Разум у женщины в разных местах.
Он так духовно проникся, что передумал не только пить и курить, но даже жениться.
Он каждый раз писал ей о своей любви -
сидя на унитазе на другом конце земли.
Когда от счастья светятся глаза и влажные от слёз ладони,
тем с бо’льшим удивленьем на тебя смотря соседние иконы.
Мексиканцы любят саранчу.
И я тоже саранчу хочу.
Наловлю я в поле саранчи
И наемся сидя на печи.
Хороша, мясиста саранча.
Повкусней любого калача.
Ням :)
Я помню, в глупом детстве
за мной ходила кошка.
Я ей давал печенье,
она за мной ходила.
Завидовали дети:
«Антипка, хоть немножко,
пушистенькую киску
погладить разреши!»
Они предполагали,
что кошечка - моя…
Она была чужая.
Однажды, друг мой Вовка
ей дал кусочек сыра,
она за ним пошла…
Почти всю ночь я плакал.
А утром стал взрослее.
мяу :)
Котёнок с мухою играл,
Пока она летала.
Но интерес к ней потерял,
Когда она упала.
А мы, порой, наоборот
Друг с другом поступаем:
Покуда человек живёт,
Его не замечаем.
Живут со мной два братца хомяка.
Один весь серый, толстый (даже слишком))
А у другого рыжие бока,
А сам белёсый. Но худой, как мышка.
Пытается он прутья клетки грызть,
Надеясь тщетно выбраться на волю.
А серому по вкусу эта жизнь:
Он сыт, ленив, спокоен и доволен.
Когда не ест, он пьёт. Когда не пьёт,
Он спит. И совершенно не желает
Судьбы иной. А братец прут грызёт.
Его безумно мир огромный манит…
Вчера зашла знакомая одна,
И сразу к клетке: «Ах, какие душки!
А как их звать?!» - воскликнула она.
«Антипка, - я ответил ей, - и Ушкин»
Однажды тля, увидев тлю,
Произнесла: «Я вас люблю!»
И тле ответила она:
«А не пошла бы, тля, ты на!..»
Увы, вот так и мы подчас,
Подальше шлём влюблённых в нас.
А быть лояльнее б могли…
О, не бери пример ты с тли!
Ням :)
Идёт бычок, качается,
Вздыхает на ходу:
«Ох, доска кончается,
Сейчас я упаду».
За ним пастух Данилушка,
Он пьян, да не весёл:
«Ох, тоска-кручинушка!
Щас упаду - и всё».
За ним жена Марфушечка
С бидончиком идёт:
«Ох, ох, сердечком чувствую:
Я упаду вот-вот».
За нею детки Анечка
И Санечка бегут.
Не ведают пока ещё,
Но тоже упадут.
За ними люди прочие:
Крестьянки и рабочие,
И чёрные, и белые,
И робкие, и смелые,
И добрые, и злющие,
И трезвые, и пьющие,
Весёлые и хмурые,
И глупые, и мудрые
Большой толпой идут,
И тоже упадут.
Все как один и я, и ты.
От нас останутся следы
И ничего: следы одни.
Другие уж пойдут по ним,
С прошедшим ощущая связь,
Но к новым истинам стремясь,
Ошибки наши все учтут.
И тоже упадут.
У тебя была сучка Камила,
У меня кобелёк был Антон.
Ты меня «как Платона» любила,
И я тоже тебя «как Платон»
Потому что твоя собачища
Не давала к тебе подойти:
У неё были злые глазища
И жестокое сердце в груди.
Но однажды та злобная псина
Увидала Антошу со мной,
И собачее сердце заныло,
Пасть наполнилась сладкой слюной.
А Антоха - парнишка «не лапоть»
(Весь в хозяина видно пошёл))
Мой красавчик взял сучку под лапу
И в кустарник ближайший повёл.
Я не знаю что дальше там было,
Только после Камила твоя
Стала доброй, пушистой и милой -
И тогда подошёл к тебе я.
Ты молчала, у дерева стоя,
Но я слышал желанье твоё…
Только это другая лав стори
Я потом сочиню вам её.
