Разбилась к удаче чашка,
луч солнечный греет вены,
а счастье совсем не наше,
нервируют перемены,
вгрызаюсь костьми и кожей
в твой мир, что казался пресным,
нет жизней совсем похожих
под куполом дел небесных,
не ты и не я не будем
любить посторонних также.
Мы очень родные люди
в Судьбе непростой, но нашей…
Ольга Тиманова «НАШЕ»
Мимолётная любовь
После снов, после не слов —
Словно солнышко, любовь.
Я едва тебя касаюсь —
И в твой спутник превращаюсь.
Ты теперь не просто «встреча»:
Мимо-утро, мимо-вечер.
Я целиком с тобой,
Мимолётная любовь!
Милый, помнишь ты обещал бросить мир к моим ногам?
Хотелось бы уточнить дату и время, а то я совершенно к этому не готова.
Вслед за звездой
Помечтай со мной, помечтай!
Поцелуй на память оставь
на закате дня…
не грусти — и прости меня.
Полетай, со мной полетай!
Ускользай в манящую даль,
даже в никуда!
Всё-таки, ты — звезда!
«Люди мыслят стадом. Стадом же они сходят с ума, а в сознание приходят медленно и по одиночке».
Просто времени нет ни понять, ни принять, ни подумать
когда кружит метель то ли страсти, а то ли любви
когда сердце стучит безудержно, почти что безумно
мысли мчатся вперед, обгоняя орбиту земли
исчезает вокруг и реальность и время и люди
видишь только глаза, без которых не можешь дышать
в фейерверк торжества, превращаются серые будни
расправляются крылья и хочется птицей летать
над бескрайней землей, всё парить и парить в поднебесье
и дышать в унисон, быть навеки дыханием одним
распевать без конца сумасшедшие, странные песни
биться пульсом в широкой ладони твоей
одолеть даже то, что казалось далёким и страшным
и шагать по земле, опираясь на руку твою
а в ночной тишине всё дарить и дарить тебе ласки
и награды не ждать… лишь шептать, что безумно люблю
Просто времени нет… когда чувство штормит ураганом
подсознанию внимать, что так крепко бесчувственно спит
лишь бы всё это вдруг, не ударило больно обманом
просто времени нет, когда сердце безумно стучит…
Я не против, чтобы Путин был президентом… но почему опять России? Пусть это счастье хотя бы раз улыбнется Нигерии или Гондурасу.
Когда я изредка жалуюсь маме на неприятности, то она всегда говорит мне:" -Я не знаю всех деталей, но могу помочь тебе дверью…" Услышав это впервые, я опешила… Но мама объяснила: — «В твоей жизни может случится что угодно, но не может случится одного: того, чтобы я не открыла тебе дверь… Так, что в любой момент, если устанешь, не захочешь продолжать чего-то, решишь сотворить революцию, потеряешь, разочаруешься, заболеешь, оборзеешь, будешь права или нет, и встанет мысль -что делать, и куда идти, то иди домой… Ко мне… Я обещаю не задавать вопросов… Но обещаю мягкую постель, вкусную еду для тела и для души, кошку под бок и далее по запросу…» Счастье — это просто, ребята… Это просто знать, что есть тот, кто поможет тебе дверью…
Болезнь — зажатая жизнь.
Реальность нереальности пробел лживости зафиксировав отсутствие реальности,
А в двух словах услышив слово точно его перевести скрыв
за зановесой предложения!!!
Второе дыхание
Во взгляде небесного потока отражалась Надежда. Слабая, трепещущая, но Надежда с большой буквы. Инна не приходила в себя очень долго. Врачи и дарили Павлу ту самую надежду с легким привкусом клубничного мороженого, которое так любила его жена. Авария случилась ровно месяц назад. Скрежет тормозов, отвратительный лязг металла, сдавленные крики и темнота. Он, как в рубашке родился. Инна приняла на себя самые тяжелые удары. Столкнувшийся с ними таксист получил не менее жестокие травмы. Он был жив. Была жива и Инна. Только в бледном худом личике любимой женщины он почти не узнавала СВОЮ Инночку: трепетную, милую, но волевую и яркую.
Крепкий мужчина в темном пиджаке без аппетита пил больничный кофе, что-то читал, без интереса уставившись в нудный детектив. Сегодня суббота. Дочку он отправил домой. Она и так, бедная, натерпелась. Ночевала тут, рядом с пятнадцатой палатой, сменяя отца. Павел ночевал дома лишь пару раз. Нужно было отоспаться. Кошмары начинали преследовать и днем, а Инне он нужен живой и здоровый. Господи, да почему не он вел тогда машину? Она уговорила проехаться до поселка, а он, как и всегда, не смог отказать очаровательному голосу жены.
К палате подошел седовласый мужчина с огромным букетом лилий. Он был крепок и коренаст. Что-то шептал себе под нос и вытирал пот со лба.
