В сумерках тени длиннее.
* * *
Я унесу с собою всё
И только пепел на привале,
Где догорает мой костёр
Укроют сумерки печали.
Сухое левантинское лицо,
упрятанное оспинками в бачки,
когда он ищет сигарету в пачке,
на безымянном тусклое кольцо
внезапно преломляет двести ватт,
и мой хрусталик вспышки не выносит;
я жмурюсь - и тогда он произносит,
глотая дым при этом, «виноват».
Январь в Крыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы:
не в состояньи удержаться снег
на лезвиях и остриях атавы.
Пустуют ресторации. Дымят
ихтиозавры грязные на рейде,
и прелых лавров слышен аромат.
«Налить вам этой мерзости?» «Налейте».
Итак - улыбка, сумерки, графин.
Вдали буфетчик, стискивая руки,
дает круги, как молодой дельфин
вокруг хамсой заполненной фелюги.
Квадрат окна. В горшках - желтофиоль.
Снежинки, проносящиеся мимо…
Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо.
Город в сумрак вступил.
Город в сумрак застыл.
Темно-серым плащом
Накрыл улиц плечо.
На границе теней
Он стоит без огней.
День ушел не спеша
С солнцем за облака.
Уморился, без сил,
Его след уж остыл.
Ночь взошла на крыльцо.
В размышлениях ещё.
Спешки нет. Ни к чему.
Уходить лишь к утру.
Город замер. Он ждёт.
Она скоро придёт.
А пока тишина.
Светотени стена.
Мир на паузе стих.
Вечер. Сумерек миг.
Штрихами, контурами смятыми -
Ко дню, что в охре был и в сурике, -
С закатом смешиваясь, пятнами,
Льнут фиолетовые сумерки.
И всё расплывчато, и смазано,
И сюрреально - до бесплотности;
Ничто теперь ни с чем не связано,
Ни в чём ни формы нет, ни чёткости…
Дома разбросаны, как кубики, -
Забавы детской след и таинство…
И лица, что всплывают в сумраке, -
Всё в том же сумраке теряются.
Всё мимолётно, вскользь, обрывками,
Лишь темнота густеет паточно…
И фонари - такие хлипкие -
Свет простирают беспорядочно.
Говорят, что все фанатки
Роберта Патинсона смотрят сумерки в памперсах
здесь много красоты и ласков шум прибоя,
стеблями острыми чуть колется трава,
цветы вечерние лежат в остатках зноя
и льнут к прохладному дыханию дубрав.
луна, что белый шар тончайшего фарфора,
звездой горит на занавесях дня,
в огромных розовых глазах у сикомора
застыли сумерки из белого огня.
Осенний день пошёл на убыль,
но зябкий ветер не утих…
Переболевшее «не любит»
не так легко внутри нести
в предзимних сумерках промозглых,
когда весь мир дождём залит,
когда изжитое «всё поздно»
вновь где-то слева засверлит.
Когда волна воспоминаний
накроет вдруг, бросая в дрожь -
как будто бинт, присохший к ране
почти зажившей, отдерёшь…
Чтоб, возвратившись к боли прежней,
опять бессонную печаль
и нескончаемую нежность
не различать
Так прекрасна темная душа.
Кричащая и метущаяся.
Может ли она умереть?
Может ли душа умереть от ярости, горящей в разуме?
Я горю в своем разуме.
Я ЧУВСТВУЮ.
Я РИСУЮ СВОИ МЕЧТЫ.
КРОВЬЮ
В ВОПЯЩЕМ МОЛЧАНИИ…
Думы мои - сумерки,
Думы - пролет окна,
Душу мою мутную
Вылакали почти до дна.
Пейте, гуляйте, вороны,
Нынче ваш день,
Нынче тело да на все четыре стороны
Отпускает тень.
Вольному - воля,
Спасенному - боль.
Вот он я, смотри, Господи,
И ересь моя вся со мной.
Посреди болот алмазные россыпи
Глазами в облака да в трясину ногой.
Кровью запекаемся на золоте,
Ищем у воды прощенья небес,
А черти, знай, мутят воду в омуте,
И стало быть ангелы где-то здесь.
Но только в комнатах воздух приторный,
То ли молимся, то ли блюем.
Купола в России кроют корытами,
Чтобы реже вспоминалось о Нем.
А мы все продираемся к радуге
Мертвыми лесами да хлябью болот,
По краям да по самым по окраинам,
И куда еще нас бес занесет?
Но только цепи золотые уже порваны,
Радости тебе, солнце мое!
Мы, такие чистые да гордые,
Все пели о душе, да все плевали в нее.
Но наши отряды, ох, отборные,
и те, что нас любят, - все смотрят нам вслед,
Да только глядь на образа, а лики-то черные,
И обратной дороги нет.
В морозных сумерках декабря вижу я зори раннего лета.
В городе съехавших крыш беспросветные сумерки…
липким туманом зашторены окна домов…
Солнце, похоже, уснуло… и, кажется, умерли
звёзды, упавшие утром в колодцы дворов…
.но.
Кутаясь в тёплое прошлое, верим по-прежнему
в то, что мы всё же любимы, но,. просто пока -
Время карманных фонариков… И под одеждами
спрятана нежность…
…до новой весны…
…до звонка…
Спустился к речке розовый закат
Душистым ароматом падающих яблок.
Впадает тихо в дрёму яблоневый сад,
Укутываясь в шаль ночной прохлады.
Спешат укрыться сумрачные тени,
Плечей касаясь зябкими руками,
В скрипучих сводах липовой аллеи,
Пугая невзначай обрывками -словами…
Полузакрыв горящий солнца глаз,
Драконом сонным лёг туман в низины,
Воспоминанья призраков по веткам разогнав
И погружая в сон весь парк старинный.
Живущим в сумерках - все до лампочки.
(Владимир Котиков)
В сумерках
Осенний Джаз
В безумных сумерках ночей,
в подлунной звездной серенаде
сгорает пламенем свечей
иллюзий сонная бравада
и памяти прозрачный блик
уверенно скользит по краю,
что отрываться от земли
мне абсолютно не мешает…