Не к лицу тебе ангельский чин,
И не жить в сопричастности раю…
Почему же из многих мужчин,
Я такого, как ты, выбираю?
Или нежностью тихой хочу
Залечить в тебе боль и смятенье?
Точно зная, - в ответ получу
Лишь любви отражённую тень.
Интеллект непредсказуем. Универсальное неоднозначно. Очевидное маловероятно. Истина сомневается. Явление не так уж и существенно. Сущность сама по себе не является.
Конвергенция намекает. Доктрина мобилизует. Концепция служит. Долг обязывает. Посредственность претендует. Законы тормозят. Мнения расходятся.
Философы раздражают. Бюрократия множится. Прибавочная стоимость мотивирует. Премиальные разлагают. Онтология стремится завладеть умами, партия - сердцами, грифы - тем, что останется в результате классовой борьбы.
Политики призывают. Массы созерцают. Пенсионеры охают. Интеллигенция разлагается. Доллар бодро агонизирует.
Амебы, компьютерные вирусы и споры взаимно солидарны. Вегетативные формы размножения вымирают. Соседи нервируют. Миллиарды крадут по мелочам, но по крупному.
Теория Мироздания отрицает успехи Большого адронного коллайдера. Учетные ставки рефинансируются. Ученые степени присваиваются. Пространства не хватает. Время, долги и кредиты не возвращаются. Судьба лицемерит, притворяясь счастливой. Конец света брезжит в конце тоннеля. Беда одна не приходит. Смысл жизни уточняется.
Продукты питания генетически модифицируются. Цены удивляют. Пояса затягиваются. Дотации сокращаются. Дети растут. Стремления целеустремляются. Пространство располагает. Время ограничено.
Индукция от магнетизма, а дедукция - от Шерлока Холмса. Историческая родина мухи «це-це» - украинское сало. ООН регулирует законы природы. Местное самоуправление присваивает кредиты. Янки - это латыши, сбежавшие в раскрепощенную Америку из свободной Латвии.
Преамбула жизни иллюзорна. Язык описания картины мира похож на заливное. Контрагент виртуален. Созерцание отсутствия эквивалентно дефекту присутствия. Всеобщая глупость дедуктирует отдельные заблуждения. Сомнение напрягает. IQ всемирного разума обратно пропорционален бесконечности. Интеллект опасен выводами.
Отношение современности к прошлому трогательно наивно. Духовный мир отдает контрафактным одеколоном. Онтологический структурализм трансцедентален. Умственный труд тяжелее физического. Бизнес на доверии - разновидность отдыха.
Вредный характер начальника подрывает смысл разумной деятельности. Акция бездействия не так уж тривиальна, как на самом деле. Легче догадываться и имитировать, чем знать и уметь. Дураки знают все. Умные знают только то, что надо делать, чтобы ничего не делать.
Рыба идет на нерест, избиратели на выборы, а раки к пиву. Взаимоотношение полов зависит от суммы брачного контракта. Пороки детей ломают рамки идеалистические представлений родителей. Любовь расширяет границы от возможного в принципе до невозможного принципиально.
Палата ума, мер и весов спрятана от норм приличия в Париже. Бессознательное фрактально. СПИД - это не инфекция, а система «Станок - Приспособление - Инструмент - Деталь». Пирамида Хеопса сооружена из газобетона, а мрамор использован на памятники фараонам. Милосердие отрицает очевидное.
Авиценна - девичья фамилия Брынцалова. Гиппократ в агонии пытался дать взятку лечащему врачу.
Сознание зависит от совести. Кошелек толстосумов не толще кредитной карточки. Каков мир, такова и его онтология. Глобализация необратима. Маленьким странам больше достанется. Коммерческий структурализм международных корпораций ментально индуцирует криминальные законы рынка. Профсоюзы - школа бюрократизма. Безработица - способ принуждения производительных сил к отдыху от производственных отношений.
Умственная деятельность может навредить. Класс разумной эквивалентности статистически недостоверен. Автоматизация умственного труда порождает проблему умственной занятости. Имитация кипучей деятельности эквивалентна досугу. Орудия труда разрушают средства производства. Отсутствие трудового энтузиазма подрывает устои государства.
Зеркальный мир абстрактен и неуязвим. Бездеятельное созерцание ассоциирует новый класс напряженной эквивалентности. Освобождение низкооплачиваемым трудом дискредитирует свободу. Искусственный интеллект изменяет привычные представления. Блеск и нищета куртизанок гармонирует с законами свободного рынка.
Универсальная бездуховность тождественна абсолютному вакууму черной дыры. Исключения из правил подменяют законы природы. Женщины думают прической. Мужчины мечтают исключительно о вечном. То есть, о сексе.
Криминальное мышление амбивалентно профанирует социум. Воспитание чувств исправительным трудом игнорирует эмоции. Взятки олицетворяют материалистический структурализм. Счастье всё ещё иллюзорно.
Новый класс отношения полов интродуцируется в область достижений бытовой химии. Горизонты трагического беспредельны. Аморальный взгляд на происхождение видов порождает паллиативно-животный менталитет. Представление о сострадании амбивалентно. Обратная дорога к счастью заказана.
