Моей жене тоже надоел этот длинный и почти односторонний телефонный разговор, она дулась показывая на часы и на до сих пор не уложенного в кровать сына.
Я все больше молчал и вяло отмахивался. Хочешь не хочешь, а игру нужно было довести до конца, чтобы не сделать из деда дурака.
Когда он останавливался, я спешно подкидывал ему «дровишек»:
- Так, с Марикой Рек мне все более-менее ясно, а вот еще: успел ли до 24-го года серьезно засветится Дуглас Фэрбэнкс?
На том конце провода без паузы началась пространная лекция о детстве и юности Фэрбэнкса.
Наш разговор продолжался уже минут сорок, не меньше и по смыслу вроде бы правдоподобно, я решил что стоит закругляться и мягко съехал:
- Анатолий Иваныч, спасибо Вам большущее, Вы нам очень помогли, я все это записал на диктофон, потом расшифруем. Спасибо еще раз, Вашей информации нам хватит заглаза. Если Вы мне доверяете, то я распишусь за Вас в бухгалтерии.
Дед:
- Ну о чем разговор, делай как тебе надо и спасибо тебе, я рад был почувствовать себя живым… Если что еще будет нужно, звони, не стесняйся, всегда рад помочь без всяких ваших сумасшедших московский гонораров. Люди-то не чужие.
- Вот за это отдельное спасибо Анатолий Иваныч. Всего хорошего. На связи.
Я повесил трубку, вроде бы обошлось. Дед ничего не заподозрил.
Дед - добрый старик с длинной белой бородой и деревянным протезом под штаниной. Когда-то очень давно он преподавал нам историю кино. В нем никогда не было ни грамма строгости. Если ты ничегошеньки не знал, то получал на экзамене пятерку, а если все знал, то тем более. А уж каждый сам для себя решал - нужны ему эти знания или он после института откроет овощной ларек.
Дедовы лекции всегда были интересны и необычны. Однажды он сказал:
- Я тут шкандыбал сегодня в институт и купил по дороге брошюрку о Голливуде, если не возражаете, то я вам ее сейчас почитаю и мы узнаем - что же в этом Голливуде творится.
Мы слушали в пол уха, но вскоре все до единого «проснулись», что-то нас заставило внимательно следить за его маленькой книжицей: «…Голливуд - это мировая фабрика грез и в поисках счастья сюда стекается народ со всех Северо Американских Штатов, чтобы заполучить. хоть маленькую роль, а там, кто знает, можно превратится в мировую звезду кинематографа, с недельным окладом в тысячу долларов.
А ведь, каких-то пятнадцать лет назад, здесь, на месте огромных, новейших кино-павильонов, паслись только козы да коровы…»
Когда, по аудитории пошел неслабый ропот, дед захихикал в свою бороду и признался, что книгу он купил в букинистическом магазине и год ее издания 1912-й.
Вроде бы мелочь, но до конца этой лекции уже никто не спал.
Дед никогда и никуда не опаздывал, хоть и передвигался со скоростью сытой черепашки, он как курьерский поезд, четко знал свою крейсерскую скорость и точно рассчитывал время прибытия…
Мог например сказать:
Давайте завтра проведем лекцию в Летнем саду. В 12 - 43 встречаемся у памятника Крылову.
И все мы знали, что по поводу сорока трех минут, он нифига не пошутил, просто в сорок две, дед никак не поспеет, а в сорок три в самый раз…
С тех славных времен прошло двадцать лет и вот на днях, я приехал на полдня в Питер. Снял, что хотел, а до поезда оставалась еще куча времени. Дышу морем, прогуливаюсь через Кировский мост, смотрю - навстречу ОН. Старенький совсем и ростом пониже. Шкандыбает опустив голову в землю, а в авоське весело позвякивает кефир.
Не знаю вспомнил ли он меня, но был очень рад видеть своего студента и перекинуться парой слов.
Сообщил, что уже много лет на пенсии и что жена его недавно умерла вслед за сыном, а в общем жизнь продолжается…
Защитная улыбочка не сходила с его лица и от нее мне было еще жальче нашего деда.
