Для написания книги нужно в первую очередь вдохновение. Однако к каждому писателю приходит своя муза, причем приходит она не всегда и не везде. На какие только ухищрения ни шли знаменитые авторы, чтобы найти то самое место и тот самый момент, когда сюжет и персонажи книги складывались в их голове наилучшим образом. Кто бы мог подумать, что великие произведения создавались в таких условиях!
Агата Кристи
Агата Кристи (1890−1976), уже издав десяток книг, в анкетной строке «род занятий» указывала - «домохозяйка». Она работала урывками, не имея ни отдельного кабинета, ни даже письменного стола. Писала в спальне за умывальным столиком или могла примоститься за обеденным столом в перерывах между приемами пищи. «Мне бывало немного неловко „идти писать“. Но если удавалось уединиться, закрыть за собой дверь и сделать так, чтобы никто не мешал, то я забывала обо всем на свете».
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Фрэнсис Скотт Фицджеральд (1896−1940) свой первый роман «По ту сторону» писал в тренировочном лагере на клочках бумаги в свободное от службы время. Отслужив, забыл о дисциплине и стал применять алкоголь как источник вдохновения. До обеда спал, иногда работал, ночью кутил в барах. Когда случались приступы активности, мог за один подход написать 8000 слов. Этого хватало для большого рассказа, но было недостаточно для повести. Когда Фицджеральд писал «Ночь нежна», ему с большим трудом удавалось выдерживать трезвым три-четыре часа. «Тонкое восприятие и суждение во время редактирования несовместимы с выпивкой», - писал Фицджеральд, признаваясь издателю, что алкоголь мешает творчеству.
Гюстав Флобер
Гюстав Флобер (1821−1880) писал «Мадам Бовари» пять лет. Работа продвигалась слишком медленно и мучительно: «Бовари» не идет. За неделю - две страницы! Есть с чего набить себе морду от отчаяния". Просыпался Флобер в десять утра, не вставая с постели, читал письма, газеты, курил трубку, беседовал с матушкой. Затем принимал ванну, завтракал и обедал одновременно и отправлялся на прогулку. Один час он преподавал своей племяннице историю и географию, потом усаживался в кресло и читал до семи вечера. После обильного ужина он несколько часов беседовал с матушкой и, наконец, с наступлением ночи начинал сочинять. Годы спустя он писал: «В конце концов, работа - наилучший способ ускользнуть от жизни».
Эрнест Хемингуэй
Эрнест Хемингуэй (1899−1961) всю жизнь вставал на рассвете. Даже если накануне он допоздна пил, поднимался он не позже шести утра, свежим и отдохнувшим. Работал Хемингуэй до полудня, стоя возле полки. На полке стояла печатная машинка, на машинке лежала деревянная доска, выстеленная листами для печати. Исписав карандашом все листы, он снимал доску и перепечатывал написанное. Каждый день он подсчитывал количество написанных слов и строил график. «Когда заканчиваешь, чувствуешь себя опустошенным, но не пустым, а вновь заполняющимся, словно занимался любовью с любимым человеком».
Джеймс Джойс
Джеймс Джойс (1882−1941) о себе писал: «Человек малодобродетельный, склонный к экстравагантности и алкоголизму». Ни режима, ни организации. Спал до десяти, завтракал в постели кофе и рогаликами, зарабатывал уроками английского и игры на пианино, постоянно занимал деньги и отвлекал кредиторов разговорами о политике. Чтобы написать «Улисса», ему понадобилось семь лет с перерывами на восемь болезней и восемнадцать переездов в Швейцарию, Италию, Францию. За эти годы он провел за работой примерно 20 тысяч часов.
Харуки Мураками
Харуки Мураками (род. 1949) встает в четыре утра и пишет шесть часов подряд. После работы бегает, плавает, читает, слушает музыку. В девять вечера отбой. Мураками считает, что повторяющийся режим помогает ему погрузиться в транс, полезный для творчества. Когда-то он вел сидячий образ жизни, набирал вес и курил по три пачки сигарет в день. Потом переехал в деревню, стал питаться рыбой и овощами, курить бросил и более 25 лет занимается бегом. Единственный недостаток - отсутствие общения. Чтобы соблюдать режим, Мураками приходится отклонять все приглашения, и друзья обижаются. «Читателям все равно, какой у меня режим дня, лишь бы очередная книга оказалась лучше предыдущей».
Владимир Набоков
Владимир Набоков (1899−1977) набрасывал романы на небольших карточках, которые складывал в длинный ящик для каталогов. Он записывал куски текста на карточках, а потом складывал из фрагментов страницы и главы книги. Таким образом рукопись и рабочий стол умещались в коробке. «Лолиту» Набоков писал по ночами на заднем сиденье автомобиля, считая, что там нет шума и отвлекающих факторов. Став старше, Набоков никогда не работал после обеда, смотрел футбольные матчи, иногда позволял себе бокал вина и охотился на бабочек, иногда пробегая за редким экземпляров до 25 километров.
