Самый счастливый день
Много написано в XX веке об ужасах и страданиях лагерей. Архимандрит Павел уже незадолго до смерти, в 90-х годах нашего (уже минувшего) столетия, признался: «Родные мои, был у меня в жизни самый счастливый день. Вот послушайте.
Пригнали как-то к нам в лагеря девчонок. Все они молодые-молодые - наверное, и двадцати им не было. Их «бендеровками» называли. Среди них одна красавица - коса у ней до пят и лет ей от силы шестнадцать. И вот она-то так ревит, так плачет… «Как же горько ей, - думаю, - девочке этой, что так убивается она, так плачет».
Подошел ближе, спрашиваю… А собралось тут заключенных человек двести, и наших лагерных, и тех, что вместе с этапом. «А отчего девушка-то так ревит?» Кто-то мне отвечает, из ихних же, вновь прибывших: «Трое суток ехали, нам хлеба дорогой не давали, какой-то у них перерасход был. Вот приехали, нам за всё сразу и уплатили, хлеб выдали. А она поберегла, не ела: день, что ли, какой постный был у нее. А паек-то этот, который за три дня, и украли, выхватили как-то у нее. Вот трое суток она и не ела, теперь поделились бы с нею, но и у нас хлеба нету, уже всё съели».
А у меня в бараке была заначка - не заначка, а паек на сегодняшний день - буханка хлеба! Бегом я в барак… А получал восемьсот граммов хлеба как рабочий. Какой хлеб, сами понимаете, но все же хлеб. Этот хлеб беру и бегом назад. Несу этот хлеб девочке и даю, а она мне: «Нi, не треба! Я честi своеi за хлiб не продаю!» И хлеб-то не взяла, батюшки!
Милые мои, родные! Да Господи! Не знаю, какая честь такая, что человек за нее умереть готов? До того и не знал, а в тот день узнал, что это девичьей честью называется!
Сунул я этот кусок ей под мышку и бегом за зону, в лес! В кусты забрался, встал на коленки… и такие были слезы у меня радостные, нет, не горькие. А думаю, Господь и скажет:
- Голоден был, а ты, Павлуха, накормил Меня.
- Когда, Господи?
- Да вот тую девку-то бендеровку. То ты Меня накормил!
Вот это был и есть самый счастливый день в моей жизни, а прожил я уж немало".
МЫ-В ОТВЕТЕ… Он шел по улице и тихо плакал. Облезлый, одноухий, и с больною лапой. Повисший хвост, несчастные глаза, А в них жемчужинкой дрожит слеза. Его никто вокруг не замечал, А если и заметил, то ворчал, А мог еще и палкой замахнуться. Он убегал, когда мог увернуться. Он с грустью думал:"Я такой урод. Ну кто такого жить к себе возьмет". Так шел он, шел по краешку дороги. И вдруг перед собой увидел ноги. Огромные такие две ноги, Обутые в большие сапоги. В смертельном страхе он закрыл глаза, А человек нагнулся и сказал: «Красавец-то, какой! А ухо! Взгляд! Пойдешь со мной? Я буду очень рад. Принцессу и дворец не обещаю, А молочком с сосиской угощаю». Нагнулся, протянул к нему ладошку. Он первый раз держал в ладошках кошку. Взглянул на небо, думал, дождь закапал. А это кот в руках от счастья плакал.
«И все звезды отдавали тебе свою нежность». Рассказ
Анна Лелик
Иван Васильевич пил уже третий день. Вроде бы факт не самый примечательный, для простых смертных, но это если не учитывать то, что Иван Васильевич был человеком здорового образа жизни. По утрам он делал пробежки, пил свежевыжатые соки и не ел после девяти вечера. Именно поэтому небритый, помятый и пьяный уже к обеду Иван Васильевич внушал страх и опасение.
