Я крик о помощи свой шлю и шлю
В пустую тьму забитых коммуналок.
Создателя о мудрости молю
Средь тут и там рождающихся свалок.
Среди разбитой кем-то злом судьбы,
Среди печалей уходящей жизни,
Услышит, может кто-нибудь мольбы,
И станешь ты для тьмы гнетущей лишним.
А может крик застынет в пустоте,
И станет миром новым нараспашку.
Я крик о помощи свой шлю мечте,
Чтоб лишний раз не спрашивать ромашку…
А просто хочется кому-нибудь поплакаться
Вдали от матовой холодной суеты,
Уткнувшись в грудь, взорваться вдруг дождливой слякотью
На неизменный глас всеядной немоты.
Чтоб изменилось на мгновенье неизменное,
Когда раскроется, откроется душа,
Прольётся болью немощь духа потаенная
Непотопляемого «я» на не спеша.
А просто хочется быть понятым хоть кем-то,
А просто хочется кого-нибудь понять…
Если билеты в рай продаются, мне не надо такого рая…
Тускнел огонь намоленной свечи.
Играючи со мной, бежал из храма.
Но двери, что закрыли, бесключны.
Тускнел огонь уж слишком слабо.
В порыве, бег сменился на шаги.
Мне дал немного отдышаться.
Во мраке свет тускнеющий зажгли.
Когда у мрака не было ни шанса.
Он прибыл в призрачном покрове.
Чтоб нечестивых обратить во тьму.
Свет брат по разуму и крови,
Вновь надо мной рассеет пелену.
Не знал он тайны мироздания.
Не истины он не искал в годах.
Он свет дарил для моего сознания.
Тогда вся мощь была в его руках.
Тускнел огонь, сознание блекло.
И привкус сажи, сухости во рту.
До храма оставалось меньше метра.
Когда тускнеющий огонь потух.
Мой разум затянул туманом,
Клубами уходящий дым огня.
Напомнив мне о самом главном,
Что истинный огонь внутри меня.
Морра.
Я пил до дна. Там правды нет, клянусь.
Вино, ну так себе, не дам другую цену.
За горькой правдой я в бокал не рвусь,
Но напиваюсь только лишь из личных целей.
Опять ушел в себя, забыл, когда вернуться,
Но глупости же говорю, ругаюсь невпопад.
Как много слов, откуда все они берутся?
Как можно всех их сопоставить? Наугад?
Огромный том. Да что с ним? Их десяток.
Там целая вселенная неписаных страниц.
Не знаю толком, в жизни где теперь присяду,
Но чувствую, что место будет без границ.
Да, мне плевать, хоть если даже прогадаю,
Хоть в сладкий мед мне подольют свинца.
Я в поисках себя все также пропадаю,
И это может продолжаться без конца.
Я пил до дна и не испил ни капли правды,
Только рассудком пьян и с пьяных ног валюсь.
Пусть в руку, не дай бог, раздали не те карты.
Я пью до дна, там правды нет, клянусь.
А вы всё ищете?! Не устаёте ждать,
Хотя морщинами покрылись - до мизинцев?!
Где ж королевств на вас, на всех, набрать,
Чтоб в каждом было, ну, хотя б, по восемь принцев?!
Пленённый дух в любовный плен
Стремиться сам по доброй воле,
Не дожидаясь перемен -
Ему уютно в той неволе.
Ему тепло в сплетенье рук,
В запретной мимолетной тени
Желанья, вызвавшей испуг
У блеклых будней дребедени.
Восставший дух его в огне
Всепознающего рассвета
С восторгом млеет в тишине,
В плену у собственного света.
Дарю тебе я небо звёзд,
Чтобы мечты твои сбывались,
И силу солнца среди гроз,
Чтоб счастлива была усталость.
А чтоб ты бодрым был всегда,
Дарю всплеск звонкий капли чистой,
Чтобы была тебе вода
И другом, и сестрой лучистой.
Дарю печальный шум дождя,
Из прядей прожитого капель,
Чтоб то, внутри тебя, дитя,
Любило всё, что дал Создатель.
Дарю тебе мой светлый мир.
Поверь, там много добрых сказок,
Дарю тебе и высь, и ширь
С одной великолепной фразой:
Люби мир этот - он ведь твой…
Ночь разливается рекой, как закипевший кофе.
Мы захлебнёмся, будто в бездне мрачных тайн.
Весь город спит, когда по венам бежит морфий.
И судорожно ждёт расплаты по счетам.
Весь город спит и смысл призрачно внушает,
Томимый ум его, безудержный ручей.
