Она не может пока ещё покинуть лоно своих рутин.
Её привычный уклад давно - лечить болезни заблудших душ.
Ведь не всегда удается нам расставить точки, как мы хотим,
и строчки истины прописной не так легко изучить к тому ж…
А вечерами закроет дверь, да нет желанья идти совсем
в большой и стылый-постылый дом, где каждый угол - её тюрьма.
Её семья - это взрослый сын, живущий в мире своих проблем.
Кому он дарит свое тепло, увы, не знает она сама…
Ещё есть Сеня, ленивый кот, и для нее он как мир большой.
Комок пушистого волшебства, по сути, просто кошачий бог.
Он понимает её один, стремясь кошачьей своей душой
постичь её уникальный код, который больше никто не смог…
Был друг… Он, в общем-то, не дурак, хорош собою и не нахал.
И чем-то тронул, и даже взял аккорд на струнах её души.
Но как-то, видимо, подустал, а может Hennessy перебрал…
В итоге песня не удалась, мотивы были нехороши…
Подруги ездят с мужьями в Крым, да вяжут внукам своим носки.
Твердят ей: «Ты ещё хороша, смотри-ка, ягодка-красота!».
Она с улыбкой кивает им, хоть впору вешаться от тоски…
Да объясняться - какой резон? Ведь не поймут они ни черта…
Она привычно идет одна по этой жизни, чеканя шаг.
А на работе, легко дыша, решает судьбы других людей.
А после также бредет домой, зажав всю волю свою в кулак…
Ведь знает: Сеня, любимый кот, давно скучает уже по ней…
Немало было вёсен в долгой жизни,
приблизился вплотную мой закат.
Заплачет вряд ли кто на близкой тризне,
квартире же племянник будет рад.
Была девчонкой доброй я, красивой -
скрывали от меня своих мужей.
Судьбу о счастье страстно я просила,
не вняли небеса мольбе моей.
О ком мечтала я - тот был женатым,
навязывался тот, кто мерзок был.
За чей-то грех вкусила я расплату…
Мой Ангел обо мне совсем забыл.
Любви взаимной я не повстречала…
Противны комплименты, знаю, грех…
Слащавость взглядов я бы променяла
на радости семьи и детский смех.
Всю жизнь свою пыталась строить счастье,
но даже в материнстве мне отказ.
Везде - замок закрытый чьей-то властью,
так, видимо, был свыше дан указ.
Сегодня есть желанье пообщаться…
Об этом я молчала много лет…
Устала я успешной притворяться,
надежды да и сил душевных нет.
Быть может, счастье будет Там… не знаю…
Бесславная промчалась жизнь моя…
Ропщу, грешу, смиренье забываю,
меня простите… много я болтаю…
Вы - первая… кому открылась я.
Я скучала по тебе год,
Целый год и изо дня в день,
Просыпаясь по ночам. Тень
Ускользала - сновидения плод.
Рассыпалась, как забрезжит рассвет,
Хрупким эхом по паркету звеня.
Лишь коснувшись, уходил от меня
Сон, мне так и не открывший секрет.
Да, мечтала… и во сне я звала,
Отправляла птиц, посланьем с небес,
Передать пернатой почтою весть,
Как печалятся души зеркала.
Отраженьем моих призрачных грёз
Стали рифмы, многоточья, слова.
Тонкой ниткой вышиваясь, канва
Намокала от бессонницы слёз.
У надежды всегда в сердце приют,
Она верная подруга ему.
Если любит - не отдаст. Одному
Только ведомо, как помнят и ждут.
Во вселенной есть законы свои -
Зашифрованный судьбой млечный путь.
Ты всегда моим ангелом будь
И любовь мою в своей сохрани.
Всем на земле хватит места под солнцем,
Каждый найдет, что ему суждено.
Кто не найдет, тем смириться придется, -
Солнце на всех одно.
Что ждет нас завтра, мы точно не знаем -
Сладостный миг или горестный час.
Просто мы волю небес исполняем,
Все решено за нас.
Сердце греет весна, разрывая бутоны и почки,
Душу осенью студит дождливый унылый мотив.
А судьба расставляет порой неожиданно точки.
Где поставить - решает сама, никого не спросив.
Книгу судьбы мы листаем… поспешно,
Хочется знать, что там дальше нас ждет.
Что в ней написано, то… неизбежно
С каждым произойдет.
Дни пролетают со скоростью света,
Так что попробуй, в седле удержись.
