Ньюансы.
Нас ждут:
одних домой,
других на суд.
Кто оказывает милость ближнему, тот найдёт милость у Господа:
но суд без милости не сотворившему милости.
Судить несчастных не спеши,
Возможно, ты и сам убогий,
И суд неправый твой и строгий
Самовлюбленностью грешит.
Чужое горе - не беда,
Для тех, кто своего не ведал,
А вот себе накликать бЕды -
Возможно циникам всегда.
(Николай ЛЯТОШИНСКИЙ)
СУД НАД БРОДСКИМ
(14 февраля 1964 г.)
Сорняк, как ни расти, не станет хлебом,
Не обретёт в грязи рождённый лоск:
Поэтому, и странно, и нелепо,
Что жопа арестовывает мозг.
Объясните суду, почему вы хотите развода с женой?
- Да она меня уже заобаяла своей неодообаятельностью!
Чтобы судить человека разумом, нужно выслушать и вникнуть; сердцем судить проще, - достаточно имени и лица.
Не судите старость, ведь ее может и не быть.
На каждого царька найдется японский городовой.
- «Грехи других судить вы так усердно рвётесь, начните со своих и до чужих не доберётесь…»
- Да замолчите уже, подсудимый!
Когда судят волка, в присяжных завсегда овцы.
Прежде, чем казнить меня- сначала полюби меня.
Казнь нацистов
С 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года на территории Германии в городе Нюрнберге проходил международный судебный процесс над нацистскими преступниками. На скамье подсудимых оказались главные государственные и военные должностные лица фашистской Германии. За 10 месяцев судебными органами была проделана титаническая работа по сбору доказательств фашистских преступлений и составлению обвинительных приговоров.
В результате этого к смертной казни через повешение были приговорены 12 человек. Одного из приговорённых не было на судебных заседаниях. Это Мартин Борман. Поэтому высшую меру наказания он получил заочно. На процессе также не присутствовали Гитлер, Гиммлер и Геббельс. Эта троица покинула бренный мир задолго до суда. За 3 недели до процесса ушёл из жизни и Роберт Лей. Он заведовал в НСДАП организационными вопросами. То есть являлся главным кадровиком партии.
Казнь нацистов состоялась ночью 16 октября 1946 года. Для этой цели использовали спортивный зал Нюрнбергской тюрьмы. Из 11 человек избежал петли Герман Геринг. За 2 часа до исполнения приговора он раздавил ампулу с цианистым калием. Как она попала в рот рейхсмаршала - неизвестно по сей день. Догадок и предположений много, но доказательств нет. Оставшиеся 10 человек были повешены, причём в последние минуты жизни вели они себя достойно и желали Германии всего самого лучшего.
Исполняли приговор американские военнослужащие. Старшим среди них был сержант 3-й армии США Джон Вудс. Его помощником являлся служащий военной полиции Иосиф Мальте. Эти парни хоть и считались профессионалами в подобной деятельности, но допустили серьёзную ошибку. Они неправильно рассчитали длину верёвки. Поэтому осуждённые не умирали сразу в результате перелома шейных позвонков, а уходили из жизни от удушья. Причём этот процесс был довольно медленным и мучительным.
В спортзале установили эшафот высотой 2,5 метра. На всякий случай с поперечной балки спустили 3 верёвки. Под каждой из них находилось отверстие. Вешали преступников по одному. Приговорённому накидывали на шею верёвку и толкали в отверстие. Таким образом, присутствующие журналисты и военные не могли видеть мук умирающего. Помост с 3-х сторон был окружён деревянными щитами, а с одной стороны завешан тёмными шторами.
Здесь американцы сделали ещё одну серьёзную ошибку. Отверстия оказались узкими. Когда приговорённый падал вниз с верёвкой на шее, то ударялся головой о деревянный край. Фельдмаршал Кейтель вообще разбил себе голову. Даже на фотографии видно, что она залита кровью. К тому же время поджимало. Всех 10 висельников решили лишить жизни за одну ночь. Поэтому пока один ещё дёргался в конвульсиях, второго уже подводили к эшафоту. Скомкано всё шло, второпях. Не было торжественности и значимости момента. А ведь это вершилось историческое правосудие, и на него взирали десятки миллионов погибших душ.
Казнь нацистов у многих серьёзных аналитиков в наши дни вызывает ряд вопросов. К примеру, зачем было вешать Риббентропа? Это министр иностранных дел. Он не принимал участия в массовых расстрелах мирного населения оккупированных стран, не имел никакого отношения к концлагерям. В его обязанность входили чисто политические вопросы. Ну, отсидел бы 15 лет. Но зачем лишать жизни?
То же самое касается Кейтеля, который занимал пост начальника штаба Верховного главнокомандования. Сюда же можно отнести и Йодля. Он ведь тоже являлся чисто штабным работником и никогда не командовал карательными отрядами, уничтожавшими мирное население. Другим немецким генералам сохранили жизнь, и они даже писали мемуары, а этих повесили.
