Та ведь боль ещё и болью не была,
Так… сквозь сердце пролетевшая стрела.
Та стрела ещё стрелою не была,
Так… тупая, бесталанная игла.
Та игла ещё иглою не была,
Так… мифический дежурный клюв орла.
Жаль, что я от этой боли умерла.
Ведь потом, когда воскресла, путь нашла,
Белый ветер мне шепнул из-за угла,
Снег, морозом раскаленный добела,
Волны сизого оконного стекла,
Корни темного дубового стола, -
Стали бить они во все колокола:
«Та ведь боль ещё и болью не была,
Так… любовь ножом по горлу провела».
Я - умственный, конечно, инвалид,
Черты безумия во мне преобладают.
Как ни корми, душа моя болит,
Когда другие жизни голодают.
И, кружкой кофе начиная день
В мирах, где качка ритма - как в вагоне,
Я вижу мной ограбленную тень,
Чья кружка кофе греет мне ладони.
И утешает только перевод
С испанского, из дивного поэта,
Который сам - такой же идиот
И шлёт привет, с того взирая света,
И, олуху небесного царя,
Ему я кофе наливаю кружку,
И пузырём в окне моём заря,
Опилки снега, ветер гонит стружку,
И строки начинаются на И,
Чья ткань соединительная дышит,
Как жабры архаической любви
На глубине, где нас никто не слышит.
Я не замерзла, эта дрожь
улыбки и полыни, -
ей грош цена, но этот грош
в такой чеканят сини!
Допей вино и дай огня -
все курят в этой чайной.
Не возвращайся без меня
в края, где наши тайны.
Ведь незаметный порошок
я сыплю с ворожбою -
тебе не будет хорошо
с другими, как со мною:
не та у них нега и злоба,
и струны не те дрожат,
и мы это знаем оба,
пройдя этот скушный ад.
За невлюбленными людьми любовь идет, как привиденье.
И перед призраком любви попытка бить на снисхожденье -
Какое заблужденье!
Любви прозрачная рука однажды так сжимает сердце,
Что розовеют облака и слышно пенье в каждой дверце.
За невлюбленными людьми любовь идет, как привиденье.
Сражаться с призраком любви, брать от любви освобожденье -
Какое заблужденье!
Все поезда, все корабли летят в одном семейном круге.
Они - сообщники любви, ее покорнейшие слуги.
Дрожь всех дождей, пыль всех дорог,
Соль всех морей, боль всех разлук -
Вот ее кольца, кольца прозрачных рук,
Крыльев прозрачных свет и звук.
За невлюбленными людьми любовь идет, как привиденье.
В словах любви, в слезах любви сквозит улыбка возрожденья,
Улыбка возрожденья…
И даже легче, может быть, с такой улыбкой негасимой
Быть нелюбимой, но любить,
Чем не любить, но быть любимой.
Дрожь всех дождей, пыль всех дорог,
Соль всех морей, боль всех разлук -
Вот ее кольца, кольца прозрачных рук,
Крыльев прозрачный свет и звук.
ПОНИ БЕГАЕТ ПО КРУГУ
У пони длинная челка
Из нежного шелка,
Он возит тележку в такие края,
Где мама каталась, и папа катался,
Когда они были такими, как я,
Такими, как я,
Такими, как я…
Туда, где водятся слоны и бегемоты,
Орангутанги и другие чудеса,
Летают раз в неделю самолеты,
Потом плывут неделю пароходы,
Потом идут неделю вездеходы,
А пони довезет за полчаса,
А пони довезет за полчаса.
У пони длинная челка
Из нежного шелка,
Он возит тележку в такие края,
Где мама каталась, и папа катался,
Когда они были такими, как я,
Такими, как я,
Такими, как я…
Я днем бы и ночью на пони катался,
Я дедушкой стал бы, а с ним не расстался,
А с ним не расстался.
Всегда прекрасен самолет под облаками,
И корабли прекрасны все до одного,
Но трудно самолет обнять руками,
И трудно пароход обнять руками,
А пони так легко обнять руками,
И так чудесно нам обнять его.
И так чудесно нам обнять его!
На грани выдоха и вдоха есть волна,
Где жизнь от видимости освобождена,
Упразднены тела и внешние черты,
И наши сути там свободно разлиты.
Там нет сосудов для скопления пустот,
И знак присутствия иной, чем здесь, и счёт
Не лицевой, не именной, и только ритм
Там раскаляется и звёздами горит.
На грани выдоха и вдоха есть волна,
Где жизнь, как музыка, слышна, но не видна.
И там поэзия берёт свои стихи.
И там посмертно искупаются грехи.
Хорошо быть молодым
За любовь к себе сражаться,
Перед зеркалом седым
Независимо держаться.
Жить отважно - черново,
Обо всем мечтать свирепо,
Не бояться ничего
Даже выглядеть нелепо!
Хорошо всего хотеть
Брать свое и не украдкой,
Гордой гривой шелестеть,
Гордой славиться повадкой.
То и это затевать
Порывая с тем и этим,
Вечно повод подавать
Раздувалам жарких сплетен!
Как прекрасно жить да жить
Не боясь машины встречной
Всем на свете дорожить
Кроме жизни скоротечной!
Хорошо ходить конем
Власть держать над полным залом
Не дрожать над каждым днем
Вот уж этого навалом!
Хорошо быть молодым!
Просто лучше не бывает!
Спирт, бессонница и дым
Все идеи навевает!
Наши юные тела
Закаляет исступленье!
