… По утрам, попивая чай, я вглядывался в парящий силуэт колокольни и чувствовал, как ежатся и растворяются в чистом воздухе ночные химеры, как покой и мир, пусть ненадолго, входят в душу. Это был покой с привкусом полыни и мир, припорошенный солью высохших слез - своих и чужих. Но иного мира, иного покоя у нормального человека в наше вполне нормальное время быть не может.
Несмотря на то, что в большей степени учение церкви имеет светлый посыл, репутация и поведение некоторых ее представителей сводит к нулю старания богословов, роль церкви в просвещении и образовании и регулировании общественных отношений.
Прочитал Библию, сходил в церковь… Книга лучше.
Чтобы Господь услышал тебя, приходи в церковь не просить, а благодарить.
…Как-то в храм вошли два мальчика: одному лет шесть, другому меньше. Младший, очевидно, здесь еще не бывал, и старший водит его, как экскурсовод. Вот и Распятие. «А это чего?» - замирает младший с широко открытыми глазами. Старший отвечает уверенно: «А это - за правду!»…
«Все больше и больше думаю о церкви. Чаще и чаще. Нужна она мне стала. Прежде любовался, восхищался, соображал. Оценивал пользу. Это совсем другое. Нужна мне - с этого начинается все.
До этого, в сущности, и не было ничего…
Как не целовать руку у Церкви, если она и безграмотному дала способ молитвы: зажгла лампадку старуха темная, старая и сказала: «Господи, помилуй» (слыхала в церкви, да и «сама собой» скажет) - и положила поклон в землю.
И «помолилася» и утешилась. Легче стало на душе у одинокой, старой.
Кто это придумает? Пифагор не «откроет», Ньютон не «вычислит».
Церковь сделала. Поняла. Сумела.
Церковь научила этому всех. Осанна Церкви, - осанна как Христу - «благословенна Грядущая во имя Господне»"
Церковь есть прекращение одиночества. Это определение
Религия - это род опиума, который дают народу, чтобы убаюкать его сладкими фантазиями, утешив таким образом насчет гнетущих его несправедливостей. Недаром всегда так быстро возникает альянс двух важнейших политических сил, государства и церкви. Обе эти силы заинтересованы в сохранении иллюзии, будто добрый боженька если не на земле, то на небе вознаградит тех, кто не возмущался против несправедливостей, а спокойно и терпеливо выполнял свой долг. Вот почему честная констатация того, что этот бог есть просто создание человеческой фантазии, считается худшим смертным грехом.
Духовные лица не имеют права вмешиваться в церковные дела.
Нам идти кроме Церкви некуда,
А туда ох, как труден путь,
Ведь росли мы такими нехристями,
Как легко было нас обмануть.
Нам дорогу туда никто
Показать в наше время не мог,
Только вот, с течением лет
Обретаем мы нужный порог.
Понимаем, что надо жить
По законам совсем другим
И не только себя любить,
Делать то, что не очень хотим.
Мы приходим туда, когда
Может быть, уже поздно идти.
Нас, конечно, там примут всегда,
Даже в самом конце пути.
Грузом жизни обременены,
Хоть немного хотим отдать.
Кроме Церкви куда идти?
Кто захочет груз этот взять?
И, когда колокольный звон
Так берет, что колени дрожат,
Сами мы по тропе той идем,
Чтоб уже не свернуть назад.
Мы придем, и нас примут там,
И не будут винить ни за что.
Если сам ты пришел в этот храм -
Не потеряно ничего.
Мы каждый день грешим, и нет числа грехам,
Хоть свечку в церкви ставим к образам
И просим помощи в здоровье и делах,
А сами вязнем в неотмоленых грехах.
Неправедно и не по-Божески живем,
И искренне жалеем мы о том.
Не знаем, как нам по-другому быть,
Так, что не надо было бы грешить.
Мы крестимся и свечи жжем тогда,
Когда случается какая-то беда,
И не хотим никак понять того,
Что сами мы причиною всего.
Грехи свои готовы оправдать
Тем, что не нам приходится решать,
Что делать дальше, и куда пойти -
Причину можно для всего найти.
И верим, что замолим, нам простят,
И примут, даже в Ад не поместят.
Вот так живем и продолжаем жить,
Чтоб каждый день перед собой грешить.
