Украсть не стыдно, а спросить, откуда столько денег, неприлично!
Стыд - бесполезное чувство. Пользы он человеку не приносит - разве что окружающих может потешить.
Самый большой стыд, когда узнаёшь, что человек много лучше, чем ты о нём думал.
Иногда люди совершают не очень красивые поступки. При этом они всячески пытаются оправдать себя в своих глазах и глазах окружающих.
Но бывает так, что эти же люди приводят в свой круг общения новых людей, которые, в свою очередь, могут совершить что-то неблаговидное. И вдруг приведшим становится невыносимо, мучительно стыдно за деяния своих протеже.
Не имущие совести за свои грешки, стыдятся дел людей, за которых они как бы косвенно отвечают… Совесть ли это… Гордыня ли…
Или «мы в ответе за тех, кого приручили «-имеет и другой смысл…
Если живот еще можно втянуть до того состояния, когда не стыдно - то значит не все потеряно.
Стыд - именно та штука, что естественным путем выводит человека из недр собственной мнимости - самого страшного тартара из существующих в уме человека.
Стыд
Стыд-то какой, Олег Павлович! Какой стыд! - Вот первое, что пришло в голову, когда я наткнулся в интернете на столь горячо обсуждаемый ролик, где Олег Табаков вслух делится, как он сам выразился, «сакраментальными мыслями» по поводу второсортности и третьесортности - по сравнению с русскими - даже самых продвинутых украинских интеллектуалов, украинских литераторов, а также убогости украинцев вообще. Ниже, кажется, уже не пасть. Разве что - по Галичу - «сообщить анекдот про абрамчиков».
Как же так?! - наверняка подумали многие. - Как такое могло случиться?! Все-таки не Кобзон и не Кургинян какой-нибудь - Олег Табаков! Такой замечательный артист, сыгравший столько прекрасных ролей, такой великолепный педагог, создатель легендарной «Табакерки», воспитавший столько блестящих актеров, руководитель прославленного Московского Художественного театра. Такой добрый и милый Кот Матроскин из всеобщего детства, наконец.
Как он мог - вот такое?!
Получается, что мог. К сожалению. И ничего странного, увы, в этом нет.
Кто, собственно говоря, сказал, что хорошие актеры - непременно хорошие люди? Великий кинорежиссер Андрей Тарковский называл актеров «злыми развратными детьми», великий театральный режиссер Любимов отзывался о них еще жестче: «Лицедеи, привыкшие всю жизнь кривляться и носить маску - обманули простачков и рады. Сукины дети». А протоиерей Михаил Ардов писал о «душевредности» профессии актера, который всю жизнь пытается жить чужой жизнью и при этом старается понравиться как можно большему числу людей. Православная церковь, напоминает о. Михаил, в старину отказывалась без покаяния хоронить актеров на кладбище. Тут, конечно, не обошлось без православного фундаментализма и полемического перебора, но доля истины тоже есть.
Согласитесь, это старо как мир: мы смотрим какой-нибудь добрый, хороший фильм, ассоциируем себя с героем, невольно переносим свое отношение к персонажу на актера, исполняющего эту роль, а потом горько удивляемся, что в жизни-то этот актер, оказывается, человек неглубокий, неумный, ни в чем не стойкий, готовый и беспринципничать, и холуйствовать перед властью, а бывает, и деятельно заниматься политикой самого дурно пахнущего сорта.
А Олег Павлович последние лет пятнадцать лет к тому же еще и большой начальник, особа, приближенная к национальному лидеру, доверенное лицо Путина - вот вам и еще один пример, как близость к власти развращает, а близость к абсолютной власти развращает абсолютно.
Кстати, если вспоминать историю и мхатовские традиции: много ли вы назовете звезд того, изначального, прославленного Художественного театра, которые после 1917 года хлопнули дверью в морду большевикам, уехали в эмиграцию? Книппер, Качалов, Лилина, Леонидов, Лужский, Москвин? Напротив, продолжали служить, играли в бездарных пьесках, рекомендованных к постановке пресловутым Главреперткомом, получали звания «заслуженных» и «народных», ордена, Сталинские премии, квартиры в престижных домах в центре Москвы. И даже 1937 год почти всех обошел стороной.
