Ты все еще пытаешься купить билет на небо?
А как же демоны, которые внутри?
Ты их вскормил в себе из всех грехов и гнева,
И у себя под сердцем поселил.
Они истОчат плоть и кровь испортят
И крылья перекрасят в чёрный цвет,
Чтоб ты от них не вырвался на волю
Возненавидел чтоб ты белый цвет.
И солнца луч спалит нещадно крылья,
И тёмным ангелом и с демоном в груди,
Ты упадешь с высот небес бессильно
Огонь и мрак лишь будут впереди.
Не думай, что билеты продаются
И сделка с кем-нибудь поможет в том тебе,
Лишь вера в доброту сквозь тьму на свет пробьётся,
И милосердие что ты несёшь в себе.
Звёздное небо, очень, очень манящее,
Руки сами тянутся в высь,
Позабыть бы прошедшее и настоящее,
И с созвездием тихо сплестись…
Разве будущее сможет порадовать?
Все в округе сходят с ума,
С кем беседовать? Не с кем досадовать,
Страхом полнится полутьма…
Я бы птицей взлетела в небо,
Так застрелят же, меткие очень!
И глотаю таблетки плацебо,
Заплетая душу — в осень…
Налей мне, осень, чашку сладких грез,
Чтоб сердце позабыло о печали.
Чтоб от рожденья до седых волос
Любили нас и с нетерпеньем ждали.
Любили чтобы мы и никогда
Нам не пришлось бы пить вино разлуки,
Чтоб нас не жгли ушедшие года
И не пытались греть чужие руки.
Плесни мне, осень, памяти глоток
Из марева туманного рассвета,
Чтобы упавший на ладонь листок
Вернул мне запах тающего лета
И вкус увядшей от невзгод мечты
Раскрылся снова ярким ароматом.
Чтоб оказались рядом Я и ТЫ
В одних лишь нам с тобой известных датах,
Налей мне, осень…
…ВСЁ НЕЛЕПО…
…Всё нелепо в этой жизни —
Солнце, небо, облака,
Потому, что в этой жизни —
Мы не встретились пока…
…Все нелепы… Всё нелепо…
Жизнь спешит за мною тенью,
Я твержу ей в ритм, слепо —
Где же_ты_моё_спасение?..
(ЮрийВУ)
как в реке кораблики,
средь осенних луж,
«яблоки от яблоньки» …
отголоски душ.
листики и палочки,
пачка от «соndоm»,
словеса для галочки,
память … о былом.
я иду расхристанный,
мне на всё плевать,
как корабль без пристани,
не страшна мне рать
туч на небе пасмурном,
стаи мошкары …
уж позёмкой застланы
по утрам дворы.
корабли с каютами —
в небе облака …
я иду, баюкаю
осень … на руках …
…СЛОВА… СЛОВА… СЛОВА…
…Опять — слова… слова… слова…
В них прав и я, и ты права…
Тогда зачем нам эти речи?..
Погасим свет, зажжём-ка свечи
И будем просто слушать ночь,
Гоня слова и мысли прочь…
(ЮрийВУ)
Я любила тебя, Алёша
Сердцем всем! Всею душой!
Не хватило чего-то немножко
Не расстаться, чтобы с тобой
Я на небо смотрю с тоскою
Только звёзды улыбаются мне
С поникшей, усталой головою
Седой месяц кивает в полутьме
Я любила тебя безумно
Ночью длинной утра ждала
Скорее включить компъютер
Насладиться, что ты написал
Я устала страдать бесконечно
И мечтать о встрече с тобой
Ничто в этой жизни не вечно
Всё забудется, и стерпится
Только, Алёша, постой…
В ночи излюбленное слово
С особым, трепетом звучит,
С прекрасным шармом: «Я готова…»
Кого угодно излечит.
Лекарство чудное — блаженство
На данный час всех фраз главней,
Творение звуков, совершенство
Безумных мыслей и затей,
Когда слетят с особым рвением
Слова, разрушив тишину,
С прекрасным, чутким вдохновением
«Мой милый, я тебя люблю…»
В момент искомый долгожданный
Триумф приятный, позитив,
Восторг победный, столь же ранний
Пускай вершится креатив.
По отношению к услуге
В открытой просьбе на любовь,
С переживанием о друге
С невнятной дрожью в тройке слов.
От тех, которых жить охота
Дышать банальной и простой,
Любовью глупой, в каплях пота
Как кровью дышит волк степной.
В бескрайней сумеречной дали
Пронзённой яростью ветров,
Где никогда мы не бывали
И не услышим вечный зов.
Где смысл все слова теряют
Где важен только громкий рык,
Инстинкт безмерно вдохновляет
Обыкновенный, грозный лик.
