Мороженое из сирени!
Мороженое из сирени!
Полпорции десять копеек,
четыре копейки буше.
Сударышни, судари, надо ль?
не дорого можно без прений…
Поешь деликатного, площадь:
придется товар по душе!
Я сливочного не имею,
фисташковое все распродал…
Ах, граждане, да неужели
вы требуете крем-брюле?
Пора популярить изыски,
утончиться вкусам народа,
На улицу специи кухонь,
огимнив эксцесс в вирелэ!
Сирень — сладострастья эмблема.
В лилово-изнеженном крене
Зальдись, водопадное сердце,
в душистый и сладкий пушок…
Мороженое из сирени!
Мороженое из сирени!
Эй, мальчик со сбитнем, попробуй!
Ей-Богу, похвалишь, дружок!
Вы оделись вечером кисейно
И в саду стоите у бассейна,
Наблюдая, как лунеет мрамор
И проток дрожит на нем муаром.
Корабли оякорили бухты:
Привезли тропические фрукты,
Привезли узорчатые ткани,
Привезли мечты об океане.
А когда придет бразильский крейсер,
Лейтенант расскажет Вам про гейзер.
И сравнит… но это так интимно!..
Напевая нечто вроде гимна.
Он расскажет о лазори Ганга,
О проказах злых орангутанга,
О циничном африканском танце
И о вечном летуне — «Голландце».
Он покажет Вам альбом Камчатки,
Где еще культура не в зачатке,
Намекнет о нежной дружбе с гейшей,
Умолчав о близости дальнейшей…
За моря мечтой своей зареяв,
Распустив павлиньево свой веер,
Вы к нему прижметесь в теплой дрожи,
Полюбив его еще дороже…
Игорь Северянин
Встречаются, чтоб разлучаться…
Влюбляются, чтобы разлюбить…
Мне хочется расхохотаться,
И разрыдаться — и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы…
Мечтают, чтоб клянуть мечты…
О, скорбь тому, кому понятны
Все наслаждения тщетны!..
В деревне хочется столицы…
В столице хочется глуши…
И всюду человечьи лица
Без человеческой души…
Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота…
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.
Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?!
Есть чувства столь интимные, что их,
Боишься даже в строках стихотворных:
Так, дать ростков не смея, зрелый стих
Гниет в набухших до отказа зернах…
Есть чувства столь тончайшие и столь
Проникновенно-сложные, что если
Их в песнь вложить, они не столько боль,
Сколь смерть вливают в слушателя песни!..
Она читает зимой Евангелье,
Она мечтает о вешнем ангеле.
Душой поэта и аполлонца
Всё ожидает литавров солнца!
Умом ребёнок, душою женщина,
Всегда капризна, всегда изменчива,
Она тоскует о предвесеньи,
О незабудках, о росной сени…
И часто в ложе, на пёстрой опере,
Когда ей сердце мечты отропили,
Она кусает платок, бледнея, -
Дэмимонденка и лесофея!..
Игорь Северянин
Мой монастырь - не в сводах камня,
Не на далеких островах, -
В устоях духа нерушимых,
В идее: жизнь земная - прах.
Мой монастырь - не в песнопеньях,
Не в облегчении молитв, -
В делах, где принцип справедливость,
В непониманьи смысла битв.
Мой монастырь - не в истязаньи
Бездушной плоти, - в грезе вширь,
В неверии в бессмертье ада
И в вере в Рай - мой монастырь.
Как женщина пожившая, но все же
Пленительная в устали своей,
Из алых листьев клена взбила ложе
Та, кто зовется Грустью у людей…
И прилегла - и грешно, и лукаво
Печалью страсти гаснущей влеча.
Необходим душе моей - как слава! -
Изгиб ее осеннего плеча…
Петь о весне смолкаем мы с годами:
Чем ближе к старости, тем все ясней,
Что сердцу ближе весен с их садами
Несытая пустынность осеней…
Вот подождите - Россия воспрянет,
Снова воспрянет и на ноги встанет.