Уже второй год Иван Васильевич, инженер завода по производству огнеупорных материалов, приезжал на дачу один: брал отпуск плюс положенные отгулы и пол лета проводил здесь - на берегу реки, в тени деревьев посаженых собственноручно. Дети выросли настолько, когда отец и мать уже не нужны, потому что они взрослые и сами знают как жить, и еще не нужны, потому что нет внуков. Теперь свои летние каникулы-отпуска дети проводили не на некогда любимом дачном участке, а на различных курортах: отечественных и не совсем.
Жена, устроившись, пять лет назад работать в крупную компанию, проводила отпуска исключительно на корпоративных базах отдыха, навещая дачу лишь пару раз за все лето. Так Иван Васильевич стал полновластным хозяином всего дачного участка размером с десять соток и большим немереным куском оврага с диким малинником.
Уже весной Иван Васильевич с нетерпением ждал, когда же наступит положенный отдых и он впервые разувшись, погрузит свои ноги в обжигающе холодную, прозрачную воду реки - эта мысль согревала его и в холодные зимние вечера и в переменчивые весенние дни. Забот на даче у него всегда хватало: он любил ловить рыбу, что-то беспрестанно чинил, пилил, заколачивал гвозди. Мастер на все руки, он часто приходил соседкам на выручку, но уходил сразу, как только сдавал работу хозяйке.
Зная Ивана Васильевича, все приходили в недоумение, проходя мимо его двора и не производя в нем никакой реакции своими приветствиями и окликами.
Единственными гостями за последнее время там были Максим и Мишка. Он сам их однажды позвал, когда те пробегали мимо. Затем налил себе пива, им квасу, молча сидел и смотрел куда-то перед собой. Мишка и Максим, помолчав немного рядом с ним, и почувствовав неловкость от натянутой тишины, пообещали непременно зайти завтра и убежали по своим делам.
На следующий день они пришли к нему и принесли с собой пирожки и творог - жители улицы беспокоились о своем соседе.
На третий день, ситуация повторилась. Иван Васильевич был в тот день не пьян, но выпитое накануне, заставляло его напрягать мозги и изрядно трусило руки.
Сегодня он наконец заговорил с Мишкой и Максимом.
- Мне ведь никогда не стать космонавтом! - горько сказал он и чуть не заплакал.
- Вот чудак - прошептал Мишка Максиму, - наверное, или с ума сошел или допился.
- Вам этого не понять, вы еще слишком молоды, у вас все впереди. А я жил, и вдруг так отчетливо понял - я никогда не стану космонавтом.
Немного помолчав, он добавил:
- Вот ты кем мечтаешь стать?
- Ну не знаю, вообще-то я всегда моряком хотел стать…
- Вот видишь! И ты можешь им стать. И мысль эта греет тебя и по ночам, перед тем как уснуть ты наверняка мечтаешь, как будешь плыть по бескрайним морям. Как будешь приносить добро своим любимым делом не только себе, но и людям, стране… А я… а мне поздно уже мечтать. С детства я всегда мечтал быть как Гагарин! Ведь Гагарин совершил свой первый полет незадолго до моего рождения! Ты знаешь кто такой Гагарин? В то время когда я учился в школе, каждый пацан, мечтал стать как Гагарин, космонавтом.
И Иван Васильевич взахлеб стал рассказывать о своей мечте. Он родился и рос в той стране и в то время когда день космонавтики был праздником, и каждый школьник знал кто такой Юрий Гагарин. И в атласах было много фотографий (это сейчас этим никого не удивишь) с видами Земли и Луны снятыми с космоса. Всю свою жизнь он мечтал стать космонавтом и хотя бы раз в жизни увидеть Землю в иллюминатор, и пройтись по Луне, увидеть звезды чуть ближе, почувствовать невесомость… Но ничего специально для этого не делал просто мечтал, что вдруг когда-нибудь… противопоказаний по здоровью и прочим параметрам у него не было, и он смог даже поступить учиться в технический ВУЗ на факультет автоматизированных систем управления. Это конечно, никакого отношения к космонавтике не имеет, но все же… потом как-то забылось, он женился, дети, работа, карьера, начальник, подчиненные… А теперь впереди только пенсия.
