Они поженились.
Он немец. Она русская.
Общаются по-английски.
На нем оба говорят плохо.
Поэтому не ругаются никогда.
Каждый долго думает перед тем, как высказаться.
Когда у общества есть надежды на будущее, его кумирами становятся поэты, а когда надежд нет - сатирики. Потому что сатира учит тому, что не надо любить, а поэзия - тому, что любить надо.
Вот и о смехе.
Наша публика смеётся не от юмора, а от безысходности. Нам хочется смеяться. Мы внутри всё время хохочем, хотя снаружи прикрываем рот рукой.
(Для А. Райкина)
Послушай меня, дорогой! Что я тебе скажу. Все идет к тому, что всюду все будет, изобилие будет! Но хорошо ли это будет? Подожди, не торопись, ты молодой, горячий, кровь играет. Я сам был огонь, сейчас потух немного, хотя дым еще идет иногда… С изобилием не надо торопиться! Почему?..
Ты идешь по улице, встречаешь меня.
- Здравствуй, дорогой! Заходи ко мне вечером.
- Зачем?
- Заходи, увидишь.
Я прихожу к тебе, ты через завсклада, через директора магазина, через товароведа достал дефицит! Слушай, ни у кого нет - у тебя есть! Я попробовал - во рту тает! Вкус специфический! Я тебя уважаю.
На другой день я иду по улице, встречаю тебя.
- Здравствуй, дорогой! Заходи ко мне вечером.
- Зачем?
- Заходи - увидишь!
Ты приходишь ко мне, я через завсклада, через директора магазина, через товароведа, через заднее крыльцо достал дефицит! Слушай, ни у кого нет - у меня есть! Ты попробовал - речи лишился! Вкус специфический! Ты меня уважаешь. Я тебя уважаю. Мы с тобой уважаемые люди.
В театре просмотр, премьера идет. Кто в первом ряду сидит? Уважаемые люди сидят: завсклад сидит, директор магазина сидит, сзади товаровед сидит. Все городское начальство завсклада любит, завсклада ценит. За что? Завсклад на дефиците сидит! Дефицит - великий двигатель общественных специфических отношений.
Представь себе, исчез дефицит. Я пошел в магазин, ты пошел в магазин, мы его не любим - он тоже пошел в магазин.
- Туфли есть?
- Есть!
- Черные есть?
- Есть!
- Лакированные есть?
- Есть!
- Черный верх, белый низ есть?
- Есть!
- Белый верх, черный низ есть?
- Есть!
- Сорок второй, самый ходовой, есть?
- Есть.
- Слушай, никогда не было. Сейчас есть.
- Дамские лакированые, бордо с пряжкой, с пуговицей есть?
- Есть!
Ты купил, я купил, мы его не любим - он тоже купил. Все купили.
Все ходим скучные, бледные, зеваем. Завсклад идет - мы его не замечаем. Директор магазина - мы на него плюем! Товаровед обувного отдела - как простой инженер! Это хорошо? Это противно! Пусть будет изобилие, пусть будет все! Но пусть чего-то не хватает!
«Единственное, чего я не понимаю - это как алкоголь через желудок попадает в душу».
Пенсионеры, после выхода на пенсию, должны быть живые, а не коечники. Пенсионеры должны путешествовать, ездить в санатории. С теми лекарствами, что в рекламе по телевизору показывают,-ну вдруг захочется!
У нас из пенсии ты можешь заплатить либо за квартиру- либо за лекарства: либо ты болен и лежишь в своей квартире, либо ты здоров и валяешься на тротуаре.
Мы помним тех, кого обнимаем, и их возраст становится невидимым. Голос. Шёпот. Слова, темнота. Мы обнимаем свою память. Всё те же. Всё те же…
- Что такое возраст? Это право целовать любую женщину без ее согласия и без своей надежды.
Мой друг сказал: если бы на одну чашу весов положить случайные половые связи, а на другую - хороший коньяк, я бы выбрал…
Я ему сказал: постой, а зачем их класть на разные чаши?