Из слов человека можно только заключить, каким он намерен казаться, но каков он на самом деле, приходится угадывать по его мимике и ужимкам при высказывании слов, - по тем движениям, которые он делает нехотя.
Как для одних наука кажется небесною богиней,
Так для других - коровой жирною, что масло им дает.
Если меня спросят, почему в моем сердце нет никакой религии, то я отвечу, что я утратил ее по вине самой же религии.
Едва ли принципы могут сохранить в большей чистоте целомудренность души, чем сохраняется любовью благородство сердца. Часто, когда принципы ещё ведут борьбу, любовь уже одержала за них победу.
Юной приятельнице в альбом
Дитя в кругу веселья, шуток, ласки -
Так мир, мой друг, в игре тебе предстал.
Но отразил в себе лишь эти краски
Твоей души сверкающий кристалл:
Мир - не таков. Улыбки, обожанье -
Твоей души чистейшие стяжанья,
Чудес, тобой свершённых, тьму,
Ту прелесть, что сама даришь ты свету,
Ты жизни всё приписываешь это -
Людскому сердцу и уму.
Чар юности извечно скрытой тайной,
И талисманом чистоты бескрайной
Ты - знаю - здесь не равна никому.
Твой светлый путь, считая милым взглядом
Вокруг тебя расцветшие цветы,
И души тех, кто быть с тобою рядом
За счастье счёл, - приходишь ты.
Будь счастлива ласкающим обманом,
Полету снов по этим дивным странам
Конца в печальном утре не узнай.
Как те цветы, что на грядах зелёных,
Так эти - лишь для взглядов отдалённых.
Смотри на них, но их ты не срывай.
Им быть дано отрадой только глазу:
У ног твоих они увянут сразу;
Вблизи тебя - для них могилы край.
ВЕЧЕР
По одной картине.
Бог лучезарный, спустись! жаждут долины
Вновь освежиться росой, люди томятся,
Медлят усталые кони, -
Спустись в золотой колеснице!
Кто, посмотри, там манит из светлого моря
Милой улыбкой тебя! узнало ли сердце?
Кони помчались быстрее:
Манит Фетида тебя.
Быстро в объятия к ней, вожжи покинув,
Спрянул возничий; Эрот держит за уздцы;
Будто вкопаны, кони
Пьют прохладную влагу.
Ночь по своду небес, прохладою вея,
Легкой стопою идет с подругой-любовью.
Люди, покойтесь, любите:
Феб влюбленный почил.
Пер. А.Фета.
1795
У нас, женщин, выбор один: властвовать или покоряться. Но даже упоение самой неограниченной властью - это только жалкое самоутешение, если мы лишены наивысшего счастья - быть рабыней любимого человека.
ПРОШЕНИЕ
Мой дар иссяк, в мозгу свинец,
И докурилась трубка.
Желудок пуст. О мой творец!
Как вдохновенье хрупко!
Перо скребет и на листе
Кроит стихи без чувства.
Где взять в сердечной пустоте
Священный жар исскуства?
Как высечь мерзнущей рукой
Стих из огня и света?
О Феб, ты враг стряпни такой,
Приди согрей поэта!
За дверью стирка. В сотый раз
Кухарка заворчала.
А я - меня зовет Пегас
К садам Эскуриала.
В Мадрид, мой конь!- И вот Мадрид.
О, смелых дум свобода!
Дворец Филипппа мне открыт,
Я спешился у входа.
Иду и вижу: там, вдали,
Моей мечты созданье,
Спешит принцесса Эболи
На тайное свиданье.
Спешит в объятья принца пасть,
Блаженство предвкушая.
В ее глазах - восторг и страсть,
В его - печаль немая.
Уже триумф пьянит ее,
Уже он ей в угоду…
О дьявол! Мокрое белье
Вдруг шлепается в воду!
И нет блистательного сна,
И скрыла тьма принцессу.
Мой бог! Пусть пишет сатана
Во время стирки пьесу!
Перевод В.Левика.
ПЕГАС В ЯРМЕ
На конные торги в местечко Хаймаркет,
Где продавали всё - и жен законных даже, -
Изголодавшийся поэт
Привел Пегаса для продажи.
Нетерпеливый гиппогриф
И ржет и пляшет, на дыбы вставая.
И все кругом дивятся, рот раскрыв:
«Какой отличный конь! И масть какая!
Вот крылья б только снять! Такого, брат, конька
Хоть с фонарем тогда ищи по белу свету!
Порода, говоришь, редка?
А вдруг под облака он занесет карету?
Нет, лучше придержать монету!»
Но, глядь, подходит откупщик.
«Хоть крылья, - молвит он, - конечно, портят дело,
Но их обрезать можно смело,
Мне коновал спроворит это вмиг,
И станет конь как конь. Пять золотых, приятель!»