Я сделал вид, что посмотрел на часы и затараторил:
- Анатолий Иваныч, я тут в командировке, а живу в Москве. Сам Бог мне Вас послал, как говорится - на ловца и зверь… мы снимаем документалку о… ну в общем о кинематографе начала прошлого века и если не Вы, то кто? Будьте нашим научным консультантом. Умоляю, не отказывайтесь. А сейчас я вынужден бежать.
Я быстро прикинул - сколько денег мне хватит на обратную дорогу, вытащил пятитысячную купюру, карандашиком написал на ней свой телефон, вручил деду и удаляясь крикнул:
- Не пугайтесь - это Ваш будущий гонорар, позвоните мне послезавтра вечерком, я пока соберу в кучу все наши вопросы, чтобы хорошенько Вас помучать по-телефону. Поработаем…
Как-то по молодости лет оказались мы с приятелем Вовкой в какой-то малознакомой компании. Вовка представился там студентом-медиком, я - тоже кем-то, но что касается меня - это не суть. Компания была веселая, кто-то попивал пивко, кто-то покуривал травку, и вот один из завсегдатаев этой тусовки по кличке Куня подходит к Вовке и говорит:
-Ну что, студент, латынь уже проходили?
-Проходили, - врет напропалую Вовка, в жизни не приближавшийся к медВУЗу ближе, чем на километр, и не знающий ни слова на латыни.
-Вот и ладушки, - говорит Куня, - я тут раздобыл синий бланк рецепта, уже с печатью, надо только название туда вписать, так что выпиши-ка ты мне наркоты какой-нибудь…
-Не, низзя, - говорит Вовка, - опасно это очень, да и ваще…
Но не тут то было. Куня продолжает напирать, и Вовка в конце концов берет у него бланк, пишет на нем что-то и возвращает Куне. Тот радостно сует бланк в карман и убегает за дверь.
Не проходит и пятнадцати минут, как на пороге появляется разъяренный Куня и орет:
-Ты что там написал, гаденыш? Я прихожу в аптеку, подаю рецепт, а девушка смотрит на меня круглыми глазами и спрашивает, кто такой Куня! Ну я перемохал, рецепт выдернул у нее из рук и убежал!
Всем стало интересно, что же там написано. Ух и повеселились же все, когда прочитали на бланке рецепта написанные корявым вовкиным почерком три слова по-русски: «Дайте Куне кофеину!»
Сидим на зачете. Препод постепенно удаляет учеников со шпорами. Заходит декан: Ооо… а тут наверно много любителей посписывать… Препод: Неет, любители уже ушли, остались только профессионалы.
Студент перед экзаменом знает на два, надеется на три, сдает на четыре… и удивляется, «почему не пять?»
За четыре часа печатания фотографий, наши глаза вполне привыкли к красной темноте. Но вот последние фотки уже заряжены в глянцеватель и мы, пропахшие химией, веселой плотной толпой выскочили из маленькой полуподвальной двери нашей кафедры, чтобы вдохнуть наконец свежий невский воздух.
Для меня и сейчас Питер - это кислородная подушка. Приехал на денек из Москвы, подышал и растягиваешь удовольствие в мозгу до следующей ломки…
Итак, мы выскочили из кафедры на середину узенькой улочки, щурясь на солнце и прижимаясь друг к другу как слепые кутята.
Вокруг было как-то непривычно тихо, ни пешеходов, ни машин.
Внезапно мы оглянулись на сдавленный крик шепотом:
- Куда?! Назад! Стоять! Да бегите вы! Давайте уже туда!
Мы кое-как слезящимися глазами всмотрелись в беспокойный источник звука - им оказался перепуганный мент, опасливо выглядывающий из-за угла здания нашей кафедры.
Так и не поняв, каких действий он от нас ждет, мы вдруг услышали зловещий приближающийся рокот.
Мент в отчаянье только и смог сказать:
- Блядь, ну все…
Рокот нарастал, но дорога во все стороны была пустая, а в следующее мгновенье показалась рычащая черная Волга, взлетевшая на горбатом мостике метра на три над дорогой.