И вот три дня назад у него на крыше крыльца треснули доски. Весь день он провозился, но к вечеру так и не закончил работы. Уже почти ночью он присел на ступени крыльца, слушал, как стрекочут кузнечики, и пищат комары, а потом вдруг… он посмотрел на небо! А там звезды россыпью - Медведицы: Большая и Малая, и другие созвездия, и словно разлитое молоко - этот Млечный Путь, будто с картинки глянцевого атласа, Луна со своими темными пятнами и если долго на нее глядеть, то отсвет от нее и слезы на глазах от холодного сияния…
И вдруг он понял, что уже НИКОГДА ему не бывать там, в космосе. И если раньше стоило только очень очень захотеть и трудиться, много трудиться (что он несомненно умел) то он мог бы… а тут, нет, кончено. НИКОГДА!!!
- Время мое ушло. Дней прожито уже больше чем впереди, даже при самых оптимистичных прогнозах. Это слово страшное. Запомните его, странное и жуткое, словно заклинание «НИКОГДА». Я тут в философию ударился - несчастный, страдающий человек всегда немного философ. Так вот один немец, философ, сказал, что смерть это невозможность дальнейшей возможности!!! Как мудро!!! Правда?
Макс и Мишка угукнули в ответ, с трудом пытаясь понять, что кроется за каламбуром этих слов, и вообще отчего вся трагедия. Но отдаленно Максу показалось его страдание чем-то до боли знакомым. Сначала предчувствие, а потом ясно вспомнилось. Наверное, то же чувствовал он, Макс, когда родилась его младшая сестренка. Тогда он, глядя как вокруг этого орущего чуда собрались все родные, тоже хотел вот так, как она лежать и плакать или улыбаться непроизвольно, и чтобы все вокруг умилялись каждой его выходке, и каждому движению. Вспомнилось, тогда он маме сказал, что хотел бы снова стать маленьким и поинтересовался, что для этого нужно делать. На что мама просто ответила: «тебе никогда уже не стать маленьким! Это невозможно. Ты им уже был». Макс вспомнил, как тогда он спрятался под кровать и плакал от того, что он пятилетний мальчик уже никогда НИКОГДА не сможет стать маленьким и никогда мама не будет вот так нежно прижимать его к себе и баюкать, напевая колыбельную.
Макс посмотрел на Ивана Васильевича с глазами полными сострадания и очень захотел поделиться с ним своей историей, уверенный, что только он - Иван Васильевич сможет его понять. Но при Мишке было неловко, и он промолчал, проглотив подступивший к горлу ком.
- А ведь я вспомнил!!! У меня все было - и телескоп настоящий и модели планет солнечной системы, и редкие фотографии и даже осколок метеорита!!! Все же было!!!
И тут Макс неожиданно громко сказал:
- Иван Васильевич так расскажите нам все что знаете - нам тоже интересно, а сейчас в школе об этом ничего не говорят - сейчас другие профессии в моде!
- Профессии! - презрительно фыркнул Иван Васильевич. Космонавт это не профессия, космонавт это жизнь, это подвиг, это герой! Это… взять хотя бы этих дивных зверушек Белку и Стрелку, а первую женщину в космосе, а Леонова, а… столько всего!
Теперь каждый вечер Максим с Мишкой, а иногда и всей честной кампанией, прежде чем отправляться по своим делам, заходили к Ивану Васильевичу и подолгу мечтательно смотрели в небо на зажигающиеся звезды. Затем Иван Васильевич уехал на неделю домой в город, а оттуда приехал с целой коробкой подарков для Максима.
- К маме ездил! - сказал, не сдерживая улыбку несбывшийся космонавт. - Представляешь, думал, что выбросили, но разве уж моя мама, что-то выбросит. Все хранилось на антресоли. Видел бы ты, как мама доставала это из своих потайных мест.
