9 мая 2011 год, Львiв
И вновь война, под мирным небом,
Война, какой бесславней не найти!
Юнец сразился с хилым дедом,
Он бил того, кто не отвел руки!
Но дед, своих позиций не сдавая,
Рукою к сердцу Ленту прижимал.
Щетинилась, шакалов стая,
Насильников истории, оскал.
Дед защищал погибших за свободу,
Средь гнусной лжи, не смел своих предать!
Через года, он правду нес народу,
Тому, кто смог легко его пинать.
Кто без стыда, топтал Святую Память!
Плевал в сердца, над старостью глумясь,
Кто научился глупо, горлопанить,
Себя прославить подлостью стремясь…
Кто победил, в таком бою неравном:
Защитник, или тот кто нападал?
Конечно тот, кто в своём деле ратном,
Предательством себя не запятнал!
© dav-angel
Давно закончилась война - Ряды редеют ветеранов - Но снится по ночам она, И ноют к непогоде раны. Поклон примите низкий наш За подвиг неоплатный ваш, За то, что мы теперь живем, И вы для нас пример во всем!
Низкий поклон ветеранам, защищавшим своих родных, любимых и близких,
ценой своих жизней, спасавшим людей.
Низкий поклон труженикам тыла, помогавшим фронтовикам.
Низкий поклон всем тем, кто достойно пережил войну.
Вечная память погибшим на фронте, умершим в госпиталях и покинувшим нас после войны.
Ветеран продает ордена…
Ветеран продает ордена,
Чтоб не кланяться ради Христа.
Что ж молчишь ты, родная страна?
Или совесть твоя не чиста?
Этот орден его за Москву,
А другой-за Рейхстаг, за Берлин,
Он стоит на Горбатом мосту,
Без друзей боевых, сам-один.
Этот друг его пал под Москвой,
И упал у Рейхстага другой.
И стоит ветеран сам не свой,
Вечный пленник Второй Мировой.
Он сберег тебя, Родина-Мать,
А друзей не сумел уберечь.
Сколько минуло лет, и опять,
Он услышал немецкую речь.
Он стоит на Горбатом мосту,
Перед Богом и Родиной чист.
Этот орден его за Москву
Покупает седой интурист.
Гладколицый, сухой господин,
Как и он ветеран по годам.
-Если хочешь, бери за Берлин.
-А Москву я тебе не отдам!!!
МОСКВА - ЕВРОПА
Москва! Тебя в полон три раза брали. То хан Батый, то польский пан, Наполеон, но не удался, В конце концов, коварства план.
Год сорок первый прошлого столетья. У стен Москвы немецкие полки. Они в бинокль уже смотрели, Как светят золотом её кресты.
Атака за атакой шли волною. Но разбивались о гранит. То мужество, проверенное строем, К бойцам притягивал его магнит.
Фашисты выдохлись. Не получилось. К чему стремились -не смогли. Москва стоит уверенно и грозно И как вулкан бурлит внутри.
И выплеснулась яростью на немцев. Пошла лавина, все сметая на пути, Полки, которые не знали пораженья, Но рухнули у стен Москвы.
Европа удивилась, но вздохнула. Немного ей осталось ждать, Когда советские солдаты, Начнут её освобождать.
МОСКОВСКАЯ БИТВА
В немногих строчках не опишешь Накал той страсти огневой, Когда отцы наши сражаясь, Разбили немцев под Москвой.
Мы отступали, огрызаясь, На дальних подступах к Москве: Смоленск и Ельня, под Можайском Их было много, мы в меньшинстве.
7-ое ноября. Парад на Красной. Последние резервы там прошли, Чтобы сказать всем псам немецким. - Москвы не взять. Вы не страшны.
Дивизии, что защищали Москву от полчищ ига зла, Стояли намертво, не сделав шагу Назад к Москве. Туда нельзя!
Панфиловцы и катуковцы, Сибиряки и казаки, Рабочие с Урала, Волги И ополченцы москвичи.