Голой правдой нельзя пропитаться.
Мир, естественно, так многолик,
Что и надо скулить и ласкаться,
Пусть к такому ещё не привык.
Приспособиться надо к удаче,
Не стыдится подачку нести,
Ну, а как в нашей жизни иначе,
Если правда совсем не в чести.
Не ори на весь свет, если выжил
Иль синицу поймать удалось —
Тут же многими будешь унижен,
От удачи лишь горечь и злость.
Вот и я воспарил, просветлевши,
А по мне, словно шваброю — шварк.
Понял тут, что движенье узревши,
Непременно, опустят во мрак.
Никто не заглянет мне в душу.
Какие там страсти кипят?
Вчера была за руку с солнцем,
Сегодня спускалась в ад.
Надену веселья маску,
Пусть счастье бежит через край,
Что сердце всё в шрамах и плачет,
Иди-ка, попробуй узнай.
Души уголок не открою,
Где слёзы, потери и боль.
Все думают, что хорошо мне.
И радость моя и покой…
Лишь ночью, подружке-подушке,
Невзгоды свои расскажу,
Потом снова маску надену
И людям её покажу.
Судьбы моей маленький томик,
Самой нелегко мне читать…
Я вырву страницы боли
И буду спокойно спать
Зверю хорошо в глухой норе!
Спрятаться, глядеть на мир оттуда.
Слушать птиц весёлых на заре
И листвы зелёной пересуды,
Бабочку следить и муравья,
И вдыхать цветов тревожный запах…
И лишь ночью краешком жнивья
Красться на тяжёлых мягких лапах.
Темнота спасёт и сохранит!
Лунной тропкой выйти к водопою,
Чутким ухом слушать, как журчит
Речка под корягою сухою.
А потом, когда забрезжит свет,
В тёмную нору свою вернуться
И в углу калачиком свернуться,
Словно бы тебя на свете нет.
Зверю хорошо в глухой норе!
Спрятаться, глядеть на мир оттуда.
Слушать птиц весёлых на заре
И листвы зелёной пересуды,
Бабочку следить и муравья,
И вдыхать цветов тревожный запах…
И лишь ночью краешком жнивья
Красться на тяжёлых мягких лапах.
Темнота спасёт и сохранит!
Лунной тропкой выйти к водопою,
Чутким ухом слушать, как журчит
Речка под корягою сухою.
А потом, когда забрезжит свет,
В тёмную нору свою вернуться
И в углу калачиком свернуться,
Словно бы тебя на свете нет.
В васильковых полях, в голубиных высоких лесах,
Где небесное облако сходит на тёплую землю,
Где живая душа всякой малости, радуясь, внемлет —
Всё исчислил Господь на своих справедливых весах.
Только нам в том краю, в том раю никогда не бывать:
Слишком вёсен и зим, слишком осеней много случилось.
Мы по-детски смеяться и плакать, и петь разучились.
И на небо глядеть стали часто теперь забывать.
И сдувают ветра, словно пыль, тишину с наших глаз,
Каменеют, как будто земля без дождя, наши лица.
И не Господа тешат весёлые райские птицы —
В том краю Его чистые ангелы плачут о нас.
Пройдёт, наверно, много лет…
Я буду вспоминать, жалея,
И этот сумеречный свет,
И сиротливую аллею;
Полёт кленового листа —
Такой тяжёлый, невозвратный;
Изгиб горбатого моста
Над глубиной невероятной,
Где, совершая полукруг,
Остановило отраженье
Воды чуть видное скольженье.
И очарованный испуг
На берегу куста ракиты.
И мхами тронутые плиты
Могил. И колокола звук.
Он слышен был издалека —
Однообразный и тоскливый.
И грузно плыли облака,
Влача всклокоченные гривы.
И стаи птиц летели прочь,
Летели строго, не кричали…
Не заглушить, не превозмочь,
Не одолеть такой печали.
`
Ненадолго замри
На метельном своём перекрёстке.
Помнишь, в дальней дали
Серебрятся причальные доски.
Ни свечи, ни креста.
Дремлет пёс на крылечке казённом.
И вздыхает вода
О несбывшемся и неспасённом.
Сердце гулко стучит,
И стеной надвигается небо…
Но откуда в ночи
Эта школьница в платье нелепом?
И трясёт, и орёт, —
Да оставь уже, дура, в покое! -
И всё тащит вперёд,
Ухватившись горячей рукою.
…Ты очнёшься один
В дребезжащем последнем трамвае.
Где вчера накатил,
Что привиделась глупость такая?
После будешь смотреть
На огонь и мечтать о хорошем,
Пальцы тонкие греть
О заварочный чайник в горошек