Джейн Остин
Джейн Остин (1775−1817), автор романов «Гордость и предубеждение», «Чувство и чувствительность», «Эмма», «Доводы рассудка». Джейн Остин жила с матерью, сестрой, подругой и тремя слугами. У нее никогда не было возможности уединиться. Джейн приходилось работать в семейной гостиной, где ей в любой момент могли помешать. Писала она на маленьких клочках бумаги, и как только раздавался скрип двери, предупреждавший ее о посетителе, она успевала спрятать записки и достать корзинку с рукоделием. Позже сестра Джейн Кассандра взяла на себя заботы о ведении хозяйства. Благодарная Джейн писала: «Не представляю, как можно сочинять, когда в голове вертятся бараньи котлеты и ревень».
Марсель Пруст
Марсель Пруст (1871−1922) писал роман «В поисках утраченного времени» без малого 14 лет. За это время он написал полтора миллиона слов. Чтобы полностью сосредоточиться на работе, Пруст скрылся от общества и почти не выходил из своей знаменитой обитой дубом спальни. Работал Пруст по ночам, днем спал до трех или четырех часов. Сразу после пробуждения зажигал порошок, содержащий опиум, - так он лечил астму. Почти ничего не ел, только завтракал кофе с молоком и круассаном. Писал Пруст в постели, пристроив тетрадку на коленях и подложив подушки под голову. Чтобы не уснуть, принимал кофеин в таблетках, а когда приходила пора спать, заедал кофеин вероналом. По всей видимости, мучил он себя намеренно, считая, что физическое страдание позволяет достичь высот в искусстве.
Жорж Санд
Жорж Санд (1804−1876) обычно писала по 20 страниц за ночь. Работа по ночам вошла у нее в привычку с детства, когда она ухаживала за больной бабушкой и только ночью могла заниматься любимым делом. Позже она бросала спящего любовника в постели и посреди ночи перебиралась за письменный стол. Наутро она не всегда помнила, что писала в сонном состоянии. Хотя Жорж Санд была необычным человеком (носила мужскую одежду, заводила романы и с женщинами, и с мужчинами), она осуждала злоупотребление кофе, алкоголем или опиумом. Чтобы не уснуть, ела шоколад, пила молоко или выкуривала сигарету. «Когда наступает момент придать своим мыслям форму, нужно полностью владеть собой, что на подмостках сцены, что в убежище своего кабинета».
Марк Твен
Марк Твен (1835−1910) писал «Приключения Тома Сойера» на ферме, где ему построили отдельную беседку-кабинет. Работал при открытых окнах, прижав листы бумаги кирпичами. Никому не позволялось приближаться к кабинету, а если Твен был очень нужен, домашние трубили в горн. По вечерам Твен читал семье написанное. Он непрерывно курил сигары, и где бы Твен ни появился, после него приходилось проветривать помещение. Во время работы его мучила бессонница, и, по воспоминаниям друзей, он принялся лечить ее шампанским на ночь. Шампанское не помогло - и Твен попросил друзей запастись пивом. Потом Твен заявил, что ему помогает только шотландский виски. После серии экспериментов Твен просто улегся в постель в десять вечера и неожиданно уснул. Все это очень развлекало его. Впрочем, его развлекали любые жизненные события.
Жан-Поль Сартр
Жан-Поль Сартр (1905−1980) работал три часа утром и три часа вечером. Остальное время занимала светская жизнь, обеды и ужины, выпивка с друзьями и подругами, табак и наркотики. Этот режим довел философа до нервного истощения. Вместо того чтобы отдохнуть, Сартр подсел на коридран, смесь амфетамина и аспирина, легальную до 1971 года. Вместо обычной дозировки по таблетке дважды в день Сартр принимал двадцать штук. Первую запивал крепким кофе, остальные медленно жевал во время работы. Одна таблетка - одна страничка «Критики диалектического разума». По свидетельствам биографа, в ежедневное меню Сартра входили две пачки сигарет, несколько трубок черного табака, более литра алкоголя, включая водку и виски, 200 миллиграммов амфетамина, барбитураты, чай, кофе и жирная пища.
Жорж Сименон
Жорж Сименон (1903−1989) считается самым плодовитым писателем 20-го века. На его счету 425 книг: 200 бульварных романов под псевдонимами и 220 под своим именем. Причем режим Сименон не соблюдал, работал приступами по две-три недели, с шести до девяти утра, выдавая за раз по 80 печатных страниц. Затем гулял, пил кофе, спал и смотрел телевизор. Сочиняя роман, он до окончания работы носил одну и ту же одежду, поддерживал себя транквилизаторами, никогда не правил написанное и взвешивался до и после работы.