Что касается Риббентропа, то, по-видимому, он слишком много знал. Причём эти знания могли выставить в неприглядном свете как российское руководство, так и руководство Великобритании и США. В своё время они шли на какие-то сделки с Гитлером, заключали с ним тайные соглашения, касающиеся судеб той же Польши, Чехословакии и других европейских стран. Всё это могло бросить густую чёрную тень на победителей, поэтому Риббентроп и умер. Генералы, скорее всего, тоже были причастны к серьёзным закулисным интригам большой политики, поэтому последовали на эшафот следом за министром иностранных дел.
Но вернёмся в ночь 16 октября 1946 года, когда осуществлялась казнь нацистов. Достойнее всех принял смерть Эрнст Кальтенбруннер. Под его руководством находилось гестапо, СД и СС. Он пожелал Германии удачно выбраться из всей этой заварухи. Надо сказать, что немцам удалось подняться с колен и достигнуть высокого уровня жизни. А Ганс Франк, являвшийся министром юстиции, слабо улыбнулся и поблагодарил союзников-победителей за хорошее обращение во время судебного процесса.
Риббентроп пожелал всем мира и процветания. Кейтель заявил, что идёт вслед за солдатами, погибшими за отчизну. Йодль восславил Германию, то же самое сделал и Вильгельм Фрик. Имя Гитлера упомянул только один из приговорённых. Это был Юлиус Штрейхер. Он занимал пост гауляйтера юго-восточной Германии и являлся главным редактором газеты «Штурмовик». Штрейхер крикнул «Хайль Гитлер!» в тот момент, когда ему на голову надели мешок. От последнего слова отказался только Альфред Розенберг. Он считался одним из главных идеологов НСДАП.
По свидетельству исполнителей наказания высокопоставленные нацисты оказались чрезвычайно живучими. Они все очень долго мучились в петле. Но, как уже упоминалось, виноваты в этом были сами американцы. Поэтому того же Штрейхера пришлось душить руками. Благо, этого не видели репортёры, так как всё происходило за деревянным ограждением помоста.
После казни тела положили в гробы, загрузили в машины и тайно повезли в Мюнхен. Там находился крематорий, в котором трупы сожгли. Кремация продолжалась весь день. Вечером пепел загрузили в контейнер и отправили его на военный аэродром. Там перенесли в самолёт. Тот поднялся в воздух, и прах развеяли над землёй побеждённой Германии. На этом казнь нацистов закончилась.
Не суди не ведая.
1. В страшном суде нужно подавать кучу ответных исков за самый худший сценарий в жизни.
2. Как же забавна эволюция: я.
3. Чудаки - это самые настоящие люди в мире.
4. Правда - это все что связано с добром и светом. Добро - это высшая мудрость. Добро - это высший уровень мышления.
5. Люди - это перчатки сил зла.
6. Жизнь - это ходьба по зыбучим пескам, чем больше грешишь, тем глубже тебя затягивает.
7. Жизнь в этом мире подобна блужданию в пустыне, где счастье всего лишь мираж.
8. Стремись быть до такой степени сексуальным мужиком чтобы женщинам при виде тебя или твоей фотографии хотелось теребить свои соски и дрочить свой возбужденный клитор.
9. Система общества - это платная парковка для людей.
В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
И в петлю, наконец, попал);
Другой был славою покрытый Сочинитель:
Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Сирена, сладкогласен,
И, как Сирена, был опасен.
В аду обряд судебный скор;
Нет проволочек бесполезных:
В минуту сделан приговор.
На страшных двух цепях железных
Повешены больших чугунных два котла:
В них виноватых рассадили,
Дров под Разбойника большой костер взвалили;
Сама Мегера их зажгла
И развела такой ужасный пламень,
Что трескаться стал в сводах адских камень.
Суд к Сочинителю, казалось, был не строг;
Под ним сперва чуть тлелся огонек;
Но там, чем далее, тем боле разгорался.
Вот веки протекли, огонь не унимался.
Уж под Разбойником давно костер погас:
Под Сочинителем он злей с часу на час.
Не видя облегченья,
Писатель, наконец, кричит среди мученья,
Что справедливости в богах нимало нет;
Что славой он наполнил свет
И ежели писал немножко вольно,
То слишком уж за то наказан больно;
Что он не думал быть Разбойника грешней.
Тут перед ним, во всей красе своей,
С шипящими между волос змеями,
С кровавыми в руках бичами,
Из адских трех сестер явилася одна.
«Несчастный!» говорит она:
«Ты ль Провидению пеняешь?
И ты ль с Разбойником себя равняешь?
Перед твоей ничто его вина.
По лютости своей и злости,
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты… уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаяся, век-от-веку лютеет.
Смотри (тут свет ему узреть она дала),
Смотри на злые все дела
И на несчастия, которых ты виною!
Вон дети, стыд своих семей, -
Отчаянье отцов и матерей:
Кем ум и сердце в них отравлены? - тобою.
Кто, осмеяв, как детские мечты,
Супружество, начальства, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть? - ты.
Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облек
И страсти и порок?
И вон опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слез и крови - ты виной.
И смел ты на богов хулой вооружиться?
А сколько впредь еще родится
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!"
Сказала гневная Мегера -
И крышкою захлопнула котел.