Он неустанно властвует на сдвиге полушарий.
Где следующая ночь темнее всех ночей.
Но не со зла, беспечный механизм творенья,
Нас изнуряет до мурашек своим баловством.
Он бродит в голове моей как привидение.
И замертво скрепляет с ней родство.
Весь город спит, но ум и по ночам не дремлет.
Ночь разливается рекой, божественный нектар.
Я жадно слушаю его несносный трепет.
И опрометчиво пишу пожизненный диктант.
Но руки давят кандалы страдальных споров.
Их изувеченная сталь, как гордость наша тяжела.
Где тот глупец вкусивший яблоко раздора,
Плоды сакральные безмерно пожинал.
Обрёкший нас на созерцанье страшным мукам.
Он выпил кровь из чаши, взяв святой Грааль.
Разверзлись адские врата и падших духом,
Был в жертву принесён на каменный алтарь.
Он жалостью кормил чертей в преисподней.
И кожу человечьих тел пускал на сбыт.
Но сумеречный свет рассеет длань господня.
Той тёмной ночью, пока весь город спит.
Владимир Морра©
Неизмерима даль шагами моих ног.
Увесистый рюкзак мне давит плечи.
Как много неисхоженных дорог,
И лишь одна, где проведу я вечность.
Неукротимы мысли моего безумства.
И ночь без сна, как дар приобретен.
Мне ни презренно ваше безрассудство,
Коль видит бог, я сам в него влюблен.
Я воин света под покровом лунным.
Среди камней нашедший изумруд.
Пускаю вихрем вольничие думы,
С надеждой, что нигде их не найдут.
Жизнь длинная строка без оглавления.
На том ли месте я ищу курьёз?,
Занесший караван в пески забвенья,
Прильнув к барханам своих грез.
Где утро дарит мне прекрасная Аврора.
И благо аромат приносит мне жасмин.
Неизмерима даль, но я шагаю снова.
И песнь поют под музыку весны.
Там в виноградную лозу переплетенный,
Извилистый найду я лабиринт.
В нем сотни тысяч заключенных,
Идут туда, откуда забрели.
Всё зарекают свет несущий ныне.
Все пряжу вьют из непорочных слов.
Их власть лишь властвует над ними.
Их непорочность дремлет крепким сном.
Не легок путь, да ноги твердо встали.
И свежесть мяты в утренней заре,
Мчит в даль меня как буйный всадник,
С седла чуть не упавший на коне.
Неизмерима даль и пусть меня не ищет,
Смотрящий в окуляры звездочет.
Стервятники грызут еще живую пищу,
Свершившую малейший свой просчет.
Я воин света единенный с богом.
Добро и зло, как два моих крыла.
Я не клянусь служить перед народом,
Коль я хочу быть больше чем слова.
И свято войны на пути в вальхаллу,
Вот-вот перешагнут через порог.
Как сладок миг, как горестно начало,
Тому, что называют рагнарок.
Там лютый холод дышит в спину.
Повсюду смерть, могильные кресты,
Что гложут дух воительной Афины,
Вновь в руки взять правления бразды.
Я воин света под покровом лунным.
И смерть моя лишь продолжение пути.
Пуская вихрем вольничие думы,
В неизмериму даль, я продолжал идти.
Если верить философии, кaждый новый мужчинa врывaется в твою жизнь, чтобы чему-то тебя нaучить… целовaться, готовить, дрaться, метaть ножи…
***
Знаю, как далеки мы друг от друга,
Но тесен мир, мы встретимся, даст бог.
Мне дорога с тобою каждая минута,
Где самой сильной болью я болеть бы смог.
Ищу тебя в скоплении своих воспоминаний.
Ищу тебя и тороплюсь найти.
Найти мгновение, когда мы танцевали,
Будто на век пересеклись наши пути.
Пойми, ты стала для меня чуть ближе,
Как странно это, за короткий срок.
Ты стимул мне даешь быть выше
И веру, чтоб не сбиться с ног.
Мне не нужны все блага неземные,
А нужен человек, что полюбился мне.
Кто виноват, что мы вдруг полюбили?
Кто виноват? Но здесь виновных нет…
Как мало можно выразить словами,
Как много вновь останется у нас.
Я сердце отдаю тебе на память,
Но жаль, что не при виде твоих глаз.
Не знаю, долго ли еще осталось…
То сердце, что я отдал сохрани.
Я буду умирать людям на радость,
Но знайте, что я умер от любви!