— Вы к кому? — Павел тихо спросил незнакомца.
— Добрый день! Я к больной, собственно, из пятнадцатой палаты. Вот недавно узнал о случившимся. Я…- голос незнакомца задрожал.- был в отъезде. Командировка, еще и сын заболел. А тут звоню Инне Петровне и тишина.
— Мы попали в аварию. Я — ее муж, — голос Павла стал твердым, — Инна не приходит в себе. Пока… Но я искренне надеюсь, что она поправится.
— Обязательно!-глаза незнакомца неожиданно сверкнули, — обязательно! Инна Петровна сильная. Я знаю. Я — Виктор.
Незнакомец протянул Павлу руку и крепко пожал.
— Павел.
— Простите, Павел! Я, с Вашего позволения, тоже куплю кофе. Не спал почти трое суток. Подержите, пожалуйста, букет.
Виктор удалился в буфет, а Павел долго не мог понять — откуда этот седовласый крепыш знает ЕГО жену? Почему принес букет? Павел раньше не видел его среди знакомых Инны. Да и жена никогда не упоминала о нем. Неприятное чувство охватило мужчину. Что-то похожее на ревность и страх поселилось в душе. Инна работала переводчицей в одной крошечной фирме. Начальником небольшого коллектива был господин Рябов — навсегда и навечно женатый на очаровательной леди по имени Мила. Робкий стажер Порываев, который вечной ждал внимания секретарши Леночки. Остальные — дамы. Может быть, один из заказчиков? Павел одернул себя за наваждение и прошел в палату. К Инне не пускали надолго. Но он не мог удержаться, чтоб не поцеловать родные пальчики обожаемой женщины.
Инна лежала в прежней позе, аккуратно сложив руки вдоль туловища. Она была похожа на снежную королеву — красивая, с тонкими чертами лица. Павлу показалось на момент, что на нежном лице жены появилась слабая улыбка. Он осторожно поцеловал ее в краешек губ и покинул палату.
На стуле уже сидел вернувшийся из буфета Виктор. В одной руке он держал кофе. В другой букет, который Павел нарочно оставил в коридоре. Виктор ему не нравился. Не нравился и все тут, несмотря на то, что они совсем не знали друг друга. Виктор пил мелкими глотками напиток, задумчиво уставившись в одну точку. Потом, словно очнувшись ото сна, произнес:
— Павел, я очень надеюсь, что Инна Петровна поправится, — он тяжело вздохнул, — иначе какая жизнь без этого светлого пятна в моей серой жизни.
Павел сел рядом. Он, конечно, все понял без лишних слов и намеков. Виктор выглядел совсем измученным.
— Разрешите, уважаемый Павел, передать лилии Инне Петровне, — он тяжело вздохнул, — думаю, есть возможность поставить их в вазу? Любимые ее цветы. Помню…- и Виктор осекся, опустив глаза.
Мужчины еще долго сидели молча. Больничная атмосфера не особо способствовала откровениям. В палате номер пятнадцать лежала женщина по имени Инна, которая так и не пришла в сознание после тяжелейшей аварии. Павел долго вспоминал, когда и как его жена изменила ему? Где? Она ведь все время находилась рядом. Работа, дом, забота о дочке и их великолепном домашнем саде. Она вырастила потрясающий сад лилий. Он даже ругался, что от запаха этих белокурых цветов некуда деваться. Но, видя улыбающееся лицо жены, сдавался и вместе с нею восхищался вновь раскрывшейся красавице в горшке. Это ЕГО часто не было с нею. Инна как-то говорила, что стала посещать музеи и выставки во вновь открывшемся центре искусств. Ей нравилась атмосфера творчества и новые знакомства. А Павел ни разу не поинтересовался — кто эти ее новые знакомые. И вот сейчас он сидит рядом с мужчиной, который принес его больной жене букет лилий. Шикарный, надо признаться. Он называет ее Инна Петровна. А черт возьми! Может он просто сходит с ума? Сколько этот Виктор не спал? Трое суток? А он почти месяц! Месяц. Он уже не мог видеть кофе и не переносил запах больницы. Еще бы. Тут и не такое покажется.
Все же он позволил Виктору навестить жену. Букет он лично поставил в найденную услужливой медсестрой вазу. Мешать посещению не стал тоже. Не до того еще сошел с ума. Закрыв дверь в палату, Павел отправился на балкон. Курить он бросил, когда родилась Ксюша. Но сейчас невыносимо захотелось затянуться крепкой сигаретой и пустить дым в воздух. Душу тянуло неимоверно. Предчувствие свербило сердце жестко.
Когда Павел вернулся, Виктора уже не было. На столе красовался огромный букет. А лицо жены изменилось. Щеки порозовели, и, как показалось Павлу она зашевелила пальцами. Он обрадованно бросился за врачом.