Их час пробил. И армии Резерва От обороны перешли В решительное наступленье, Погнали немцев от Москвы.
То был великий подвиг. Там впервые развеян миф Непобедимости врага. Их гнали в шею до Берлина Четыре года. Шаг первый сделала Москва.
За ваше мужество в бою… За вашу боль… За ваши раны… За жизнь, счастливую мою-земной поклон, Вам, Ветераны.
ЗАЩИТНИКАМ БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ
(Анатоль Астрейка)
Вздыбили землю снаряды.
Рухнула наземь сосна.
Рокот моторов
Сквозь гул канонады -
Так началася война.
Брестская крепость над Бугом,
Ты и Отчизна и дом.
Матерью будь нам,
Соратником,
Другом,
Нашим последним жильем.
Не отступили ни шагу
Мы перед злобой свинца.
Отчей земле,
Ее гордому стягу
Были верны до конца.
ПЕСНЯ О ГЕРОЯХ БРЕСТА
(Слова народные)
Ревут самолеты, и танки гремят,
Дымится гранит опаленный.
Врагу не сдаются тринадцать солдат,
Последних бойцов гарнизона.
На стенах грохочет разрывов гроза,
Дрожит под ударами камень.
Но, раненный дважды, зовет комиссар:
- На стены! За мною! Под знамя!
Пусть мало патронов и смерть впереди
Не станем вовек на колени!
Товарищ, товарищ, на стены иди,
Там знамя Советское реет!
В ответ раздается призыв боевой,
Ведет он сквозь грозное пламя:
- На стены, на стены, в атаку за мной,
На стены, товарищ, под знамя!
И снова неравные схватки кипят,
На крепость летят самолеты…
Врагу не сдаются тринадцать солдат,
Героев советской пехоты.
Последний боец на граните лежит,
Запрятано знамя героем.
Пусть топчут враги его юную жизнь,
Но тайны святой не откроет.
Умеют геройски за честь умирать
Простые советские люди,
А кто за Отечество мог постоять, -
Отечество тех не забудет.
Над крепостью Брестской на подвиг зовет
Свидетель бессмертия - камень:
- Товарищ, товарищ, за мною вперед!
На стены, на стены! Под знамя!
…Вы дали нам возможность жить!!! Поклон, вам, низкий, ВЕТЕРАНЫ…
Мы это дело разом увидали,
Как роты две поднялись из земли,
И рукава по локоть закатали,
И к нам с Виталий Палычем пошли.
А солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: «Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой».
И тихо в мире, только временами
Травиночка в прицеле задрожит,
Кусочек леса редкого за нами,
А дальше - поле, Родина лежит,
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: «Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой».
Окопчик наш - последняя квартира,
Другой не будет, видно, нам дано.
И черные проклятые мундиры
Подходят, как в замедленном кино.
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я кричу: «Давай, Виталий Палыч!
Давай на всю катушку, дорогой!»
…Мои года, как поезда, проходят,
Но прихожу туда хоть раз в году,
Где пахота заботливо обходит
Печальную фанерную звезду,
Где солнце жарит, чтоб оно пропало,
Где не было судьбы у нас другой.
И я шепчу: «Прости, Виталий Палыч,
Прости мне, что я выжил дорогой».
1972
Я тут подумала на счет ветеранов войны. Показывают в каких условиях они живут. Как им помогают. Как их любят. А вы задумывались над тем сколько еще таких пенсионеров живут? Не обязательно ветеранов, а обычных старушек и стариков? Которые живут на минимальную пенсию, без льгот… И никто ведь о них не говорит! Ни кто не задумывается о них! Хорошо, что некоторых не забыли их дети. Но много таких, которые живут одни! Больные, несчастные, одинокие… И никому не жалко их. Только в день победы вспоминают об ветеранах, но не о них… Это печально. Прошу вспомнить хотя бы о своих родителях.
