От доблести до пропасти
Всего один лишь миг,
Истерзанная совестью
Душа легла на штык.
В сентябре 1945 года Япония объявила о капитуляции, положив конец Второй мировой войне. Но для некоторых война не закончилась.
Лейтенанту Хироо Оноде было 22 года, когда его отправили на Филиппины в качестве командира спецотряда по проведению диверсионных операций в тылу противника. Он прибыл на Лубанг в декабре 1944 года, а союзные войска высадились на остров в феврале 1945. Вскоре среди уцелевших оказались лишь Онода и трое его сослуживцев, которые отступили в горы, чтобы продолжить партизанскую войну.
Группа выжила на бананах, кокосовом молоке и украденном рогатом скоте, вступая от случая к случаю в перестрелки с местной полицией.
В конце 1945 года японцы прочитали листовки, сброшенные с воздуха о том, что война закончилась. Но они отказались сдаться, решив, что это вражеская пропаганда.
Один из товарищей Хироо Оноды сдался в 1950 году, другой погиб, столкнувшись с поисковой группой в 1954. Его последний товарищ, рядовой высшего класса Кинсити Кодзука, был застрелен полицией в 1972 году, когда он и Онода уничтожали запасы риса на местной ферме.
Онода остался один и превратился в легендарную фигуру на острове Лубанг и за его пределами.
История таинственного японского солдата заинтриговала молодого путешественника по имени Норио Судзуки, который отправился на поиски «лейтенанта Оноды, панд и снежного человека».
20 февраля 1974 года двое мужчин столкнулись в джунглях Лубанга и крепко сдружились.
Норио Судзуки рассказал Оноде о давней капитуляции и процветании Японии, пытаясь склонить его к возвращению не родину. Но Онода твёрдо ответил, что не может сдаться и покинуть место службы без приказа вышестоящего офицера.
Судзуки вернулся в Японию и с помощью правительства разыскал командира Оноды. Им оказался бывший майор Императорской армии Ёсими Танигути, уже пожилой человек, работающий в книжном магазине.
Танигути прилетел на Лубанг и 9 марта 1974 года официально отдал приказ Оноде сложить оружие.
Спустя три дня Онода сдал свой самурайский меч президенту Филиппин Фердинанду Маркосу и получил помилование за свои деяния на протяжении предыдущих десятилетий (он со своими товарищами убили около 30 человек за время партизанской войны).
Онода вернулся в Японию, где его встретили как героя, но решил переехать в Бразилию и стал скотоводом. Спустя десять лет он вновь прибыл в Японию и основал общественную организацию «Школа природы» для воспитания здорового молодого поколения.
Что касается искателя приключений Норио Судзуки: вскоре после нахождения Оноды, он нашёл панд в дикой природе. Но в 1986 году Судзуки погиб в лавине в Гималаях, продолжая поиски снежного человека.
Онода скончался в 2014 году на 92-ом году жизни.
Чтобы не случилось, какой век бы не был мужчина должен оставаться мужчиной. Делать первый шаг. Бороться. Отвечать за слова. И не важно что модно, не важно кто виноват. Все в руках мужчин, ибо настоящий мужчина всегда и всего добьется!!!
ДИКОСТЬ
Нужны сотни лет цивилизации, чтобы от дикости и варварства прийти к высокой культуре. Но превратить культурный народ в народ дикий, варварский и по-звериному жестокий можно сравнительно легко и в самый короткий срок.
ДОБЛЕСТЬ
Доблесть в экстремальных ситуациях проявляется скорее и проще, чем в ситуациях рядовых, обычных. Человек, способный не раздумывая рискнуть жизнью для спасения другого человека, в то же время может трусливо смотреть, как на его глазах какой-нибудь чинуша попирает достоинство и измывается над его товарищем. Такая избирательная доблесть - загадочная черта нашего национального менталитета.
Муж - это тот рисковый парень, который не побоялся попытаться соединить возвышенность женских грёз с суровостью и обыденностью жизненных реалий.))
В краплёной колоде предательства
КозЫрных шестёрок не счесть…
Встают на пути надувательства
Джокеры - доблесть и честь…
.
Был он немолодой, но бравый;
Шел под пули без долгих сборов,
Наводил мосты, переправы,
Ни на шаг от своих саперов;
И погиб под самым Берлином,
На последнем на поле минном,
Не простясь со своей подругой,
Не узнав, что родит ему сына.
И осталась жена в Тамбове.
И осталась в полку саперном
Та, что стала его любовью
В сорок первом, от горя черном;
Та, что думала без загада:
Как там, в будущем, с ней решится?
Но войну всю прошла с ним рядом,
Не пугаясь жизни лишиться…
Ничего от него не хотела,
Ни о чем для себя не просила,
Но, от пуль закрыв своим телом,
Из огня его выносила
И выхаживала ночами,
Не беря с него обещаний
Ни жениться, ни разводиться,
Ни писать для нее завещаний.