Лев Толстой
Лев Толстой (1828−1910) во время работы был букой. Вставал поздно, часам к девяти, ни с кем не разговаривал, пока не умоется, не переоденется и не причешет бороду. Завтракал кофе и парой яиц всмятку и запирался до обеда в кабинете. Иногда там тише мыши сидела жена его Софья на случай, если придется переписать от руки пару глав «Войны и мира» или выслушать очередную порцию сочинения. Перед обедом Толстой отправлялся на прогулку. Если возвращался в хорошем настроении, мог делиться впечатлениями или заниматься с детьми. Если нет, читал книги, раскладывал пасьянс и беседовал с гостями.
Сомерсет Моэм
Сомерсет Моэм (1874−1965) за 92 года жизни опубликовал 78 книг. Биограф Моэма называл его работу писать не призванием, а скорее зависимостью. Моэм и сам сравнивал привычку писать с привычкой пить. Обе легко приобрести и от обеих сложно избавиться. Первые две фразы Моэм придумывал, лежа в ванне. После этого писал дневную норму в полторы тысячи слов. «Когда пишешь, когда создаешь персонаж, то он все время с тобой, ты занят им, он живет». Прекращая писать, Моэм чувствовал себя бесконечно одиноким.
Творческому человеку необходимо любить, он должен постоянно поддерживать в себе состояние влюблённости, иначе он не сможет творить… Но когда он теряет любовь, то начинает творить ещё больше…
Прилетал вчера измученный Пегас с подраненным крылом.
Злые дилетанты-графоманы подстрелили гайкой из рогатки.
Наше здесь рифмоплетение,
что оружье поражения,
запустил стишок в инет,
и глядишь - людишек нет!
Май поет.
Прорастают могилы.
Над холмами кружит благодать.
Белый лотос, обретший силы,
Расцветает,
Чтоб снова увять.
Жизнь -
Поток кругового движенья.
Повторенья,
Несущие суть,
Предрешают любое мгновенье.
Мир проснулся,
Чтоб снова уснуть.
Все в стремительном выдохе Брамы
Отражает его естество.
Виртуоз, повторяющий гаммы,
Расточает свое мастерство,
Излучает творящую прану,
Совершенствует каждый свой звук,
Неустанно скользя по органу,
Миллиардами чувственных рук.
Все, что будет -
Свершилось уж прежде.
Ткущий ткань из себя самого,
Сбросит на ночь живые одежды,
И исчезнут во вдохе его
Исполнители праздничной мессы.
В нотах - пауза - время молчать.
Хор укроют забвенья завесы,
Дирижеру пора отдыхать.
И в заснеженной роще
Береза,
Скинув наземь последний свой лист,
Засыпает в объятьях мороза…
Мыслей нет.
Разум ясен и чист.
В самых недрах
Могилы безбрежной
Скрыт творец.
Все закончено.
Но!
Пустоту заполняет Надежда -
Зреет новых творений
Зерно.
Неказистый мотив можно исправить хорошим текстом. В итоге получится отличная песня. Однако в жизни совсем по другому - если порочен мотив, никакими словами поступка уже не украсишь. И не оправдаешь. Не назовёшь случайностью.
У красивых людей красивые песни и добродетельные поступки. Потому что у них всегда и во всём красивый мотив.
На досуге наваяла поэму. Отредактировала. Убрала все лишнее. Получилось симпатичное одностишие. Жаль, что Гугл сказал, что это плагиат. Я не расстроилась и взялась за роман. Отредактировала. Убрала все лишнее. Получился симпатичный афоризм. Но Яндекс уверяет, что он не мой. Как же трудно нам, гениЯм жЫть…
Девушка захотела покончить жизнь самоубийством, И включила Бибера, Спустя 7 минут её нашли мёртвой,
Я и раньше слышал об этом писателе и смотрел некоторые мультфильмы, которые были сняты по мотивам его повестей. Но совсем недавно прочитал несколько его произведений о космическом путешественнике Славе Павлыше. Это несколько фантастических произведений, никак несвязанных сюжетной линией, но практически во всех присутствует герой по фамилии Павлыш. Так что воображение само дорисовывает то, что все эти приключения могли случиться с одним героем.
Ну что, прочитал я книгу. Там были такие повести как 13 лет пути, Великий дух и беглецы, Последняя война, Закон для дракона, Поселок, Город наверху, Половина жизни. Прочитал и прошелся по комментариям на просторах интернета. Там я наткнулся на такие комментарии как детский писатель, дешевый фантаст, излишняя драматизация и излишний психоанализ ненужный в фантастической литературе. В основном комментарии или были нейтральные, или не очень хорошие.
