Необъяснимые поступки, имеющие под собой необъяснимые мотивы, принято называть неадекватностью (по сути самый обычный ДолбоЕ. изм). И он, то есть ДЕ, в той или иной мере, присутствует в каждом человеке. Но, обвиняя в этом друг друга, даже в очень мягкой форме, люди воспринимают почему-то это, как очень большое оскорбление. Хотелось бы сказать, что это странно, но странного в этом нет ничего совершенно. И это грустно. Даже объяснение «Так получилось» человек считает вполне хорошим оправданием. Еще «Ну извини», «Хотел как лучше», «На себя посмотри» …
Люблю поесть, люблю не дорого,
От общепита прошу не многого:
Хочу свой бургер без «подошвы»,
И пиццу хочу, конечно, хорошую,
Чтоб корочку тоже хотелось доесть.
Не «кетчонеза» блевотную смесь,
А соус, в который душу вложили,
Зеленью свеженькой оживили.
Сашими еще хочу я попробовать,
Только не надо, не надо уродовать
Сочную вырезку соком лимона,
Запахом мяты, кензы, кардамона!
Хочу на доставку сей «дегустейшен»:
Стейк по карману, но — наивкуснейший,
Хочу я шаверму вместо шаУрмы,
И пусть, с*ка, думают, что я самый умный,
За пятихатку хочу оливьеху,
Чтобы кило и соточка сверху.
Хочу, но в Москве, увы, так не принято,
Гони кучу денег за качество «лимитэд».
Может, пора уже в Питер податься?
Едой наслаждаться, в блоге сниматься…
Но, от живущих ныне в Москве,
Вопрос риторический зреет вполне:
Когда же с едой и ценой станет лучше?
И где же «от Друже» Вкусные суши?
*лимитэд — англ. limited, ограниченный.
Зрелую женщину можно распознать по нескольким признакам:
— она спокойна, пока её не трогают за живое;;
— она темпераментна и легко срывается с места в карьер;
— срываясь с места в карьер, думает, что всё под контролем;
— думая, что всё под контролем, забывает, ради чего, собственно, старалась;
— она старательная и деятельная, во всё суёт свой нос;
— она всегда благодушна, пока на виду, но, оставшись одна, воет на луну или битый час висит на телефоне;
— она мила и приветлива с представителями противоположного пола в глаза, за глаза: глаза б их не видели;
— она опытна практически во всех бытовых и небытовых вопросах: когда обращаешься к ней с вопросом, она штудирует Интернет, пока штудирует, вопросы висят в воздухе до тех пор, пока не сдуваются;
— она бросается на помощь, когда её об этом не просят, а когда просят, ей некогда;
— у неё всегда много дел, дела других второстепенны и бессмысленны;
— как избавиться от её опеки, знает только её дочь и иногда её зять))
Стал странно рассеян, склерозно забывчив.
Не давайте слабину, её никто не возьмёт.
Знайте: слабина легко помещается в кулак, отлично зажимается стиснутыми зубами и… булками.
Плакала береза — присосался жук и в слезах не слышала — рядом вжух, вжух, вжух…
Ничто так не проявляет творческих способностей, как Зависть.
— Мой внук должен стать врачом, — заявила бабушка. — Состарилась я, за мной уход нужен!
— Ты что, обязательно от его руки умереть хочешь? — сказал Илико.
Не люблю карамельных людей
С лучезарно-фальшивой улыбкой.
Ну не верю я в слов их елей!
Липко.
— Ты кто, философ?
— Натуралист. На жизнь смотрю без прикрас, натурально. Бифштекс люблю натуральный.
«Я только что был в Москве и в Питере. И два моих друга — и москвич и питерец — живы, по счастью, всегда я этому радуюсь. Мы ведь достигли такого возраста, который в некрологах называется цветущим. И поэтому я всегда очень радуюсь… А когда-то москвич питерца не знал, а я знал. Он поехал в Питер, и я ему дал телефон, он позвонил питерцу, пришел к нему в гости, и они так напились, что москвич даже не поехал в гостиницу, где он остановился, а остался в этой семье ночевать. Утром они встают, похмельно пьют кофе. А хозяин дома, питерец — интеллигентный, пижон такой…
И вот он говорит гостю: «Старина, конечно, мы вчера с вами очень здорово набултыхались, но в сущности мы знакомы весьма поверхностно, имею ли я право на интимный и, возможно, даже некорректный вопрос?»
Тот отвечает: «Спрашивайте, конечно».
«Скажите, что бы вы сейчас предпочли? Хорошую девицу или двести грамм водки?»
Москвич подумал и ответил: «Хотя бы сто пятьдесят!»
Три года назад я перенес очень тяжелую операцию…
Нет, начать надо с предоперационной.
Лежу я там, уже немножко уколотый, ожидаю своей очереди.
И тут ко мне подходит мужик в зеленом операционном костюме и говорит: «Игорь Миронович, я из бригады анестезиологов. Я пришел сказать, что мы вас очень любим, постараемся — и все у вас будет хорошо. А вы вообще как себя чувствуете?»
Я говорю: «Старина, я себя чувствую очень плохо, начинайте без меня».
Он засмеялся… Сделали мне операцию, и повалили в мою палату врачи, кто на иврите, кто на русском желают мне здоровья и уходят, а один все не уходит. Такой худенький, совсем молоденький, лет 35 ему.
Он говорит: «А почему вы ничего не едите? Надо бы есть, уже второй день. Может, вам выпить надо?»
Я говорю: «Конечно! А у тебя есть?»
Он говорит: «Ну да, у меня есть немного виски».
«Сгоняй, — говорю. — Только спроси у моего профессора, мне уже можно выпивать-то?»
А он: «Ну что вы меня обижаете. Я и есть ваш профессор».
Принес он полбутылки виски, я сделал несколько глотков, вечером пришел мой приятель, и мы с ним еще добавили, и я стал немедленно поправляться, прямо на глазах. И еще лежа в больнице, снова начал писать стишки."
Ручки-ножки похудели,
Все обвисло в талии,
И болтаются на теле
Микрогениталии.
Когда на узенькой тропке барана встречаются два,
всегда отовсюду слетается стервятников разных толпа
И представляя нехиленький, битвы грядущей, масштаб, —
не будет от них спасения, тому, кто немного слаб…
И у невинной овцы душонка
порою совсем не ах,
И можешь, увы, остаться
в дальнейшем ты на бобах.
Зря вы трезвого заставляете вспоминать, что он делал в пьяном виде.