Закатных сосен свечи.
Завороженный лес.
Какой великий вечер
Спустился к нам с небес!
Повеяло прохладой,
Даль сердце обняла.
Какая это радость,
Понять, как я мала!..
Нам не известно, что за краем,
Затем, что мы не затихаем.
Мы не доходим никогда
До края тишины, куда
Ведут незримые ступени,
Те внутренние… лишь по лени.
Из страха и по маловерью
Мы застываем перед дверью,
Из двери идола творим
И бьем поклоны перед ним.
Молиться надо на горе
В закатный час и на заре,
В той совершенной тишине,
Где Божий голос слышен мне,
На той великой высоте,
Где больше места нет тщете,
Душа открыта всем мирам.
Храм есть Гора. Гора есть Храм.
О, Боже святый, разве я Заслуживаю чаши этой?
Она налита по края
Вечерним золотистым светом.
Она налита тишиной,
Полней которой быть не может.
Кто разопьет ее со мной,
Поймет, что значит Царство Божъе.
На круги своя. На круги своя,
Из внешнего мира в Исток бытия,
Из мира разрывов, кусков и частей
Вовнутрь Всецелости тихой своей.
Огромный, заполнивший небо закат
И есть этот тайный блаженный возврат…
Движенье из ширей - вовнутрь, в глубину
Вхожденье безмерности в точку одну.
В ту самую точку, где все началось.
Куда продевают незримую ось.
Вот для чего дано нам зренье -
Увидеть ширь и даль морей
И высь небес как отраженье
Души невидимой своей.
И вдруг понять всей тьмой сердечной,
Всем жаром, вспыхнувшим в крови:
Душа как небо бесконечна,
А небеса - разлив любви.
Стихи - они родятся сами.
Я, кажется, дышу стихами.
Дыханье - Духа дуновенье -
Становится стихотвореньем.
От меня до Бога -
Бесконечно много.
Мир, как мост, построен
Между Ним и мною.
И мое призванье -
Мерить расстоянье,
Пролагать дорогу
От меня до Бога.
Допить молчанье до последней капли,
Апрельский дождь дослушать, доглядеть.
До смысла неприметного, что вкраплен
В немых ветвей чернеющую сеть.
Не надо вынимать его оттуда,
Не надо отделять его от них.
Не надо далеко ходить за чудом,
Когда, в туман укутанный, притих
Весь мир. И больше никаких известий
И невдомек уже, что значит враг.
О, только бы навеки с миром вместе
И от дождливых веток - ни на шаг…
Орган гремел. Моя душа
Шла напролом, как вал, круша
Все стены. Плотный мир дробя,
Пыталась внутрь самой себя
Прорваться. А из глубины.
Из темноты - с той стороны,
Сметя, пробив меня насквозь,
В ответ - рыдание рвалось.
Если свет догорает во мне,
Если входит в меня, как в окно, -
Значит мир уместился в зерне,
Значит в почву упало зерно.
Я не знаю - сто лет или год,
Или три легендарные дня, -
Но зерно все равно прорастет -
Я ль - из света, иль свет - из меня…
Хризолит, хризопраз, изумруд
Я не знаю, как всех вас зовут,
Те зажженные в глубях огни,
Что горящему сердцу сродни.
Хризолит, изумруд, хризопраз
Это моря светящийся глаз,
Это тайна зеленой воды,
Где оставлены Божьи следы…
Верю, верю
Птичьей трели,
Сизым соснам,
Влажной ели
И ручьевой ворожбе.
Верю, Господи, Тебе!
Из чего рождаются стихи?
Говорят, из всякой шелухи.
Да, я знаю, «из какого сора»,
Но ведь только из того, который
Божьим взглядом освещен на миг,
Взглядом, из которого возник
Мир. Господь взглянул, дохнул, сказал -
Вот Оно - начало всех начал.
Благодарю Тебя, мой Боже
За счастье видеть и любить,
За день апрельский непогожий
Дождя прерывистую нити.
За это тихое мерцанье
Тумана посреди ветвей
За это чудо прорастанья
Твоей любви в душе моей.