Машина пикировала прямо на нас, обещая не то что сбить как кегли, а прямо таки накрыть своим грязным днищем.
Я один не растерялся и моментально успел открыть рот от неожиданности, хотя это и не дало мне никаких стратегических преимуществ перед моими остолбеневшими товарищами, но все же…
Нам показалось, что водитель летящей Волги, еще в полете пытался сбросить скорость закрылками, а поскольку машина приземлилась на полностью заблокированные колеса, посадка получилась не особо мягкой - шасси с грохотом провалилось внутрь кузова и черная волга с фейерверком искр, вращаясь на пузе, доскрежетала впритык к нашим перепуганным ногам.
В тот же миг пустынная улочка моментально заполнилась нервными людьми, изо всех щелей бежавшими к убитой Волге и достававшими из нее злого матерящегося «космонавта» в скафандре. Разумеется «космонавт» прошелся и по нашим персонам, но мы великодушно простили его в благодарность за то, что он настолько мастерски смог нас не убить.
Так по иронии судьбы, десять студентов - будущих режиссеров кино и телевидения, начисто запороли Голливуду целый съемочный день.
Мы еще долго слонялись вокруг, из профессионального любопытства наблюдая, как слаженно «сматывали удочки» американцы. В мгновение ока рассыпались на запчасти длинные рельсы, краны и даже деревянный трамплин для Волги. Кинокамеру величиной с двигатель от запорожца, бережно уложили в огромный кофр отдельно от гигантского объектива.
Но самое большое эстетическое удовольствие я испытал от подслушанного спора между большой группой ментов и американским империалистом принимающим финансовые решения. Спорили через переводчицу говорящую по-русски с голливудским акцентом.
Менты:
- Вы обещали в конце дня заплатить нам по десять баксов каждому! Ну и?!
Американец (злой, но предельно корректный):
- Да, это премия за хорошо сделанную работу, но сегодняшняя съемка улетела в корзину по вашей вине. Вы же не выполнили контракт - пропустили во время съемки единственного дубля, группу посторонних. Хорошо, что еще без жертв обошлось.
Менты:
- Но ведь мы с шести часов утра под дождем торчим и что? Все бесплатно?! Да и кто же мог знать, что из какого-то гнилого подвала повылезают эти уроды прямо на дорогу?
Американец:
- Я договаривался с вашим руководством об обеспечении охраны съемочной площадки, а оно договорилось с вами. На каких условиях, не знаю, но у меня премию вы не заработали. Вчера все было нормально и по десятке получили все. Не так ли господа полицейские? А сегодня, увы, нет. Жалуйтесь хоть в свой профсоюз, хоть самому шерифу.
Менты:
- Короче, мы без денег отсюда не уйдем.
Американец, более миролюбиво:
- Ну что же, если это вам так важно, то я могу предложить один справедливый вариант, при котором вы все-таки получите сегодня премию по 10 баксов.
Менты радостно оживились:
- Конечно, мы согласны! Спасибо! Извините, больше такого не повторится! Что за вариант?
Американец:
- Вас двадцать пять человек, каждый получит 10 долларов, но перед этим вы должны возместить компании Warner Brothers все убытки за загубленную сегодня съемку - это примерно 30 000 USD, если хотите, я могу посчитать точнее…
…После тяжелой паузы, серая грозовая ментовская туча, роняя на асфальт первые тяжелые плевки, не попрощавшись, уныло зацокала одинаковыми ботинками в сторону своей базы.
Спустя два года, я наконец купил долгожданную кассету с фильмом «Золотой глаз», прибежал домой и с порога набросился на видик. Крутил-вертел, но не обманул американец - сцены где летящая черная Волга со скрежетом тормозит у ошарашенной кучки студентов, так и не оказалось, а жаль, мы на ней так правдоподобно испугались…
Сидим на зачете. Препод постепенно удаляет учеников со шпорами.