Что же касается содержательной стороны украинофобских высказываний Олега Табакова, то большинство комментаторов не заметили - может, просто в силу незнания предмета - какую восхитительную чушь, просто анекдотическую, он несет. Под конец разговора мэтр вдруг спрашивает у журналистки - видимо, для того, чтобы убедить ее в полной ничтожности деятелей украинской литературы прошлого, знает ли она такого писателя - Панаса Мирного? А Элизу Ожешко? А Саксаганского? Нет? Вот то-то же…
Анекдот заключается в том, что Элиза Ожешко вообще никакого отношения к Украине не имела, это была польская писательница белорусского происхождения конца XIX - начала ХХ века, в то время весьма популярная и уважаемая (в 1905 году ее даже выдвинули на Нобелевскую премию по литературе - рядом с Киплингом, Сенкевичем, Сельмой Лагерлеф и даже Толстым).
Это - раз.
В отличие от покойной пани Ожешко, вторая фигура, столь презрительно упомянутая мхатовским худруком, Панас Саксаганский - и впрямь украинец. Но вот конфуз - вовсе не писатель, а театральный актер и режиссер, более того - по сути, основатель украинского театра. Умер он в 1940 году, когда Табакову было 5 лет, и он едва ли мог видеть Саксаганского на сцене и тем более судить о его мастерстве.
Это - два.
И последнее. На самом деле лишь одно из трех пренебрежительно названных Табаковым имен - Панас Мирный - действительно принадлежит украинской литературе. Занимался он ей во второй половине ХIХ - начале ХХ века, когда дело это было небезопасное - украинский язык подвергался в Российской империи суровым преследованиям. На сей счет в 1876 году императором Александром II был издан специальный указ, вошедший в историю как Эмский - по имени немецкого курорта Бад-Эмс, где он был подписан царем, отдыхавшим там на водах.
Указ устанавливал жесточайшие цензурные ограничения на использование украинского языка в преподавании, театральной и концертной деятельности, книгоиздательстве
Звали его на самом деле Афанасий Рудченко, он был полтавским чиновником и свое подлинное имя тщательно скрывал, настолько тщательно, что царская полиция так никогда и не смогла вычислить, кто автор антиправительственных памфлетов, подписанных псевдонимом «Панас Мирный». Никому в Украине, кажется, сегодня не приходит в голову причислять Мирного к сонму великих мастеров художественного слова. Его чтут как национального героя, как одного из тех, кто пытался развивать украинскую литературу- несмотря на высочайшие цензурные запреты, действовавшие вплоть до 1905 года.
И тут я подхожу к самому главному.
В составе Российской империи Украина была колониальной окраиной. По сути, на таком положении она оставалась и в СССР, особенно с точки зрения развития национальной культуры. Всякое проявление «украинского буржуазного национализма» сурово каралось. Нигде в СССР преследования свободомыслящей интеллигенции не приобретали таких масштабов, как в Украине. Вольнодумство, на которое в Москве смотрели сквозь пальцы, в Киеве сплошь и рядом заканчивалось посадкой. Бессовестно упрекать деятелей украинской культуры в том, что в такой атмосфере они не часто могли достигать таких же высот, как столичные интеллектуалы.
А если посмотреть шире - кадровая политика что в дореволюционной России, что в СССР была устроена таким образом, что метрополия, как пылесос, высасывала таланты из Украины. Достаточно посмотреть на список выдающихся ученых, деятелей культуры и искусства, родившихся, выросших, окончивших вузы в Киеве, Харькове, Одессе, Днепропетровске, которые в итоге очутились в Москве или в Питере. Многие из них, наверное, совсем отрывались от своих украинских корней, даже если писали «украинец» в графе «национальность» - как в молодости Леонид Ильич Брежнев. И хотя вывесивший копию этой анкеты на своей странице в фейсбуке Альфред Кох остроумно заметил, обращаясь к Олегу Табакову: уж этот украинец точно не был ни второсортным, ни третьесортным -мы не знаем, ощущал ли покойный генсек, пусть втайне, пусть немного, свое украинство.
Но все же я осмелился бы напомнить Олегу Павловичу, что были и есть интеллектуалы высшей пробы, которые всегда оставались украинцами до мозга костей. В том числе - его коллеги по экрану и сцене. Давно ушедшие и ныне здравствующие.
