Чудо. Жак Превер
Обнаженная девушка плавает в море,
Бородатый мужчина идет по воде.
И возникает вопрос: то чудо,
О котором сказано выше, где?
Сомневался, стоит ли писать, но история про мальчика с автоматом (лучшая за 07.01.2010) заставила.
Стоял перед Новым годом Дедом Морозом, раздавал конфеты детям.
Подходит мужчина и торопливо шепчет: «Братан, сейчас подойдет моя дочка, даст тебе письмо. Ты уж подыграй»
Успеваю спросить: «А письмо потом куда?»
«Выбросишь!»
Далее все по нотам: «Вот, дочка, самый настоящий Дед Мороз», дарю конфетки, она мне вручает письмо, говорит «спасибо», они поворачиваются и уходят.
Письмо осталось у меня. Что делать? Вскрывать? Выбросить? Оставить как память, неоткрытое, в рамочке?
ЧТО?
Провел вечером того же дня опрос в интернете, из 55-ти ответивших 32 проголосовали за вскрытие.
И вот, в новогоднюю ночь, я его все-таки вскрыл.
Элеонора из Воронежа просила Деда Мороза из Мурманска о коньках и разговаривающей кукле.
«И я очень хочу», - пишет Элеонора самыми крупными буквами, - «чтобы моя мамуля выздровела».
На правах и. о. Деда Мороза призываю вас всех в день Рождества пожелать маме Элеоноры здоровья. Мысль, как известно, материальна, у нас должно получиться.
…И всё-таки: Жизнь - это Чудо,
А Чуда не запретишь…
Да здравствует амплитуда -
То падаешь, то Летишь…
Подарили сыну на новый год железную дорогу. Котяра тут же возомнил себя партизаном и пускает поезда под откос…)))
«Чудеса нужно делать своими руками. Если душа человека жаждет чуда-сделай для него это чудо. Новая душа будет у него и новая - у тебя»
…Я зашел в телефонную будку - единственную в нашем городе и настолько популярную, что попасть в нее можно только, только отстояв очередь. Опустил монетку в прорезь и снял трубку с рычага…
Вместо гудка из трубки полилась тихая музыка, а потом удивительно приятный, родной и знакомый женский голос произнес:
- Все хорошо, любимый. Все хорошо…
- Что хорошо? - спросил я грустный и подавленный после бури событий последнего месяца.
- Все хорошо. Поверь мне. Я люблю тебя.
Я буду любить тебя всегда, каким бы ты ни был, что бы ты не сделал.
Помни, пожалуйста, об этом: я люблю тебя, я ценю тебя, я уважаю тебя! Я не прошу ответа, ты можешь любить, кого захочешь или не любить никого. Ты можешь делать, что хочешь, быть где хочешь, с кем хочешь. Я уважаю твой выбор, ценю твою свободу и доверяю тебе.
Я верю, что ты сделаешь для себя самый лучший выбор!
Помни только, что на Земле есть женщина, для которой ты единственный, уникальный, любимый.
И ты всегда можешь ей позвонить…
Я люблю тебя!
Я верю в тебя!
Ты со всем справишься!
Я с тобой в мыслях и чувствах…
Все будет так, как должно быть…
Я повесил трубку, вышел. Я был счастлив! Чувство наполненности захлестнуло меня! Я повесил трубку, так и не вспомнив, кому собирался звонить.
В телефонную будку вошел следующий человек. Через несколько минут он вышел оттуда с почти детской улыбкой, хотя и немного растерянный…
У телефонной будки стояла очередь мужчин. Они стояли терпеливо и прятали глаза друг от друга, делая вид, что не ждут, а заняты делом: кто-то читал, кто-то звонил по мобильному телефону, посылал SMS. Никто не смотрел на проходящих мимо женщин, никто даже не курил, готовясь к этому короткому разговору, записанному где-то на магнитофонную ленту для тех мужчин, которым так нужна любовь.
Каким могуществом обладает женщина благодаря слову! Одним единственным словом она может добиться большего, чем любым другим «материальным» способом: может создать, а может разрушить, может объединить и разделить, установить мир и вызвать войну, вылечить и убить…
Сила слова велика. Могущество слова уже доказано. Слова поддержки способны совершить чудеса.