Заходит декан: «Ооо!!! А тут, наверно, много любителей по-списывать???:-))»
Препод: «Неет, любители уже ушли, остались только профессионалы! :-))»
Не так страшна лекция, как лектор)))
Мама: И чему вас только в институте учат! Студент: Нас в институте не учат, а дают пищу для размышлений. Мама: А ты, я смотрю, на диете сидишь…
Позвонил из Питера Анатолий Иваныч - мой старый одноногий преподаватель истории кино.
Вскользь спросил - как там столица поживает? Но я подозреваю, что это только для отвода глаз. Главным поводом его звонка было похвастаться тем, как недавно на мусорке им был найден испачканный масляной краской котенок и теперь у старика дома живут дворняжка и кошак с выкрашенным боком.
Поговорили об институтских делах и, разумеется, выяснили, что наша группа была самая лучшая. Сейчас таких не делают…
Я расспросил о своих преподах.
Как, оказывается, быстро умирают люди, если не вспоминать о них лет пятнадцать…
А чего - спрашиваю, как там наш зав кафедрой, тоже постарел?
Дед:
- А ты не знаешь? Он сто лет назад как умер. Все-таки не дали ему корейцы спокойно жить…
Я спросил:
- В смысле корейцы? Какие корейцы?
Дед покряхтел, помолчал (я даже «алекать» начал), а потом и говорит:
- Ну, раз ты уже три пятилетки, как не студент, да и герои этой истории возражать не станут, то слушай, расскажу…
Я повесил трубку и перезвонил сам, чтобы не вводить старика в разорение, и не зря - история затянулась далеко за полночь, но я попытаюсь покороче, оставив за скобками крокодиловые слезы главного героя и его бесплодные попытки залить водкой свою нечаянную вину…
В начале перестройки, когда я еще служил в Советской Армии и не думал ни о каком институте, мой будущий зав кафедрой сидел в своем большом кабинете и внимательно выслушивал доклад дежурного стукача - лаборанта. Тот рассказал, что группа тихонь - первокурсников из Северной Кореи, была замечена за занятием мелкой спекуляцией, а именно продажей соседу по общаге фотоаппарата «Зенит» по завышенной на два рубля цене.
…Этих студентов я уже не застал, но похожих ребят прекрасно помню. Все в одинаковых синих костюмах и у каждого значок Ким Ир Сена. По-русски они кое-как говорили, но пустых разговоров старались не поддерживать. Контакты вне своего клана их тяготили и напрягали, если только - это не беседа с преподавателем.
Первое, что бросалось в глаза - это то, что они никогда не смеялись, даже не улыбались. Что бы смешное не происходило вокруг них, не улыбались…
В такие моменты, мы чувствовали себя с ними, как чувствуют себя жизнерадостные пациенты дурдома со своими напряженными санитарами.
Зав кафедрой не долго думая вызвал к себе всю Северо-Корейскую группу первокурсников и затеял проработку.
Дело конечно копеечное, но поступил сигнал - нужно реагировать.
Вначале пристыдил немного, рассказал, что Советский Союз распахнул Северо-Корейским студентам свои братские объятья, чтобы они выучились на кинорежиссеров и по возвращении на родину смогли бы запечатлеть историю достижений своей великой страны.
- А Вы!!!
Корейцы слушали, понурив головы, возразить им было нечего.
В конце проработки Зав кафедрой немного успокоился и сказал:
- На первый раз обойдемся письмом на родину, пусть Вас на каникулах пропесочат как следует, но смотрите, если такая ситуация еще раз повторится, будем отчислять к чертовой бабушке.
Корейцы живо закивали, сказали спасибо, спасибо, спасибо, и, пятясь задом, покинули кабинет.
После летних каникул из Пхеньяна прибыла свежая группа студентов-первокурсников. По-русски они почти не говорили, но очень старались научиться.
Зав кафедрой сразу попал в больницу с микро-инсультом, а когда вышел, то не отходил от корейцев ни на шаг. Им и лучшая кинопленка и фотолаборатория в любое время, даже ночами с ними лично сидел, занимался, фотки помогал печатать, но видно легче ему не стало, сделанного не воротишь…
Эта новая Северо-Корейская группа привезла с собой красивую официальную бумагу, больше похожую на почетную грамоту.
