Ты же знаешь, не умею я писать стихов хороших.
В смысле, добрых, в смысле, нежных, чтоб красиво да тепло.
Я, как жадная хозяйка, их леплю из хлебных крошек
и таких ингредиентов, как безумие и зло.
От меня сбежала нежность, как посуда от Федоры.
Доброта моя лягушкой ускакала от меня.
Только ненависть и злоба мне помогут сдвинуть горы -
так я думал очень долго, ненаглядная моя!
Ты во мне, как ложка мёда в колоссальной бочке дёгтя.
Ты согрела мир, как ужин, что давным-давно остыл.
А ещё дала впервые мне изведать чувство локтя
и уверенности в том, что у меня есть крепкий тыл.
И себя не узнавая, я переполняюсь чувством.
В моём сердце боль и счастье перемешаны судьбой.
И, конечно, всем на свете существующим искусствам
я теперь предпочитаю лишь искусство быть с тобой.
Поначалу, барабан - это всего лишь барабан, и кажется, что бить в него проще простого. Но стоит увлечься, и начинаешь постигать все тонкости этого занятия: ритм, громкость, согласие между барабанщиками… И тогда оказывается, что барабан - это не просто барабан, а бить в него - целое искусство…
Инге Лоок - профессиональный садовод и иллюстратор. Родилась в городе Хельсинки в 1951 году. После школы поступила в в университет искусств на отделение ландшафтного дизайна, который с успехом закончила в 1972 году. На протяжении последующих шести лет работала обычным садовником, пока одна из подруг не предложила сделать несколько зарисовок для газеты. С этих газетных зарисовок началась карьера Инги Лоок как иллюстратора. Всемирную славу Инга приобрела благодаря своим открыткам с изображениями вечно молодых старушек. Первый рисунок на тему веселых бабушек был опубликован в 2003 году. Все они пользуются огромной популярностью у компаний, занимающихся выпуском открыток.
Довелось мне тут прочитать рассуждения отъявленных антисоветчиков об искусстве 40−50-летней давности. Сетуют -мол, и музыка тогда была гениальная, и актеры не чета нынешним. И пошлости-то тогда в фильмах и на сцене не было. Куда делись целомудренность и чистота?
Читаю и улыбаюсь - ну взрослые же вроде люди, а такие наивные. А как вы хотели? Ведь это ваша хваленая демократия принесла свои либеральные ценности, когда можно все. Вот и полезли наверх нахрапистые да бездарные, которым лишь бы бабла срубить.
Я, конечно, понимаю -ностальгия и все такое… Но пора бы вам уже определиться: либо «совок» и чистое искусство - либо свобода без цензуры и засилие пошлости. Потому что идеальное гармоничное общество, где люди создают только шедевры под цензурой одной лишь совести, и при этом материально обеспечены -это утопия.
ПИРАМИДА
У великого писателя мы всегда предполагаем наличие читателей. Но чем писатель значительнее, тем меньше у него читателей. Для того чтобы понимать тексты великих, нужно самому быть великим. Для массовости, для экономики важен рейтинг. Человечество построено по принципу пирамиды. Внизу - ширпотреб для извлечения дохода. Вверху - истинные художники с тремя, условно говоря, читателями. Вот поэтому всю мировую культуру двигают единицы. А народ, на который постоянно ссылаются, как на читателей, безмолвствует. Исходя из этого ясно, что искусство стоит вне экономики. Повторю мою формулу: там, где начинаются деньги, там кончается искусство.
Юрий КУВАЛДИН
Жевачка, многократно впечатанная в асфальт, гранит современности, каждый сделал свой вклад.
Напиши художник мой
портрет,
Чтобы я на нём была красива!
Взгляда передай печальный свет,
Передай тепло улыбки милой…
Густоту каштановых волос,
Словно облако, воздушных и волнистых…
Чтобы все, кому увидеть
довелось,
Мой портрет казался
солнечным и чистым!
Напиши по фотографии моей,
Той, где я так нежно
улыбаюсь…
Снятой видимо в один из светлых дней,
Когда я ничем не огорчаюсь…
Напиши художник мой
портрет,
Сохраню его себе на память,
Пока мне ещё не много лет,
Пока я довольно молодая…
А потом поблекнет красота,
Если старость встретить мне придется…
Буду я уже совсем не та…
Юность лишь на фото
остаётся…
1204_2010г.
__________________
Copyright: Оксана Кряквина,
2015
Свидетельство о публикации
115 030 105 365
Всю виртуозность трюка, большинству с первого взгляда не оценить по достоинству.
Вышел заяц на крыльцо…
Просто вышел покурить…
Да и гости, неудобно…
А на небе столько звезд!