И Максу в наследство достался оптический телескоп, модели планет и старые фотоснимки. Вот только осколок метеорита где-то потерялся…
Макс сам не заметил, как стал наблюдать за звездами и уже будто не представлял себе жизни без них. Макс еще определенно не мечтал, кем хочет стать, ему нравилось много чего, и многое у него неплохо получалось… он боялся говорить маме что хочет стать космонавтом, потому что однажды, сказав это бабушке услышал в ответ: «тебе лишь бы не учится, а в облаках летать».
- Странно - подумал тогда Макс - космонавтам ведь нужно всегда столько всего знать, и никому не решался открыть свой секрет, разве только Женьке.
- Она точно все поймет - размышлял он про себя - она тоже звезды любит и облака, и на Луну глядеть. И однажды даже сказала, а что у нее мечта с детства научиться летать, но это, говорят, невозможно… это важно, чтобы тебя понимали и твою мечу ценили. Тогда можно горы свернуть и столько добра сделать.
Втайне, по ночам он, возвращаясь с улицы, останавливался у ворот и смотрел на небо столько, сколько хватало сил, пока глаза не начинали слезиться от яркого мерцающего сияния звезд.
Иван Васильевич перестал пить, но некоторая обреченность в глазах и голосе, выдавали в нем настоящего философа, по крайней мере, так думали теперь о нем все местные ребята, заходя частенько к нему на чай и сидя на крыльце без крыши, чтобы удобнее было разглядывать причудливые узоры ночного неба.
вспыльчивость-еще не злость, уравновешенность-еще не доброта
«Чем больше человек умнее и добрее, тем более добра он замечает в людях» /Б.Паскаль/
хочется быть доброй, да люди мешают
Листья.
На гибких ветвях человеческих жизней - узорчатые зеленые листочки.
Листья Добра - их больше всего, нежные листья Любви и листья Страха - они обычно растут где-то внизу, их мало.
Листья Верности, может быть, не самые красивые по наверняка самые необходимые…
Есть листья не похожие на другие, ни в каких гepбариях не описанные, они встречаются редко, и их надо особенно беречь.
Качаются под ветром живучие гибкие ветви, но рано или поздно приходит осень, облетают пожелтевшие oт времени листья, и очень важно, чтобы узор ковра, который они выстелят на земле, был светлым, звонким и чистым.
Это очень важно для будущей Весны.
Печать
Любовь не придирается к словам.
Всё хорошо, печаль уже не гложет,
Душа моя сегодня налегке
И ум молчит, а что ещё он может,
Когда любовь ответила всё мне
Исчезли горы каверзных вопросов,
Проблем корыто да ошибок воз.
Душа поёт, не нужен ей философ -
Ума палата, мысленный наркоз
На самом деле - всё гораздо проще,
Любовь не придирается к словам
И, если сердце ждёт её и хочет,
Она приходит в гости в этот храм!
А мир вокруг свои печали множит
И день как день, с обычностью проблем,
Вот только душу это не тревожит,
Она легко справляется со всем.
Ей по плечу любые перемены
И кризис дней совсем не для неё,
Как Афродита выскользнет из пены,
Лишь потому, что любит, вот и всё!
Она живёт и терпит для кого-то,
Хоть в колеснице лет её трясёт.
Судьба моя! Остынь на поворотах,
Меня ещё, спасибо, кто-то ждёт!
Творите добрые дела,
Они обратно к вам вернутся,
Через года, через лета
Блаженством в сердце отзовутся.
Иначе, незачем и жить,
То жизни лучшие минуты:
Людей любить, добро творить
И счастье подарить кому-то.
Богатства, Господи, не дай,
И нищеты не дай убогой!
Разделим с ближним «Каравай»
И подадим во имя Бога!
Быть Добру:)
Когда вокруг витают чьи-то сны
И ясные глаза редки и долгожданны
Живу я от весны и до весны
Её эфиры для меня желанны…
Я жду её как чудо, и она
Даёт мне силы верить, что настанет
Однажды у людей в душе весна
И лёд непонимания растает…
И на земле быть добру
Быть на земле рассвету
Песней своей эту мечту
Я разнесу по свету
Будет она с ветром лететь
И верю: воплотится
И на ладонях птицы
Будут свободно петь!!!