Бумага в смешных русских оборотах благодарила администрацию нашего института за своевременный сигнал об антинародном поведении не оправдавших доверие корейских студентов, выражала надежду, что новые посланцы окажутся гораздо лучше прежних и сообщала, что все виновные, в количестве двенадцати человек - расстреляны…
Не прошло и семи лет, как нашего молодого и цветущего зав кафедрой убила его больная совесть…
Вечером мы твердо сговорились смотаться на денек в Москву «за песнями». Для этого нужно было в пять подорваться, собраться, а в шесть уже выйти из общаги. Мы с Андрюхой жили в одной комнате, так что худо-бедно очухались от трех будильников в кастрюле, а вот проснется ли Бодя - неизвестно. Уговор был - ждать на вахте 10 минут и ни секундой больше.
Пока по теплой и сонной общаге мы с Андрюхой спускались на лифте, затеяли вялый разговор о джазовой музыке.
Но раз у нас с вами в запасе еще шесть этажей пути, я успею наскоро рассказать про общажную вахтершу.
Итак: толстая бабка, глубоко за семьдесят. Поросячьи очки, скрипучий голос, и мохеровая шапка. Чужих не пускала, студентов ненавидела и изъяснялась исключительно матом. (Так и хочется сказать: «Но, несмотря на это, мы все ее очень любили…» Ни хрена мы ее не любили…)
Хух, успел. Первый этаж.
Гулко открылась дверь лифта. В полутемном холле, Богдана еще не было, была только вахтерша сидящая за своим прилавком.
Я, продолжал нашу беседу:
- А помнишь того, который играл на изогнутой кверху трубе? Как же его???
Андрюха:
- Луи Армстронг?
- Да нет, тоже негр, но не он…
Вдруг старуха-вахтерша вставляет своим скрипучим голосом:
- Это Диззи Гиллеспи, идиоты! Чему вас только учуть?!
Мы не то, что подабалдели, а как будто провалились в кроличью нору.
Я только и смог из себя выдавить:
- Спасибо Вам большое, точно - Гиллеспи…
Вахтерша недоверчиво посмотрела на нас, как сова у которой спилили дерево вместе с дуплом, повертела головой и прикрикнула:
- Шли на улицу? Так идите уже, блядь и не морочьте сутра людям голову, умники…
Десять минут еще не прошло, и мы вышли, подождать Бодю на морозном воздухе, а заодно попытаться подтвердить друг другу, что с ума мы не сошли, а жаль… Как с этим жить? Наверняка это инопланетная бабка, которая случайно расслабилась и ляпнула что-то очень лишнее. Теперь нас с Андрюхой убьют пришельцы. А что еще с нами делать? Я бы убил…
Через минуту из общаги выпрыгнул перепуганный Богдан, а вслед за ним выскочила вахтерша с перекошенным от злости лицом.
Мы, не сговариваясь, отпрыгнули метров на восемь.
Бабка закричала на Бодю:
- Ах ты, говнюк, такой! Я тебе дам «доброе утро»! Вот сообщу Ольге, блядь, Николаевне - в два счета из общаги вылетишь!!!
Пока мы добирались до Московского вокзала, никак не могли понять, что нам теперь делать… Богдан тоже был немало ошарашен - спокойно шел мимо, культурно поздоровался, а она…
Допустим - может у человека быть говенный характер и такое же настроение, но как объяснить Диззи Гиллеспи? На деградировавшего джазиста, она никак не была похожа.
________________________________________________________________________________
Прошел год, в течение которого мы старались делать шире шаг на проходе и не встречаться взглядом с вахтершей, но главное - мы все еще оставались живы и психически почти здоровы…
Наконец Богдан, (спасибо ему и чтоб ему пусто было) - не выдержал и раскололся:
- Спускаюсь в холл, бабка сидя спит, а вас еще нету. Слышу - лифт загудел. Понятно, что в шесть утра - это могли быть только вы. Я решил приколоться (тогда еще не знал как), забежал к вахтерше за прилавок и присел у нее за спиной…
И вот таким прокуренным голосом сказал - «Это Диззи Гиллеспи, идиоты!!!» А бабка подумала, что это вы ее разбудили и не сразу меня заметила…
Простите великодушно, но вы меня целый год так забавляли своими наивными лицами…
Самое начало 90-х.