Пороки и внутренние недостатки в философии, культуре и искусстве. Если бы философия, искусство и культура уничтожили в себе насилие и разврат. И заменили её наивностью, трогательностью, и романтичностью. То тогда люди бы поняли что они думали не правильно, они представляли себе саму жизнь, что в жизни нет и не должно быть никогда никакого насилия и разврата. В ней должна быть лишь наивная романтика, вся насквозь пропитанная удивительной, чуткой, нежной трогательностью которая призывает лишь к добру, благородству, и всепрощению, тянет вас на путь истинный, на сторону добра и света, от всех этих теплых, светлых чувств этого на лице появляется искренняя улыбка от сочувствия, и слезы от понимания.
Искусство - это метафоричная метаморфоза.
Не подражай, не восхищайся, а просто превосходи.
10 февраля 100-летний юбилей отмечает легенда отечественного театра и кино, народный артист СССР Владимир Михайлович Зельдин. Этот артист давно заслужил право быть занесённым в Книгу рекордов Гиннесса, ведь в мировой театральной практике нет ни одного действующего актёра в возрасте 99 лет.
Владимир Михайлович и сегодня выглядит гораздо моложе своих лет. У него нет морщин, спина прямая, как у юноши, красивая посадка головы. Постоянные тренировки всегда позволяли Зельдину без устали работать в кино и почти не прибегать к помощи каскадёров.
Владимир Зельдин - человек-эпоха. Он родился в монархической России. Детство и юность совпали с событиями, изменившими мир - Октябрьской революцией и Гражданской войной. Молодость пришлась на Великую Отечественную войну. Он был свидетелем оттепели, застоя, перестройки и зарождения новой России. Целая эпоха в жизни страны и целая вечность в жизни театра и кино. Всё происходило на его глазах, и он вправе судить, что мы приобрели, а что потеряли за эти годы.
Застать его дома у телефона, чтобы договориться о встрече, задача не из легких: то он уже на службе, то еще с неё не вернулся."Звоните после десяти вечера, мы люди ночные", - говорит его супруга.
Корреспондент встретилась с Владимиром Михайловичем в гримёрке Центрального академического театра Российской армии, меньше чем за полчаса до очередного спектакля.
- В одном из интервью Вы сказали, что помните себя с очень раннего возраста, лет с четырёх, и упомянули о страшных моментах своего детства - еврейских погромах…
- Да, очень смутно, но я помню то время, когда были погромы. Это было ужасно. И люди интеллигентные, понимающие, видя такой беспредел, конечно, прятали, спасали кого могли…
- И ваша семья тоже?
- Был такой эпизод. В Козлове, где я родился, ныне это город Мичуринск. Это было революционное время. Орудовали банды Мамонтова, Антонова… Мы вышли на улицу с отцом рано утром, когда как раз в город ворвалась банда Мамонтова. Папа вышел в военной форме, и я вместе с ним, мне было года три-четыре. Я очень хорошо помню, как мы стояли на улице перед домом, где жили, и наблюдали, как мимо нас проскакивали всадники. И вот мы видим: бежит молодая еврейка с растрепанными волосами и обращается к отцу, просит, чтобы он её спрятал. Помню, он взял её за руку и повел, но не в дом: у нас был большой палисадник за домом, в котором был очень заросший сад, а в нем беседка. И мы её там спрятали. А буквально через несколько минут два всадника остановились около нас и спросили у отца про эту женщину. Он сказал, что никого не видел. Это была совершенно незнакомая нам женщина. И я хорошо помню её - молодую, растрепанную, в черном платье.
- Страшно было?
- Мне? Да нет. Я был маленький. А отец - он был военный дирижер - тогда специально надел мундир, чтобы видели: офицер стоит в военной форме!
- А как Вашему отцу, который сам был евреем, удалось избежать гонений?
- Дело в том, что, когда отец поступал в Московскую консерваторию, евреям нельзя было жить и учиться в Москве. Поэтому он принял крещение. И ему удалось выучиться по классу тромбона, он стал капельмейстером, дирижёром, был великолепным организатором. Мама моя русская, по фамилии Попова, а папа, хотя по паспорту тоже был русским, так и остался Зельдиным. И когда были периоды гонений на евреев - вспомните хотя бы «дело врачей» и ему подобные, - многие меняли фамилии. А я фамилию не менял: как был Зельдин Владимир Михайлович, так и остался.
- Это было принципиальное решение - не менять фамилию?
- Да. Я был уже взрослый человек. Мог взять фамилию матери, но остался Зельдиным.
- Вам это никогда не мешало?
- Помешало в каких-то эпизодах жизненных… Может быть, в получении каких-то ролей, но это был незначительный период в жизни.
- За долгие годы на сцене и в кино Вам довелось сыграть людей разных национальностей: были грузином, дагестанцем, русским, испанцем. Кто Вам ближе по духу, характеру?
- Я играл не национальность, а человека, его характер, темперамент, его драматургию.