Обрадован, что вдруг нашелся покупатель,
Тот молвит: «По рукам!» И вот
С довольным видом Ганс коня домой ведет.
Ни дать ни взять тяжеловоз,
Крылатый конь впряжен в телегу,
Он рвется, он взлететь пытается с разбегу
И в благородном гневе под откос
Швыряет и хозяина и воз.
«Добро, - подумал Ганс, - такой скакун бедовый
Не может воз тащить. Но ничего!
Я завтра еду на почтовой,
Попробую туда запрячь его.
Проказник мне трех кляч заменит разом,
А там, глядишь, войдет он в разум».
Сперва пошло на лад. От груза облегчен,
Всю четверню взбодрил рысак неосторожный.
Карета мчит стрелой. Но вдруг забылся он
И, не приучен бить копытом прах дорожный,
Воззрился ввысь, покинул колею
И, вновь являя мощь свою,
Понес через луга, ручьи, болота, нивы.
Все лошади взбесились тут,
Не помогают ни узда, ни кнут,
От страха путники чуть живы.
Спустилась ночь, и вот, уже во тьме,
Карета стала на крутом холме.
«Ну, - размышляет Ганс, - не знал же я заботы!
Как видно, дурня тянет в небеса.
Чтоб он забыл свои полеты,
Вперед поменьше класть ему овса,
Зато побольше дать работы!»
Сказал - и сделал. Конь, лишенный корма вдруг,
Стал за четыре дня худее старой клячи.
Наш Ганс ликует, радуясь удаче:
«Теперь летать не станешь, друг!
Впрягите-ка его с быком сильнейшим в плуг!»
И вот, позорной обреченный доле,
Крылатый конь с быком выходит в поле.
Напрасно землю бьет копытом гриф,
Напрасно рвется ввысь, в простор родного неба, -
Сосед его бредет, рога склонив,
И гнется под ярмом скакун могучий Феба.
И, вырваться не в силах из оков,
Лишь обломав бесплодно крылья,
На землю падает - он! вскормленник богов!-
И корчится от боли и бессилья.
«Проклятый зверь!- прорвало Ганса вдруг,
И он, ругаясь, бьет невиданную лошадь.-
Его не запряжешь и в плуг!
Сумел меня мошенник облапошить!»
Пока он бьет коня, тропинкою крутой
С горы спускается красавец молодой,
На цитре весело играя.
Открытый взор сияет добротой,
В кудрях блестит повязка золотая,
И радостен веселой цитры звон.
«Приятель! Что ж без толку злиться?-
Крестьянину с улыбкой молвит он.-
Ты родом из каких сторон?
Где ты видал, чтоб зверь и птица
В одной упряжке стали бы трудиться?
Доверь мне твоего коня.
Он чудеса покажет у меня!»
И конь был отпряжен тотчас.
С улыбкой юноша взлетел ему на спину.
И руку мастера почувствовал Пегас
И, молнии метнув из глаз,
Веселым ржанием ответил господину.
Где жалкий пленник? Он, как встарь,
Могучий дух, он бог, он царь,
Он прянул, как на крыльях бури,
Стрелой взвился в безоблачный простор
И вмиг, опережая взор,
Исчез в сияющей лазури.
Пер. В.Левика.
МУЖИЦКАЯ СЕРЕНАДА
Слышишь? Выгляни в окно!
Средь дождя и мрака
Я торчу давным-давно,
Мерзну, как собака.
Ну и дождь! Потоп кругом!
Барабанит в небе гром.
Спрятаться куда бы?
До чего же ливень зол!
Мокнут шляпа и камзол
Из-за вздорной бабы.
Дождь и гром. В глазах черно.
Слышишь? Выгляни в окно!
К черту! Выгляни в окно!
Холод сводит скулы.
Месяц спрятался. Темно.
И фонарь задуло.
Слышишь? Если, на беду,
Я в канаву упаду -
Захлебнуться можно.
Темнота черней чернил.
Дьявол, знать, тебя учил
Поступать безбожно!
Дождь и гром. В глазах черно.
Баба, выгляни в окно!
Дура, выгляни в окно!
Ах, тебе не жалко?
Я молил, я плакал, но -
Здесь вернее палка.
Иль я попросту дурак,
Чтоб всю ночь срамиться так
Перед целым светом?
Ноют руки, стынет кровь, -
Распроклятая любовь
Виновата в этом!
Дождь и гром. В глазах черно.
Стерва, выгляни в окно!
Тьфу ты, черт! Дождусь ли дня…
Только что со мною?
Эта ведьма на меня
Вылила помои!
Сколько я истратил сил,
Холод, голод, дождь сносил
Ради той чертовки!
Дьявол в юбке!.. Хватит петь!
Не намерен я терпеть
Подлые издевки.
Дождь и ветер! Шут с тобой!
Баста! Я пошел домой!
Перевод Л. Гинзбурга.