Один удав съел кролика, а кролик
Вдруг из него промолвил, чуть живой:
«Удав, прости, хоть я не алкогол-ик,
Но нынче спирт во мне течёт рекой.
Я, отмечая тёщин день варенья,
С напитками слегка переборщил.
Поэтому, удав, прошу прощенья,
Ты будешь тоже пьян, уж не взыщи… ик»
Удав на это только улыбнулся,
И кролику в ответ проговорил:
«Зелёный змий мне друг, ты не волнуйся.
Я выпить не дурак. А что ты пил?»
«Я пил перцовку, сидр, портвейн, отвёртку,
Кагор, коньяк, горилку, спиртуоз,
Краснуху, самогонку, пиво, водку…»
Змей рот разинул. Кролик прочь уполз.
ик)
Жемчужная народная примета,
К гадалке не ходи, все знают это:
Забрось жемчужинку туда - и, как ни странно,
Туда вернёшься, поздно или рано!)
Котенок
Корабельный кот Фрол возвращался на свой сторожевик N. Приподнятое настроение не портил даже поднявшийся ветер, дующий в морду. Сход на берег удался, без мордобоев, полный любви и песен. Ветер усиливался, начинало смеркаться, и Фрол бодро шел по краю тротуара, мурлыкая про себя какую-то мелодию. Проходя мимо шелестящей желтыми листьями высокой березы, он чутким ухом уловил непонятные звуки. Фрол остановился, и задрал голову, внимательно всматриваясь в качающуюся крону дерева. Там, среди дрожащих на ветру листьев, на тонкой ветке, словно зацепившийся целлофановый пакет, сидел крохотный котенок, вцепившийся в нее мертвой хваткой. Он и издавал похожие на мяуканье звуки. Как он туда попал? Может собаки загнали? Фрол оглянулся, поблизости никого не было. Он вздохнул, с легкостью прыгнул на ствол, и как заправский матрос по вантам, начал подниматься вверх. Достигнув нужной высоты, он перевел дух, и осторожно по тонким ветвям подобрался к котенку. Глаза малыша слезились от ветра, он жалобно мяукнул, увидев Фрола
- Помоги! - увидел в глазах котенка Фрол.
Подобравшись вплотную, Фрол крепко взял котенка зубами за загривок, и медленно развернувшись, стал спускаться вниз. Никогда еще Фролу не приходилось работать спасателем. Котенок становился все тяжелее и тяжелее, и он словно в тумане, едва не теряя сознание, добрался до земли. Опустив котенка на пожухлую траву, он застыл, как бы забыв разжать зубы. Котенок мяукнул, и Фрол, словно очнувшись, разжал онемевшую челюсть, и внимательно посмотрел на него. Возраст - месяца три, расцветка - черными пятнами, как у питона. Порыв ветра поднял его шерсть, обнажив рыжий подшерсток. Что-то знакомое Фрол увидел в спасенном. Быстро темнело.
- Ну, бывай, - по-своему сказал Фрол, и зашагал в сторону причала. Через несколько шагов он обернулся. За ним семенил котенок.
- Нельзя тебе со мной. На службе я, - рыкнул Фрол.
Но котенок не отставал. Так поругиваясь, Фрол подошел к сходне сторожевика, и остановился. Котенок сел рядом.
- Ну, ладно…
Прикрывая своим огромным телом малого, он неслышно взбежал на борт корабля. Вахтенный, сделав вид, что не заметил гостя, весело усмехнулся. Никем незамеченные они добрались до каюты судового медика ст. лейтенанта Пономаренко. Фрол давно научился открывать ее, подпрыгивая и цепляясь лапой за ручку двери.
Когда Пономаренко вернулся в каюту, Фрол сидел на своей циновке и вылизывал найденыша.
- Фрол! Ты что, с ума сошел? На хрена ты приволок его на корабль?- медик перешел на фальцет.
ЗАКОН ПОДЛОСТИ. Мимо проходил старпом.
- Что за крик? - он толкнул приоткрытую дверь каюты.