Динамика оказалась положительной. Доктор Светлов счастливо сообщил о том, что к жене вернулось сознание, она открыла глаза и даже что-то произнесла. Невнятно, будто рот ее был забит чем-то. Но она пыталась! Доктор Светлов сказал, что речь полностью вернется нескоро. Но это лишь вопрос времени и терпения. Никакого стресса и отрицательных эмоций. Внимание, забота, витамины.
Павел вышел из палаты. По небритым щекам текли крупные, скупые, горячие мужские слезы. Он снова все понял. После прихода Виктора его жена пришла в себя. Господи! Она пролежала тут почти месяц. Он держал ее за руку, ночуя у кровати. Ксюшка сидела на стуле, читая матери любимого Булгакова. А он только пришел и все? Обида, как змея, сдавливала горло, разъедала нутро, лишала памяти. Павел вспомнил, что мобильный телефон жены остался цел. Мистика. Но так бывает. Телефон находился дома. Дочь забрала его как-то, а Павел и не вспоминал о нем до сегодняшнего дня. Что мужчина хотел найти, не знал и сам.
Павел вызвал такси и через двадцать минут уже держал в руках белую трубку мобильного жены. Ни царапины! Даже чехол! Он нажал кнопку пуска… В коротких, но многочисленных сообщениях прослеживалось невероятное чувство между двумя взрослыми, но любящими людьми. «Здравствуй, моя любимая Инна Петровна!», «Скучаю по Вам, Виктор!», «Ваши глаза отражают зимнее небо!»… и так далее, так далее. Павел верил и не верил собственным глазам. А почему жена и Виктор обращаются друг к другу на Вы? Уважение. Любовь. Страсть. Было ли между ним и женой все это? Видимо, когда-то. Не в этой жизни. Жена не удалила сообщения. Павел никогда и не смотрел в личные вещи жены, а тем более в сотовый телефон, полностью доверяя любимой. Только когда Инна успела полюбить этого неприятного теперь ему Виктора? Об этом он думать не хотел. Не мог уже думать. Одно он знал точно. Его жена уже не ЕГО. Павел от всего сердца желал Инне скорейшего выздоровления. Но он должен поговорить с Виктором! А что даст разговор? Набить морду и вывалять в грязи? Глупо, по-детски…
Утром Павел пришел в больницу чуть позднее обычного. Ксюша обещала придти после часа дня, так как сильно занята с проектом на службе. Дверь в палату номер пятнадцать была слегка приоткрыта. Рядом на стуле с кроватью жены сидел Виктор. Глаза Инны были открыты. Она с нежностью смотрела на мужчину, который держал ее правую руку. Павел отчетливо увидел, что жена что-то пыталась сказать. Виктор целовал ее запястья, будто пытался уберечь от вселенского зла. Острая боль пронзала и без того изболевшееся сердце. Она жива. Она поправится. Что дальше-не имеет значения. Он справится со всем. Отпустит ее без объяснений и оправданий, так как на НЕГО жена никогда так не смотрела. Даже на свадьбе. Даже в момент первого поцелуя и первой встречи. «Я желаю тебе счастья, любимая! Со вторым тебя дыханием!»
Мужчина в синей куртке медленно вышел из городской больницы. Солнце щипало глаза. Душа рвалась и к облакам, и к ней. Но у жены уже было свое солнце. Пусть счастье возрождает любимую снова и снова. А он все переживет. Он любит.
Ольга Тиманова, Нижний Новгород.
Я счастлива, что у меня есть ты
Мой самый светлый лучик жизни
Ты воплощаешь все мои мечты
И только о тебе все мои мысли
С тобой я заново учусь всему
И, как и ты смотрю на мир счастливыми глазами
Я лишь с тобой по настоящему живу
Есть нити нерушимые меж нами.
Хочу упасть в твои объятья
Я утонуть хочу в любви
Перед тобой снимаю платье
Мой сладкий поцелуй лови
Хочу с тобой забыть часы и дни
Твоим теплом лишь хочется согреться
Скорей от холода спаси
Мне в счастье хочется одеться
Хочу упасть в твои объятья
И знать, что я тебе нужна, лишь я одна
И никогда чтоб нам не расставаться
Мне больше не подруга одинокая луна.
Успех в бодибилдинге — это не понты, а грамотное распределение силы и энергии. Постоянно подряжаться на бензоколонке мотивации, на топливе желания.
Они сидели в парке вдвоем на скамейке
Он нежно обнимал за плечи ее
Осенний ветер кружил цветные листья по аллейке
Он шептал ей на ушко, ты теперь счастья мое
Она с улыбкой на него смотрела
И почему-то не поверила ему
Потом в его глаза взглянуть сумела
И в них увидела свою судьбу
И сердце в груди биться часто так стало
Любовь к ней осенью пришла
И время что-то изменить настало
Она сама тебя в этом парке нашла.