Не бывает любви без конца. Ничего без конца не бывает… Отпускает ночное кольцо из объятий пустые трамваи, опускается занавес дня, выпуская закат на арену… Отпускают, любя и кляня, набивая прошедшему цену, оставляя упреки и боль, недосказанность кутая ложью…
Только если погибла любовь - им уже ничего не поможет.
Им уже ничего не вернуть, не примерить, не выстрадать даже. Так на кипенно-белом окне оседает со временем сажа, так свеча, что дарила нам свет, остается обугленной спичкой… Так любовь с истечением лет, превращаясь сначала в привычку, исчезает в субботу к утру или к ночи на среду, быть может, а казалось сначала - «Умру, никого нет на свете дороже», «Как же я без него? Никогда Это просто не может случиться…
Ты проснулся. Сегодня среда. Жизнь по-прежнему бешено мчится. Только слева какой-то сквозняк - неуютно, промозгло и пусто, будто это не сердце, а так - неподвижный серебряный сгусток, утомленный осенним дождем да и насморком, кстати, в придачу… Что там в планах? Чуть-чуть подождем - в выходные поехать на дачу, отыскать теплый клетчатый плед, заварить себя чаю с корицей…
Повторялось все тысячи лет, миллионы еще повторится.
Не бывает любви без конца. Все имеет конец и начало. Даже если из-под венца и до облачного причала, даже если последний вздох - в унисон, и в глазах слезинки, даже если когда-то Бог их задумал как половинки - ведь не вечно стучать сердцам: будет тише, и глуше, дальше…
Не бывает любви без конца. Просто жизнь обрывается раньше…
Маета…
Я проснулась ослепшей.
Ищу рядом твою душу и не нахожу,
Пробую позвать… Голос ослаб и Никто-не отзывается… Одна надежда, чтобы ты сам меня отыскал, отчаявшуюся…
Почему ты не рядом?
Почему далеко?
Разве ты не поймешь?
Как одной не легко.
Как одной мне обидно,
Как увидеть хочу.
Твои губы потрогать,
Прикоснуться к плечу.
И глаза закрываю,
Ты опять предо мной.
И улыбка родная
И голос ласковый твой.
Пусть продвижется чудо !
Не во сне - на яву!
Для тебя, мой любимый
Я дышу и живу!
Это только в сопливо-романтических фильмах так красива грусть ссоры: она сидит на подоконнике, обнимая колени, плачет и думает о нем, он стоит около каминной полки и смотрит задумчиво на плюшевую игрушку, подаренную ею. На самом же деле все гораздо прозаичнее: она валяется вся зареванная в постели, сжимая кулаки так, чтобы ногти впивались в кожу до крови, а он ебет другую…
Очень хочется никому не принадлежать. Оседать на пустой постели осадком, пылью. Чтоб свободная, чтоб без присказки и ножа находила любое и делала его былью, находила б любого - и нет, не влюблялась БЫ, улыбаясь от всей души, проходила б мимо - и не надо мне вслед мольбы, похвальбы, стрельбы - оттого ведь неуязвима, что нелюбима.
Очень надо бы никому не принадлежать, и развеять двуликий миф, что все это горе - что мол некому чашку чая тебе подать, и что не с кем поехать впервые увидеть море, и что некого, некого, видишь ли, приручить, и как следствие- не к кому, видимо, приручиться.
Я желаю себе стальные глаза и щит,
Чтобы было чем бить и было чем защититься.
Я желаю себе походов по сентябрю- неуверенных, первых с дрожащим в руке окурком, посиделок в кофейнях, упреков в том как я вру, извиваться в руках (здесь вычеркнуть) чернобуркой.
Очень хочется никому не принадлежать, чтобы мама потом сказала - «Глядела в воду.»
Чтобы липкий комок под ребрами- без ножа- осторожно, в ладонь.
Под стикер- «Ещё не продано».
Иногда, чтобы двигаться вперед, нужно сделать шаг назад…
Разбито сердце, ты ушла от меня,
Заккрыла дверь, оставив лиш воспоминания,
Те дни никогда несмогу я забыть,
Когда научила меня ты любить,
Я помню всё: наш поцелуй, наши встречи ночами,
Когда смотрели на звёзды, и вместе гуляли,
Мы клялись в любви, обещанья давали,
Так сильно любили, что ночами не спали,
Мы ждали расвета, чтобы встретится вновь,
Сердца захватила мгновенно любовь,
Говорила люблю, немогу без тебя,
Что несможет прожить без меня и не дня,
Я верил, любил, и ценил это очень,
Я был опьянён, этим чувством на долго,
И даже счас поверить в это сложно,
Но твои чувства стали ложны,
Я больше несмог увидеть твоей красоты,
Ты ушла от меня навсегда, разбив наше будущее и наши мечты…
Всё вот так обернулось, и вот так произошло,
Может ты сейчас жалееш, но уже мне всёравно…
Буду лучше одиночкой, жить свободно и легко,
Чем обманутым с тобою, тратить слёзы на тебя,
Мне наверно в этой жизни будет лучше без тебя…
Но, знаешь, крылья можно залатать.
Ты, главное, держи, не прижимая.
Смотри, я снова пробую летать.
Я здесь…
И я пока ещё живая…
И все-таки мы учимся прощать,
Смеясь и плача, учимся любить.
Срывая крылья, учимся летать,
А умирая, научились жить…
Пытаемся исправить этот мир,
А после исчезаем в небесах.
Гоня вон страх, мы заставляем плыть,
А сами тонем в радужных глазах…
Мы в сердце прячем чувства ото всех.
И на вопрос: «Ну как твои дела?»
Мы отвечаем:"Я счастливей всех!",
Когда внутри дожди и темнота,
Мы улыбаемся, когда хотим реветь,
Смеемся, когда хочется кричать.
И все-таки мы научились жить
И потихоньку учимся прощать…
Знаю, что слёзы закончатся и на смену потопу придёт пустыня-пустота, но пройдёт время и пустота наполнится новой жизнью, новыми впечатлениями, новыми желаниями.
Зачем столько сил и драгоценного времени тратить на ненависть, когда можно наслаждаться любовью к другому человеку, забывая обидчика, причиняя ему своим безразличием двойную боль?!
Быть нелюбимым! Боже мой!
Какое счастье быть несчастным!
Идти под дождиком домой
С лицом потерянным и красным.
Какая мука, благодать
Сидеть с закушенной губою,
Раз десять на день умирать
И говорить с самим собою.
Какая жизнь - сходить с ума!
Как тень, по комнате шататься!
Какое счастье - ждать письма
По месяцам - и не дождаться.
Кто нам сказал, что мир у ног
Лежит в слезах, на всё согласен?
Он равнодушен и жесток.
Зато воистину прекрасен.
Что с горем делать мне моим?
Спи. С головой в ночи укройся.
Когда б я не был счастлив им,
Я б разлюбил тебя. Не бойся!
Мы мучаем сами себя. Мы не стираем контакты. Мы сохраняем фото и пересматриваем их. Мы слушаем печальные песни и смотрим душераздирающие любовние киносаги. Мы пишем стихи и рассказы. Мы вникаем в любовные истории своих друзей. мы постоянно думаем, обдумываем, передумываем… Это крайняя форма мазохизма, которую мы зовем несчасной любовью. Мы сами себя мучаем. И только мы. Никто другой. И пусть это звучит жестоко.
В этом мире есть два вида страждущих: те, кто страдает от недостатка жизни, и те, кто страдает от её изобилия…
Глубокие раны быстро не заживают, а на чувствительной коже рубцы остаются навсегда. Аналогия и с человеческой душой!