Мне за дежавю обидно.
В России в последние годы меняются местами только региональные чиновники. Всё остальное - дежавю.
Вот же ведь… А…
Иду я, значит, с работы. Поздно уже, темно. Погода Питерская, как всегда, тоску наводит. Шагаю на автопилоте, ни о чем не думаю, смотрю под ноги и сканируют окружающее пространство, на предмет скорейшей прокладки маршрута между лужами, снегом и грязью. Прохлюпал половину пути от остановки до дома и тут… Дедок навстречу ковыляет. Поровнялись. Я иду голову опустил, незнакомый человек вроде…
А он вдруг резко встал. Я продолжаю идти, а спиной чувствую, что он не идет и смотрит на меня… Первый раз я так спиной взгляд прочувствовал. Как будто в рентген-кабинете оказался. Думаю обернуться или дальше топать… И тут я интуитивно принимаю третье решение - остановиться, но не смотреть в его сторону… Пульс как-то резко увеличился. Ощущения как во сне… Стою прямо и ловлю дежавю, что это уже со мной когда-то было… Именно такая ситуация… Как будто я стою на перекрестке и вместо того, чтобы пойти по одной из дорог - я полетел наверх…
Постоял я так… и секунд 5−6 в себя приходил… Не оборачиваясь медленно, на ватных ногах стал идти дальше.
Я знал, что дедули сзади уже, наверное, не увижу. Пришло в голову, что и не нужно мне его…
Дедуля не простой… далеко не простой…
Домой пришел на «автомате»…
Десятилетия «мирной» эпохи не прошли бесследно: они создали неизбежно оппортунизм во всех странах, обеспечив ему преобладание среди «вождей» парламентских, профессиональных, журналистских
(ПСС, т.26, с.102)
Правительство ведет ловкую игру: консерваторов оно пугает либералами, либералов пугает «радикальными» освобожденцами, освобожденцев стращает республикой. В переводе на классовый язык интересов и главного интереса - эксплуатации рабочих буржуазией - эта игра значит: давайте-ка, господа помещики и купцы, сторгуемся, поделимся по-доброму властью мирком да ладком, пока не поздно, пока не поднялась настоящая народная революция, пока не встал весь пролетариат и все крестьянство, которых куцыми конституциями, косвенными выборами и прочим чиновничьим хламом не накормишь.
(1905 год)
Мой старый компас - сбитый ориентир.
Ликбез надежд и констатаций фактов
Не сходятся на стрелках, как мотив
Любимой песни с клятвой космонавтов.
Мне пишут письма Чехов и Камю.
В руках танцуют радужные птицы.
На дельта-волнах голос дежавю
Вещает, что «покой нам только снится».
Холодный космос черною дырой
В дверной глазок за мною наблюдает.
А я ищу всего лишь путь домой,
Пока Гагарин Бога искушает.
От восстания во хмелю,
Кандалы расковав, народ
Рубит голову королю:
«Нашей крови попил, урод?
А теперь мы твоей попьём -
Ну-ка, кланяйся мужикам! -
И в богатом дворце твоём
Пошакалим по сундукам.
Коли рыло твоё в пушку,
То на плаху давай ложись.
Щас отрубим тебе башку -
И наступит другая жизнь!".
Вольный раб переменам рад:
«Отменяем сатрапа власть!
Революция - это, брат,
Означает на боссов класть!».
Но проходит немного дней -
И звучит недовольный хор:
«Власть народа… С какого в ней
Главным избран бандит и вор?
Мы сгибаемся от невзгод,
А в столице воруют все!
Президент, ожиревший скот,
В королевском дворце засел!".
Слышен клич: «Президент - мудак!
Хуже бывшего короля!
Оттого и такой бардак.
Короля возвращайте, бля!».
И опять - топоры, ножи,
Перестрелки со всех сторон…
Президент из страны бежит.
Во дворец возвращают трон.
Снова цезарь. И перед ним
Преклоняет колени люд.
Дальше всё, как в былые дни:
Гильотина, парад, салют.
На престоле - король с кнутом,
Фейерверков искрят огни.
Что случилось в стране потом?
Стих сначала читать начни.
Замедлишь ли шаг возле чьей-то могилы,
Задержишь ли взгляд на невзрачной стене,
И странное чувство, что всё уже было,
Внезапно скользнёт холодком по спине -
Скользнёт и растает в обыденной спешке,
Рассыпавшись пылью, осядет на дно.
По шахматным клеткам снующие пешки
Не ведают планов гроссмейстера. Но…
До боли знакомый, случайный прохожий,
Окликнув на улице, спросит огня,
Посмотрит с прищуром и, видимо, тоже
Узнает
меня…
Над седой равниной моря ветер тучи собирает.
Собирает собирает, и никак собрать не может.
Между тучами и морем гордо реет Буревестник -
Что ж еще, бедняге, делать ?!
Всякий опыт непременно пригодится. Дежавю никто не отменял.
Строчка за строчкой, без смысла и сути.
Рифмой без правил, знакомой до жути.
Спокойно рождается, в ночи без сна.
И главный виновник тому - тишина.
Что-то, со страхом из темноты.
В пазл эмоции сложит несмело.
И С криком души из дневной суеты.
С легкостью вылечит все, что болело.
Это случайное, трепетно личное.
Возможно подарит сердцу покой,
И пусть это чувство, обычно привычное.
Как будто впервые и только с тобой…
#атаулич
Когда ты чувствуешь дежавю, ты понимаешь, что повторяешь весь смешной абсурд на бис.
я внимательно смотрела по сторонам, то и дело выхватывая из пейзажа отдельные нюансы, которые приятно грели душу. Словно ты наконец вернулся в старый и пыльный дом, который покинул давным-давно. И, к своему удивлению, обнаружил, что все вещи стоят по-прежнему на собственных местах… Необычное чувство.
Забытый миром старый городок,
На крышах силуэты труб каминных.
Там кружит над брусчаткой пыль дорог,
Ветра времён и аромат малины.
На узких улочках цветёт сирень,
И яблони весной в садах заросших,
А соловьи, встречая новый день,
Поют под утро только о хорошем.
Там не скрипит на петлях ржавых дверь,
И детский смех не слышится веками.
Заходит без опаски в город зверь,
Гуляя, как прохожий, меж домами.
Вдали сияет моря синева,
Лишь солнца луч волны его коснётся.
Зелёная ползучая трава
Живым ковром по стенам древним вьётся.
Затерян где-то в памяти моей
Тот город… Может жил я там когда-то?
Храню ключи от всех его дверей
В душе своей, мечтающей, крылатой.
На развалинах Бахчисарая
Алый след уходящей зари.
Ходит ветер. И день, замирая,
Осторожно зажжёт фонари.
Лень накроет остывшие камни,
Мглу рассеет и сны распушит.
А пока не захлопнуты ставни,
Хору прошлого внемлет самшит.
Голос времени, музыка ветра
Ранят сердце тоскою былой.
Уплывает прошедшее в недра.
Засыпаются серой золой
И славянские кости гарема,
И грузинский невольничий след.
Лики прошлого выплыли: «Где мы?»
Евнух, стража и призрачный свет
Женских тел, пережитых событий.
Истончается лет полотно.
Тени прошлого молят: «Живите!
Наслаждайтесь, пока вам дано
Открывать, удивляться и плакать!
Чередой уходящих минут
Наполняется сочная мякоть
Ананасов и винный сосуд".
Яд утрат в драгоценном бокале.
Мёд навеки покинутых мест.
Голоса и живые печали,
Ласки жён, ожиданья невест -
Алым светом зари отзвучали.