Интенсивная бездеятельность быстро утомляет. Углекислый газ профанирует развивающиеся страны. Биржа кислорода находится в Киото. Существование экзистенциально. Климат в розницу не отпускается. Слезы радости и печали идентичны по химическому составу. Субъективные представления транспонируют объективный мир. Слеза ребенка котируется на биржах.
Смутные ощущения оправдывают адекватные восприятия. Представления постоянно мешают выводам. Черный квадрат лучше воспринимается через дырку от бублика. Естественную жизнь склоняют к сожительству с искусственной.
Искусственный интеллект несовершенен, так как не в силах конкурировать с мозолистым кулаком. Естественный интеллект сошел с ума, рекомендуя искусственному закрыть рот жвачкой. Искусственный интеллект оказался не так глуп и согласился на пластырь.
Неоднозначность выводов налицо. Пассивное созерцание внутренней пустоты не вызывает последствий. Повышение зарплаты усиливает ощущения самовосприятия. Счастье возможно: всегда найдется, что найти, украсть и перепрятать.
Эволюция взглядов деградирует. Спящий мозг парализует волю. Хомо Сапиенс презирает Человека Разумного. Несовершенство формы диссонирует с собственным содержанием. Живая материя изоморфна социальной среде. Прошлое наступает в будущем. Отсутствие будущего продлевает жизнь, но сокращает время.
Специфическое неоднозначно. Акт активного созерцания совершенствует неадекватность сознания. Одноклеточные из партийных ячеек трансформируется из клеток непосредственно за решетку.
Явления не уверены в себе. Сущность является с повинной. Различия взглядов диалектически отрицают свою противоположность.
Интеллект сомневается. Глупость бравирует. Ложь притворяется. Истина исповедует. Онтологический структурализм торжествует.
Сосед Петрович не из тех,
Чья хата вечно с краю:
Хоть что спроси - и смех и грех -
Не скажет: «Я не знаю».
На всякий каверзный вопрос
Мы ждём его ответов.
Не удивительно: он рос
В большой стране Советов.
Он - аналитик, эрудит,
Не любит сантименты.
В деревне каждый говорит:
Его бы в президенты.
- Но что б ты сделал для людей?
Осилил бы задачу?
- Убрал бы, к чёрту, Мавзолей
И кладбище в придачу.
Столицу б расширять не стал:
Бессмысленно и долго,
А перенёс бы на Урал,
А, может быть, на Волгу.
У нас в России две беды, -
Петрович глянул грозно, -
Так нам ещё ЕГЭ вредит.
Убрать, пока не поздно!
Какие тесты, мать твою?
Сплошная угадайка.
Под гору катится IQ,
Зато зарплату - дай-ка!
Другой беде немало лет.
Обычное явленье:
Дорог местами просто нет,
Есть только направленье.
Пора бы волю сжать в кулак
И дверь открыть в остроги
Для тех, кто строит абы как
Российские дороги.
- Вот завернул! Ну, ты даёшь!
Прям, как товарищ Сталин.
- Ответственности ни на грош:
«Протоны» падать стали…
С улыбкой взяточник глядит
На хрупкие преграды,
Иль казнокрад - лихой бандит.
И все ужасно рады,
Что не для них написан, нет,
Наш кодекс уголовный:
Ну, пожурят, дадут пять лет,
И то, поди, условно.
А вор должон сидеть в тюрьме!
Всем прочим для науки, -
Петрович сплюнул, - Как по мне,
То я рубил бы руки.
Наркоторговцев бы стрелял,
И педофилов - тоже:
От них очиститься земля
Сама никак не может.
А как науку холим мы?
Паскудненько, ребяты…
И наши светлые умы
Бегут работать в Штаты.
Мы их кормили до поры,
Но коль скупыми станем,
Какой же нам тогда прорыв?
Того гляди отстанем.
В казне, я слышал, денег нет.
А ты взгляни с изнанки:
Мы каждый год кроим бюджет
В угоду наглых янки.
Вот ты скажи: тебе нужны
Их ценные бумаги?
Тогда, зачем мы их должны
Скупать? Чего бы ради?
Нам негде тратить деньги здесь?
Заводы надо строить:
Куда ни сунься - импорт есть,
А где своё, родное?
И всех охранников гурьбой -
В цеха, к станкам в три смены.
Стране нужны, и нам с тобой,
Такие перемены.
В Кремле я вас бы не подвёл,
Уж мне-то вы поверьте.
Ещё б на недра ренту ввёл
С рождения до смерти…
Петрович долго говорил
Про пенсии, про НАТО,
Коснулся Крыма и Курил -
Он там служил когда-то.
Народ кивал ему в ответ.
И я согласен тоже:
Хороший был бы президент.
Эх, чуть бы помоложе…
Все усилия благоразумного человека должны направляться не к тому, чтобы чинить и конопатить свой организм, как утлую и дырявую ладью, а к тому, чтобы устроить себе такой образ жизни, при котором организм как можно меньше приходил бы в расстроенное положение, а следовательно, как можно реже нуждался в починке.
Если изъять деньги у 50 богатейших еврейских семей, то прекратятся войны и революции.
1.
