Боль пилит меня циркулярной пилою,
Кромсает дрожащую плоть на куски.
В наивных попытках добиться покоя,
Качаюсь на пятках, встаю на мыски.
Боль сверлит меня - злой садист-стоматолог.
Я маюсь в бессоннице ночью и днём.
Слежу за Луной, ошалевший астролог,
Зубами скриплю, всех кляну за рулём.
Боль чёрной дырою зияет в желудке.
Шаром раздувается, душу жуёт.
Собрался намедни сходить к проститутке,
Но внял: секс за деньги меня не влечёт.
По рёбрам молотит меня боль стабильно,
Скрывая лицо, я теснюсь по углам.
Дрожь волнами бродит, потею обильно,
В глазах - помутненье, в ушах звон и гам.
Боль рвёт на куски меня ржавой гранатой,
Саднит, заставляет сгибаться кольцом.
В страданье не можешь ты быть виноватой,
Молю, чтоб размолвка не стала концом.
Боль жадно проглотит меня - биомассу.
Останутся рифмы, сберкнижка, тетрадь…
Всплакнёшь, погрустишь, сходишь утром в сберкассу.
Допишешь, что я не успел дописать?
Ты звала меня конфеткой, мармеладиком, душкой,
Эпоха тянулась в кондитерском сладком романе.
Я блестел обожаемой шоколадной сладушкой,
И растворялся сахаром в твоём хрупком стакане.
Ты любила меня, как франки свои круассаны.
Правда, об этом я не смею сказать без стесненья.
Потеряв шального клиента, грустили путаны,
Я ж готовил тебе из объятий морс и варенье.
Мы плодили ванильные «сюси-пуси» тюками,
Облизывая друг друга, две срамных карамели.
Развозили медовые поцелуи губами,
Сиропом бурных оргазмов заливали постели.
Нам не было приторно, липко и неприятно,
Хоть слипались печеньями, намазанными мёдом…
Отношения страсти по форме очень занятны,
Мы съели друг друга - это стало райским итогом.
Плечи так беззащитны.
Ночь на них нежно ложится,
Сыплется на ресницы,
Ночь, она так ненасытна,
Цедит мне сон через сито
Медовых моих желаний.
Томный прогиб. Мироздание
Щурится томно и сыто.
Ночь. Ты и я - слитно.
Темень глядится в окна.
Тучи. Дождя волокна
Осень прядет. Мы квиты.
Ночь и сентябрь забыты.
Сладко сплетаем нити
Наших безумных фантазий,
Чтобы впечатать вязь их Древним, как мир, алфавитом,
В кожу. Застыть в зените,
В маленькой сладкой смерти.
Плечи так беззащитны…
Губы шепчут: «Верь мне»…
Вначале всё было искристо и гладко,
Сияло, блистало январским катком.
Со временем стало нечётко и шатко,
Подёрнулось плесени чёрным пушком.
Обиды копились подтаявшим снегом,
Но нам не хотелось проблем замечать.
Мы так увлеклись в зону страсти побегом,
Что видели всюду блаженства печать.
Липучие комья тяжёлых упрёков
Со свистом летели то в спину, то в грудь.
И сколько бы мы не давали зароков,
Опять возвращались на колкостей путь.
Жизнь треснула льдом на реке в половодье.
Мы стали тонуть, воздух счастья хватать.
Но если отпустишь желанья поводья,
Получишь ночей пустоцветную рать.
Пытались мы повод найти к примиренью
В обманчивом городе сумрачных лиц…
И вены вскрывали любви в нетерпенье
С отчаяньем опытных самоубийц.
Миром правят не люди… миром правят страсти!
Сидим на паперти с тобой,
Зубрим без устали скрижали,
И руки тянем за толпой,
Чтоб состраданье нам подали.
Обрубки жалкие двух душ
Мы выставляем на потеху.
Взамен имеем скромный куш,
Колючие иголки смеха.
Суём остатки чувств под нос,
Чтоб было видно наше горе:
Жизнь улетела под откос,
Желаний обмелело море.
А прокажённые тела
Все в язвах лжи, обид и боли -
Союз порока и греха
Сечём кнутом, играя роли.
От страсти принят антидот,
Удалена под корень радость.
Оплывший и хромой Эрот
В обнимку с нами будит жалость.
Гангрены совести и дел
Идут у нас на рубль штука.
За гривенник - скупой удел
И паутинистая скука.
Стезю всю в струпьях, синяках
Трясём прилюдно, пусть зеваки
Глядят - мы плыли в облаках,
Пока не грызлись, две собаки.
Мы в сумерках бредём домой
На костылях надежды хлипкой.
Что натворили мы с собой,
Судьбу измазав бранью липкой?
Считаем потных денег рать
Во власти грустной антитезы…
Мечтаем Богу заказать
Любви искромсанной протезы.
Искушение… Знаю…
Не поддаться! Не сгинуть! Остаться!
Горько-сладкая боль…
Удержаться на ровном ходу!
Что Тебя не люблю,
Мне самой себе трудно признаться.
Я болею Тобой…
И тону в этом вязком бреду…
Неподдельная страсть
То отпустит, то сдавит клещами.