И даже если солнца меркнет свет
Я укрываюсь светом звёздной ночи
И на любой вопрос найду ответ
И небо попрошу чуть-чуть помочь мне …
О прошлом не жалею никогда
И в будущее верю как и прежде
Пока моей мечты горит звезда
То в сердце у меня живёт надежда…
…Что на земле быть добру
Быть на земле рассвету
Песней своей эту мечту
Я разнесу по свету
Будет она с ветром лететь
И верю: воплотится…
И на ладонях птицы…
И на ладонях птицы
Будут свободно петь !
Из разговора с одной бабушкой
Пенсия-то, она ж, как теперь говорят, хоть и маленькая, а всё равно хорошая… сколько смогу, подам. Мне говорят: вот вы все, кто им подаёт, вы их развращаете подачками своими, они и не работают. А я думаю: лучше уж ошибиться и подать тому, кто на самом-то деле и не нуждается, чем в другую сторону ошибиться и не подать, кому на самом деле надо… Они, кому не надо-то, иногда и сами не берут. Говорят: бабуль, это мы лохов всяких стрижём, а у таких как ты брать - грех; давай-ка мы лучше тебе сами подадим.
Так чудно говорят - лохов, говорят, стрижём. Мне смешно их слушать. как говорят-то теперь, какими всё словами… А я ведь почему подаю? Мне семь лет было, когда нас с мамой и с сестрой в Германию угнали. Жили мы, правда, в лагере не для военнопленных, а для перемещённых… там всё-таки полегче было. Но всё одно - много народа померло с голоду. А я такая худая была… вот такая худющая, как стручок. И меня из-за этого никто не покупал. Других детей покупали в батраки, а меня - никто не брал. А я и рада. Вот - в четыре утра встаю, когда охранник на вышке устанет и не видит уже ничего толком… внимание-то уже рассеивается, поди-ка, подежурь всю ночь. И вот, я встаю, пролезаю в щель в заборе и иду в город. У нас ни колючей проволоки, ничего такого не было, один простой забор, дощатый… И вот я иду в город, побираться. Целый день хожу, прошу хлебушка. А потом, уже к вечеру - назад проберусь и мамку кормлю. И других тоже, кто там с детьми был… им тоже, когда могла, давала. Ну, вот. Кончилась война. Назад в Польшу нас не пустили, отправили на Украину. Да ещё перед этим всё проверяли, не шпионы ли мы… Ладно. Приехали на Украину. А это сорок шестой год. Самый голод. Я до сих пор всё помню, как люди на улицах лежали и умирали. Мамка моя начала с голоду пухнуть. А я опять - хожу да побираюсь. И вот… ведь сами там все из последних сил еле-еле тянули… а всё равно подавали! Кто свеколку подаст сахарную, кто угля в передник насыплет. Так мы с мамочкой и выжили. А если бы не подавали, нипочём бы не выжили… Так вот, с тех пор и я, - кто просит, я тому подаю. Знаю, что теперь другое время, что никто с голоду, слава Те, Господи, не пухнет - а всё равно. Не могу не дать. И хочу иногда не давать - а не получается.
