Здесь души усопших
Повсюду витают.
Здесь останки людей
Под землёй укрывают.
Здесь плачут, стенают,
И молят прости;
Тех кого нету в живых.
Здесь тихо в молчании
Многи нашли, успокоение
От мира, и лжи.
Здесь тяжко, и больно
Ходить меж эпитафий.
Взирая на лики ушедших
Навек, невольно средь
Них себя представляешь.
И страх и озноб тогда
Ощущаешь. 7/сен/2015
Господа.
А это обращение забыто.
Незаслуженно.
Господа.
Да.
Господа.
Это обращение.
Просто вот, обращение.
Господа.
В сумерках тени длиннее.
С этими улицами, кажется, что-то не то Здесь бродят безликие хмурые тени.
И нет ощущения, что все хорошо,
Что жизнь течет в том направлении.
Они идут, спотыкаясь о свои страхи,
И замирают, что бы стряхнуть улыбку.
Они в этой жуткой клетке смертные птахи,
Их жизнь коротка и нелепо зыбка.
Я иду напротив них и понимаю,
Что чувства их не так уж чужды мне,
Ведь день за днем себя я презираю
За что, что гибну в собственном огне.
В руках прохожей тени букет роз,
Они омыты ее горькими слезами.
И на лице ее страдальческий вопрос:
Что будет дальше с нами?
Я замираю, опуская взгляд,
Ведь знаю я ответ на сей вопрос,
Все носим мы из слез своих наряд,
Как этот черный жуткий букет роз.
И все мы связаны ленточкой печали,
Она черна как души тех, кто нам был дорог.
Мы умираем, гибнем, понимая
Что те, кого любили живодеры.
Я замираю на мосту из безнадежья
И наблюдаю танец фонарей -
Десятки жизней сломанных судьбою
Стремятся вниз без траурных речей.
Их гладь печальных вод радушно примет
И скроет наконец от гнета боли.
При жизни мы слепы, умрем слепыми
Иль ослепленными кинутой в нас солью.
Я наблюдаю танец фонарей
И напеваю траурный мотив.
Теперь я даже тех теней мрачней
И только слабый огонек мучений жив.
Я скоро к вам прильну в печальном танце
И стану мотыльком, летя на свет
На свет тех фонарей, что отречено
Лишь в смерти смогут отыскать ответ.
Не возвращайся, молю, к пепелищу;
там - либо вороны, либо - шакалы,
там - отголоски девятого вала,
ветер кинжальный неистово рыщет
в поисках жертвы, пригодной для пищи.
Что под золою остывшею ищешь?
Что ты, родимая, там потеряла -
муку, какой ты еще не знавала?
Там - только тени убогие, нищие…
Не возвращайся, молю, к пепелищу!
Свеча в руке, огонь чуть шепчет,
Крылом ночного мотылька,
Длиннее тени, страхи дремлют,
Укрывших в темных уголках,
Слышны слова молебна ночи.
И расколдован круг теней,
Ложитесь спать, спокойной ночи,
Ведь утро будет мудренней,…
Он светел, этот мир. А горести его - это тени… всего лишь тени. Если бы это было не так, зачем бы тогда мы так за него держались?
Луна растёт. Смахну её рукой,
Как старую монету со стола.
Мне ночь нужна такая над Москвой,
Чтоб даже бог не разглядел лица,
Когда в осеннем парке я пойду
Такой тропой, какой в помине нет,
Чтоб били ветви звонко по лицу,
Чтоб плюнул бог и бросил свой лорнет.
Я встану в темноте перед тобой -
Библейский зверь, чей дар - хороший слог.
Не закрывай глаза себе рукой,
Не повторяй знакомый монолог.
Вся эта жизнь - всего лишь длинный день,
Заснёшь - погибнешь тут же, у сосны.
Ты смотришь не на зверя - лишь на тень,
У тени переменчивы черты.
Смотри в меня как в омут, как в огонь,
Как смотрят в город ночью из окна.
Не засыпай, мой свет, забыв пароль
На обороте чистого листа.
Пока я здесь стою перед тобой -
Не надо мне ни бога, ни души.
Луна растёт как девочка, как боль…
Смотри на это - и молчи, молчи.
Мне ночь нужна такая над Москвой,
Чтоб тени отступили до утра,
Чтоб даже бог, закрыв глаза рукой,
Сказал: «бери, она теперь твоя».