Каждый вдох, как награда…
Каждый шаг- нестерпимая боль.
Обещаю не быть…
Не мешать Тебе жить обещаю…
Об одном лишь прошу-
Оставаться желанной позволь…
Мне нравится прямолинейность,
Тебе легче ехать вокруг.
Я сам выбираю келейность,
Ты - странных подруг шумный круг.
Прельщает меня однотонность,
Тебя - ярких клякс пестрота,
При этом претит монотонность,
А мне - рваный ритм, быстрота.
Моё предпочтенье - порядок,
Твоё - хаотичность во всём.
Я грустный брожу между грядок,
Тебе сельский нравится дом.
Я слушаю рок, хеви-метал,
Ты диско и бардов кагал.
Тебя восхищает Кай Метов,
Меня - озорной мадригал.
Что держит нас вместе столь крепко?
Откуда прочнейшая связь?
Безумного секса зацепки
Сплели нас оргазмами в вязь!
Тело веригами грусти измучено,
Истосковалось в морозной нужде.
Думы землёю весеннею вспучены,
Где радость встречи, симпатии где?
Мысли хрустят ледяными торосами.
Пенится бурно сомнений река,
Опустошая дурными вопросами,
Хрупких согласий мосты, берега.
Быта дороги в объятьях распутицы,
Сквозь мутность окон не виден успех.
Вяло желтеет мимоза распутница,
Припоминая сколь сладостен грех.
Жду - после спячки вернутся желания,
Как перелётных гусей караван,
Даст бурно всходы эрекция ранняя,
Спустится ласк твоих нежный туман.
Эта любовь прожигает углём
Душу мою и все мысли.
В пепле седом бывших пассий альбом,
Старые фото раскисли.
Эта любовь подчиняет мой ум,
Только по этой причине
Вдаль я часами гляжу, тугодум,
Маясь в интимной пучине.
Эта любовь камнем давит на грудь,
Душит, лишает покоя.
Днём не вздохнуть, по ночам не уснуть.
Я на микрон от запоя!
Эта любовь угнетает ярмом.
Нервы гудят на пределе.
Сопротивленье влеченью, заслон!
До первой стычки в постели.
Однажды вам встретится человек, который поцелует вас так, что вы не сможете дышать - и вас это нисколько не смутит. Кислород - это ерунда. Только страсть придает жизни смысл. И значимость. Страсть - это и есть жизнь. Желание увидеть завтрашний рассвет, коснуться того, кого любишь, продолжать попытки.
- Проснуться и ничего не хотеть - это ад, - согласился он.
Он знал, о чем я думаю. Всегда. Мы связаны. Атомы передавали сообщения между нами.
Мы - фанаты любви и безумные физики,
Искромётная парочка лейденских банок.
Мы вращаем динамо - упорные шизики,
Отказавшись от марева дружеских пьянок.
Иступлённые химики нервных реакций,
Мы вскипаем, случайно касаясь друг друга.
Без ферментов и катализаторов, фракций
Детонируем, глядя в глаза, без испуга.
Паладины экстазов и бурных оргазмов -
Мы на службе эмоций и яростных сил.
Процветаем с аффектами, энтузиазмом
Среди шёлка белья, под мерцаньем светил.
Математики путаных странных теорий,
Мы не знаем пределов, запретов ни в чём.
Сочинители вычурных фантасмагорий
Интегрируем страстность и секс день за днём.
Воняет пыльною весной,
Задумались о шишках ели.
Без витаминов, еле-еле
Мы тащимся на секс худой.
Похож на вялую морковь
Мой некогда горящий факел.
Зимой он сил резерв растратил
И не способен на любовь.
Все члены вялы и слабы,
Им не хватает каротина,
Но нет для страсти карантина.
Мы обстоятельств злых рабы,
Как мухи сонные бредём
В объятья хлипкие друг друга,
Без церемоний и испуга
Зароки робкие даём.
Клянёмся возбудиться вновь,
Брутальней стать и здоровее,
Но крест болтается на шее,
Нервозно дёргается бровь.
Пахнуло пыльною весной,
Вздохнули дворники спокойней…
Темп фрикций стал неугомонней,
Он утром будит нас с тобой.
Я бьюсь раненой птицей в стекло
И жужжу беспокойною мухой,
То ворчливой прикинусь старухой,
То обиды прощаю легко.
Маюсь бабочкой под колпаком
Твоих разносторонних желаний.
Полон смутной вины, оправданий,
Льну настырно игривым щенком.
Глупой рыбой клюю на блесну
Твоей вычурной яркой одежды,
Я в тревоге лелею надежды,
Уберечь нашей страсти весну.
Пру безумным слоном напролом,
Жизнь былую ломаю и рушу,
Направляя к тебе свою тушу.
Иногда скрытным лезу вором.
Я меняюсь водою в реке
И бликую, как солнечный зайчик.
Я с тобою то денди, то мальчик,
Моё сердце давно на крюке.
Ты меня подсекаешь умно
Нежной лаской, надменной улыбкой…
Бурный секс для меня стал наживкой.
Я её заглотнул глубоко.