Большие расстоянья большому кораблю,
И очень я гордилась, что летчика люблю.
А ты не в небе Родины и не на ястребке,
А на Лубянской площади летал на воронке.
припев:
А ты не лётчик, а я была так рада,
Любить героя из лётного отряда,
Но по осанке не видно кто с Лубянки Анке,
А я во сне с тобой летала, дура.
А ты не лётчик.
2.
А ты ходил в реглане в жару и в холода,
Но даже парашюта не видел никогда,
Ну на фига мне, граждане, такой аэроклуб,
Частично друг мой ситцевый, а в целом душегуб.
3.
Большие расстояния - большому кораблю,
И долго я считала, что лётчика люблю,
Я снова одинокая, но лучше никого,
Чем эти истребители народа своего.
Если хотите, чтобы вас любили, всегда уступайте - в мелочах.
Где блохи, там жизнь, - философствовал пёс.
Кот - благородное существо, он никогда не доводит кошку до депрессии.
Кошка это вам не женщина, кошка не капризничает, - говаривал наблюдательный кот.
Даже сорвавшись со скалы, Козерог продолжает скакать к намеченной цели.
Иногда у Козерога чешутся рога…
Депрессия это тупик, который возникает в голове, когда она начинает думать о депрессии.
Любовь любовью, а хрюкать не надо.
Как предотвратить разводы? Запретить браки.
Любовь не планируют, дружбу не доказывают, правду не кричат.
Два противоположных утверждения не обязательно противоречат друг другу.
Интересно, а среди мух бывают бомбардировщики? - подумал летчик-истребитель.
Если человек стал задумываться о смысле жизни, значит, повзрослел.
Куда скакать? - задумался всадник без головы.
Математика позволяет доказать что угодно; и она же позволяет, если нужно, любое доказательство опровергнуть.
Новые научные теории побеждают не потому, что они верны, а потому что в них уверовали.
Не дарите мне своих книг, подарите свои гонорары! - попросила читательница писателя.
Только не варите меня с раками! - взмолился краб.
Не нужно пытаться начать жизнь с нуля, важно не кончить жизнь нулём.
Во Вселенной нет никакой тёмной материи, есть тёмные учёные.
Тьмы на свете вообще нет, ибо тьма - всего лишь отсутствие света.
Кто ищет тьмы, тот слеп.
Вот только не надо меня разглядывать! - возмущалась распятая лабораторная лягушка.
Если вождь не захочет, эрекция бесполезна, - осознал член партии.
Абсолютно все женщины красивы, если не включать свет.
Экзальтированная женщина подобна вулкану, который постоянно дымит и иногда взрывается.
Теперь придётся жениться, - понял козёл, случайно запрыгнув на львицу.
И принцессы, оказывается, пукают, - горестно осознал женившийся принц.
Может ли секс длиться круглые сутки? - задумалась резиновая кукла.
Пожалуйста, ведите себя прилично! - воскликнула женщина и сняла трусы.
Вы циник! - упрекнула она. Значит, я не обману, - ответил он.
Когда остаёшься один, задумываешься: куда себя девать?
Уважайте людей-уважаемы будете-
Любите людей-любимы будете-
Прощайте людей-прощены будете-
Не мстите -ОТМЩЕНЫ будете-
----ГОСПОДОМ----
Все мы, советские ребята, независимо от национальной принадлежности, были воспитаны на одних и тех же ценностях. Так происходило не только благодаря нашим родителям - вся окружающая действительность прививала нам «нужные» понятия о том, что такое хорошо и что такое плохо.
Не шумят мои игрушки…
В младенчестве на нас влияли педагогические теории американского доктора Спока, усвоенные нашими матерями вперемешку с выдержками из статей «Энциклопедии домашнего хозяйства». Именно этим источникам информации мы обязаны тем, что нас окунали в ванну в пеленочках, поили водичкой при грудном вскармливании, а к году приучали ходить на горшок. Погремушки, неваляшки и прочие игрушки с раннего детства приучали нас видеть красоту в незамысловатых формах и неярких красках.
Куклы, с которыми мы играли в дочки-матери, - простецкие советские и ГДРовские красавицы с закрывающимися глазами, учили нас безусловной любви к «детям», не зависящей от их внешних и прочих качеств. Пластмассовый крокодил Гена, играть с которым было невозможно, потому что у него постоянно вываливались желтые глаза, прививал нам терпимость к чужим недостаткам. Педальный «Москвич» за 25 рублей, пахнувший настоящим автомобилем и развивавший скорость до 8 км/ч, и, как правило, принадлежавший не нам, воспитывал в нас умение справляться с разрушающим чувством зависти.
Человек - существо коллективное
В детском саду мы проходили предварительный этап формирования советского человека. Здесь воспитательницы, заталкивавшие манную кашу большими ложками в маленькие детские рты, учили нас уважать грубую силу - зато почти все советские дети научились есть через «не могу»!
Показательные наказания провинившихся (например, не успевших на горшок) детишек внушали нам, что дисциплина дороже человеческого достоинства.