Карина - толстая веселая армянка на тонюсеньких каблучках, всегда была желанной гостьей нашей общаги. Она постоянно вносила апельсиново-клубнично-шоколадные оттенки в наш черно-белый студенческий ужин. Черно-белый, потому что белые макароны в черной кастрюле. Но любили мы ее не только за это, хотя за всех говорить не стану.
Итак, Карина - дочь богатых родителей, вполне была уверена, что этого качества ей хватит на всю ее долгую и счастливую жизнь.
Папа снял дочке трешку на Васильевском острове, но Карина частенько от скуки приезжала в общагу потыкать шпильками наш старый стертый линолеум.
Вся ее Питерская жизнь заключалась в том, чтобы проснуться от полуденного пушечного залпа, поймать такси, приехать в очередной Апраксин двор, растянуть краешек глаза, чтобы точнее сосчитать количество нулей на ценнике, вручить продавцу тяжелую пачку обесцененных денег и стать владелицей очередного шелкового топика.
Ах да, еще Карина любила учиться и подходила к этому делу со всей возможной ответственностью. В конце-концов, папа именно за этим отправил дочку в Питер и каждый месяц из Еревана присылал ей по четыреста стипендий.
Никто и никогда не видел Карину на лекциях, спать удобнее дома.
Ее учеба начиналась и заканчивалась только во время сессии.
К каждому преподавателю был свой подход. Одному ящик фальшивого армянского коньяка, другому - целую сумку дорогих продуктов, а кому-то хватало и скучной книжки по искусству.
Проще всего было платить деньгами, но в те времена не все еще брали…
Так Карина медленно, но верно и продвигалась к своей цели - красному как Феррари диплому.
За всеми этими заботами незаметно подкрался пятый курс.
Курс засел за написание дипломных работ.
«Ботаники» потянулись в библиотеки, а все прочие потянулись к бывалым аспирантам, чтобы те долларов за 100−120 накропали бы в лучшем виде.
Работа закипела и только для Карины, библиотека - сразу нет, нехрен там делать, там даже поржать не с кем. Аспиранты, тоже не уровень, она как всегда поступила по-своему и скромно постучалась в кабинет завкафедрой.
Вошла:
- Здрасьте Борис Иваныч. Я бы хотела с Вами посоветоваться по поводу диплома.
- Вы до сих пор не можете выбрать тему? Советую взять шумеров. Очень благодатная тема, только ее почему-то все опасаются.
- Да мне все равно какая тема, главное, чтобы был красный диплом. Признаюсь Вам откровенно - после института я выхожу замуж за сына друзей моего отца. Очень солидные и порядочные люди, так вот они поставили условие, чтобы обязательно у невесты был красный диплом, мол, если не красный, то невеста пять лет непонятно чем… ну Вы понимаете.
- Подождите, а я чем могу Вам помочь? Не понимаю. Напишете диплом на отлично, защитите свою работу - получите красный.
- Я и говорю, что мы с будущим мужем после свадьбы уедем в Нью-йорк, а там нет, ни древних, ни простых шумеров, там даже диплом нашего института никому нафиг… извините.
Я конечно могла бы обратиться к любому Вашему аспиранту, чтобы мне написали, но боюсь, на защите у меня могут что-то спросить и все - засыпалась, поэтому самое лучшее, если диплом напишете Вы. Во первых Вы его наверняка напишете очень хорошо, а во вторых, как председатель комиссии не дадите никому грузить мне мозги и задавать тупые вопросы.
Борис Иванович набрал воздуха и заорал:
- Пошла во-о-о-он!!! Как ты смеешь мне, мне, заведующему кафедрой, такое предлагать?!