С годами продолжаешь верить, что любовь - это чудо, но перестаешь верить в чудеса…
человек в поиске чуда в своей жизни забыл, что сам является ЧУДОМ!
Бог точно есть.
Вот такое чудо произошло во время войны. Записано со слов Ивана Дмитриевича.
Случилось это давно, во время Великой Отечественной войны. Немцы заняли железнодорожную станцию, но в рядом стоящую деревню не заходили. Они, конечно же, её контролировали, но большей частью все силы находились на станции для её охраны. Ванька уже в свои 14 лет работал с партизанами и занимался тем, что закладывал взрывчатку под составы немецких поездов.
Он частенько наведывался на станцию, и немцы даже не подозревали, что этот пацан и есть подрывник, которого так долго ищут. Ванька помогал разгружать вагоны, и за это ему давали хлебные галеты.
И вот однажды, после очередного задания, Ванька возвращался в деревню и случайно набрёл на полуразрушенную Церковь. Копаясь в обломках, он случайно нашёл, как он подумал, красивую картинку в золотистой рамке. С неё на него смотрел пожилой человек преклонного возраста с ясными глазами и строгим взглядом. «Красиво!» - подумал Ванька и, смахнув с неё пыль, засунул её за пазуху. Не найдя больше ничего подходящего, он направился на выход и тут же увидел немецкий патруль. Ванька вообще-то всегда спокойно реагировал на появление немецкого патруля, но в тот момент почему-то напугался и, сам того не понимая, бросился бежать. Два немецких солдата бросились за ним, крича ему вслед: «Sofort bleibe stehen!» - что означало: «Немедленно остановись!» Но Ванька несся во весь дух к лесу, не оглядываясь назад. И вдруг перед самой границей леса появился Потап. Он был деревенский мужик, да к тому же молчун, а тут Ванька увидел его в форме полицая.
- А ну стой гаденыш! - крикнул Потап и вскинул винтовку.
- Дядя Потап, это же я, Ванька! - крикнул тот в ответ.
- Так это ты подкладываешь взрывчатку под поезда? - не опуская оружия, спросил Потап.
- Так ты и есть предатель дядя Потап? Про тебя говорили партизаны? - с удивлением и досадой в голосе крикнул Ванька.
Потап нажал на курок и грянул выстрел. Пуля ударила в грудь. Удар был такой силы, что Ванька отлетел метра на три назад и плашмя рухнул на землю. Тут же подбежали солдаты. Один из них подошёл к навзничь лежавшему телу и толкнул его ногой. Тот не шевелился, а изо рта текла кровь. Солдат наклонился и выдернул из Ванькиной руки два куска бикфордова шнура и показал их второму. Второй покачал головой и махнул рукой Потапу, чтобы тот подошёл.
- Gut schiesst du! Гуд стреляешь, - похвалил немецкий солдат Потапа, - получишь дополнительную банку тушенки! Очень карошо!
Они убрали оружие и отправились обратно на станцию для доклада о том, что подрывник уничтожен.
Очнулся Ванька оттого, что его лицо облизывал пёс, которого он приютил к себе, найдя его на улице, полуголодного и больного. Ванька открыл глаза и посмотрел на пса. Тот слегка поскуливал и крутил хвостом от радости за своего хозяина. Ванька попытался встать, но резкая боль в груди заставила его вскрикнуть, он снова лёг на спину. Собрав силы, он повернулся на бок, и, с трудом превозмогая боль, ему удалось сесть. «Как же так? - подумал Ванька. - Я не умер!»
Он сунул руку за пазуху и вытащил икону. Глядя на неё, он не мог поверить в то, что видел!
Святой Николай Чудотворец держал пулю в руке, которую поднял в благословляющем жесте.
Ванька ещё раз осмотрел икону. Но она была написана на деревянной доске, которой был уже не один десяток лет. Только сейчас Ванька понял то, что случилось. Он, как и все советские дети не умел молиться, да и не знал, как это делается. Он только помнил, как этот делала его бабушка украдкой. Он добрёл до леса, прислонил икону к дереву и, склонившись до земли, не обращая внимания на боль в груди, обливаясь слезами причитал: «Спасибо тебе дедушка! Спасибо, что спас меня!»