А может быть, каждый из нас видит только собственную тень. Карл Юнг называл это эффектом тени. Он сказал, что мы не способны рассмотреть окружающих. Вместо этого мы видим аспекты собственной личности, отброшенные на них. Тени. Проекции. Наши ассоциации.
1
Ты идёшь по тропе пламенеющих звёзд
В колыбель новых встреч и любовей,
Новых рук, новых губ, новых ласковых гнёзд,
В ожидании сказочной нови.
Не умея юлить, ты идёшь по прямой,
Притворив за прошедшим ворота.
… Там остался фантомом возлюбленный мой -
Безымянный и призрачный кто-то…
Ни лица, ни походки, ни знака судьбы
Не припомнить в закрытом пространстве -
То ли явь, то ли сон, то ли всё-таки быль?
Помню только любви постоянство
До той самой поры пламенеющих звёзд,
До потерь и разлук без прощенья…
И уже не пугает извечный вопрос
Отпущенья грехов и отмщенья.
2
Мною выстрадан путь - и ни шагу назад:
Сохраняю фантомные боли
Без надежд, без прощаний, без мук, без пощад,
Без смешной и бессмысленной роли -
Быть известной и главной в театре теней
Без присущей актрисе фактуры.
(быть «безликой» на сцене намного трудней -
сразу видится почерк халтурный).
Силуэт - что фантом, и на ощупь - ничто…
Где душа? Что болит? Непонятно…
Мой театр теней - то не цирк Шапито,
В нём один только зритель приватный,
Кто ушёл по пути пламенеющих звёзд,
Погубив мой талант театральный:
Если публики нет - то игра не всерьёз
И гастроль оказалась прощальной…
3
Я шарманщицей стану в безбрежье дорог,
Будет пыль под ногами клубиться…
Стану петь и молиться: «Всевидящий Бог,
Дай в шарманщика насмерть влюбиться,
В ком найду понимание звёздных миров
На земной, не фантомной основе…»
… Ты найдёшь свой желаемый призрачный кров
В колыбели нездешних любовей…
Оттого, что творит иной раз на Земле человек,
Стынет кровь и в прострации разум.
Тех кошмаров и Темным не сделать во век,
Человек сам в свой мир запустил заразу.
И сочится мокрошь из всех щелей,
Бесплотными призраками лезет во сны,
В королевстве кривых зеркал театр теней
Вершит действие, - пощады не жди!
Трупным духом забита память,
В играх с тенью бессильно бунтарство,
Ностальгия фальшивую ноту тянет,
Без надежды смирение брутально.
Почва унавожена рабами,
Послушным, в упряжке, скотом,
Где скотина и та не способна на скотство,
Как варвар с безумно вопящим ртом.
Ночь задирает платье,
По-девичьи нежна заря,
Люди, конечно, братья,
Но только в течение дня.
Даже маленький человек способен создать огромную тень
В полутьме, в пустоте, в тишине
Позабытого всеми вокзала
С отражением гулкого эха своих же шагов…
Я сегодня безмолвно кружилась,
Я танцевала
Визави с тихим, вкрадчивым шепотом сквозняков
А потом на перроне,
Заросшем травою забвения
Я нашла, чей-то странно знакомый, причудливый сон…
Заглянув, на секунду в глаза своей собственной тени
Отразившейся в зеркале пыльных, разбитых окон
Как ты, родной, и где тебя черти носят, с чьим и каким по счету случайным телом? Тут у меня такая тупая осень - плакать и напиваться осточертело. Осень - диагноз; слабость как таковая, тянет поспать до самого послезавтра. Вот твои черти меня бы атаковали…
Помнишь ещё гудящий во мне реактор? - залит бетоном - ни горячо, ни больно, глыба в груди до солнечного сплетенья.
Люди вокруг - ты смотришь на них как Воланд? Тени вокруг - становишься тоже тенью? Как ты, родной, легко ли тебе не помнить? Или случайно всё-таки вспоминаешь как нам с тобой уютно, тепло и полно.
Будто бы нет расстояния между нами.
Купались ангелочки мило в ванной,
воздушной ауры сплетая хлопья -
их волосы курчавились от счастья,
плескаясь в мягкой пене бытия…
и время танцевало в брызгах смеха,
в причудливых рисунках мыльных пузырей
а крылья отдыхали на диване
в ажуре ласкового солнца,
в нирване радужного света,
в блаженстве света и теней…