Карину звуком отодвинуло к дверям, она машинально схватилась за дверную ручку, но совладала с собой, не убежала, а ласково продолжила:
- Борис Иваныч, Вы наверное не так меня поняли. Это же не бесплатно. Я дам Вам пятьсот долларов.
- Шт-о-о-о??? Во-о-о-о-н!!! Я клянусь, что не то что красного, а и простого диплома Вам не видать, как своих ушей! Сейчас же иду к ректору ставить вопрос о Вашем отчислении. Хамка!
Испуганная Карина опять схватилась за дверную ручку и прошептала:
- Тысяча…
- Девочка, ты еще здесь? Все! До-сви-да-ни-я!
- Две…
- Ну какая Вы наглая. Мне сорок восемь лет и уже поздно менять свои принципы. Не все, деточка, в этом мире измеряется деньгами. Можете сразу идти в деканат и добровольно забирать свои документы…
- Три…
- Три тысячи долларов?
- Да…
- Нет!
- Четыре…
У свирепого Бориса Иваныча глаза вылезли из орбит и он обреченно выдохнул:
- Вам искусство и письменность древних шумеров подойдет???
__________________________________________
Прошло полгода.
Бориса Ивановича как подменили, он стал каким-то заторможенным. Взгляд потух, куда-то подевался искрометный юмор. Да и весь он как-то скукожился, посерел и постарел.
Зато стало известно, что он наконец перебрался с мамой из коммуналки в отдельную квартиру. Даже на кафедре проставлялся.
До госэкзаменов оставался месяц.
Карина стала замечать, что завкафедрой ее побаивается и избегает. Один раз, даже на другую сторону улицы перешел и стал завязывать шнурок, чтобы только с ней не здороваться.
Хотя может показалось.
Карина:
- Борис Иваныч, а мой диплом еще не готов, а то хотелось бы его хоть почитать?
- Кариночка, голубушка, да зачем Вам его читать? Главное, чтобы работа была на пятерку. У меня все под контролем, не переживайте. Чуть-чуть осталось.
Неделя до госов.
Карина:
- Борис Иваныч, уже можно забрать свою работу? Мне ведь еще красивый переплет делать.
- Осталось пара страниц, я ведь хочу, чтобы все было на уровне. А кожаная обложка у меня есть. Красная, как Вы любите.
Оставались два дня.
- Борис Иваныч, я уже волнуюсь.
- Не переживайте, Ваша работа готова. Этой ночью все закончил, только замотался, забыл с собой захватить. Завтра встретитесь со своими древними шумерами, полистаете. Все будет хорошо.
Наутро Карина примчалась к завкафедрой, но кабинет почему-то был закрыт и никто не знал, отчего Бориса Иваныча нет в институте. Домашнего телефона на новой квартире у него пока не было, а мобильниками в те годы пользовались только киллеры в перестроечных боевиках…
За пять долларов Карина в деканате купила домашний адрес, поймала такси и помчалась за своими шумерами в красном кожаном переплете.
Позвонила в дверь, ей открыла старенькая заплаканная бабушка.
Карина:
- Добрый день, тут живет Борис Иваныч?
Бабушка разрыдалась:
- Нет больше моего Борюсика. Только что увезли в морг. Кровоизлияние, лопнул сосудик. Довел его ваш институт…
Карина попросилась поискать «свою» красную папку, всю квартиру перевернула, но так и не нашла. Не было ее.
Диплом она так и не получила, ни красный, ни синий.
Вскоре из Еревана приехал маленький, толстенький армянский папа и пинками погнал непутевую дочку обратно домой…
Что делать, если получил «два», знал на «три», хотел «четыре», а мечтал о «пятерке»?
Встречаются два выпускника МГИМО за рубежом. Первый:
- Who you? (Ху Ю?)
Второй:
- Who Я?
Из студенческого общежития куда-то исчезли все кошки.
Вот такие пироги
Уважаемые студенты, будущие молодые специалисты! Получая свои знания за «взятку», вы сознательно повышаете мой уровень конкурентоспособности на рынке труда, уровень моей заработной платы и существенно способствуете моему карьерному росту.