Вот и кончилось ля, ля,
Музыкальное вступленье, -
Но пронзительный мотив
Начинается! Вниманье!
Спят друг друга, обхватив,
Молодые, как в нирване
И в невежестве своем
Молодые человеки -
Ни бум-бум о берегах,
О серебряных лугах,
Где седые человеки
Спать обнимутся вдвоем,
А один уснет навеки.
… Хорошо быть молодым!
Какая тонкая работа -
Счастливым сделать хоть кого-то,
Цветок удачи принести,
От одиночества спасти,
А самому потом тихонечко уйти…
Когда мы были молодые
И чушь прекрасную несли,
Фонтаны били голубые
И розы красные росли.
В саду пиликало и пело -
Журчал ручей и цвел овраг,
Черешни розовое тело
Горело в окнах, как маяк.
Душа дождем дышала сладко,
Подняв багровый воротник,
И, словно нежная облатка,
Щегол в дыхалище проник.
Во мне бурликнул свет, как скрипка,
Никто меня не узнавал, -
Такая солнечная глыбка
Преобразила мой подвал.
С тех пор прошло четыре лета.
Сады - не те, ручьи - не
Но помню просветленье это
Во всей священной простоте.
И если достаю тетрадку,
Чтоб этот быт запечатлеть,
Я вспоминаю по порядку
Все то, что хочется воспеть.
Все то, что душу очищало,
И освещало, и влекло,
И было с самого начала,
И впредь исчезнуть не могло:
Когда мы были молодые
И чушь прекрасную несли,
Фонтаны били голубые
И розы красные росли.
1968
Не бывает напрасным прекрасное.
Не растут даже в чёрном году
Клён напрасный, и верба напрасная,
И напрасный цветок на пруду.
Невзирая на нечто ужасное,
Не текут даже в чёрной тени -
Волны, пенье, сиянье напрасное
И напрасные слёзы и дни.
Выпадало нам самое разное,
Но ни разу и в чёрных веках -
Рожь напрасная, вечность напрасная
И напрасное млеко в сосках.
Дело ясное, ясное, ясное -
Здесь и больше нигде, никогда
Не бывает напрасным прекрасное!
Не с того ли так тянет сюда
Сила тайная, магия властная,
Звёздный зов с берегов, облаков -
Не бывает напрасным прекрасное! -
Ныне, присно, во веки веков…
Не бывает напрасным прекрасное.
Не растут даже в черном году
Клен напрасный, и верба напрасная,
И напрасный цветок на пруду.
Невзирая на нечто ужасное,
Не текут даже в черной тени -
Волны, пенье, сиянье напрасное
И напрасные слезы и дни.
Выпадало нам самое разное,
Но ни разу и в черных веках -
Рожь напрасная, вечность напрасная
И напрасное млеко в сосках.
Дело ясное, ясное, ясное -
Здесь и больше нигде, никогда
Не бывает напрасным прекрасное!
Не с того ли так тянет сюда
Сила тайная, магия властная,
Звездный зов с берегов, облаков, -
Не бывает напрасным прекрасное! -
Ныне, присно, во веки веков…
Та ведь боль еще и болью не была,
Так… сквозь сердце пролетевшая стрела,
Та стрела еще стрелою не была,
Так… тупая, бесталанная игла,
Та игла еще иглою не была,
Так… мифический дежурный клюв орла.
Жаль, что я от этой боли умерла.
Ведь потом, когда воскресла, путь нашла,
Белый ветер мне шепнул из-за угла,
Снег, морозом раскаленный добела,
Волны сизого оконного стекла,
Корни темного дубового стола,
Стали бить они во все колокола:
«Та ведь боль еще и болью не была,
Так… любовь ножом по горлу провела».
Ах, в этом нет ни чьей вины,
Но часто на планете,
Где двое нежно влюблены,
Страдает кто-то третий…
Любовь прекрасна и грустна,
И всем на свете ясно:
Грустна для третьего она,
А для двоих прекрасна…
Но в этом нет ни чьей вины!
И струны всех столетий,
поют о том, что нет страны,
Где не грустил бы третий…
И песня рождена
В минуты грусти тайной,
Когда в груди дрожит струна,
Слеза дрожит хрустальная…
Любовь прекрасна и грустна,
И всем на свете ясно:
Грустна для третьего она…
А для двоих прекрасна…
Не секрет, что друзья не растут в огороде,
Не продашь и не купишь друзей.
И поэтому я так спешу по дороге,
С патефоном волшебным в тележке моей.
Не секрет, что друзья - это честь и отвага,
Это верность, отвага и честь,
А отвага и честь - это рыцарь и шпага,
Всем глотателям шпаг никогда их не съесть.
Не секрет, что друзья в облака обожают
Уноситься на крыльях и без.
Но бросаются к нам, если нас обижают,
К нам на помощь бросаются даже с небес.
ПЕРВОБЫТНОЕ
Привычка жить в тисках
животного инстинкта,
Кошмары созерцать
и полнить вымена,
Рождаться и рождать
из фосфора и цинка -
Чтоб не кончалась плоть
и длились времена.
Привычка тосковать
и выть от одиночеств,
Вынюхивая след
себе подобных стад, -
Чтоб тосковать и выть
в ярме имен и отчеств,
И плуг любви тащить
с восхода на закат.
Привычка няньчить свет,
чья узкая полоска
Сквозь мрак сочится к нам,
как божье мумие, -
Чтоб лепестки огня
над столбиками воска
Очеловечили скотину и зверье.