Во всем обманываем сами мы себя,
Что без греха на свете жить нельзя.
И с убежденьем этим легче жить,
Поставить свечку - и опять грешить.
Саратовский митрополит Лонгин обрушился гневно на православных членов КПРФ, по сути, призвав их покинуть ряды партии. В том числе он заявил:
«Россия в ХХ веке стала экспериментальным полем для реализации коммунистических фантазий. Это люди, которые уничтожили историческую Россию, и сегодня страна живёт тем, что они просто не успели разрушить».
Владыка, страна живет тем, что наклепали на военных заводах и «нафантазировали» в закрытых КБ - большевики.
Что касается «исторической России», то в ее уничтожении в марте 1917 года активно поучаствовали члены Св. Синода, выбросившие из окна своего учреждения трон Государя.
Вот что пишет историк Михаил Бабкин в своем исследовании «Синод и Февральская революция»:
«…в конце февраля 1917 г. члены Св. Синода на разворачивавшиеся в Петрограде революционные события смотрели с равнодушием. В те дни, как отмечал протопресвитер военного и морского духовенства Г. Шавельский, в Синоде «царил покой кладбища». Синодальные архиереи вели текущую работу, занимаясь большей частью решением различных бракоразводных и пенсионных дел…
О необходимости поддержать монархию говорил… товарищ обер-прокурора
Это свидетельствует о том, что члены Св. Синода смотрели на процесс крушения монархии хладнокровно и безучастно, не предпринимая каких-либо попыток ее поддержать, не сказав ничего в защиту императора.
2 марта синодальные архиереи частным образом собирались в покоях Московского митрополита… члены Синода признали необходимым немедленно войти в сношение с Исполнительным комитетом Государственной думы. На основании чего можно утверждать, что Св. Синод ПРЦ признал Временное правительство еще до отречения Николая II от престола. (Следующее совещание синодальных членов происходило 3 марта в покоях Киевского митрополита. В тот же день о резолюциях Синода было доложено новому правительству).
Первое после государственного переворота официально-торжественное заседание Св. Синода состоялось 4 марта. На нем председательствовал митрополит Киевский Владимир и присутствовал новый синодальный обер-прокурор
На следующий день, 5 марта, Синод распорядился, чтобы во всех церквах Петроградской епархии многолетие Царствующему дому «отныне не провозглашалось»… эти действия синода имели символический характер и свидетельствовали о желании его членов «сдать в музей» не только кресло царя, но «отправить в архив» истории и саму царскую власть.
Первое рассмотрение вопроса о молитве за власть в Св. Синоде ПРЦ происходило 7 марта 1917 г. Его определением синодальной Комиссии по исправлению богослужебных книг под председательством архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского) поручалось произвести изменения в богослужебных чинах и молитвословиях соответственно с происшедшей переменой в государственном управлении. Но, не дожидаясь решения этой комиссии, 7 марта Св. Синод выпустил определение, которым всему российскому духовенству предписывалось «во всех случаях за богослужениями вместо поминовения царствовавшего дома, возносить моление «О Богохранимой Державе Российской и Благоверном Временном правительстве ея».
Относительно этого синодального определения отметим, во-первых, что в нем Российский императорский дом уже 7 марта (!) был провозглашен «царствовавшим»: до решения Учредительного собрания и при фактическом отсутствии отречения от царского престола великого князя Михаила Александровича Дом Романовых стал поминаться в прошедшем времени. По роковому стечению обстоятельств (?) в тот же день Временное правительство постановило арестовать отрекшегося императора Николая II и его супругу, что было исполнено 8 марта…
Официально «царские дни» были отменены постановлением Временного правительства 16 марта 1917 г. Однако Синод, серией своих определений объявив революционные события необратимыми, упразднив поминовение «царствовавшего» Дома, хронологически опередил и, можно сказать, предвосхитил постановление Временного правительства об отмене этих государственно-церковных праздников. Таким образом, приоритет в отмене «царских дней» принадлежит членам Св. Синода ПРЦ.