Впредь ее Запад уже не обманет
Цивилизацией дутой своей…
Встанет Россия, да, встанет Россия,
Очи раскроет свои голубые,
Речи начнет говорить огневые, -
Мир преклонится тогда перед ней!
Встанет Россия - все споры рассудит…
Встанет Россия - народности сгрудит…
И уж Запада больше не будет
Брать от негодной культуры росток.
А вдохновенно и религиозно,
Пламенно веря и мысля серьезно,
В недрах своих непреложностью грозной
Станет выращивать новый цветок…
Время настанет - Россия воспрянет,
Правда воспрянет, неправда отстанет,
Мир ей восторженно славу возгрянет, -
Родина Солнца - Восток!
1923 г
Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!
Мятлев, 1843 г.
«В те времена, когда роились грезы
В сердцах людей, прозрачны и ясны,
Как хороши, как свежи были розы
Моей любви, и славы, и весны!
Прошли лета, и всюду льются слезы…
Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…
Как хороши, как свежи ныне розы
Воспоминаний о минувшем дне!
Но дни идут - уже стихают грозы.
Вернуться в дом Россия ищет троп…
Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!"
Солнце всегда вдохновенно!
Солнце всегда горячо!
Друг мой! Сольёмся мгновенно:
Наше желанье - ничьё.
Жизнь безнадёжна и тленна,
Мигом трепещет плечо…
Солнце - как мы вдохновенно!
Солнце - как мы горячо!
Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж…
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа…
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.
Сегодня «красные», а завтра «белые» -
Ах, не материи! Ах, не цветы! -
Людишки гнусные и озверелые,
Мне надоевшие до тошноты.
Сегодня пошлые и завтра пошлые,
Сегодня жулики и завтра те ж,
Они, бывалые, пройдохи дошлые,
Вам спровоцируют любой мятеж.
Идеи вздорные, мечты напрасные,
Что в «их» теориях - путь к Божеству.
Сегодня «белые», а завтра «красные» -
Они бесцветные по существу.
Жалейте каждого больного
Всем сердцем, всей своей душой,
И не считайте за чужого,
Какой бы ни был он чужой.
Пусть к вам потянется калека,
Как к доброй матери - дитя;
Пусть в человеке человека
Увидит, сердцем к вам летя.
И, обнадежив безнадежность,
Все возлюбя и все простив,
Такую проявите нежность,
Чтоб умирающий стал жив!
И будет радостна вам снова
Вся эта грустная земля…
Жалейте каждого больного,
Ему сочувственно внемля.
Гиацинтами пахло в столовой,
Ветчиной, куличом и мадерой,
Пахло вешнею Пасхой Христовой,
Православною русскою верой.
Пахло солнцем, оконною краской
И лимоном от женского тела,
Вдохновенно-весёлою Пасхой,
Что вокруг колокольно гудела.
И у памятника Николая
Перед самой Большою Морскою,
Где была из торцов мостовая,
Просмолённою пахло доскою.
Из-за вымытых к празднику стекол,
Из-за рам без песка и без ваты
Город топал, трезвонил и цокал,
Целовался, восторгом объятый.
Было сладко для чрева и духа
Юность мчалась, цветы приколовши.
А у старцев, хотя было сухо,
Шубы, вата в ушах и галоши…
Поэтичность религии, где ты?
Где поэзии религиозность?
Все «бездельные» песни пропеты,
«Деловая» отныне серьёзность…
Пусть нелепо, смешно, глуповато
Было в годы мои молодые,
Но зато было сердце объято
Тем, что свойственно только России!
1926
ПЯТИЦВЕТ I.
Заберусь на раcсвете на серебряный кедр
Любоваться оттуда на маневры эскадр.
Солнце, утро и море! Как я весело-бодр,
Точно воздух бездумен, точно мумия мудр.
Кто прославлен орлами - ах, тому не до выдр!..