Безусловно, так было не везде! Среди воспитателей встречались и по-настоящему добрые женщины, при них в группах царила теплая атмосфера, а их подопечные с малолетства приучались любить общественную жизнь. Добрым воспитательницам проще было научить детей любить бессмертного вождя мирового пролетариата, знакомство с которым здесь, в саду, у большинства и происходило. Нам читали рассказы про Ленина, мы учили про него стихи, например, такие:
Всегда мы помним Ленина
И думаем о нем.
Мы день его рождения
Считаем лучшим днем!
Потом мы шли в школу. Первый, кого мы там встречали, снова был
Страшно подумать, но мы давали клятву. Перед лицом своих товарищей мы торжественно обещали «горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия». Мы выкрикивали: «Всегда готов!», даже не задумываясь, к чему именно нас призывали быть готовыми. Мы носили красные галстуки, отличники - тщательно выглаженные, а двоечники и хулиганы - неуважительно мятые. У нас были пионерские собрания, на которых кого-нибудь обязательно за что-то отчитывали, доводя до слез. Нашим долгом было помогать отстающим ученикам, заботиться о ветеранах, собирать макулатуру и металлолом. Мы принимали участие в субботниках, по графику делали уборку в классе и столовой, учились вести домашнее хозяйство и «молоток в руках держать» на уроках труда, или даже работали в колхозах, ведь именно труд должен был выковать из нас коммунистов.
Труд необходимо чередовать с отдыхом: коммунистическая партия заботилась и об этом. Большинство из нас летние месяцы проводили в пионерских лагерях, путевки в которые выдавались нашим родителям по месту работы. Чаще всего это были лагеря в ближайших пригородах. Лишь детям сотрудников крупных предприятий выпадало счастье отдохнуть на Черноморском или Азовском побережьях. Наиболее знаменитым пионерским лагерем, разумеется, был «Артек», в котором все было «самое-самое». Иногда путевки в него доставались отличникам и победителям олимпиад. В пионерских лагерях мы просыпались под звуки горна, делали утреннюю зарядку, ходили строем, пели гимн пионеров «Взвейтесь кострами, синие ночи…», ну и влюблялись, конечно.
А потом был комсомол, в ряды которого многие представители нашего поколения так и не успели вступить. Правда, комсомольская организация была открыта только для самых достойных юных личностей. Комсомольский значок на груди означал окончательное расставание с детством.
В человеке все должно быть прекрасно
Немало сделала для нашего воспитания и советская ткацкая и швейная промышленность. С малых лет нас одевали в пальтишки и шубки, в которых было трудно пошевелить руками. Рейтузы, заправленные в валенки, всегда кололись, но учили нас смиряться с неудобствами. Колготки всегда сползали и морщились на коленках. Особо аккуратные девочки подтягивали их на каждой перемене, остальные же ходили как есть. Школьная форма для девочек была из чистой шерсти. Многие не любили ее за состав ткани и за сочетание цветов, унаследованное от дореволюционной гимназической формы, но все-таки ей было присуще своеобразное обаяние.
Воротнички и манжеты приходилось перешивать чуть ли не каждый день, и это учило наших мам, а потом и нас самих быстро справляться с иголкой и ниткой. Темно-синяя форма для мальчиков изготавливалась из какой-то бессмертной полусинтетической ткани. Каким только испытаниям не подвергали ее советские мальчишки! Выглядели они в ней не слишком элегантно, но и в этом был элемент воспитания: в мужчине - не внешность главное.
Делу время, потехе час
У уважающих себя советских школьников не было принято бездельничать. Очень многие из нас учились в музыкальных и художественных школах, серьезно занимались спортом. Тем не менее, времени всегда хватало и на игры, и на детские развлечения. Самые счастливые часы нашего детства проходили во дворе. Здесь мы играли в «казаки-разбойники», в «войнушку», где одни были «наши», а другие - «фашисты», в игры с мячом - «Квадрат», «Вышибалы», «Съедобное-несъедобное» и другие.
В общей массе мы были довольно спортивными и выносливыми. Советские девочки часами могли прыгать «в резиночку», а мальчики - с тарзанки, или заниматься на турниках и брусьях. У мальчиков хулиганистого склада были и менее безобидные развлечения - они стреляли из рогаток, делали самодельные «бомбочки» и сбрасывали из окон полиэтиленовые мешки с водой. Но, наверное, самым популярным «дворовым» занятием мальчишек была игра «в ножички».
О хлебе насущном
Мы были очень самостоятельными, по сравнению с нашими собственными детьми. Ходить по маминому поручению за хлебом, молоком или квасом в 7−8 лет было для нас чем-то самим собой разумеющимся. Помимо прочего, иногда нам поручали сдавать стеклотару, после чего у многих из нас появлялась мелочь на карманные расходы. На что можно было ее потратить? Конечно, на газировку из абсолютно негигиеничного автомата или на мороженое. Выбор последнего был невелик: пломбир за 48 копеек, молочное в вафельном стаканчике и фруктовое в бумажном, эскимо, «Лакомка» и брикет на вафлях. Советское мороженое было необыкновенно вкусным!
Особую ценность представляла для нас жевательная резинка, которая, как и многое другое, являлась дефицитным продуктом. До падения «железного занавеса» это была наша советская резинка - клубничная, мятная или кофейная. Импортная жвачка с вкладышами появилась чуть позже.