Александр Довженко - один из немногих советских кинорежиссеров, творчество которых непременно изучают в Голливуде как классику мирового кино.
Выдающаяся певица Саломея Крушельницкая, на протяжении почти тридцати лет, в конце ХIХ - начале ХХ веков, покорявшая оперные сцены всего мира - от Милана до Буэнос-Айреса.
Знаменитые на всю Европу блистательные театральные режиссеры Роман Виктюк и Андрей Жолдак - последний, кстати, из украинской театральной династии, к которой принадлежал тот самый Саксаганский.
Недавно ушедший из жизни Богдан Ступка - едва ли не самый большой актер постсоветского кинематографа конца ХХ - начала ХХI века, как глыба возвышавшийся надо всеми телесериальными «звездами», дежурными исполнителями ролей честных ментов и отмороженных бандитов. При этом до конца дней руководивший главным драматическим театром Украины - киевским театром имени Ивана Франко.
Святослав Вакарчук - один из самых ярких рок-музыкантов нашего времени.
Кто-то, разумеется, уже грудью встал на защиту Табакова: мол, пожилой человек, скоро 80, каких только чудачеств не случается у стариков.
Кто-то вопрошает: а что, мол, такого? Творцу за талант все простительно. Вон, Достоевский грешил антисемитизмом, Некрасов написал оду Муравьеву-вешателю, Пушкин за тридцать лет до Некрасова тоже оправдывал кровавое подавление предыдущего польского восстания и даже добивался у Бенкендорфа разрешения открыть политическое издание: «Пускай позволят нам, русским писателям, отражать бесстыдные и невежественные нападки иностранных газет». А Блок вообще прославлял большевиков. Но, как говорится, любим мы их не за это.
Может быть, и вправду спустя много лет - или даже совсем немного - антиукраинскую выходку Табакова забудут, а помнить будут только лучшие его роли? Увы, на самом деле так в жизни не бывает. И про перемены во взглядах Пушкина - от оды «Вольность» до «Клеветникам России» - до сих пор ведутся дискуссии. И антисемитизм Достоевского не просто вспоминают с досадой - изучают, пытаясь найти оправдание, почему эта стыдная болезнь поразила великого писателя.
Горький - вне всякого сомнения, выдающийся писатель - навсегда испортил себе репутацию сотрудничеством со сталинским режимом на закате дней. Алексей Толстой - возможно, еще больший талант - в те же годы проделал с собой примерно то же самое. И даже Александр Солженицын, конечно же, войдет в историю страны и литературы как автор «Одного дня Ивана Денисовича» и «Архипелага ГУЛАГа» - но как хотелось бы, чтобы из-под его пера не выходило пространных «очерков литературных нравов», в которых он предстает по-человечески далеко не с лучшей стороны, чтобы не сочинял он на старости лет прочей, мягко говоря, неоднозначной публицистики и уж совсем откровенно попахивающей юдофобством книжки «200 лет вместе»! И как хотелось бы забыть, что последний патриарх нашей литературы Даниил Гранин, так безупречно ведущий себя в последние десятилетия в литературной и общественной жизни, когда-то участвовал в травле Иосифа Бродского…
А вы говорите - Табаков.
Но, чтобы обрести признанье в наше время,
Потребно честь и стыд отбросить, словно бремя.
Бесстыдство - вот кумир, кому подчинены
Все сверху донизу: сословья и чины.
Такого бесстыдства я никогда не видела! А можно ещё посмотреть?!
Стыд и совесть давно уже не в моде.
Так об этом сейчас все говорят.
Забыли обо всём, о детях и народе,
Лишь бы всё нахапать и удрать.
Стыдно быть не дешёвым, стыдно быть продажным!
&
Пройдёт ещё лет двадцать пять
и, если я не стану дымом,
исчезнув в мире, нам незримом,
мне будут место уступать.
А нынче с тяжестью в ногах
и вечно ноющей спиною
я с непонятною виною
в метро испытываю страх,
боясь того, что обо мне
подумают не очень лестно,
и не сажусь, когда там тесно,
а сидя, прячу стыд во сне.