Я - в вечности готовый раствориться,
Не выложив к ней звездную тропу.
Как просто выйти за границы!
Но как я в них потом войду?
Знаю, как далеки мы друг от друга.
Как блажен миг, что в ожидании встреч.
Мне дорога с тобою каждая минута,
И как бы я хотел ее сберечь…
Не ври и не гордись когда соврал.
И клятвой не клянись ради любимых.
Не ври, ведь не поверят все твоим словам.
И в трудный час с вестями не придут благими.
Люби, но сердцем, а не головой.
И если любишь, не проси, чтобы тебя любили.
Ты смело чувствам отдавай главную роль,
А мыслям праздным отдавай другие.
Держись, как можно крепче за свое.
Ведь время отпускать, пока не наступило.
Хоть наша жизнь не океан, а водоем.
А значит мы не далеко заплыли.
Прими, как сложно иногда принять.
Как сложно вдруг пойти кому-нибудь на встречу.
Прими все так как есть и не меняй.
И может быть кому-то станет легче.
Прости, за море ложных обещаний.
За горы созданных проблем.
Мы много отдаем когда прощаем.
Но получаем большее взамен.
Живи и не откладывай на завтра.
Только сейчас нам жизнь дана чтобы расти.
Живи, да так чтобы внезапно,
В миг смерти не пришлось сказать, прости.
Дыши и воздух не глотай губами.
Коль пока есть он в легких, задержи.
Дыши только глубокими глотками.
И даже когда нету сил, дыши.
Я выдыхаю любовь через сердце.
Раздаю её душам людским,
Чтоб спасти от унынья и бедствий,
Чтобы в мире все были близки.
Я слагал дифирамбы и песни,
О божественной нашей любви.
Я узнал что весь мир интересней,
Когда души готовы творить.
Где все мысли схлестнулися в танце.
И сомкнулись на чистом листе.
Я сложил из них мир иллюстраций,
Где в них взор окаянный блестел.
Лист впитал их за многие годы.
Но чернила остались на нем
Я писал и пишу о погоде,
Что так часто приходит в мой дом.
Я наполнил все сердце любовью,
Той безумно трепещущей в нас.
Я вдыхаю ее так безмолвно,
Что меня так ввергает в экстаз.
Я хочу чтобы слышен по всюду.
Был без устали бешеный крик.
Ведь влюбленный в молчаньи не будет,
Раз в святое сознание проник.
Мы стремимся на поиски счастья.
Что ручьем протекает у ног.
Мы бежим, но не можем не мчаться.
Не познавший свой главный урок.
Я вдыхаю любовь в ваши души.
Так без ропотно выдох и вдох.
С каждым днем мы становимся лучше.
Если с нами прибудет любовь.
Потухли блики Альтаира.
На берегах лазурных вод,
Я встретил женщину Афину,
Немой предотвратив исход.
Скажи, родная, в чем удел?
В бытье ль или в небытье?
Смогу ль я то, что захотел
Назвать простым наитьем?
Скажи, родная, я ль ни прав?
Мне снился агнец божий.
Он упрекал меня в словах,
Что сердцу моему дороже.
Я сам - босой, простой рыбак
И пролил слез немалость.
Скажи, родная, я ль ни прав?
Так сколько ж мне осталось?
Мне снился ивовый закат,
И бирюза в руках пылала.
В молитве ангелы хранят.
В молчанье посещает дьявол.
Я был прекрасным моряком.
Сейчас объят печалью, горем.
Как перейти заклятый Рубикон,
Кой жизни сей я не достоин?
Я видел, как сгорает брат,
Что шел под парусами в море.
Скажи, родная, я ль ни прав?
В чем жизни моя, в чем воля?
И птичий свист хладит мне пыл,
И брег лазурный умывает ноги.
Любил ли я? Любим ли был?
В любви нет места для тревоги.
Я видел, как тонула мать,
Когда я был еще ребенок.
Как жить мне чтоб ни умирать?
Как умереть не зная боли?
Скажи, Афина, вот ты здесь,
Ответь мне на вопросы вечны.
Ну, как мне быть, скажи как есть,
Чтоб человек стал человечней?
Отец отрекся от меня.
Не знаю я отца родного.
Как полюбить и, не любя,
Отречься от всего былого.
Я поседел, но пылок нрав,
И стал я чуточку мудрее.
Скажи, родная, я ль ни прав?
Ну, что молчишь? Ответь скорее!
На берегах лазурных вод,
Я встретил женщину Афину,
Немой предотвратив исход.
Вели ее на гильотину…
Владимир Морра©