Недавно была в больнице, так там бабушка после инсульта лежала. К ней никто ни раз не пришел. Хотя у нее есть дети: сын и дочка. Сын живет с ней. Я не понимаю даже как у него хватило наглости не навестить свою маму… Одно хорошо, что не все такие черствые. Лежали там и те старички и старушки, около которых день и ночь дежурили родные. Приходили даже маленькие внучата. У меня слезы были от того, что к одним приходят, а к другим нет…
Не понимаю этого просто…
ПОДРЯД УХОДЯТ ВЕТЕРАНЫ
Мы понимаем, что когда-то
Придут совсем другие даты.
Не будет больше ветеранов.
Их не останется в живых.
Ни рядовых, ни офицеров,
Ни покалеченных, ни целых,
Ни благородных генералов,
Ни бывших зеков рот штрафных.
Кто им потом придет на смену?
Кого придется звать на сцену
Чтоб окружить своей заботой
Когда нагрянет юбилей?
Подряд уходят ветераны.
Им обдувает ветер раны,
Их ордена лежат забыты,
А имена горят сильней.
А, может, это всё логично?
Но очень больно, если лично
Ты с этим связан был и даже
Не понимал тогда всего.
Мне раньше искренне казалось,
Что папе много жить осталось,
Но уж который День Победы
Мы отмечаем без него.
Петр Давыдов
Скоро все вспомнят о существовании ветеранов
великой отечественной. На пару дней вспомнят, а потом
опять на год забудут. Традиция
такая.
Ветерану устроили овацию в метро
Не так часто в метро, особенно в утренние часы, испытываешь радостное волнение. Обычно все бывает наоборот. Люди спешат на работу, на учебу. Не до сантиментов. Чтобы сесть, нужно особенное везение, если ты, конечно, не беременная старушка инвалид. Именно так, без запятых.
Чтобы оказаться на заветной скамейке, необходимо быть сразу в этих трех ипостасях. По отдельности они не работают. Да и трудно в толпе разглядеть будущую маму, если только она не на последнем месяце, хромающего дядьку, если он не на костылях.
Но этого человека увидели все.
Он вошел в вагон, позванивая медалями, которые не оставили на его пиджаке даже маленького просвета. Едва седовласый герой сделал шаг от дверей, со скамеек сорвались сразу несколько молодых и не очень пассажиров. Дед не стал садиться. Он стоял в разношерстной толпе словно памятник. И вдруг две девчонки зааплодировали.
Их поддержали все, кто был рядом. Неожиданное чествование продолжалось до следующей остановки. Растроганный герой, оставшись на перроне, проводил уходящий поезд мокрыми от слез глазами и импровизированной честью - приложил ладонь к совсем неформенной шляпе.
Всего одну остановку - от «Кузнецкого Моста» до «Пушкинской» длилась эта сцена. Никто не успел спросить у орденоносного деда ни имени, ни фамилии. Не успели поинтересоваться и тем, за какие подвиги страна отметила его столькими наградами. Был ли он коренным москвичом или приехал издалека на встречу с однополчанами накануне Дня Победы, никто так и не узнал.
Да и не так это важно. Случайная встреча в метро просто показала, что уважение к героям давно отгремевших сражений вовсе не навязанная сверху акция.
В каждом из нас живет эта память. Может быть, потому тема Великой Отечественной не уходит с экранов, а «Землянку» и «Темную ночь» поют правнуки первых слушателей фронтовых песен.
Стихийная овация старому воину в метро была очень искренней. Надо было видеть лица пассажиров, оставшихся в вагоне. Все как-будто подобрели разом и ехали дальше, улыбаясь друг другу, как старые знакомые, не обращая внимания на мелкие неудобства утренней толчеи.
Так что спасибо деду и за ту победу, и за эту - мирную.
Над собой, над собственным эгоизмом, над бессмысленной бытовой агрессией, так часто мешающей нам видеть настоящую жизнь.