- Пономаренко! Что за зоопарк? - старпом, увидев котов, пришел в ярость. Фрола он терпел, и даже уважал. Но чтобы два кота на его корабле, это слишком.
- Этого в кладовку, а этого за борт!
Внезапно Фрол вскочил и, приняв боевую стойку, зашипел. Шерсть поднялась дыбом, и он казалось, увеличившись вдвое, стал похож на небольшого, но разъяренного тигра.
Старпом опешил, но быстро взял себя в руки.
- Смирно! - рявкнул он.
Щелкнули каблуки старлея. Плюхнулся на задницу Фрол, по струнке поставив передние лапы. Лишь хвост нервно бил по палубе. Рядом с Фролом, приняв такую же позу, и испуганно смотря на старпома, сел котенок.
- Цирк! - процедил сквозь зубы старпом, и резко захлопнув дверь, ушел к себе в каюту.
Всю ночь старпом ворочался, пытаясь уснуть. Стоило ему задремать, и начинался странный сон. Будто команда сторожевика состоит из рыжих и пятнистых котов. Он просыпался в ужасе, выкуривал сигарету, опять ложился, стараясь уснуть. Но в сон снова приходили коты. И опять рука тянулась за сигаретой.
Полгода назад его шестилетняя дочь попала под машину. Врачи ее спасли, но она перестала говорить. Целыми днями она сидела у окна, что-то выводя тонким пальчиком на стекле. Ее ничего не интересовало. Ни игрушки, ни мультики, ни книжки с яркими картинками. Дочка полностью ушла в себя, став похожей на маленькую статую.
Утром в двери каюты корабельного медика Пономаренко раздался негромкий стук. Отдраив ее, он увидел старпома.
- Слышишь, старлей. Отдай мне котенка, - услышал медик.
Готовый ко всему, но только не к этому, Пономаренко растерялся. Он нагнулся, и, взяв лежащий рядом с Фролом комочек, молча протянул его старпому. Тот осторожно взял его, и, кивнув головой, удалился. Фрол внимательно наблюдал, не двигаясь с места.
Сходя с корабля, старпом, бережно придерживая борт шинели отдал честь Флагу, и быстрым шагом направился к себе на квартиру. Он ускорял шаг, будто опасаясь опоздать к чему-то важному. К тому, что не может произойти без него.
Открыв своим ключом дверь, и поцеловав в щеку жену, он, не раздеваясь, стремительно вошел в комнату дочки. Та, как обычно сидела у окна и смотрела на улицу.
Старпом вытащил из-за пазухи котенка, и остановился возле дочки, держа его на ладонях.
- Папочка! - прошептала она, нежно прижав к груди котенка.
Старпом смахнул внезапно выступившую слезу. Рядом беззвучно плакала жена.
- Это Фролу, - старпом неловко сунул ст. л-ту Пономаренко две банки говяжьей тушенки.
- За что?
На хмуром лице старпома мелькнула улыбка.
А Фрол, увидев себя в зеркале, понял, почему котенок показался ему знакомым. У него на морде были такие же, как у Фрола две темные стрелки, идущие от глаз, как бы удлиняя их. И рыжий подшерсток. А рыжих котов, кроме Фрола в этом районе не водилось. Да и кошка тогда была с расцветкой, как у питона…
C est l amour
Мы с тобою - это сила.
Смесь тротила и напалма.
Мы - морозожаростойкий, безупречно крепкий сплав.
Ну зачем ты так красива?!
Хоть без каски лезь на пальму,
Хоть с разбегу прыгай с крыши… Неужели this is love?
Мне с тобой Индийский мелок,
Атлантический - до носа.
Я уже не понимаю - где трущобы, где гламур.
Без тебя я недомерок,
недоумок, недоносок,
Это очень неприятно… я сказал бы, c’est l’amour.
Мы с тобой должны держаться.
Первый блин летает клином.
Знаешь, сколько непокорных в этих битвах полегло…
Я готов упасть-отжаться.
Я готов упорно, длинно
объясняться про КОХАННЯ… жаль, что я не полиглот…