И собак я тоже с тех времён люблю, с военных. Там, в лагере, один охранник был. дурной такой, не приведи Господь. Один раз взял и стал на меня собачищу свою натравливать. овчарку. Я со страху как упаду, как руками вот так вот закроюсь… А она, слышь, подошла ко мне, понюхала - и не тронула. Он ей - и так, и сяк, и усь-усь, и чего-то ещё по-ихнему… и даже сапогом ей под брюхо поддал. А она - всё равно… подходит, нюхает и хвостом виляет. Понимает, что перед ней дитя… Конечно, это мне повезло, это собака такая умная попалась. Другая бы в раз разорвала, не поглядела бы, что я маленькая… Но всё одно: я теперь собак люблю… всё никак про ту забыть не могу. И они ведь меня любят - бедовые такие! Всё соображают! Я вот иногда думаю: собаки перед нами - всё равно, что мы перед Господом. Чего-то понимаем, а главного-то самого понять и не можем. И услужить, вроде, рады, а чуть что не так - шерсть на холке вздыбим и рычим. Покормят нас - ластимся, хвостом виляем. Забудут покормить - враз пойдём шастать по чужим дворам да другим хозяевам хвостами подвиливать. А потом вернёмся, подползём на брюхе-то. уж скулим, скулим: прости, дескать, нас. Такие уж мы бессчастные да бестолковые! А чего бессчастные? Чего мы всё жалуемся с утра до вечера? У меня вот, к примеру, жизнь была хорошая. Всякое бывало, конечно, но всё равно - такая бывала в жизни радость, что я уж прямо и не знаю, за что ж мне такая радость была. А ты говоришь: нищим не подавать? Как же не подать, когда у меня и так всё есть!
Если к вам пришли не званные гости, поставьте на стол хрен, тогда гости не смогут сказать, что у вас ни хрена не было. Но лучше, поставить несколько видов хрена, тогда ВЫ гостям сможете сказать: «Какого хрена вам еще надо?
ПРИТЧА
Купил человек себе дом новый, большой, красивый.
И сад с фруктовыми деревьями -супер все.
Рядом в кривеньком стареньком домике жил завистливый сосед,
который постоянно пытался испортить ему настроение:
то мусор под ворота подбросит, то еще какую гадость
вытворит.
И однажды проснулся человек в хорошем настроении,
вышел на крыльцо… - а там ведро с помоями.
Человек взял ведро, помои вылил, ведро вычистил до блеска,
насобирал в него самых больших, самых спелых и вкусных яблок
и пошел к соседу.
Сосед, услышав стук в дверь, злорадно подумал:
«Наконец-то, я достал его!!!»
Открывает дверь в надежде на скандал, а человек протягивает
ему ведро с яблоками и говорит:
«Кто чем богат, тот тем и делится!»
Люби людей все равно
1.Люди безрассудны, нелогичны и эгоцентричны.
ЛЮБИ ИХ - ВСЁ РАВНО.
2.Если ты совершаешь добрые дела, люди обвинят тебя в скрытых эгоистичных мотивах.
СОВЕРШАЙ ДОБРЫЕ ДЕЛА - ВСЁ РАВНО.
3.Если ты добиваешься успеха, ты завоюешь фальшивых друзей и истинных врагов.
ДОБИВАЙСЯ УСПЕХА - ВСЁ РАВНО.
4.Добро, которое ты творишь сегодня, завтра будет забыто.
СОВЕРШАЙ ДОБРЫЕ ДЕЛА - ВСЁ РАВНО.
5.Честность и искренность делают тебя уязвимыми.
БУДЬ ЧЕСТНЫМ И ИСКРЕННИМ - ВСЁ РАВНО.
6. Величайшие люди с величайшими идеями могут быть убиты самыми ничтожными людьми с ничтожными мыслями.
МЫСЛИ ГРАНДИОЗНО - ВСЁ РАВНО.
7. Люди покровительствуют неудачникам, но следуют только за победителями.
ПРИНИМАЙ НЕУДАЧНИКОВ, КАК БУДУЩИХ ПОБЕДИТЕЛЕЙ - ВСЁ РАВНО.
8.То, что ты строишь годами, может быть разрушено в одну ночь.
СТРОЙ - ВСЁ РАВНО.
9.Людям действительно нужна помощь, но они могут наброситься на тебя, если ты будешь помогать им.
ПОМОГАЙ ЛЮДЯМ - ВСЁ РАВНО.
10.Отдавай миру лучшее, что есть у тебя, и в ответ тебе врежут по зубам.
ОТДАВАЙ МИРУ ЛУЧШЕЕ, ЧТО ЕСТЬ У ТЕБЯ - ВСЁ РАВНО.
Старайся ежедневно, - сказал кто-то, - отбавлять хоть немного от огромной горы человеческого страдания и прибавлять к малому холмику человеческой радости.