Наконец успокоившись, он лёг на траву и, глядя широко раскрытыми глазами на небо, по которому плыли белые облака, подумал: «Бог точно есть. Бабушка все время говорил об этом, а я не верил. А сейчас Он спас меня».
Ванька поднялся, засунул икону за пазуху и тут же поймал себя на мысли, что боли в груди не было. Он потрогал себя: и действительно - грудь уже не болела. «Чудеса!» - подумал Ванька и пошёл в лес к партизанам.
Всю войну Ванька прошёл, не оставляя икону ни на минуту. За всю войну он не получил даже царапины, хотя и участвовал порой в самых ожесточенных сражениях и переделках. Сейчас икона стоит у Ивана Дмитриевича в красном углу, и Николай Чудотворец так и держит пулю выпущенной предательской рукой Потапа. Многие эксперты смотрели на это чудо, но никто никакого объяснения этому так и не смог дать
? Смоmрю на себя в зерkало и gумаю, воm вруm же люgu, чmo чуgес не бываеm…?.?
А мне сейчас нравятся два слова: спасибо и чудо. Они такие универсальные. Спасибо можно сказать почти всегда, а чудо всегда происходит. Иногда мне кажется, чем «глубже» моё спасибо, тем больше чудес с мной случается. Чудеса больше любят благодарных…
Хочется верить в чудо, даже зная что, это-нереально…
Я жду рождественского чуда.
Дарю, пою, звоню, пишу.
Я выхожу из ниоткуда
И тут же в никуда спешу.
Иду с воображеньем в ногу,
Сама леплю свою мечту.
Стремлюсь найти свою дорогу
И вновь упорно чуда жду.
Но холод призрачного ветра
В лицо бросает свой ответ
Пусть чуда жду довольно редко
Его - увы! - похоже, нет.
Когда-то одна доктор сказала: «Во время родов не может быть негатива». Это правда. Присутствие при рождении нового человека в мир - один из ежедневных роддомовских моментов вдохновения и прикосновения к чуду.
Звонок по телефону. Вы ж знаете, что телефон звонит по-разному? Это звонок не тревожный. Точно. Вызов в операционную. Плановое кесарево.
Плановое кесарево может случиться в любой момент. Здесь редко бывает что-то непредвиденное. Возможно, отошли воды или начались схватки у женщины, которую будут родоразрешать путем операции. Возможно, просто доктор, с которым договорилась женщина, заступил на смену и берет ее сейчас на операцию.
На стенке ординаторской прикреплена икона «Млекопитательница», а рядом слова матери Терезы Калькутской о том, что какими бы ни были люди, помогай им, несмотря на них самих.
Перекрестилась. Пошла.
Отче наш, Иже еси на небесех…
Замок в двери плохо работает всю мою роддомовскую жизнь. Но я знаю, как его закрыть, чтоб потом еще и открыть можно было.
…да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…
Две палаты слева и две справа. Плачет ребенок. Прямо - ПИТ со слоником на стекле двери. Там тихо. Мне направо, вниз по лестнице.
… хлеб наш насущный даждь нам днесь. И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого
Господи, помоги мне, малышу, маме и всей бригаде. Пусть все будет хорошо!
До первого этажа прочитаю еще «Богородице Дево, радуйся…»
Спускаюсь в родзал. Операционная и родзал находятся в одной плоскости, чтобы можно было быстро доставить женщину, если вдруг что. Комнаты для персонала находятся тут же в родзале, и еще в них никогда не закрывают дверь, чтобы слышать. Тут только одна женщина, ходит, а за столом улыбается красивая акушерка Лена. С ней в смене Ира. Я люблю эту смену. Чтобы их полюбить, с ними нужно познакомиться вначале.
За годы работы в роддоме я нашла куда больше акушерок, с которыми готова была бы рожать ребенка и делать то, что они советуют, чем врачей, которым бы доверялась так же, полностью.