О пище духовной
Советское время принято называть бездуховным, но мы, советские дети, этого не ощущали. Напротив, мы росли на литературе, кинематографе, музыке, одухотворенных талантом авторов и их заботой о нашем нравственном воспитании. Конечно, речь идет не о конъюнктурных произведениях, которых тоже было немало, а о тех, что создавались с подлинной любовью к детям. Это мультфильмы про Винни Пуха, Карлсона и Маугли, культовый «Ежик в тумане», чудесная «Варежка» и незабываемый «Домовенок Кузя», фильмы «Приключения Буратино», «Приключения Электроника», «Гостья из будущего», «Чучело» и многие другие. Нас воспитывали и глубокие, заставляющие задуматься фильмы для взрослых, ведь на советских детей не распространялись возрастные ограничения.
Для нас издавались журналы «Мурзилка», «Веселые картинки», «Пионер», «Юный натуралист» и «Юный техник». Мы любили читать! Нашими умами владели герои повестей В. Крапивина, В. Катаева, В. Осевой, странные персонажи из стихов Д. Хармса и Ю. Мориц. Мы слушали потрясающе интересные музыкальные спектакли про Али-Бабу и сорок разбойников, про Алису в Стране чудес, про Пеппи Длинныйчулок, в которых узнавали голоса самых популярных актеров и музыкантов. Пожалуй, старания всех этих людей и наполняли наше советское детство счастьем. Это благодаря им мы верили в добро и справедливость, а это дорогого стоит.
Разница между образом жизни во время беременности и после родов. Став мамой я обнаружила, что делаю массу вещей, о которых бы раньше и не подумала. Над некоторыми можно только посмеяться, а некоторые действительно злят и раздражают окружающих. Вот мои наблюдения:
1. Вы едите и принимаете душ со скоростью пули.
2. Вы начали говорить о себе в третьем лице: «Маме нужно хоть немного времени для себя».
3. А о себе и ребенке наоборот - стали говорить «мы» - «мы покушали» (даже если вы сами с утра ничего не ели), «у нас вылез зубик» (лично у вас уже все 32 давно вылезли).
4. Ваша рубашка - это больше не одежда. Она стала многофункциональной вытирающей и промакивающей поверхностью.
5. Вы переодеваетесь чаще, чем девочка-подросток, собирающаяся в школу. А как быть, если ваша одежда то в каше, то в детской моче?
6. Прическа-хвостик и полное отсутствие макияжа стали вашим фирменным стилем. Под фирменным я подразумеваю единственным…
7. Вместо Карибских островов вы мечтаете о горячей ванне и подольше побыть в душе.
8. Вы поздравляете ребенка с тем, что он сходил в туалет так, будто он выиграл Олимпийские игры.
9. После того как вы осмелились оставить ребенка с няней и встретиться с друзьями, вы весь вечер говорите только о том, как скучаете по своему крохе.
10. Кофе, который вы себе сделали с утра, до сих пор стоит на столе. Он снова остыл, хотя был уже четырежды разогрет.
11. Одна ваша грудь постоянно больше другой.
12. Вы поймали себя на мысли, что напеваете детские песенки даже после того, как малыш уснул.
Конечно, каждый ребенок не такой, как другие, а у каждой мамы свой жизненный опыт. Возможно, вы заметили и за собой какие-то перемены, которыми хотели бы поделиться?
Русская крестьянская семья - уникальный «организм», где детей воспитывали без посторонней помощи, опираясь на неписаный свод законов - простых и удивительно мудрых. Так и шел этот процесс из века в век и из села в село, разве что с небольшими расхождениями.
Детство
В типичной крестьянской семье детей рождалось много, но, к сожалению, многие из них умирали от болезней в первые годы жизни. И хотя для бедных семей очередной ребенок означал появление «лишнего рта», а для зажиточных - потенциального помощника в трудах, родители с одинаковым смирением воспринимали и рождение, и смерть младенцев. Это не значит, что детей не любили - матери, безусловно, испытывали к своим чадам самые нежные чувства, но жестокие жизненные реалии заставляли людей обрастать психологической броней.
Новорожденного клали в зыбку - плетеную люльку, подвешенную к потолку, где он и спал, пока не вставал на ножки. Уход за ним был минимальным: во-первых, потому что мать практически всегда была занята работой, а во-вторых, потому что ее представления об уходе за младенцем были своеобразными.
Доктор медицины Г. Попов в книге «Русская народно-бытовая медицина» описывал их так: «Крестьянки считают, что ребенка достаточно перевернуть в сутки раза два-три, чтобы он не промок. С этой целью под младенца подкладывают кучу тряпок».
Научившись ходить, карапуз передвигался по избе, преимущественно в одной короткой рубашонке, занимая себя разными подручными предметами. Присматривать за ним могли бабушка с дедушкой или кто-то из старших детей. В холодное время года малыш обычно находился в помещении, так как с зимней одеждой для малышей в то время было туговато, а в теплое - выходил на улицу, где бегал по земле босиком опять-таки под присмотром юных нянек, которым могло быть около четырех-пяти лет.