И не так уж была красива,
Не приметна женскою статью.
Ну, да, видно, не в этом сила,
Он ее и не видел в платьях,
Больше все в сапогах кирзовых,
С санитарной сумкой, в пилотке,
На дорогах войны грозовых,
Где орудья бьют во всю глотку.
В чем ее красоту увидел?
В том ли, как вела себя смело?
Или в том, как людей жалела?
Или в том, как любить умела?
А что очень его любила,
Жизнь ему отдав без возврата, -
Это так. Что было, то было…
Хотя он не скрыл, что женатый.
Получает жена полковника
Свою пенсию за покойника;
Старший сын работает сам уже,
Даже дочь уже год как замужем…
Но живет еще где-то женщина,
Что звалась фронтовой женой.
Не обещано, не завещано
Ничего только ей одной.
Только ей одной да мальчишке,
Что читает первые книжки,
Что с трудом одет без заплаток
На ее, медсестры, зарплату.
Иногда об отце он слышит,
Что был добрый, храбрый, упрямый.
Но фамилии его не пишет
На тетрадках, купленных мамой.
Он имеет сестру и брата,
Ну, а что ему в том добра-то?
Пусть подарков ему не носят,
Только маму пусть не поносят.
Даже пусть она виновата
Перед кем-то, в чем-то, когда-то,
Но какой ханжа озабочен -
Надавать ребенку пощечин?
Сплетней душу ему не троньте!
Мальчик вправе спокойно знать,
Что отец его пал на фронте
И два раза ранена мать.
Есть над койкой его на коврике
Снимок одерской переправы,
Где с покойным отцом, полковником,
Мама рядом стоит по праву.
Не забывшая, незамужняя,
Никому другому не нужная,
Она молча несет свою муку.
Поцелуй, как встретишь, ей руку!
1954
В 1988 году до окончания Холодной войны и падения Берлинской стены оставалось полтора года. Но оборона некогда мощной империи Советского Союза уже рушится буквально на глазах. Вначале на Красной площади в обход всех советских систем ПВО сел 18-летний спортсмен-любитель немец Матиас Руст, а затем буквально в нескольких километрах от будущей дачи Горбачева в Форосе, в территориальных водах Советского Союза, ни от кого не скрываясь, появились американские военные корабли.
Свои действия в Черном море, рассказывает адмирал Селиванов, американцы объясняют правом так называемого мирного прохода, согласно которому даже военные корабли могут, не изменяя скорости и своего курса, пересекать территориальные воды иностранных государств. В то же время в Советском Союзе тогда действуют свои законы. По ним правом мирного прохода американские боевые корабли обладают лишь в двух проливах - в Четвертом Курильском на Дальнем Востоке и в Ирбенском проливе на Балтике. Американцы об этом знают, но почему-то рвутся именно в Черное море. Вначале им это сходит с рук, однако уже ко второму их визиту в штабе Черноморского флота Советского Союза разрабатывают специальный план так называемого навала.
«Навал - это всегда происшествие. В данном случае мы планировали сделать специально», - говорит адмирал Селиванов.
В морской практике навалом называют столкновение судов, которое происходит из-за ошибок навигации, например, во время неправильной швартовки судна. Однако в 1988-м этот прием решили использовать, чтобы оттеснить чужие корабли из собственных территориальных вод. К операции готовились несколько лет. Работа предстояла сложная, почти ювелирная.
«Расстояние это было 5−7 метров. Схема была отработана, мы часами ходили с танкером, заправляясь на ходу, борт о борт», - говорит командир сторожевого корабля «Беззаветный» в 1988 году Владимир Богдашин.
В ожидании провокации со стороны США советские моряки продумали все до деталей. Например, во время атаки договорились немного выпустить якорь, обычно плотно закрепленный к кораблю, чтобы причинить противнику наибольшее повреждение.
«Когда якорь вытравливаешь, он выходит на уровень верхнего среза борта, то есть из-под подзора, и является основной ударной силой. Чтобы мы не бортом приняли удар, а якорем. Поэтому якорь у нас выступал относительно борта. Первый удар, конечно, пришелся якорем им в борт», - говорит Владимир Богдашин.
И вот этот день настал. 12 февраля 1988 года американский крейсер «Йорктаун» и эсминец «Кэрон» зашли в Черное море через турецкий пролив Босфор. Их уже поджидали сторожевой корабль «Беззаветный» и СКР-6. Советские суда сопровождали американцев на всем протяжении маршрута, несмотря на попытки гостей от этого эскорта отказаться. Американцы всем своим видом словно хотели показать, что они в Черной море на морской прогулке, и к берегам Крыма направились не сразу. Вначале они пересекли территориальные воды Болгарии, затем Румынии, а после этого и вовсе на пару суток решили затаиться, отплыв в нейтральные воды, чем только усилили подозрения советских моряков. По дну Черного моря в то время проходили секретные линии связи между Москвой и Софией, с одной стороны, и Бухарестом - с другой. К ним-то, убежден адмирал Валентин Селиванов, американцы и хотели подключиться, перехватив сигнал из Москвы.
