Бабочка-однодневка живет один день. Собака-пятнадцать лет. Бывает любовь-бабочка, а бывает любовь-собака. Но ведь существует любовь-ворона. Двести лет… Дольше человека.
Вошёл Елисеев. Едва разделся и сразу грохнулся.
- От тебя воняет алкоголем, - сказала Лена.
- Ну и что теперь с этим делать? Лечь на другую кровать?
- Нет, - сказала она. - Останься.
Они лежали рядом и слушали тишину.
- Ты никогда не говорил о своей жене.
- А зачем о ней говорить?
- Но она же существует…
- Естественно.
- А какая она?
Он помолчал. Потом сказал нехотя:
- Высокая. Сутулая. Это оттого, что у неё всегда была большая грудь. Она стеснялась. И сутулилась.
- Ты её любил?
- Не помню. Наверное…
- У вас есть дети?
- Нет.
- А постель?
- Нет.
- А какая её роль?
- Мёртвый якорь.
- Что это значит?
- Это якорь, который болтается возле парохода и цепляется за дно. Он не держит. Но корабль не может отойти далеко. Не может уйти в далёкие воды.
Его корабль болтается у причала, как баржа. Среди арбузных корок и спущенных гальюнов.
- А зачем тебе такая жизнь?
- Я не должен быть счастлив. Иначе я не смогу останавливать мгновения. Или остановлю не
- Это ты всё придумал, чтобы оправдать своё пьянство и блядство. Можно серьёзно работать и серьёзно жить.
- Можно. Но у меня не получается. И у тебя не получается.
- Мой муж умер.
- Я об этом и говорю. Твой муж серьёзно работал и серьёзно жил, и это скоро кончилось. Когда всё спрессованно, то надолго не хватает. Надо, чтобы было разбавлено говном.
- Ты же говорил, что хочешь быть мне еврейским мужем…
- Хочу. Но вряд ли получится. Я пьянь.
- Пей.
- Я бабник.
- Это плохо. Мы будем ссориться. Я буду бороться.
- Я пошляк.
- Но любят и с этим. Ты только будь, будь…
Он навис над ней и смотрел сверху.
- Ты правда любишь меня?
- Не знаю. Ты проник в меня. Я теперь не я, а мы. Я стала красивая.
- Ты красивая. С этим надо что-то делать…
- А что с этим делать?
Они обнялись. Его губы были тёплые, а внутренняя часть - прохладная. От этого тепла и прохлады сердце подступало к горлу, мешало дышать.
Лена заснула в его объятиях. Ей снился океан, в который садилось солнце. Лена улыбалась во сне. И выражение лиц у обоих было одинаковым.
Русскому характеру нужно пространство во все стороны. И в сторону подвига, и в сторону безобразий.
Влюбленности похожи на сорванные цветы и на падающие звезды. Они так же украшают жизнь и так же быстро гибнут.
1) … Все-таки любовь, если она настоящая, остается в человеке навсегда. Как хроническая болезнь.
2) Любят ведь не за что-то. Просто любят, и все.
3) Ложь - это не отсутствие правды.
Ложь - это другая правда.
4) Ненависть - фатальное чувство, такое же, как любовь, но со знаком минус.
Ненависть - как эпидемия. Охватывает все пространство и не знает границ.
--------------------
Никого и никем нельзя заменить. Каждый человек уникален.
… Все-таки любовь, если она настоящая, остается в человеке навсегда. Как хроническая болезнь.
Всё сводится к старому, избитому: меняться и удивлять. Вкус изысканного лакомства набьет оскоминку, если оно становится единственным .У Виктории Токаревой есть примерно такие слова:"Есть люди, как бак с водой: пару раз зачерпнешь, и ковшик скребет по дну. Есть колодцы: сколько ни пей, вода не кончается." Есть один честный способ не перестовать волновать друг друга-быть колодцами.
Но к своим двадцати шести годам я уже заметила, что нельзя хотеть ОЧЕНЬ. Судьба не любит. Надо не особенно хотеть, так, чуть-чуть… И тогда все получится.
«У каждого человека есть свой идеал Я. И когда мой идеал Я занижают, я теряюсь. То ли надо кроить новый идеал, пониже и пожиже. То ли перестать общаться с теми, кто его занижает. Последнее менее хлопотно.»
«Счастье - это не миф, а реальность. А реальность доступна каждому, и мне в том числе.»
«Ведь, что такое тромбон и скрипка? Это железка и деревяшка. А когда человек вдыхает в них свою душу, они живые. И наоборот.Если в человеке погасить душу, он становится деревяшкой или железкой.»