Основу детского питания составляло материнское молоко. Если же молока у матери не было, малышу находили кормилицу или поили его козьим, в качестве бутылочки используя рог с надетым на него соском коровьего вымени. Вместо соски у крестьянского ребенка была «жевка» - тряпица с завернутым в нее жеваным мякишем хлеба. Примерно в полгода кроха получал прикорм в виде молочной гречневой каши, а в год пробовал похлебку.
В три года малыш уже ел то же, что и старшие члены его семьи, спал вместе с другими детьми на полатях и вел вполне самостоятельную жизнь. С раннего утра до поздней ночи он мог играть на улице, будучи предоставленным самому себе. Подрастая, девочки играли в тряпичные или соломенные куклы, которые сами себе и изготовляли, а мальчики - в мяч или в «лошадку», в роли которой выступала обычная палка. По мере взросления у разнополых детей становилось все меньше общих занятий, игры четко подразделялись на «мальчишечьи» и «девчоночьи».
Отрочество
В свой седьмой день рождения ребенок становился отроком или отроковицей. В честь этого события ему выдавались первые в жизни порты (штаны) или длинная девичья рубаха. Детей активно привлекали к труду - разумеется, с учетом возрастных особенностей: работу давали по силам, постепенно увеличивая нагрузку, а в свободное время позволяли гулять.
Поручения раздавали без лишних церемоний - в приказном тоне, но перечить в ответ никому из отроков в голову не приходило. Авторитет отца был непререкаем и подчеркнуто поддерживался матерью.
С десяти лет мальчики под наблюдением взрослых уже боронили поле, с двенадцати - пахали, а в четырнадцать - наравне с отцами участвовали в любых полевых работах. В том, чтобы запрячь лошадь или выпасти скот, они также не видели ничего сверхъестественного. Девочек лет с одиннадцати сажали за прялку, с тринадцати - обучали шитью и вышиванию, в четырнадцать поручали вымачивать холсты. Одновременно с этим юные хозяйки учились доить коров, печь хлеб и делать все, что было необходимо в крестьянском быту.
Кроме трудового воспитания, отроки и отроковицы впитывали в себя и понятия о крестьянской морали. Детей учили почтению к родителям и старшим, милосердию к нищим и убогим, благоговению перед трудом добытым хлебом, преподавали им основы веры, внушали понятие греха. Правда, в большинстве семей религиозное воспитание детей ограничивалось знакомством с обрядовой стороной православия с вкраплениями языческих поверий.
Юность
В юношах и девушках поощрялись целомудрие и стыд, которые наряду с честью и совестью признавались важнейшими категориями нравственности. По этой причине половым воспитанием подростков не занимались, вести с ними разговоры на подобные темы было не принято. Кстати, дети, выросшие рядом с домашними животными, о физиологии отношений между полами имели весьма четкие представления.
Между стыдливостью и ее отсутствием существовала очень тонкая и заметная лишь самим крестьянам грань. Так, многие родители не препятствовали посещению молодыми людьми так называемых вечерних «посиделок», где юноши и девушки не только присматривались друг к другу, но и образовывали пары, для которых поцелуи, объятия и сидение на коленях друг у друга были обычным делом. Более близкие отношения до брака осуждались строжайшим образом, но благоразумные девицы и парни и сами в них не были заинтересованы, так как боялись Божьего гнева и общественного мнения. Если девица меняла кавалеров чаще, чем раз в сезон, или сама проявляла инициативу в отношениях, это также подвергалось осуждению.
Девушки, имеющие безупречную репутацию, пользовались в селе большим уважением - они занимали почетные места на посиделках, их первыми выбирали в хоровод и в невесты присматривали в первую очередь. Конечно, если они обладали и другими необходимыми для замужества качествами: послушанием, трудолюбием, уважительным отношением к людям, а также физической выносливостью.
Браки в крестьянской среде были ранними. В XVIII веке вполне подходящим для семейной жизни считался возраст 14−15 лет. С середины XIX века в законный брак могли вступать юноши с 18 лет, а девушки - с 16 лет. Крестьянских девиц зачастую отдавали замуж без их согласия, да и мнением юных женихов тоже не всегда интересовались. Зато дети придавали родительскому благословению огромное значение.
Образование
Вплоть до XVIII века у крестьян практически не было шансов на образование. Даже в период правления Петра I, когда повсюду открывались новые школы, крестьянским детям вход в них был закрыт. Лишь некоторым из ребятишек удавалось попасть в так называемые архиерейские школы, которые устраивались под надзором архиереев при их домах.
Ситуация стала меняться после издания в 1804 году указа «Об учебных заведениях», согласно которому все школы объявлялись бессословными, доступными и бесплатными (хотя детей крепостных в них, по-прежнему, не принимали). Широкое распространение получили церковно-приходские школы. По инициативе самих селян стали появляться и «школы грамотности», которые могли быть организованы прямо в какой-нибудь крестьянской избе при помощи учителя из «захожих грамотеев».
Свою лепту в повышение народной грамотности вносили и многие помещики. Например, граф
После Октябрьской революции всевозможные школы, училища и гимназии были преобразованы в единую трудовую школу. Тогда же образ жизни крестьян стал утрачивать свою самобытность.