«Мы можем предположить, что они занимались съемкой, чтобы применить прибор „Камбала“ - это такой разведывательный аппарат, который накладывается на подводные кабели связи», - говорит Селиванов.
Впрочем, затишье окажется недолгим. Уже на третьи сутки американцы направляются к берегам Крыма. На призывы советских моряков остановиться отвечают, что ничего не нарушают, и пересекают границу Советского Союза. Адмирал Селиванов отдает приказ приступить к навалу.
Тем временем на борту «Беззаветного» события развиваются более чем стремительно. Свой первый удар он наносит в район американского катера, находившегося на левом борту «Йорктауна». В результате этого у советского корабля отрывает якорь, а его корма с торпедными аппаратами на борту оказывается в опасной близости от американских крылатых ракет «Гарпун». Возникает угроза взрыва, и командир «Беззаветного», желая избежать этого, отдает приказ об увеличении скорости и наносит американцам уже более сокрушительный, второй, удар. В результате него нос «Беззаветного» поднимается из воды и фактически оказывается на борту американского крейсера. Но скорость тут же начинает снижаться, и «Беззаветный» под тяжестью собственного веса съезжает назад, подминая под себя вертолетные площадки, ограждения палубы и четыре из восьми пусковых установок для ракет «Гарпун» - ударного оружия американцев.
«На каждую подлость надо отвечать силой. Американские моряки, я всегда так говорю, очень опытные. Но у них дух дешевенький. Поэтому после этого удара мы прекрасно поняли, что американцев можно бить, в первую очередь, морально, ну, а уже во вторую - технически», - говорит Богдашин.
Особой ненависти к американцам, равно как и у американцев к русским, рассказывает командир «Беззаветного» Владимир Богдашин, тогда не было. Советские и американские моряки скорее вызывали друг у друга интерес, о котором свидетельствуют, например, фотографии. За несколько минут до удара на ходовом мостике «Йорктауна» собирается толпа, включая даже корабельного кока. Впрочем, уже через несколько минут люди кинутся врассыпную, чтобы, как напечатают потом в американских газетах, получать ключи от ракет и запускать аварийные дизели.
«Американцы говорят, что там они запустили аварийный дизель. Но аварийная партия со шлангами, в специальных масках, касках, побежала туда тушить пожар. На дизель это, конечно, не похоже. Они лукавят. Просто не хотят показать на самом деле, какой этот таран нанес удар не только по американскому самолюбию, но и техническим средствам», - говорит Богдашин.
Всю опасность этого сложного маневра советские моряки поймут уже позже. Погреба «Беззаветного», рассказывает Александр Ковшарь, были набиты ракетами и бомбами, которые не взлетели на воздух лишь благодаря слаженным действиям советского экипажа. К тому же, добавляет адмирал Селиванов, корабли могли просто-напросто зацепиться друг за друга и надолго застрять в таком положении.
Сегодня моряки уже понимают, что тогда этот риск был оправдан. На протяжении 26 лет после этого инцидента американские боевые корабли не подходили к Крыму ближе, чем на 150 морских миль, или на 280 километров.
Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что люди обычно отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей.
Все, что мы называем героической доблестью и чем восхищаемся как величием и возвышенностью духа, есть не что иное, как спокойная и твердо обоснованная гордость и самоуважение…
(D) Кто не устает добиваться, всегда в выигрыше, по одной причине, он не умеет проигрывать… Delfik 2014 г.
Доблесть - есть смелость отдать жизнь, отстаивая свои идеалы. Иначе, это просто форма суицида.
1) Один свободный человек сильнее десяти струсивших солдат.
2) Нет в мире идеальных людей, есть идеальные намерения.
3) И умирающая тварь может огрызнуться.
4) Королям народ нужен не меньше, чем подданным - все эти короли.
5) Не будь я деревенским пастырем, стал бы деревенским пьяницей.
6) - Повысим налоги!
- Налоги? Кто доит пустое вымя, может получить копытом и слететь со скамейки.
- Мама, избавьте меня от сельских метафор. Вам они не к лицу, а я их не понимаю.
7) Негоже платить за добро неблагодарностью. Это к несчастью.
8) - Ты англичанин.
- Да, когда мне выгодно.
9) Хм… смелый, честный, благородный и… наивный! Типичный англичанин!
----------------------------
- Восстань и восставай снова, пока львами не станут агнцы… мой отец отдал за это жизнь.
- А что это значит?
- Это значит никогда не сдаваться.