души! И ласкового мая!
Майский жук постучал в окно.
Видимо скоро лето…
Дни тянулись, опутаны серой тоскою.
Февралем-шутником, его щедрой рукою,
Был подарен зачем-то мне Оле Лукойе,
С полным зонтиком снов, разрушитель покоя.
И февраль прошептал, вороша все былое:
Он - стаккато дождя над пустыней сухою,
Он - мурашек разбуженных племя хмельное,
Он - для бабочек крылья щекотного кроя.
Облаками касался март, замки мне строя,
Тихо трогал запястья - Дверь не откроешь?
Я боялась - тепло льды на шрамах мне вскроет,
Я боялась и прошлое стало стеною.
Ты апрелем стучался и звал за собою,
Ты протягивал плащ с бирюзовым подбоем.
По иголкам травы уходила босою,
Уносила пустыню с адским мертвенным зноем.
Ароматом цветов и небес синевою,
Маем душу кружил и знобящей волною
Стайки бабочек слал, мое Оле Лукойе.
Я сдавалась тебе, синеглазый мой воин.
Что бы ни было после, заболею весною,
Я тянусь к твоей сказке усталой душою,
Ты в мгновении каждом мне вестью благою,
И пустыня цветет, мое Оле Лукойе.
Тихо, тихо…
Перед грозой…
Умолкли птицы…
Остановились мысли…
Что осталось?
Нежный запах сирени…
Иду к Тебе,
Не хочу возвращаться,
Из этого сна.
Кому-то, март - лето…
Кому-то, май - зима.
Люблю шашлык в начале мая… когда есть фитнес за углом…