ВСЕ МЫ ЛИШЬ ГОСТИ НА ПРАЗДНИКЕ ЭТОМ,
С ТИХИМ НАЗВАНИЕМ - …ЖИЗНЬ.
Вот и Детство вдали…
вот и Юность прошла…
Зрелость тоже пройдёт…
и пропишется Старость…
А покуда в Душе ещё полный Аншлаг…
И с Печалью вполне сочетается Радость…
Эта Жизнь - что поток: от Надежд и Тревог,
От Тепла и Добра - в Зло и Холод кромешный…
Эта Жизнь - Соль и Мёд…
всё Простит и Поймёт…
Если надо Побьёт…
и опять станет Нежной…
Эта Жизнь - что Мираж:
то Тоска, то Кураж…
То Веселье, то Плач…
То Покой, то Тревога…
Неудач и Удач возрастает Багаж…
Но чем круче Вираж, тем Прекрасней Дорога!!!
По мотивам вечерних выступлений дворника ЖЭКа 13,
Кузьмы Лужина, перед благодатной публикой второго
парадного.
/Выражения упрощены, обороты сглажены/.
Ухожен, приметен и прочен притом
(на славу трудился хозяин),
стоял на земле замечательный дом,
у самых российских окраин.
Шутя запасали мы впрок фуражи,
и хлебушка вдоволь едли,
досрочно сдавались тогда этажи,
и тут же вручались медали.
Но в комнате нумер пятьсот сорок три
недоброе что-то таилось внутри.
Вот как-то по осени (в полночь, тайком),
в рукав схоронивши окурки,
стучали по стенам большим молотком
и сыпали вниз штукатурку.
А утром старушки спеша в туалет,
прочли удивительный лозунг:
«Довольно! Ишачили семьдесят лет!
Пора вам, товарищи, с возу!»
А в комнате нумер пятьсот сорок три
готовилось гадкое что-то внутри.
Нам многое видится в мрачных тонах…
И вот, пораскинув умишком,
мордатые парни в широких штанах
«порэзали» членские книжки.
В другие цвета перекрасили флаг,
вели себя сплошь агрессивно,
сменили звезду на сомнительный знак
и рупь разменяли на гривны.
А в комнате нумер пятьсот сорок три
весь день телефоны трещали внутри.
И надо ли думать, что сталось потом
(возможно бывает и хуже),
похерили всё, что ей-богу с трудом…
Хотя штукатурят снаружи.
Просела стена, вздорожали корма,
сгорел уголёк и не только…
Хоть сей, хоть паши мужички задарма,
и вой хоть шакалом, хоть волком.
А в комнате нумер пятьсот сорок три
сказали: «Давайте сушить сухари».
Шепнул я соседу: «Не дрейфь, старина!
Слыхал? На подходе кредиты!
Теперь запанем! Грядут времена!
Шепнул он сквозь зубы: «Иди ты!!!»
Вот первым вознёсся сияющий Спас,
но верить ли дряхлой надежде?
(она-то ведь крякнет последней из нас,
а все мы, естественно, прежде).
И в комнате нумер пятьсот сорок три
не станут за нас доедать сухари.
Сидим мы теперь у разбитых корыт,
и ждём лишь посылок да писем…
И зубы на полке, и зад не прикрыт -
но ни от кого не зависим.
Пусть рухнула крыша (а с ней потолок),
и дети родятся уроды,
но ЕСТЬ в нашем Доме живой уголок,
на лоне увядшей природы.
Ведь в комнате нумер пятьсот сорок три
уютно, спокойно и сухо внутри.
* * * * *
И вот мы с Петром, не жалеючи ног,
пришли за подмогой в столицу:
херак… а на дврях английский замок!
(хоть что-то внутрях шевелится).
Кряхтит из последних родная страна…
Что станется с бедной старушкой?
Но я вас порадую: есть не одна,
подобная той комнатушке…
Конечно другие у них номерки,
но те же владельцы и те же замки.
.
Мы живём, точно в сне неразгаданном,
На одной из удобных планет…
Много есть, чего вовсе не надо нам,
А того, что нам хочется нет.
Если вам разбили сердце, значит, судьба собирается предложить вам что-то получше.
Случайных встреч по жизни не бывает,
Они быть может нам судьбою решены,
Но часто эти встречи мы теряем
Скрываясь в серости безмолвия души.