А я хочу сказать, что я остался в восторге после прочтения его произведений, собственно потому и решил написать этот пост спустя месяц, после прочтения книги. Что хочу сказать, да, писатель не особо сильно впадал в описании каких-то конкретных технических устройств, инопланетных существ, его «изобретения» возможно некоторым показались несерьезными и детскими. Но все это уходит на второй план и не важно в его произведениях, основной упор в своих произведениях Булычев акцентировал на людях, на своих героев. От этого они получились у него настолько живыми и яркими, которые просто ворвались в мое воображение и надолго теперь там останутся. Ты не просто читаешь книгу как какую-то хронологию событий, ты от начала и до конца живешь с этими героями, переживаешь вместе с ними, чувствуешь их боль и радости. Вот в чем главная заслуга Булычева, он смог так качественно перенести на бумагу характеры и взаимоотношения людей, и оттуда уже донести до каждого читателя. И главное, что через свои повести до нас хотел донести автор? Что в какой бы сложной ситуации мы не оказались всегда нужно оставаться людьми и совершать только добро. И что в нашей жизни всегда найдутся места подвигам…
Очень жаль что по мотивам его произведений не сняли до сих пор фильмы. Один Поселок чего стоит. А может и хорошо, что не сняли, потому что ни один актер и режиссер не сможет передать с экрана то чувство, которое я испытал, когда в финале Дик закричал Олегу «-Мы прилетели». Кир Булычев не только фантаст, он тонкий психолог и знаток человеческих душ. Иначе его произведения не получились бы такими душевными и проникающими так глубоко в сердце.
Если воспринимать семью как совместное творчество, то как-то сразу понимаешь, что никому не нужно ни командовать, ни подчиняться. Советы не воспринимаешь в штыки, а ошибки не считаешь роковыми. Творчество - это процесс свободных, вдохновенных людей, находящихся рядом во имя общей любви, это возможность что-то сделать вместе, преодолеть, отыскать и лучше узнать друг друга.
В творчестве нет лучших и худших, там нет соперников, а все слова и поступки обращены на пользу. Там нет злого умысла, нет злорадства. А главное - истинное творчество не признаёт стереотипов. И если кто-то, начитавшись «специальной литературы» от которой больше вреда чем пользы, уже ожидает краха своей семьи через три года из-за угасания страсти и исчезновения разнообразия, поверил в это - их искренне жаль.
Настоящие творцы знают - воображение не имеет границ, и душа - неисчерпаема. Жизнь даёт нам так много задач, что в них можно окунуться с головой. А красота решений зависит только от нас. Участие в воспитании детей занимает столько времени, что любого времени кажется мало. Строительство и обустройство общего гнезда требует столько сил и энергии, что скучать не приходиться…
Надо лишь всё это хотеть. Питая истинные чувства друг к другу, интерес к познанию и тягу к творчеству.
Примирением нашим между действительностью и мечтой является творчество
Давно ищу великий слог,
Основ божественных звучанье.
Поверьте, если только мог
Любить, рад был бы чрезвычайно.
И слушая издёвки лиц,
Насмешки, буду беспристрастен,
И как осенний яркий лист
Красив, засушлив, неопасен.
Что мнение чужих людей?
Характер пропитался в душу.
Пишу всё это на листе,
Из слов выкладывая стужу.
Творчество - это альтернативная вселенная.
Люди пишут стихи, не заботясь о рифме и ритме,
пишут в солнечный день и украдкой рисуют в ночи,
посвящают романсы и тоненько тянут молитвы.
Если сердце поет, то прорвется - молчи не молчи.
Им неясен размер, неизвестно о ямбе с хореем,
может, книг не читали, а если читали - не
Только слово звенит, и его записать поскорее
нужно прямо сейчас на хрустящем измятом листе.
Споро стержень скользит, и рождаются строки и строфы,
пусть на опытный взгляд сей шедевр и крив, и нелеп.
Не случится, поверьте, ни с кем никакой катастрофы,
если он проживет хоть мгновенье на этой земле…
(с)NeAmina
Стихи ложатся на листок непринужденно,
Ведут беседу перепутав чувства в спешке.
По строчкам рифм ступая окрылённо,
Прощаю им я мелкие огрешки.
Пусть легкомысленны в своём непостоянстве,
Но всеж не предадут, ужалив больно!
Хотя грешат кокетством и жеманством,
Но сплетен не распустят непристойных!
Порой на них сержусь за прямоту я,
Терплю занудство, колкость, даже вредность!
Но всеж стихи лилею, памятуя,
Их веру в счастье, искренность и нежность!
В стихах я каюсь, как перед Причастьем.
Они поймут, не ранят осуждением.
Зажгут в душе огонь любви и страсти!
Сгорев до тла, согреют вдохновением