В первую очередь - послушание
В купеческих семьях с детьми обходились строго. С младенчества ребенок должен был вести себя сдержанно, не шалить, соблюдать распорядок дня, а во время семейной трапезы молчать, иначе следовало наказание - преимущественно розгами. Впрочем, родители далеко не всегда бывали к детям суровы: малышей баловали, угощали сладостями и даже водили на цирковые представления. Но о том, чтобы капризничать или ослушаться отца, купеческие дети и подумать не могли, хотя, надо сказать, что в то время ставить под сомнение отцовский авторитет было нельзя и в дворянских, и в крестьянских семьях.
Учиться, но в меру
В большинстве купеческих семей образование было прикладным: мальчики получали сведения о коммерции, чтобы потом, когда вырастут, могли справляться с отцовскими делами. Занятия другими науками купцов не устраивали, так как были случаи, когда получившие разностороннее образование сыновья вырастали и заявляли, что торговлей заниматься не собираются. Купцы брали подобные истории на заметку и решали, что своих мальчиков особенно-то учить не будут, чтобы с толку не сбивались и не разрушали семейных традиций. С девочками все было еще проще - их готовили к тому, что когда-нибудь в доме появится опытная сваха и подберет им хорошего жениха.
Предопределенный путь
Подраставшие в купеческих семьях сыновья обычно не задавались вопросом, кем они хотят стать, потому что ответ был готов с первой секунды их появления на свет - будут торговать чаем, рыбой или пенькой, как отцы. Юноши еще до окончания учебы привлекались к отцовским делам как помощники. И не только юноши - одна из купеческих дочерей описывает в своих мемуарах, как отец, раздраженный бездельем дочери, поручил ей вести его счета. Если же интересы купеческого сына были далеки от торговли, ему все равно приходилось ею заниматься - сочетать стремление к писательству с работой в лавке, или налаживать связи с поставщиками для того, чтобы заработать денег на дальнейшую учебу в консерватории, например.
Французский вместе с детьми
Но были и такие купеческие семьи, где образование считалось очень важным, и на него тратились большие деньги. К детям приглашались домашние учителя, которые преподавали им музыку, историю, языки. Иногда и купеческие жены тоже занимались вместе со своими детьми. Пройдя дома начальное обучение, мальчики отправлялись в лучшие городские школы, а вот девочек туда отдавали редко, опасаясь, что они переймут от новых подруг какие-нибудь дурные привычки. Тем не менее, некоторые купеческие дочки - те, кто хотел продолжать образование и мог настоять на своем, - тоже учились в гимназиях. Те образованные дети, которые, повзрослев, решили продолжать отцовское дело, организовывали на своих фабриках занятия для рабочих. Но многие выбрали другие профессии - стали публицистами, врачами, издателями, и их отцам точно было чем гордиться.
Из купеческих семей произошли такие знаменитые люди как медик Сергей Боткин, родные которого успешно занимались торговлей чаем, Анна Волкова, жена банкира и издательница одного из первых в России женских журналов, Агриппина Абрикосова, ставшая в Париже невропатологом с богатой практикой
В России не раз предпринимались попытки перевоспитать общество, но лишь в 1764 году властью была сформулирована задача создать «новую породу людей». Такие слова мы впервые встречаем в официальном докладе от имени главного советника Екатерины II по делам образования
Идеи Просвещения
Ни для кого не секрет, что Екатерина II находилась под влиянием идей Просвещения, полагая, что все неурядицы в Российской империи происходят от невежества ее поданных и отсутствия у них должного воспитания. Императрице очень импонировал заимствованный у французов принцип изоляции ребенка от общества в период его обучения. «Преодолеть суеверие веков, дать народу своему новое воспитание и, так сказать, новое порождение» было решено, в частности, при помощи закрытых институтов благородных девиц. В них планировалось вырастить новую прослойку женщин - образованных и благовоспитанных, способных, в свою очередь, так же воспитать своих детей.
Екатерина II лично навещала институты благородных девиц и проверяла, как они работают
Так в Санкт-Петербурге появился Смольный институт благородных девиц, разместившийся в Воскресенском девичьем Смольном монастыре и вытеснивший оттуда немногочисленных монахинь, - здесь планировалось воспитывать девочек дворянского происхождения. Спустя полгода, опять же по инициативе
Тяжело в учении…
Спартанские условия содержания институток давно уже стали притчей во языцех. С пяти-шести лет девочки попадали в совершенно непривычную для них обстановку, где их изолировали от целого мира и принимались усердно воспитывать. Домашний уют воспитанницы института меняли на казенные стены, материнские тепло и заботу - на строгую дисциплину, ласковые имена и прозвища - на фамилии и даже номера. С родными они виделись нечасто и непродолжительное время, в так называемые «приемные дни», исключительно в присутствии классных дам.
Девочки всюду ходили строем и практически никогда - поодиночке. Они все делали вместе: с утра умывались, одевались и приводили себя в порядок, шли на молитву, ели, спали в огромных спальнях-дортуарах. К слову, в дортуарах всегда было более чем прохладно, одеяла были тонкими, а укрываться разрешалось только по грудь. Подъемы были ранними - около 6 часов утра, порции еды - маленькими, ведь благородным девицам нельзя переедать. Случалось, что девочки страдали от анемии, от недоедания падали в обморок, устраивали «голодные бунты» или употребляли в пищу совершенно несъедобные вещи вроде карандашных грифелей. Но так было не везде. Например, по воспоминаниям выпускниц Харьковского института благородных девиц, «их кормили вкусно и в достаточном количестве».