Мы забываем тех, кого ценили
Мы ждем того, кого не стоит ждать
Мы верим тем, кого порой любили
И лжем тому, кто должен правду знать…
Надеясь на взаимность мы мечтаем
Что очень скоро нас сведет судьба,
Но что-то в жизни может нам мешает
И не дает нам шанс познать себя…
Мы терпим все обиды и печали
Хоть в сердце до сих пор таится боль,
Но сжаты кулаки и мы играем
В холодном мире где-то чью-то роль…
Случайных встреч по жизни не бывает
За нас, порой, решает все судьба
Она дает нам все, и тут же забирает
Оставив в сердце отпечатки навсегда…
Усердней с каждым днем гляжу в словарь.
В его столбцах мерцают искры чувства.
В подвалы слов не раз сойдет искусство,
Держа в руке свой потайной фонарь.
На всех словах - события печать.
Они дались недаром человеку.
Читаю: «Век. От века. Вековать.
Век доживать. Бог сыну не дал веку.
Век заедать, век заживать чужой…"
В словах звучит укор, и гнев, и совесть.
Нет, не словарь лежит передо мной,
А древняя рассыпанная повесть.
Благие помыслы порой обманны,
хрупка и призрачна бывает грань.
Черты грядущего всегда туманны…
Упал, ушибся, улыбнись и встань!
…Давно когда-то (так решила мама)
любви проснувшейся был прерван миг.
- Тебе семнадцать и влюбляться рано,
учиться надо, подождёт жених.
Годок, другой он ожидал невесту.
Разбила пару, не подумав, мать.
Другая - в сердце потеснила место,
женился парень, не желая ждать.
Училась дочка терпеливо, долго.
Потом карьера… Но идут года.
Семьи всё нет, лишь мама только.
Прошло лет двадцать, а она - одна.
Звезда далёкая блестит беспечно.
Ошибку давнюю забыть нельзя.
Звучит мелодия на небе вечном.
Ну что ж… У каждого своя стезя.
Нам жизнь порой ошибки не прощает
Где сложишь крылья не дано нам знать
Судьба решётки с лязгом закрывает
На душу наложив свою печать
У каждого свой взлёт, свои падения
Никто, из нас живущих, не святой
А взаперти другие сновидения
В них пахнет домом, солнцем и травой
Верь, всё проходит!!! Время, как песок
Скользит вновь от свиданья до свидания
И небеса отсчитывая срок
Прощение несут и покаяние
Кого - то ждёт семья, кого - то мать
По ком - то ночью женщина заплачет
Всегда труднее догонять и ждать,
Любить и верить… Это много значит!!!
Все сбудутся мечты и ветер вновь
Ворвётся в душу сладкою свободой
Не заковать в наручники любовь
И не измерить никакой породой…
Пусть связана душа морским узлом
И сожжены хрустальные мосты
Есть верные друзья и отчий дом
Где ждут тебя!!! Где очень нужен ты!!!
С точки зрения судьбы совесть самое большое богатство.
Обычно, если кому-то даётся совесть, больше не даётся ни хрена.
Я думала тебе не подхожу.
Мы слишком разные с тобой - зима с весною.
А ты ответил: «Я причин не нахожу,
Ты соглашайся быть моей женою»
С тех пор мы вместе много лет.
Ты не навязчиво во всем мне помогаешь.
И от тебя исходит тот незримый свет,
Которым мою душу согреваешь.
А стоит мне в глаза твои взглянуть,
Увидеть боль или усталость,
Так хочется к груди твоей прильнуть -
Волною к сердцу подступает жалость.
Ты говоришь мне: «Я судьбу благодарю
За то, что я тебя когда - то встретил».
Ты говоришь, а я, смеясь, кричу:
- Спасибо мне, а ты бы не заметил.
И ветра взлет, и счастья горесть
Испить сполна мне довелось,
На раны соль бросала совесть,
И прожигала страсть насквозь.
По гордости как по аллее
Шагали маршем крикуны
И самолюбья не жалели,
Кидали в спину валуны.
Сжав кулаки и стиснув зубы,
Я продирался сквозь репьи,
Мой слух ласкали чьи-то губы,
Но это было в забытьи.
Трудна дорога, путь тернистый,
И градом пот с тебя течет…
Душа должна остаться чистой,
Снаружи грязь - она не в счет.
Все для того, чтобы когда-то
Намаявшись в борьбе с собой,
Взглянуть на красоту заката
И посмеяться над судьбой.