Ира. Вот она во всей красе. Мощная, надежная и с удивительно доброй улыбкой. Эта улыбка тайная. Она для тех, кто рассмотрел за Ириной немногословностью и суровостью ее горячее сердце. Она чем-то смахивает на моего кота. Обнимаю ее, она улыбается и отпускает реплику по поводу работы. Акушерки как-то по-особенному держат руки. Скольких только что родившихся малышей они держали в руках? Кто ж считает…
Лоток в операционную собран. Смотрю в историю родов. Тазовое предлежание, предположительный вес 4100, рубец на матке. Кесарево 3 года назад.
До операционной, если идти из родзала, два поворота, до закрытой двери. Иногда можно вот так спокойно идти, хотя определенное ускорение все равно есть. Иногда надо бежать, призывая всем своим видом кого-то в помощь.
Женщина в операционной еще не спит. Она лежит, раскинув руки на столе, а Павлович - любимый мой анестезиолог - смотрит на женщину поверх очков своими добрыми глазами. Иногда мне кажется, что когда-то Павлович перестарается, и глаза-таки выпадут у него, причем окажутся они не круглыми, а длинненькими такими… Павлович умеет улыбаться глазами. Потому что рот у него закрыт маской, усиленно оттопыренной густыми павловичевскими усами.
Поймав мой взгляд, Павлович кивает:
- Вот пришли акушерка и неонатолог.
Женщина поворачивается к нам. Я улыбаюсь.
- Здравствуйте! Я неонатолог, Полина Владимировна.
-Давайте уже быстрее начинать!
Хорошо входить в наркоз с улыбкой.
- Работаем! Голос Павловича дает отсчет времени. Теперь начинается операция. Время пошло. Время внутреннего напряжения и ожидания. Слышна каждая секундаНесмотря на слова, эмоции и четкие движения.
Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его…
Теплый свет от лампы греет столик. Сейчас ты родишься…
Мешок Амбу, кислород, отсос, все готово, если вдруг что… хоть бы не понадобилось. Рядом на столике весы, оранжевый реанимационный чемоданчик. Под теплым светом греются пеленки, одеяло, шапка, распашонка и носки.
…Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тьме приходящия, от сряща и беса полуденнаго. Падет от страны твоей тысяща, и тьма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое…
Ира, величественная и надежная, стоит в стерильном халате с лотком.
…Вышняго положил еси прибежище твое. Не прийдет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему…
Наверняка, каждая мама желает именно этого своему приходящему в мир ребенку.
…Яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою…
Пусть все будет хорошо, пусть это хорошо начнется прямо сейчас…
…На аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия…
Последовательно - похожие движения. От операции к операции. Когда все идет по плану. Даже у санитарки, чтобы вытереть растекшиеся по полу воды. Вот, подпихивает уже ткань под ноги доктору. Воды больше не нужны, сейчас человек родится на сушу. На ткани просто пятно. Неокрашенное. Чистые воды. Вот и хорошо…
Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.
От начала операции до извлечения ребенка должно пройти не больше 4 минут. Тогда ребенок не спит точно. Бывает, что извлекают позже, и ребенок также не спит и издает столь радостный для слуха всего родзала громкий плач, оповещающий окружающих, что новый человек пришел в мир.
Но лучше пусть это будут 4 минуты. Часы на стене - с секундной стрелкой. Как это долго. Как много можно сделать за такое время. За это время можно извлечь ребенка из матки. Вот оно! Извлечение. Ягодичное предлежание извлекается по-другому. Акушер проводит рукой по спинке. подпихивает уже ткань под ноги доктору. Воды больше не нужны, сейчас человек родится на сушу. На ткани просто пятно. Неокрашенное. Чистые воды. Вот и хорошо…
Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.
От начала операции до извлечения ребенка должно пройти не больше 4 минут. Тогда ребенок не спит точно. Бывает, что извлекают позже, и ребенок также не спит и издает столь радостный для слуха всего родзала громкий плач, оповещающий окружающих, что новый человек пришел в мир.
Но лучше пусть это будут 4 минуты. Часы на стене - с секундной стрелкой. Как это долго. Как много можно сделать за такое время. За это время можно извлечь ребенка из матки. Вот оно! Извлечение. Ягодичное предлежание извлекается по-другому. Акушер проводит рукой по спинке. подпихивает уже ткань под ноги доктору. Воды больше не нужны, сейчас человек родится на сушу. На ткани просто пятно. Неокрашенное. Чистые воды. Вот и хорошо…
Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.