Высшее российское духовенство внесло изменения в содержание богослужебных книг спокойно и с легкостью: церковно-монархическое учение о государственной власти, исторически утвердившееся в богослужебных книгах Русской церкви и до марта 1917 г. созвучное «уваровской» триединой формуле «За Веру, Царя и Отечество», было нарушено. Изменение смысла заключалось, с позволения сказать, в «богословском оправдании» революции, то есть в богослужебной формулировке тезиса о том, что «всякая власть от Бога»: как царская власть, так и народовластие. Этим в богослужебной практике проводилась мысль, что смена формы власти как в государстве, так и в Церкви (в смысле молитвенного исповедания определенного государственного учения) - явление не концептуального характера и вовсе не принципиальное. Вопрос же об «альтернативе» власти, то есть о должном выборе Учредительным собранием между народовластием и царством, был Синодом решен и богословски, и практически в пользу народовластия.
Поскольку в церковных богослужебных книгах определениями Синода 7 и 18 марта 1917 г. было произведено упразднение молитв о царской власти, то тем самым Дом Романовых фактически был объявлен «отцарствовавшим». Следовательно, можно утверждать, что уже 9 марта, после выхода упомянутого послания Синода, во-первых, формально завершился процесс перехода ПРЦ на сторону Временного правительства, на сторону революции и, во-вторых, Св. Синод фактически осуществил вмешательство в политический строй государства: революционные события были официально объявлены безальтернативными и бесповоротными…"
Спасибо историку Бабкину. Интересно, владыка Лонгин признает перечисленные факты? Знает о них, осмысливал случившееся? Если да, - то какой вывод он делает?
Для него «историческая Россия» это что вообще?
Соха крестьянина, яйца Фаберже, извозчик на Тверской или… Или все-таки власть православного царя-самодержца?
Если первое, то грош-цена этой «исторической» сущности. Если второе, то выходит неувязка: само церковное начальство таковую Россию в критический момент гробило и таки угробило, а теперь не хочет признать за собой вины и катит активно баллоны на большевиков прошлых и нынешних. Не хорошо!
В центре Калининграда во вторник был замечен совершенно голый и босой пожилой мужчина. Он шёл по улицам, зажав в руке ключи от квартиры.
Калининградец без одежды шёл по ул. Рокоссовского, затем, дождавшись зелёного сигнала светофора, пересёк дорогу и вышел к Центральному рынку, где его обступила толпа зевак и начала снимать на мобильные телефоны. Однако никто не подошёл к мужчине и не предложил ему помощь.
Не обращая внимания на зрителей, голый человек направился к храму Христа Спасителя на пл. Победы, поднялся по лестнице и зашёл внутрь. Он хотел найти батюшку, однако работники храма выгнали его на крыльцо. Появление обнажённого мужчины произвело сильное впечатление на пожилых посетительниц храма, которые при виде его начали креститься. Как только мужчина оказался в храме, его тут же выгнали, не предложив помощи. В Калининградской епархии назвали действия мужчины провокацией.
«Это провокация - 100%. Его полиция забрала, будет выяснять обстоятельства. У нас постоянно такие случаи в разных храмах происходят: приходят, раздеваются и бегают мужчины, женщины. Церковь не должна заниматься сумасшедшими», - заявил руководитель отдела коммуникаций Калининградской епархии отец Михаил Селезнёв.
Ответить на вопрос, не идут ли действия сотрудников храма вразрез с христианскими ценностями, представитель епархии не смог и отказался от дальнейших комментариев.
Тем временем на место прибыл наряд полиции. Мужчину накрыли накидкой и задали ему несколько вопросов, однако ответы он смог дать чисто условные. На вопрос о том, зачем он вышел из дома без одежды, калининградец ответил: «Просто хожу», - а на вопрос о том, кто он, и вовсе отвечал: «Я никто».
Кроме того, мужчина немного побеседовал с корреспондентом На вопрос, не плохо ли ему, он ответил, что хорошо, и пояснил, что в таком виде ему нужно ходить ещё два часа. Он отметил, что не боится ни полиции, ни психиатрической клиники.
Комментарий одного человека: Никогда я не верил в церковь…
Отвечу: А в церковь и не надо верить, в сегодняшнем виде, это заведение, - бордель, где торгуют верой, прикрываясь богом. Прежде всего, надо верить в себя и держать боженьку, возле сердца.
В институте церкви также выдаются дипломы и происходит распределение, но посмертно.