Обучались девочки по возрастным группам и, в зависимости от принадлежности к одной из них, носили одежду определенного цвета. Как правило, это были старомодные платья скромного фасона, в которых воспитанницы всегда обязаны были выглядеть аккуратно. За неопрятность их могли наказать каким-нибудь унизительным образом: например, с провинившейся девочки могли сорвать передник или приколоть ей на платье незаштопанный чулок. Наказывали воспитанниц и за любые другие промахи, но больше всего девочки боялись лишения возможности общаться с родными в приемные дни. Физические наказания в институтах благородных девиц не практиковались.
Девочек учили Закону Божьему, русскому и иностранным языкам (французскому, немецкому и итальянскому), арифметике, рисованию, хореографии, музыке и рукоделию. Девушкам постарше преподавали историю, географию и домашнее хозяйство. И все же главная наука, которую должна была постичь каждая благородная девица, заключалась в умении «держать себя» и вести светскую беседу.
Институтские обычаи
Несмотря на все трудности пребывания в казенных стенах для большинства воспитанниц институт становился домом, новой семьей. Авторитет родителей постепенно утрачивался, домашние интересы и привязанности оставались в прошлом, однообразная на первый взгляд институтская жизнь наполнялась новыми смыслами.
Вынужденные сосуществовать рядом с совершенно разными по характеру ровесницами, девочки учились терпению друг к другу и взаимоуважению. Именно здесь, в институте, они знакомились с такими понятиями, как настоящая дружба и чувство товарищества. Здесь же сталкивались с необходимостью найти свое место в социуме.
Это интересно!
В институте формировался особый жаргон, передаваемый от старших воспитанниц к младшим. Так, например, девицы, отличавшиеся примерным поведением, назывались «парфетками» (от французкого «parfait» - совершенный), а те, кто не слушались и плохо учились, - «мовешками» (от «mauvaise» - дурной).
Классные дамы и преподаватели не всегда были справедливы к своим подопечным, часто они заводили себе любимиц, которых всячески баловали. Как правило, это не вызывало зависти у остальных, но осложняло жизнь самим фавориткам - их не очень-то жаловали в девичьем коллективе. У многих благородных девиц была излюбленная забава - они массово кого-нибудь «обожали». Объект «обожания» мог быть выбран по велению сердца или определялся жребием, - это не имело большого значения. Ему подбрасывались записочки, посвящали стихи, от его одежды отрезались «на память» пуговицы и так далее.
«Учителя все подбирались старые, хромые, кривые, на костылях - во избежание соблазна для девиц, а также и для молодых классных дам. Но, несмотря на все эти меры, девицы влюблялись и в хромых, и в слепых, и в истопников, и в священника, и в ламповщика. Они „обожали“ даже учениц старшего класса», - пишет об обычаях Елизаветинского института дочь одной из его воспитанниц.
Это интересно!
«Учебниками жизни» для девушек были книги, прежде всего - романы, по которым у них складывались представления о действительности за стенами «монастыря» и с которыми они ассоциировали собственные судьбы в будущем. Почти каждая мечтала оказаться на месте героини романа.
Такие разные воспоминания
Многие выпускницы институтов благородных девиц оставили после себя мемуары о годах юности, проведенных в стенах этих заведений. Одни из самых ярких воспоминаний собраны в книге «На заре жизни», принадлежащей перу бывшей «смолянки»
«Прелестные воспоминания! Счастливые времена! Приют невинности и мира! Вы были для меня источником самых чистых наслаждений. Благоговею перед вами!» - пишет
И разные судьбы
Институты благородных девиц воспитали тысячи девушек, судьбы которых складывались совершенно по-разному. Многие выпускницы, имеющие благородное происхождение, получали возможность служить при императорском дворе, становились фрейлинами. Были среди бывших институток и по-настоящему выдающиеся личности, например:
• первая русская женщина-дипломат и тайный агент Дарья (Доротея) Ливен;
• первая воздухоплавательница (рискнувшая подняться в воздух на воздушном шаре) Прасковья Гагарина;
• одна из первых женщин-офицеров русской армии София де Боде;
• политический деятель белого движения, террористка и разведчица Мария Захарченко-Шульц;
• революционер Мария Добролюбова;
• доктор химии Вера Попова.
Большинству же девушек полученное воспитание помогало удачно выйти замуж: образованные и скромные, с безупречными манерами, бывшие институтки пользовались успехом на «брачном рынке». Семейная жизнь, однако, не мешала им реализовывать свои таланты: многие из них состоялись как писательницы, переводчицы и журналистки.
Товарищи, социалистическая революция завершилась, а теперь… ипотека!
Меняю.
Нежность на Твои руки. сон на ночь с Тобой. любимые привычки на Твой запах. и все что угодно. на отражение в Твоих глазах.
babochka38