Я со своей душою повстречалась,
Она была в зеленом, синем, белом
И мягко золотилась, и сияла, и пахла лесом.
Ты скажешь, не имеет душа
Ни запаха, ни цвета?
Неправда, все имеет!
Но это все, как дым, неуловимо.
Оно всплеснет, и манит за себя
Куда-то вдаль,
Во что-то, что огромней ее самой
И запаха и цвета не имеет.
Но нас лишь только цвет введет
в бесцветность
Немую, именуемую «свет».
Я со своей душою повстречалась
Она была в зеленом, синем, белом,
И мягко золотилась и звучала,
Как птичья песнь, как иволги призыв,
Как соловьиный росплеск, как кукушка,
Пронзившая единым звуком даль.
Она меня звала, звала, звала…
И так безмерно радовалась встрече!
И только на мгновение грустила,
Когда ее пыталась я назвать по имени.
Она меняла имя.
Меняла песнь, меняла запах, цвет,
Меняла облик вдруг и ускользала
Дымком печальным, жалобною тенью,
И ниоткуда вдруг меня звала.
И если, вздрогнув, узнавала я И говорила: «Ты!». -- Она ликуя
Вдруг представала в синем и зеленом,
В лиловом, белом, и сосной вставала,
И иволгой свистела надо мной.
О, песня иволги в лесу сосновом!
Небо… Небо надо мною -
Прямо в сердце льётся весть:
Есть на свете неземное,
Нескончаемое есть.
Над домами, над погостом,
Всей бескрайностью дыша…
Может, небо - это просто
Разливанная душа?..
О, Господи, при чем тут я,
Когда вся глубина Твоя,
Вся бездна бездн растворена
И силы творческой полна?
При чем тут я? При чем?
Зачем,
Когда так целокупно нем
Простор бессолнечного дня
И он берет в себя меня?
При чем тут я, когда есть лес
И в нем последний крик
исчез
Лишь дятел бьется,
сук долбя…
О, пробужденье от себя!
Наплыв великой высоты…
При чем тут я, когда есть Ты?
Бог не говорит ни на одном из наших языков.
Он говорит светом, тишиной, высотой и глубиной, обнимающими нас.
Что я знаю? - Ничего не знаю.
Кто нам скажет, что такое Бог?
Внутри меня есть щель сквозная.
Дождь промыл или закат прожег…
Мысль застыла вдруг на полуслове,
Вмалчиваясь в тишину и в тьму…
Как же долго дождь меня готовил.
Только, Боже праведный, к чему?
Чтобы душу мне пронзить навылет,
Чтоб заслоны все свести на нет…
Если бы меня не просквозили…
Если б в скважину не хлынул свет…
Если б не упала на колени,
Больше жизни этот свет любя…
Боже мой, что значит - озаренье?
- Выход по ту сторону себя.
Что значит счастье?
В небе легкий пух
От облаков. Бескрайняя дорога.
Сплошная тишь и абсолютный слух,
Которым сердце может слышать Бога.
Явь так тиха!.. Крикливы только сны.
Чем эфемерней, тем они капризней.
А жизнь есть накопленье тишины.
Как тишина - переполненье жизнью.
Чуть видный луч в туман был вкрАплен,
Завёрнут лист в бутон тугой,
Переговаривались капли
Одна с другой, одна с другой…
Покоя леса не нарушив,
В ответ на дальний тихий зов
Переговаривались души
Совсем без слов,
Совсем без слов.
День серый, пасмурный, дождливый,
Но он наполнен не тоской.
Нет, мне совсем не сиротливо -
Во мне растёт такой покой!
Мне б только шёпот капель слушать,
Теряя счёт часов и лет.
Слепящий внешний свет приглушен,
Но внутренний, глубинный свет!
Меж мной и лесом нет границы.
Душа согрета мягкой тьмой.
И можно молча погрузиться
В лес или - внутрь себя самой?..
А листья летят, и летят, и летят
Крылатою лёгкою стаей.
Октябрь на исходе. Густой листопад.
Лес молкнет. Мой лес замирает.
А сердце готово следить без конца
За медленным листьев паденьем.
Я чувствую ясно дыханье Творца
В безжалостном ветре осеннем.
О, Дух, возносящий стволы к небесам,
Пространство провей и расчисти!
Ты часто бываешь безжалостен к нам -
Дрожащим, трепещущим листьям.
Но мы ведь не только сухие листы,
Слетевшие с ветки древесной.
Мы - ноль и всецелость, вот также, как Ты,
Незыблемый и бестелесный.
Когда глубоко живешь, нельзя не почувствовать хотя бы смутно, своей связи с бесконечностью.
Прежде всего это обжигающее чувство: всё - живое.
Не только человек, не только животные, нет, всё - деревья и небо, река и море, и свет…
Стать лёгким, точно лист осенний; подобно дрогнувшей звезде,
мелькнуть в мгновенном устремленьи - быть всюду и не быть нигде.
Ветвей дрожащих позолота - немеющее торжество.
Нет ничего, кроме полёта. Помимо Духа - ничего.
И был ты грешен или не был,
Дай Богу в сердце заглянуть!
Ведь грех смывается всем небом,
Прошедшим насквозь через грудь.
Пусть только полнится молчанье
И будут вновь глаза тихи.
В душе, вместившей мирозданье,
Не умещаются грехи.
Почему мне время так мешает -
Весь его неумолимый ход?
Почему мне надо, чтоб без края,
Чтобы был забыт, потерян счёт?
…За домами, голосами всеми
Лес молчит, вершинами шурша,
Может быть, и вправду не на время,
А на вечность создана душа?
Нас тянут каменные гири.
Мы связаны. Таков закон.
Но в этом тяжком смертном мире
Есть чистый колокольный звон.
И тот, кто смог его расслышать,
Идет к нему сквозь тяжесть дней,
И чем он ближе, тем он тише,
И чем он тише, тем мощней.
И где-то на последней ноте,
Где смерть уже изнемогла,
Кончаются законы плоти
И расправляет Дух крыла.