- И тем не менее из десятков персонажей и героев кто вспоминается чаще всего, кто Вам ближе и дороже?
- Например, «Учитель танцев». Премьера состоялась после войны, в январе 1946 года, и это был огромный успех, потому что в постановке были танцы и вокальные номера. Тогда это в театрах не то что не культивировалось, а этого просто не было. И мы были в этом отношении первопроходцами в Центральном театре Красной армии (тогдашнее название Центрального академического театра Российской армии). Если в театре Вахтангова был спектакль «Принцесса Турандот», то у нас - «Учитель танцев», который шёл сорок лет. История театра не знает таких примеров. Это во-первых.
Во-вторых, наша профессия очень зависима от многих обстоятельств: от режиссёра, от дирекции, от репертуарного плана театра и так далее. Были у меня очень серьезные паузы, когда я не выходил на большую сцену. И вот Юлий Гусман предложил сыграть мне Дон Кихота и Сервантеса в «Человеке из Ламанчи». А этот мюзикл шёл в Америке в 60-е годы, ещё картина Козинцева была, где Дон Кихота играл Черкасов, а Санчо Пансу - Толубеев. Потом в Театре революции (сейчас Театр имени Маяковского) ставили такой спектакль, в нём прекрасно играли Александр Лазарев и Женя Леонов, а Дульсинею - великая Татьяна Доронина. И этот спектакль шёл довольно-таки долго. А мне уже где-то 80 лет было. И вдруг мне такое делается предложение. Огромная психофизическая нагрузка, там ведь и вокальные номера есть. Но мы попробовали. Репетиции шли очень трудно, некоторые актёры уходили, отказывались от ролей, приходилось искать им замену.
- Почему уходили?
- Не верили в успех. Никто не верил. Только Юлий Гусман и моя супруга Иветта Евгеньевна Капралова. Но ожидания оправдались. Был огромный успех. Я сыграл 150 спектаклей. Наш зал огромный, на 2200 мест, не так просто заполнить, а публика идёт на этот спектакль, потому что Дон Кихот говорит о каких-то наболевших и жизненных вещах, которые не оставляют людей равнодушными. Если у нас есть заповеди «не убий» и «не укради», то у Дон Кихота в этом спектакле есть своя заповедь. Ему говорят: «Дон Кихот, вдохни всей грудью живительный воздух жизни и задумайся над тем, как ты должен её прожить». И он отвечает: «Не называй своим ничего, кроме своей души, люби не то, что ты есть, а то, каким ты хочешь и можешь стать. Станет все то, что жалко отдать, обузою на пути. Смотри вперёд, в прошлогоднем гнезде птенцов уже не найти». Он говорит, что человек не может убивать человека. Он верит в человечность, добро и красоту. Когда у него идёт диалог с Дульсинеей, она обращается к нему: мол, зачем все эти какие-то нелепые поступки? А он говорит: «Я надеюсь сделать мир чуточку добрее и милосерднее». Этот монолог просто современнейший!
- Дон Кихот близок лично Вам?
- Очень близок!
- Вы ведь за эту роль даже подарок от испанского короля получили.
- Да, от Хуана Карлоса получил орден за исполнение этой роли. Был прием в испанском посольстве… Мне потом еще прислали два ящика вина: красного и белого.
- Вы же не пьёте…
- Да, не пью, раздал все.
- Десятки лет Вы выходите на сцену, встречаетесь со зрителем. Изменился ли зритель за эти годы?
- Да.
- И в какую сторону?
- В плохую.
- А в чем проблема современного зрителя?
- Проблема в культуре. Я убежден, что культура имеет первостепенное значение. Пусть меня сочтут дураком, я не обижусь, но бюджет страны начинать нужно с неё. Потому что культура может ликвидировать и коррупцию, и преступность, и все негативные явления нашей жизни, потому что культура, как сказал академик Лихачёв, - это душа нации.
- Вы сказали, что согласиться участвовать в новой постановке в 80 лет было непростым решением, но сейчас, в без малого 100 лет, регулярно играете в нескольких спектаклях, проводите творческие вечера. И даже своё столетие собираетесь отметить на сцене…
- Нагрузка у меня огромная, да. И у меня гораздо большая ответственность перед выходом на сцену, чем у других. Потому что возраст есть возраст. Я к каждому спектаклю готовлю себя, а не то что роль или текст… У меня пять спектаклей, и все они здесь, в голове. И мне, как ни странно, зритель не простит ошибку.
- Почему?
- Возраст. Пора уходить. Понимаете, в чем дело? Но пока не было у меня каких-то… провалов. Значит, Господь Бог мне помогает.
Искусство - самый прекрасный, самый строгий, самый радостный и благой символ извечного, не подвластного стремления человека к добру, к истине и совершенству.
Нельзя назвать искусством то, что ты можешь сделать сам.