От начала операции до извлечения ребенка должно пройти не больше 4 минут. Тогда ребенок не спит точно. Бывает, что извлекают позже, и ребенок также не спит и издает столь радостный для слуха всего родзала громкий плач, оповещающий окружающих, что новый человек пришел в мир.
Но лучше пусть это будут 4 минуты. Часы на стене - с секундной стрелкой. Как это долго. Как много можно сделать за такое время. За это время можно извлечь ребенка из матки. Вот оно! Извлечение. Ягодичное предлежание извлекается по-другому. Акушер проводит рукой по спинке. подпихивает уже ткань под ноги доктору. Воды больше не нужны, сейчас человек родится на сушу. На ткани просто пятно. Неокрашенное. Чистые воды. Вот и хорошо…
Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.
От начала операции до извлечения ребенка должно пройти не больше 4 минут. Тогда ребенок не спит точно. Бывает, что извлекают позже, и ребенок также не спит и издает столь радостный для слуха всего родзала громкий плач, оповещающий окружающих, что новый человек пришел в мир.
Но лучше пусть это будут 4 минуты. Часы на стене - с секундной стрелкой. Как это долго. Как много можно сделать за такое время. За это время можно извлечь ребенка из матки. Вот оно! Извлечение. Ягодичное предлежание извлекается по-другому. Акушер проводит рукой по спинке. Ну вот. Как хорошо! Какое облегчение! Иди сюда, мой красавец! Кричи громко! Это такой прекрасный звук. Детский крик, ни с чем не сравнимый. Маленький рожденный лучик жизни! Как много всего должно было произойти, чтобы стал возможен этот миг. Должны были вот так же закричать те, кто станет потом твоими папой и мамой, а перед ними такой же счастливый миг подарили миру твои более ранние предки. Были долгие месяцы ожиданий, пока ты рос в темноте, покое и спокойствии, твое сердце билось. Как радостно увидеть на первом УЗИ эту маленькую, но верную примету жизни. Есть сердце! Услышала твоя мама! Что за чудо из чудес растет само, повинуясь тому неведомому сознанию закону, который положил от начала времен Господь.
…Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было. Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их!
Да ты богатырь, настоящий! Обсушиваем орущего человека. Осматриваю его, проверяю рефлексы. Так, писать можно, конечно, только не на тетю Иру, видишь, она серьезная очень. Слушаю сердце и легкие.
Нет большего чуда на земле, чем человек. Нет большей ценности, чем его жизнь. Вот оно, начало земной жизни. Что ты принес из того таинственного мира, о котором никто из взрослых ничего не помнит? О, как прекрасно ты пахнешь! В волосиках, густых и черных, есть немного крови. Потом отмоем ее. Как прекрасны младенцы! Голова у него особенная, как у всех тех, кто решил расположиться в своей маме вверх головой. Смотрю суставы. Ты прекрасен. Вес 4400, 56 сантиметров.- У нас все хорошо! Всем спасибо! Скажите нам время извлечения.
Единственным, кто знает время извлечения, обычно оказывается анестезиолог. Потому что остальные сосредоточены на ребенке.
На вид тебе все 40 недель. Некоторым людям нужно сидеть в маме больше времени, некоторым меньше. Одеваемся в теплую шапку, носки, памперс, кофту, да, зря я ее распашонкой обозвала, попробуй застегни еще. Пеленка и одеяло. Ну, иди сюда, дорогой. Чудесный пухлый малыш. Показываю его, завернутого в одеяло и пеленку докторам. Теперь он будет ждать в кроватке свою маму. Детская медсестра будет за ним приглядывать, пока мама не приедет в палату. И тогда они уже по-настоящему встретятся и будут смотреть друг на друга. Впереди у них много дел и много минут. Все минуты будут разные и совсем не похожие на те четыре минуты, которые соединили для малыша вместе два мира.
Может быть, для того, чтобы испытать чудо, в чудеса надо просто верить?